Сказанье о междумирных ошибках

Zum Teufel (нем.) - К чёрту. 20 апреля, после полудня. — Какой цвет мне больше идёт? Ирка протянула под нос коренастому мужчине со впалыми щеками и серым лицом, медленно, но верно возвращающему свой прежний здоровый цвет, два образца в парикмахерской. Оба, и цыпляче-желтый, и ярко-лиловый, ей не шли совершенно, но кто скажет? Федька с драконицей Нурс, бывшие первым и вторым сопровождающим ведьмы-хозяйки, были отпущены ещё утром. Изначально согласившись, скрепя зубы, с тем, что в связи с последними событиями ей нужна охрана, Ирка на деле пренебрегала ей при каждом удобном случае. И ведь не расскажут Айту, под страхом зловредного проклятьица, но больше из-за субординации и здравого смысла, не расскажут. Ведьма, являвшаяся самым что ни на есть «большим боссом» надднепрянщины, сама была начеку и не собиралась никуда влезать, так зачем телохранители? Да и к чему они, если её сопровождает такая личность? Хотя нет, личность — сильно сказано, для такой-то сволочи. Сущность. Её сопровождает сильная сущность. —Я понимаю, Ирина Симурановна, что на это вопрос нет правильного ответа, — усмехнулся мужчина, тем не менее, в глаза не глядя. Восстанавливается, шутит, зараза. Впрочем, пусть хоть голым пляшет, главное, чтобы работу выполнял и строго следовал интересам альянса. Больше ничего не нужно от балансирующего на лезвии: слишком многие выступали против него, но Хортица настояла, игнорируя мнения доброй половины союзников и подчинённых. Стоит надеяться, что не зря. — Такое издевательство испортил, — с сожалением бросила девушка, откидывая образцы в сторону. Ещё один тест на прочность из бесконечной череды подобных, пройден. Плюс пять к карме и подобию доверия. — Если бы вы спросили моего совета, — искушающее начал мужчина, заступая за спину ведьме, отвернувшейся к книжке, пестрящей волосами всевозможных расцветок, — я бы непременно посоветовал вам образец «розовый лес», вон он, на тридцать седьмой странице. Кроткий палец уткнулся в один из оттенков тёмного красного, названного так нелепо и сопливо, и Ирка, не удержавшись, дёрнула уголком губ: цвет идеальный, тот самый! Какой бы ненавистной не была эта рыжая тварь, к людям подход находит мастерски. Думает, что находит, на самом деле до её души твари как до Австралии на бревне, что ей должно быть известно. Некоторые вещи не прощаются, особенно… Нет, не надо сейчас об этом! Что там врач говорил: не волноваться, радоваться жизни, баловать организм. Только так на восьмом месяце можно получить свободу, схитрить не получится: каждый день осмотр, каждую неделю анализы. Неумолимый кошмар, но, признаться, фотки внутренностей были довольно милыми. Пока стилист проделывал малопонятные процедуры с её головой, ведьма вытащила из кармана джинс маленький прямоугольник с нечётким чёрно-белым изображением. Изначально он делался только для удовлетворения Таньки, все уши ей прожужжавшей своим таким же прямоугольником с размытыми очертаниями сколько-там-сантиметрового человека. Подруга уверяла, что будет мальчик, поэтому одна из комнат её с Богданом нового дома была уже оформлена в традиционных голубых тонах. К слову сказать, чета старательно делала вид, что кроме этого проблем у них нет, прямо совсем-совсем. Каждую свободную минуту они носились по дому, размахивая обоями и дрелью, добровольно обрекая себя на жизнь фактически на стройке при этом дико радуясь «строительству новой жизни». Айт ещё не видел этого: он рассорился с Танькой на почве её поведения в последние дни: сначала хорошо так засунуть нос, куда не следует, а потом обвинять всех и вся. Дракона, имевшего дома собственную девушку с тараканами в голове, ужасно взбесило это, виновницу разозлила его реакция, но, так как Ирка с Богданом придерживались мрачно-намекающего нейтралитета, горячие умы подостыли и нашли поистине Соломоновское решение: обоюдное игнорирование. Пока получалось неплохо, если не считать того момента, как эти двое совсем недавно на три часа объединились. Против неё. Выйдя из парикмахерской через час, ведьма была весьма довольна своим внешним видом. Словно настоящая кровь, от корней до кончиков её волос вились тёмно-красные пряди, подчёркивая иссиня-чёрный естественный цвет. Всё это спускалось почти ниже талии, будь проклята эта регенерация, из-за которой ещё и ногти будь здоров росли! Надо будет спросить у отца, как тот на древней Руси жил без стилистов, при таком-то темпе роста (волосы Ирка подстригала ещё в октябре, и тогда они только лопатки прикрывали!). Конечно, сначала она не факт что без грубой силы поинтересуется, какого лешего он скрывается и темнит, но произойдёт это, скорее всего, не раньше лета: по всей видимости, придётся пойти на крайние меры и прогуляться в Правь, пользуясь правами полубогини. Жаль, она не сделала этого раньше, сейчас уже только лета ждать, поезд ушёл: никто не воспримет адекватно девушку на последних месяцах беременности, да и путешествие по Мировому Древу вряд ли сейчас хорошо скажется на здоровье. Впрочем, и в Яви дел по горло: восстание чертей удалось подавить лишь к концу марта, и сейчас, в середине апреля, Ирка чувствовала себя полностью опустошённой. Она бы не призналась никому в том, что вымоталась за этот год настолько, что уже раз по сто прокляла свою уверенность, касательно того, что сможет без особых проблем вырастить ребёнка посреди театра боевых действий. Теперь уже непонятно, кто оказался прав: Танька, поставившая семью на первое место и начавшая постепенно отступать в тень ещё в январе, или Хортица, до последнего рубившая врагов и участвующая во всём возможном. Однако и у подруги иногда выходили осечки: не далее как на прошлой неделе она подняла хай из-за якобы не подготовленных квитанций чертям, и только после того, как на неё сорвался Айт, вспомнила о новых условиях. Айт. Ему приходилось труднее всего: приходилось следить за ситуациями в двух мирах и при этом думать о семье, совмещать в себе лидера и будущего отца. Он устал, страшно устал, настолько, что стал говорить об этом, но красноречивей слов были его грязно-серые, как старая майка, глаза. Богдан же старался помочь всем им одновременно: то с ней поговорит по душам и убедит в отсутствии запаха рыжих муравьёв, то Таньке привезёт именно тот ананас, которым она грезила два дня кряду, то Айта в бар вытащит, откуда они оба вернутся на нетвёрдых ногах, но с редкими счастливыми улыбками на лицах. Никто не знал, что чувствует сам здухач, раз находит в себе силы помогать им, да и вообще всему альянсу. Говорят, после беседы с ним Еруслан перестал носить давно ненужные бинты, скрывающие покалеченную щёку, Лариса с Ле Ксе впервые вышли на прогулку с сыном в парк, перестав на каждом шагу видеть врагов, а Катерина сама пригласила ужасно комплексующего Еруслана на свидание. В общем и в целом, сейчас на наднепрянщине было относительно спокойно, зато внутри альянса периодически вспыхивали ссоры. С этим надо было что-то делать, но ни сил, ни желания не было совершенно. Впрочем, лучше пусть кто-нибудь будет обижаться, чем умирать на поле брани. — Как дела у твоих? — вспомнив, спросила Ирка. — За эту неделю никаких явных недовольств, — с гордостью заявил мужчина, поджидающий её у входа в салон. Это хорошо, если сказанное — правда. — Я не вру тебе, — хмуро заявил он, словно прочитав её мысли. Как-то незаметно они перешли на «ты», ничего не скажешь. — Смысла нет, на это даже низшие не пойдут. А я хочу остаться здесь. — Хочется оно-то всем,— задумчиво протянула Ирка, и тут же прикусила язык. Всё поняв, мужчина развернулся к ней. При всём желании, он бы не смог сейчас надеть ни одну из своих масок, и на его лице яростным букетом расцветали страх, злоба и по-детски огромная обида. Можно не сомневаться, он всё понял. Следи за языком, ведьма-хозяйка, называется! — Значит, ты планируешь меня «кинуть»? — взяв себя в руки, тихо произнёс он. — Воспользоваться и вернуть. На последнем слове говорящего пронзила явная дрожь. — Природа у меня такая — мохнорылых отправлять туда, где им самое место, — честно — а что ещё оставалось? — ответила Ирка. — Но чем ты тогда лучше нас? — вкрадчиво спросил он. — Играешь по тем же правилам, используешь власть, разве что слово держишь и без договора. Хотя и… Девушку задели эти слова. Да как он вообще смеет сравнивать её и себя?! Её, полжизни потратившая на борьбу с такими же скотами, как он! И ничего они не похожи, и правила другие! Наконец тот самый аргумент был найден. — Ты не вытащил бы меня из Пекла, Тео Фелл, — твёрдо произнесла ведьма, глядя прямо в глаза. — Будь я даже позарез нужна тебе. Вряд ли бывший чёрт-бизнесмен не опровергнет это, но сейчас он предпочёл не развивать спор. Вот и правильно.

***

Три недели назад Не было смысла верить в то, что черти будут вечно помнить об их договоре и платить унизительную дань, но именно в это по одним им известным причинам в глубине души верили Ирка с Танькой. Поэтому тревога, поднятая Ларисой с Катериной, была неожиданнейшим ударом в спину, заставившим ведьму-хозяйку примчаться в небезызвестный бар уже через час. Ничего нового, увы, она там не нашла, от этого пребывала в огромной ярости и еле сдерживала себя от поспешных решений. Танька тем временем попыталась связаться с главой чертей, но тщетно: как выяснилось позднее, та была убита накануне. Обидно: единственная нормальная на их памяти глава, семь лет почти никаких проблем. С каждым часом напряжённых поисков информации становилось всё хуже и хуже: все черти надднепрянщины подняли восстание и рассыпались на группировки — одним проводом не пришибёшь. Самым ужасным было то, что могло пострадать местное население, да что там, уже страдало! Именно этого и опасалась Танька ещё в сентябре: образовав альянс и бросив его силы на Храмоги, они не успели проследить за «другими фронтами», и черти не преминули этим воспользоваться. Как и тем, что ведьма-хозяйка ушла на временный покой, тем самым на самую малость ослабив контроль. К шести утра Ирка, захватив ноутбук, оккупировала кухню в доме в балке, пытаясь получить хоть какой-то отклик от ведьм-хозяек соседних земель. Оставалось надеяться, что ведьмы не пренебрегают их собственной сетью. — Ирина Хортица вызывает Викторию Клименко, тревога второго порядка! Черти надднепрянщины вышли из-под контроля... Была онлайн в августе прошлого года. — Ирина Хортица вызывает Милену Древко. Черти надднепрянщины… — Не мои проблемы! — яростно откликнулась ведьма-хозяйка Припяти. С Днестром и Россью у Ирки никогда не было хороших отношений, им она даже писать не стала. После часа бесплотных попыток она уже почти потеряла надежду и попыталась связаться с ближним соседом. — Ирина Хортица вызывает…, — девушка запнулась — она не помнила или не знала имени, — кубанскую ведьму-хозяйку. Черти надднепрянщины вышли из-под контроля, нужна помощь. И вдруг внезапно та откликнулась. Сначала на экране появилось изображение «собеседник печатает», но потом, словно махнув рукой, собеседник вышел на видеосвязь. Тем не менее, Иркин экран оставался чёрным, только в уголке хмурилось её собственное усталое лицо. — Ирина Хортица, ведьма-хозяйка Кубани на связи, — в наушниках зазвучал тихий, спокойный голос. — Мы помним о ваших заслугах и уважаем вас за… Слишком, слишком знакомое начало! Сговорились они что ли? А эта вообще решила, что не царское это дело — показывать своё лицо. — Только не говорите, что не можете помочь! — злобно вскричала Ирка. — Я слушаю это уже полтора часа! — Но я правда не могу прислать своих, — возразила её собеседница. — Уже много лет мой ковен ведёт мирную жизнь, часть его, в том числе и я, живёт за несколько тысяч километров от реки. Извиняюсь, мы просто не можем так просто взять и умереть в другой стране. Хортица повидала многое, но чтобы ведьма-хозяйка не жила на своей территории! Она бы непременно заинтересовалась этим, но сейчас было совсем не до странностей других ведьм. Если уж не откликнулись соседи, то что толку просить помощи у дальних? Похоже, сейчас ей придётся в который раз разгребать всё самой. Видимо, её мысли были написаны на лбу ярко-красной краской: из наушников послышался грустный вздох. — Я правда не могу, извиняюсь. Но мне кажется, вам может помочь Касьян. Хорошо, что ей не пришло в голову попить, иначе бы подавилась. — Касьян? — наконец выдавила Ирка. — Тот самый? — А кто же ещё? Вы с ним знакомы, если не ошибаюсь, — хмыкнула ведьма. — Уж он-то спец по чертям! Конечно! Как ей это в голову раньше не пришло? Быстро поблагодарив коллегу, Хортица было потянулась к кнопке отключения, но та вдруг тихо остановила её: — Я держу за вас кулаки. Храмоги должна быть уничтожена.

***

Проще простого «держать кулаки», ничего при этом, не предпринимая, но Ирка была благодарна этой ведьме, пусть даже она и была редкостной трусихой, голова соображала. Касьян, Страж Пекельных врат, на этот раз явился без своего «рабочего места», что свидетельствовало о том, насколько он уважает Хортицу. А может ему просто хотелось подышать свежим воздухом. — Здравствуй, Ирина, — приветливо проговорил вечно молодой святой, делая шаг вперёд. Ведьма молча отсалютовала ему, припоминая сказанное чуть больше чем семь лет назад. «В Касьяново воинство не принимают перед строем и под барабанный бой. Касьяново воинство не приносит присяги, нам не дают званий и никогда не вручают наград. Касьяновы воины сами решают, когда им вступать в бой, как сражаться, и карать или миловать побежденных. Касьянов воин сам себе солдат, генерал и полевая кухня. Ты перестаешь быть Касьяновым воином, если перестанешь сражаться — или умрешь.»* Она не перестала. Богдан с Танькой не перестали. Тогдашние слова прочно врезались в память, и сейчас Ирка чувствовала себя побеждённой, от этого становилось невыносимо стыдно. Давайте смотреть правде в глаза: если сейчас Касьян не поможет ей, то наднепрянщине будет очень и очень плохо. Черти, над которыми она все эти годы, пусть и заслуженно, издевалась, начали убивать, и вряд ли остановятся. И вина за это полностью лежит на Ирке. Сколько раз ей говорили: перегибаешь палку, но нет, она никого никогда не слушала. Касьян слушал внимательно, на его лице не дрогнул ни один мускул, глаза были скрыты под тёмными очками. Наконец, когда Ирка закончила говорить о совете, он, посмаковав образовавшуюся тишину, протянул: — Да, проработав столько столетий, волей-неволей начинаешь понимать суть этих созданий. Знаешь, Ирина Хортица, у них есть одна слабость и одновременно превосходство: будь то чертёнок или дедушка-чёрт, всё одно, им нужен сильный лидер, без него они — бесполезная тёмная энергия, неудавшиеся дети земли. Такими лидерами были, к примеру, болотный чёрт, Тео Фелл и чертовка, что попала ко мне накануне. Ведьма сглотнула. Та чертовка, она была другой. Ей всегда удавалось быть выше остальных, что в платье официантки, что в дорогих мехах, хитрее и добрее. Ирка до сих пор помнила ту зимнюю ночь, когда на её крыльце оказалось дрожащее существо, готовое отдать жизнь за своих детей, оказавшихся в ведьмином доме. Наверное, именно тот день позволил чертовке заручиться её пусть и язвительно-издевательской, но поддержкой. И она ни разу за все эти годы не бросила нож в спину спасительнице своих детей, подножки её недовольных подчинённых не в счёт. — Как она там? — Не так плохо, как остальные, — качнул головой Касьян. — Но тебе нужна не она. Ты же понимаешь, куда я клоню: твоим чертям нужен жёсткий лидер, который сможет собрать их воедино и вместе с тем быть полностью контролируемым тобой. В Иркиных глазах вспыхнула надежда: — Тогда не будете ли вы так любезны одолжить мне прошлую главу, чертовку? Один чёрт, Пекло плакать не будет… Касьян дёрнул уголком губ. — Это я и хотел предложить тебе, но чертовка — не та, которая нужна тебе. — Почему? — Ирка обескуражено уставилась на него. — Она была отличной главой! — С твоей стороны. Но для подчинённых она была слишком мягкой и доверчивой, что привело в конечном итоге к восстанию. Нет, для теперешней ситуации больше подходит... На траве рядом с ним, источая резкий запах серы и дыма, корчилась, едва держась на ногах, фигура в кандалах. Голое отощавшее тело, покрытое толстым слоем сажи и крови, редкие волосы, прилипшие ко лбу, и безумные, полные боли глаза. Увидев, куда попал, чёрт зашелся истерическим плачем и упал на землю, да так и остался. Хортица непонимающе поморщилась. Где-то она его видела, но вот где? — Тео Фелл, бывший немецкий чёртик, — резюмировал Касьян. Можно было сказать, что Ирка страшно удивилась и в нелепой позе с раскрытым ртом бросилась рядом с Тео, но это было не так. Гримаса ярости исказила её лицо, и, в отвращении отвернувшись от лежащего, ведьма гневно припечатала: — Ни. За. Что. После всего, что он натворил… — Он просто пытался выбить себе место под солнцем в вашем мире, — возразил Касьян, постукивая тростью. — Он — лучший для тебя сейчас вариант. Изворотливый, находчивый, предприимчивый, со стержнем. — А где гарантия, что он не пришпилит меня своим стержнем, как бабочку на картон? — Гарантия в ведьмином слове, — грозно выдохнул страж Пекельных врат. — Ты в любой момент можешь отправить его назад. Таков закон побывавших в Пекле. И он исчез, оставив после себя лишь облако пара. Ещё не до конца поверив в случившееся, Ирка повернулась к Тео, которого не узнала бы сейчас, верно, даже родная мать. — Ну что, будем сотрудничать, Тео Фелл, — после долгого молчания произнесла она, приняв решение. Чёрт с яростным счастьем закивал. Личные проблемы — в сторону. Если Касьян сказал, что Тео поможет, значит, так оно и есть. Да и, откровенно говоря, не похоже это ничтожество на того, кто вынудил Ларису продать дочь чертям. _____________ * Гость из Пекла, глава 25 «Страж Пекельных врат».

***

20 апреля, вечер. После прогулки по торговому центру Ирка уже устала от своего спутника, но оставаться без охраны было бы по меньшей мере неразумным. Нет, она не испугалась, ничего подобного, просто, увидь Айт её в одиночестве, премилой больницы с розовыми простынями не миновать. Инстинкт самосохранения, не более. Тео решил подвезти её на своей новой машине, так почему бы и не согласиться? Всяко лучше, чем сейчас двадцать минут ждать метро или маршрутку. Чёрт как раз сейчас распинался о том, какие черти умные, они ведь всё-всё знают про нечисть, даже больше, чем сама нечисть. — И что же? — с деланной безразличностью спросила Ирка, пропуская нижнюю часть ремня безопасности за спину. — Ну, например, — Тео выдержал драматическую паузу, словно издеваясь, — каждому, кто прожил на земле больше сотни лет, известно, что у человеческих ведьм, при всех их достоинствах и успехе, есть один недостаток. «Тоже мне — удивил!» Ирка сходу могла назвать с десяток собственных недостатков, если покопаться, можно выявить ещё столько же без особого труда. Тут и ходить далеко не надо: невоспитанная (хотя за столом ест с приборами!), грубая, безответственная, в аттестате тройка по химии (вот бы можно было продемонстрировать химичке собственноручно сваренное зелье), готовит как врагам, опять же… Словом, своей очередной паузой Тео её не заинтриговал, а развеселил. Ему ли, некоторое время прожившему с ней под одной крышей, а потом на долгие семь лет отправленному в Пекло, не знать о том, что ведьмы абсолютно не идеальны? — Зря улыбаешься, — недобро усмехнулся чёрт. Не имей Ирка прекрасный рычаг давления на него в качестве перспективы возвращения в Касьяново царство, не будь она на семь лет старше того возраста, когда Приказ родителя имеет магический вес, её бы пробил холодный пот. — О том, что я тебе скажу, упорно не хотят вспоминать. А вот здесь ведьме стало по-настоящему интересно, но немецкий чёрт внезапно развернул разговор совсем в другую сторону: — У тебя есть брат-змий, Вениамин… Машина рванула вбок, едва не врезавшись в грузовик, когда сильные тонкие пальцы внезапно оказались на шее водителя. Кровь стучала в висках, глаза застилала пелена гнева, прокручивая в памяти бесконечные эпизоды семилетней давности. Черти крадут детей, подменивают их на чертенят и обманом заставляют родителей продавать их в вечное рабство, так как смеет эта пекельная тварюга в их разговоре упоминать Веню?! Если он лез с этим к маме, то не удивительно, почему она так рьяно выступала за его выдворение, почему отказывается даже в одной комнате с ним находиться! Секунды тянулись, пальцы становились всё белее, а Ирка не могла прекратить вспоминать… И она снова стоит на разбитом полу кухни в доме, где провела детство. От стен пахнет сыростью и пылью, от кукольной блондинки совсем рядом — дорогими духами и кожаным салоном автомобиля. — То есть ты оказываешься помогать своим родителям, которые тебя родили и воспитали! Мама не кричит, но её слова болью отдаются в висках. Ирка из настоящего заметила себя — тощая девочка с уставшим лицом, еле держащая спину прямо. Та, что не сдалась тогда, что довела дело до конца во всех смыслах. Что смогла ответить, как бы больно ни было тогда. — Тео родил, ты воспитала? Это уже потом она-из-прошлого узнает, что мама была под Ритуалом отказа, разворачивающим личность на сто восемьдесят градусов, однако от этого почему-то не становится легче. То ли времени мало прошло, то ли она не до конца понимает суть ритуала. Не важно. Главное — девочка, которую через полчаса чуть не продадут чертям. Она и не слышала про всякие ритуалы, не может увидеть, что всё обязательно будет хорошо. — Нам больше не о чем разговаривать!* Дверь захлопывается, а Ирку внезапно выкидывает на сидение. Ярость схлынула, опустошив эмоции. Лицо мокрое, в висках стучит, а машина как назло встала — не спишешь на боязнь большой скорости. О боже, какая чушь. Тео на соседнем сидении тяжело дышит, но вместо язвительных комментариев молча протягивает запечатанную баночку колы. Некоторое время они молчат, пока за окном начинает темнеть. Ирка знала, что сейчас произошло. Оборотнические способности теперь довольно часто, то в большей, то в меньшей степени, выходят из-под контроля, как сейчас, например. Отсюда и неконтролируемая ярость, и поистине собачьи рефлексы и поведение, и полностью отключающийся мозг. Лариса говорила, что в этом ничего страшного нет, и с ней такое случалось, когда она была ею беременна. Что поделать, Хортова кровь — не подарок, как могут подумать некоторые. Тео с вероятностью девяносто процентов знает это, так что нет необходимости извиняться. Тот, тем временем, убедившись в ведьминой относительной адекватности, как ни в чём ни бывало продолжил: — Так вот, помимо двух детей у твоей матери есть один щекотливый аспект — полный провал почти во всех романтических отношениях, — пусть говорит что хочет, чёрт как-никак, черту́ не перейдёт. — Сама посуди: Симаргл, твой отец, пропал после недели знакомства, меня забрали, — несмотря ни на что, чёрта передёрнуло, — через пару месяцев замужества, а как только у неё с драконом начало всё налаживаться и родился сын, — говорящий аккуратно бросил взгляд в сторону, но Ирка слишком устала для нового «приступа»,— набрала обороты война, в которой полукровкам суждено умереть. — И что? — безразлично и безрадостно бросила ведьма, уставившись в переднее стекло. — То, — Тео явно был доволен собой — вон, сиял, как начищенный самовар. — Твоя бабушка, какой бы грозной она ни была, воспитывала что тебя, что дочь одна, семья Яковленко состояла исключительно из женщин… — Хватит, — устало подняла ладонь Ирка. — Что бы ты там не думал, я знаю про ведьминское проклятье — любовь через одно место, семейная жизнь к чёрту. О да, эта, можно сказать, трагедия, была торжественно оглашена бабкой в Иркины весёлые семнадцать. Внезапное возвращение «от соседки», одевание со скоростью пожарника, Айт в шкафу, одним словом, классика. Впрочем, дракон успешно скрылся «с места преступления», но, можно подумать, бывшая ведьма-хозяйка настолько слепая, даром, что шестой десяток разменивает. И тогда она, между делом спросив у внучки, почему она носит мужские футболки (в чём ушёл Айт, осталось загадкой), Елизавета Григорьевна рассказала о «большой проблеме всех ведьм». Да, отношения у их племени были, скажем так, проблемные, но если предупреждён — значит вооружён. Хортица не придавала этому большого значения ни тогда, ни сейчас. Как говорит Богдан, наслаждайся моментом. — Вижу, тебя это не волнует, — тем временем протянул Тео. — А как насчёт внуков? Машина, тихо шурша колёсами, удалялась всё дальше и дальше, приближаясь к городской черте, где ведьма и чёрт условились остановиться. В салоне было тепло и даже чуть-чуть уютно, что весьма располагало к дружеской беседе. Насколько это возможно между двумя когда-то злейшими врагами. — Что? — поперхнулась Ирка и тут же рассмеялась. — Ну ты и смешной… У меня ещё и детей-то нет, мне девятнадцать! — Но в скором временем появятся, — не согласился чёрт. — И тогда, может не сразу, но ты обязательно задумаешься о внуках. Не факт, что задумаешься вместе с Великим Драконом Вод, а даже если и с ним, то нет гарантии, что твоя дочь будет столь же удачлива. Не до конца ещё поняв суть посыла, Ирка между строк хмыкнула: — Аппарат УЗИ «Deutsch Mistkerl**»? — Я подумаю над этим бизнес-проектом, — спокойно отбил атаку тот, словно бы и не зная ругательств родного языка (хотя на латыни ведьма пока ещё не посылала). И вдруг осознала, что имеет в виду Тео. Она не представляла, какая напасть может разорвать их с Айтом отношения, прошедшие огонь, воду и медные трубы, но даже если это и случится, она не сломается. Другое дело ребёнок, которого она ещё не знает. А вдруг дочь родится слишком ранимой и не сможет принять этот закон? А вдруг навсегда останется одинокой, и её боль будет видеть мать? Видеть и понимать, что ничего не может поделать. Вот от чего бежала Лариса: от безысходности и вечного напоминания о плате за свой дар! — Если твоей целью было испортить мне настроение — можешь надевать колпак и раскидывать конфетти, — процедила Ирка, сжимая зубы. — Отнюдь нет, — Тео на редкость противно улыбнулся ей. — Из этой ситуации есть выход. Не удивил. Говорят, такие как он и людей с того света возвращают, вопрос лишь в цене. И только собираясь запустить в собеседника ещё одним ругательством на одном из пятнадцати ею понимаемых языков, ведьма тихо выдохнула: — Какой же? Да, она спрашивает совета у чёрта. Докатились, что называется. — Сделка, — просто протянул он. — Ты гарантируешь мне, что после войны меня не вернут в Пекло, а я избавляю твоих детей от дара. Когда машина остановилась, в салоне всё ещё стояла тишина. Ирка молча смотрела прямо перед собой, раздумывая, пока… — По рукам. Изумрудные глаза полыхнули, а затем ведьма стремительно выскочила на улицу, так и не увидев удовлетворённой мины Тео. _____________ * Нет возможности залезть в Гость из Пекла, но цитата из него максимально приближена к оригиналу. ** Deutsch Mistkerl (нем.) — Немецкая сволочь.