Ниже нуля

Scars on Broadway - Whoring streets

В заброшенном доме на окраине чикагского гетто, лёжа на грязном диване и пытаясь заснуть, сжимая в руках пистолет и прислушиваясь к каждому шороху, Эдди Капуто не мог понять, дрожит ли он от холода, вызванного необычайно холодной осенью, или от страха, сковывающего движения и заставляющего думать о совершенно невероятных вещах вроде воскрешения из мёртвых. "А что, если он придёт за мной... Вдруг он придёт за мной..." - все его соображения по поводу позапрошлой ночи сводились именно к этому. Эдди не боялся копов, от которых сбежал без труда, не боялся бездомных, которым запросто могло бы прийти в голову переночевать именно здесь, да и крысы, шуршащие на кухне, у Эдди опасений не вызывали. Больше всего на свете Эдди Капуто боялся Чарльза Ли Рэя - своего подельника, который, если верить прессе, был позавчера застрелен на углу Уобаш и Уан Бурен. И не то чтобы Эдди не доверял газетам, он скорее просто никак не мог поверить в это: - Чарльз Ли Рэй, пресловутый "Душитель с озера"... Был застрелен в 3 часа утра на Уобаш авеню, - словно заклинание, повторял Эдди Капуто начало заметки, вцепившись в пистолет. - Застрелен... Из-за меня. Чак застрелен. Нужно было подождать. Всего-навсего подождать. Подождать две чёртовы минуты, Чак вышел бы из-за угла и они спокойно уехали. Но Чаки не вышел. Выбежал. Откуда появились копы, Эдди понятия не имел. Вообще поначалу всё было как обычно и никаких копов в этом районе никак быть не могло. Капуто тысячу раз уже проговаривал мысленно о том, что всё должно было произойти как обычно, но появились копы и случилось то, что случилось. - Эдди, помоги мне! Не бросай меня! - последнее, что услышал Эд от своего подельника. Нужно было затормозить. Тогда бы Чак догнал фургон и они бы, само собой, оторвались от преследования. Эдди не затормозил. Отчаянный вопль напарника заглушил все попытки Капуто сориентироваться по ситуации, он просто вдарил по газам и ломанулся на своём фургоне через угол, с каждой секундой всё больше осознавая, что от копов он не отвяжется, да и Чак тоже. Даже убегая от преследования полицейских, Эд мысленно спасался вовсе не от них. Уверенность в том, что Чак расквитается с ним за то, что тот его бросил, заставляла жать на газ сильнее. Сидя в полицейском участке, Эдди был на сто процентов уверен, что здесь он точно не в безопасности. А ведь так хотелось честно рассказать всё детективу обо всём, что связывало его, мелкого воришку Эдди Капуто, с серийным убийцей, прозванным газетами "Душителем с озера", рассказать о том, как обманом был втянут в череду зверских убийств, совершенных во имя Дамбаллы и вечной жизни, и как потом слишком поздно осознал, до какой степени зависит от этого человека. Но, само собой, Эдди ни слова не сказал и сбежал оттуда, как сбегал не раз и не два. Страх не давал и рта раскрыть, когда коп задавал вопросы о подельнике, страх гнал его подальше от Чикаго, от копов и от этой истории, страх долбил по мыслям, страх не давал опомниться и создавал странноватые образы, казавшиеся слишком реальными, чтобы быть галлюцинациями. Даже здесь, в своём укрытии, Эдди не мог успокоиться. Пить не хотелось, сигареты закончились, а наркотики не помогли. Каждый шорох он принимал за звук шагов Чака по лестнице, будто тот старается не шуметь, но у него это не выходит, скрип ветхой двери он принимал за судорожный вдох и быстрый выдох после затяжки сигареты, а в вое холодного осеннего ветра, Эду казалось, он слышит вульгарный акцент Джерси. Чак был из Нью Джерси, и по его манере разговаривать это было слишком заметно. - Грёбаный ты ублюдок! - задремавший Эдди совершенно отчётливо расслышал грубый мужской голос сквозь пелену забытия, которая лишь на мгновение отвлекла его от тревоги за собственную жизнь. Голос принадлежал его подельнику. - Какого, блять, хрена ты свалил? "Только не это..." - Эдди, лежавший всё это время с закрытыми глазами, зажмурился. Щелчок пистолета заставил его резко открыть глаза - около дивана стоял Чарльз Ли Рэй, словно только что с Уобаш авеню, сошедший со страницы валяющейся на полу газеты: без пальто, в окровавленном костюме, с ярко-красным пятном на белоснежной рубашке. В лунном свете чикагской ночи он ничем не был похож на мертвеца. И, совсем как живой, взводил курок пистолета, за который так отчаянно цеплялся Эдди Капуто. - За тобой гнались, и я... - в ужасе пролепетал Эдди, пятясь назад, думая вжаться в стену, которой, увы, за ним не было: Капуто свалился с дивана, на котором спал. - Ты слинял, как последний сукин сын! - Рэй щёлкнул по затвору. - Чёрт, да неужели ты всерьёз думал, что я позволю тебе жить? - Чак, пожалуйста... - Эдди выставил вперёд руку. - Я не хотел, чтобы так... Ведь ты знаешь, что я не хотел! Вместо того чтобы бежать, попытаться отобрать у подельника пистолет или сделать что-то ещё, чтобы спастись от человека, вселяющего страх, Эдди отступал. Шаг за шагом, он двигался назад, пока наконец не оказался возле стены. Капуто понимал, что находится в тупике, и единственное, что он мог - надеяться, что провалится в эту стену, но увы, он даже не чувствовал её за своей спиной. - Я знаю, что сыграл в ящик позавчера, - Чарльз прошёлся по дивану и оказался совсем рядом с Капуто, с каждым шагом становясь всё ближе к нему. - Я знаю, что в меня выстрелил чёртов сукин сын Майк Норрис, а ещё, - Рэй сбавил тон и направил пистолет на Эдди, - а ещё я знаю, что эта грёбаная хрень не случилась бы со мной, если бы ты меня не бросил, - Чак приставил дуло пистолета ко лбу подельника. - Никто меня не посмеет бросить, - прошипел Чарльз прямо в ухо Капуто, после чего схватил его свободной рукой за куртку. Несмотря на то, что Чак был совсем рядом, Эдди почти не чувствовал этого: что-то тянуло за куртку, но не рука Рэя, сильная, всегда рывком притягивающая к себе, от подельника веяло могильным холодом и не пахло, как обычно, ментоловыми сигаретами и одеколоном. Только взгляд его ярко-голубых глаз был как никогда ощущаем. Чак всегда так смотрел на Эдди: с нескрываемым презрением, внутренним самодовольством и жаждой насилия, которую, как казалось Капуто, серийный убийца ничем не мог утолить. На секунду в голову Эдди вдарила истерика. Ощущение нереальности и в то же время такого очевидного для него, Эдди Капуто, финала, привидение, ничем не похожее на мертвеца, буквально сводило с ума своей отстранённостью и в то же время такой привычной,манящей близостью. Эд даже на эту секунду забыл, что к его лбу приставлен пистолет и, вполне возможно, что умрёт он уже в следующую секунду. Это перестало иметь значение из-за странного, безрассудного и непонятного желания коснуться Рэя, почувствовать, что он на самом деле жив, что он действительно может застрелить Эдди, так же, как его самого, Чарльза Ли Рэя, застрелили на углу Уобаш и Уан Бурен. Чак постоянно твердил о том, что рано или поздно он обретёт бессмертие. А что, если он его обрёл? Что если перед Эдди стоит живой человек, который просто слегка недоволен тем, что в него сегодня стреляли? Что если Чаки просто не в духе, и, как обычно, просто пригрозит Эдди пистолетом, потом поколотит его да и уймётся? Насилие успокаивало Чака, и Эдди это знал. Капуто не перестал бояться, только теперь к этому леденящему чувству прибавилась невыносимо сильная потребность в том, чтобы дотронуться до длинных каштановых волос Чака, ощутить теплоту его тела, услышать, как бьётся его сердце, или хотя бы просто почувствовать, что Чаки живой, что не так уж Эдди и виноват. Эдди слышит щелчок пистолета и в ту же секунду, боясь, что вслед за щелчком будет выстрел, протягивает к стоящему рядом свои трясущиеся руки, пытаясь схватить его за лацканы пиджака или воротник рубашки. Руки не поймали ничего. Призрак на мгновение исчезает, так и не выстрелив. Нерешительно сделав шаг вперёд, Капуто вскрикивает, упав на колени перед пустотой между стеной и диваном. "Застрели меня, избей, выброси в окно, сделай уже со мной всё что хочешь, только прекрати это! Выстрел, один грёбаный выстрел - и вся эта хуйня наконец прекратится! Господи, Чак... Грёбаный садист... Чёртов псих... Ты сведёшь меня с ума!" - от невозможности коснуться того, кто наводил ужас, хотелось заплакать, но слёзы не шли. Сейчас, слыша громкий, раскатистый смех помешанного на вуду психопата, Эд до конца осознал, насколько он всё-таки зависит от Рэя. Настолько, что даже смерть Чаки не разорвала этой цепи, которой Эдди был словно прикован к нему, к тому, кто всегда решал за Эдди его, в сущности, не такие уж и серьёзные проблемы, делая этим Капуто совершенно безвольным, вселяя чувство вечного долга и, как следствие, страха, превратившегося в инстинкт. Сейчас Эдди готов был умереть, лишь бы только освободиться от всего этого. Но не тут-то было. - Чак, умоляю... - только и смог вымолвить Эд, не вставая с колен, пытаясь найти в сумраке комнаты, освещаемой лунным светом, зловещего призрака прошлого и настоящего. Он был недалеко: опершись на подлокотник стоящего рядом с диваном кресла, Чарльз Ли Рэй хохотал, упиваясь собственным смехом. - Ты меня своими мольбами не проймёшь, Эдди, - Чак достал из кармана пальто пачку сигарет и закурил, щёлкнув стальной зажигалкой. - Можешь, правда, у меня пощады попросить, только вряд ли это поможет, - Чак затянулся снова, с наслаждением выдыхая табачный дым. - Время платить по счетам, Эдди, время платить по счетам... Капуто с жадностью ловил каждое движение подельника, не мог оторвать от него взгляд. Сколько раз он вот так сидел и смотрел, как Чак курит, ожидая, что произойдёт, когда сигарета погаснет. Только бы это мучение ожиданием собственной участи наконец закончилось. Желание умереть ради удовольствия Рэя сменилось острой потребностью покончить с этим собственными руками, когда Эдди увидел лежащий рядом пистолет, который почему-то больше не находился у Чаки, а лежал буквально в шаге от Капуто, всё ещё не вставшего с колен. Резким движением схватив пистолет так, будто бы у него могли его отобрать, Капуто направил его на Чарльза, который, казалось, не сразу это заметил. Встав наконец с колен, Эдди медленно приближался к подельнику. - По-твоему, дела так решаются, да? - Чаки засмеялся, бросив окурок, затем раскинул руки в стороны. - Ну же, детка, убей меня снова! - выкрикнул он и расхохотался. Эдди хотел было выстрелить, но оружие заклинило. Снова щелчок. Выстрела не произошло. Снова нет никакого выстрела. Чувство неконтролируемого страха снова вернулось. - Ладно, будем откровенны, - Чарльз вновь закурил и встал вплотную к дулу пистолета, который всё ещё был направлен на него. - Всё это - дерьмо, чушь собачья. Нет, правда. Ты и твоя хреновая пушка, то, что ты видишь меня и чертовски удивительный факт, что ты до сих пор не наложил в штаны по этому поводу, - Чак не докурил и выбросил окурок в сторону, выдохнув сигаретный дым в лицо Эдди. - На самом деле, что бы ты ни делал, не имеет никакого значения, потому что так или иначе я не дам тебе жить. Не позволю, - Рэй взял из дрожащих рук подельника оружие. - Ну правда: что ты будешь делать? Стрелять? Убегать? Прятаться от меня? Ну что? - Чак покрутил в руках пистолет и усмехнулся. - Твои попытки уйти от ответа за то, что ты грязный предатель, не имеют никакого смысла, не нужно было съёбывать из участка, правда, - его всегда резкий, грубоватый голос сейчас звучал почти ласково, Эдди всё ещё пытался уловить запах его сигарет, бессознательно тянуться к нему, не отрываясь смотреть в его холодные голубые глаза. Чаки не замечал этого. - Я просто зря трачу время, задаваясь вопросом, как ты собираешься уцелеть, - Чак вложил в руки Эдди его пистолет и вновь исчез на мгновение, чтобы оказаться в кресле, на подлокотник которого опирался до этого. - Запомни, чёрт бы тебя побрал, - довольно улыбаясь, произнёс Рэй, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку сидения. - На самом деле ничего этого нет и вся эта хрень происходит в твоей тупой башке исключительно потому, что в тебе есть черта, присущая таким вот блядям, как ты, - совесть. Эта блудливая сука задушила бы тебя раньше, чем я до тебя добрался, если бы я, блять, не занял очередь: я никуда от тебя не денусь, чувак, и ты можешь делать что угодно, можешь уехать из города или что ты там обычно делаешь, когда задница горит? - лёгкая усмешка тронула его тонкие губы. - Впрочем, насрать, тебе не поможет ничего, потому что дни твоей никчёмной жизни сочтены, и это решённый вопрос, - Чаки с улыбкой наблюдал за тем, как Эдди пытается удержаться на месте: по всему выходило, что Рэй намеревался мучить подельника ещё долгое время. "Какого чёрта?" - положение безвольной жертвы было и правда слишком очевидным, чтобы хоть на мгновение решить, что от Эдди что-то зависит. Возможно, страх можно было бы преодолеть, если бы не Чак, если бы не этот чёртов призрак. Эдди не мог не отметить, что Чарльз, чёрт возьми, прав: Эдди действительно ничего не сможет сделать. Разве что... В руках Капуто всё ещё был пистолет. Холодный, пыльный, словно его не держали до этого. Он крепко сжал обеими оружие и выстрелил в подельника. Пусть же хотя бы сейчас случится выстрел. Один чёртов выстрел и никаких проблем. Призрак исчез, кресло с шумом рухнуло на пол. Хлопнула входная дверь. Эдди проснулся. За его спиной была стена, а между стеной и диваном не было никакой пустоты, рядом с ним лежал раскрытым порнографический журнал, а сам Эдди валялся на грязном диване в куче мусора. Всё нормально. Если не считать того, что в шумной суете шороха голодных крыс невозможно было не уловить звука чьих-то шагов. Эдди щёлкнул по затвору, проверяя, в порядке ли оружие, и, выставив пистолет вперёд, направился по коридору. Постояв пару секунд, бывший подельник серийного убийцы спустился вниз. Оказавшись этажом ниже, Капуто снова замер. Шагов или ещё какого-то шума не было слышно. Слишком тихо. Страшная тишина, от которой избавиться можно было только одним способом. Услышав в соседней комнате шорох, Эдди дважды выстрелил, сам не зная почему: нервы были на пределе, и выбор между безумием и долгожданным покоем был очевиден. Он заходил в каждую комнату, пинком открывал двери и направлял оружие на старую, полуразвалившуюся мебель. -Чаки! - страшную тишину разрезал громкий голос маленького мальчика. -Чаки! Чаки! - настойчиво звал кого-то шестилетний ребёнок где-то на улице. "Чаки!" - слишком болезненной была ассоциация с этим именем. Но это был всего лишь ребёнок. Всего лишь чёртов ребёнок, непонятно как оказавшийся на окраине Чикаго в районе, где давно уже никто не живёт. Эдди выдохнул с облегчением. Чаки... Подумать только, от этого имени Эдди по-прежнему бросало в дрожь. За дверью кто-то засмеялся. И Эдди отлично знал, кто именно. Этот смех психопата Капуто узнал бы из тысячи, и вот теперь, когда он здесь, рядом, смеётся над ним, идиотом, решившим, что имея пистолет, он в безопасности, Эд понял, что отступать уже некуда и всё решится сейчас и только сейчас. Правда, что именно решится, Эд додумать не успел. Капуто встал за дверью, терпеливо ожидая хоть какого-то шороха. Но не прозвучало больше ни звука. Только на улице шестилетний малыш всё так же отчаянно звал кого-то, кого тоже звали Чаки. А терпения ждать не хватало. Тишина растягивалась, ребёнок за окном всё громче и громче выкрикивал прозвище Чарльза Ли Рэя, и Эдди не выдержал: открыв ногой дверь кухни, Эд выстрелил в газовую плиту, включенную на все конфорки. Он не успел даже вскрикнуть. Прогремел взрыв. Умирая, Капуто до самого последнего вздоха молил Господа ниспослать ему любые муки после смерти, кроме одной: не пересекаться с Чаки даже в аду. К счастью для Капуто, молился он не зря: Чарльз Ли Рэй обрёл так яро вожделенное им бессмертие и намеревался насладиться вечностью, оставаясь в теле милой, на вид совершенно безобидной куклы "Славный парень".