Она не твоя...

POV Roxy Дни тянулись на редкость долго. А моё настроение менялось настолько быстро, что я сама ему поражалась. С того нашего неудавшегося свидания с Гарри прошло уже семь дней. И все эти дни Гарри был рядом. Он не просто ходил рядом, он действительно был рядом. Потому что рядом с ним становилось легко. Немного забывалась та боль, которую я испытывала тогда, в самом начале. Я чувствовала его присутствие. Наверное, поэтому я была не против того, что он был рядом практически каждую секунду. Естественно помимо занятий. И мне было всё равно, что иногда Гарри перегибал палку со своей наглостью и дерзостью. Мне это даже нравилось в какой-то степени. Может, потому что такое отношение ко мне парня было в новинку? Ведь всегда ко мне относились с нежностью, будто боясь сломать. А Гарри был таким терпким на вкус. Каждый день я гадала, с каким же настроением он будет сегодня. Это нравилось. Но когда я видела Тома, все чувства всплывали вновь. Хотелось плакать. Не бороться, не жалеть о случившемся, не как-то всё исправить. А просто плакать. И в такие моменты Гарри особенно сильно помогал мне. Каким-то образом ему удавалось найти такие слова, которые на секунду уводили меня от всех мыслей. Это был каким-то парадоксальным чувством. Видеть Тома, но при этом находить утешение в лице Гарри, из-за которого всё это начало происходить. Но я опять-таки повторю, что виновата только я. До конца нашего срока осталось девять дней, а я так и не разобралась в себе. Я даже не знаю, что именно я чувствую в ту или иную минуту. Как же всё нелегко. Хочу, чтобы всё стало как прежде. — Рокси, выходи, — сказал мне Гарри по телефону, когда я собиралась в универ. Подхватив все свои вещи, я вышла из комнаты, закрыв дверь. На улице меня встретил легкий ветерок, так как осень уже была в самом разгаре. Вместе с её дождями и пасмурностью. Так что приходилось сменять легкие джемпера на куртки. Посмотрев на небо, я вздохнула свежий, прохладный воздух, по удобнее закрутила свой черный шарф-трубу и направилась к машине Гарри. Он, как и всегда, ждал меня снаружи, скрестив руки на груди и оперившись на машину. Увидев меня, на его лице появилась та самая теплая улыбка, которой он всегда встречал только меня. Когда же его видели остальные, он оставался всё тем же холодным Гарри, каким его и знали. Но для меня он был действительно хорошим другом, который в любой ситуации мог найти слова утешения для меня. Или успокоить каким-то незначительным действием в виде острой шутки, подкола или улыбки. И у меня порой возникает вопрос: Гарри — это тот самый случай, когда говорят, что внешность обманчива, или же это всё просто тупая игра? Хотелось бы надеяться на то, что он не играет со мной. Что он искренен. Что он действительно заботится обо мне. Хоть и немного не так привычно для меня. Подойдя к машине, я улыбнулась Гарри и подождала, пока он откроет для меня дверцу. Когда мы уселись в машину и тронулись с места, Гарри спросил меня, какую музыку я бы хотела сейчас послушать. Мне это показалось милым. В последнее время всё, что делает Гарри, кажется мне таковым. Милым. Точнее даже мило-пугающим. Это как шоколадная конфета с ликером. И это пугает меня. Неужели мои чувства меняются? Хорошо ли это? Я просто попросила включить Радио, а остальное время мы ехали в тишине. Как и всегда. В последнее время я стала очень часто молчать, при этом ни о чём не думая. Просто пустота. Особенно по ночам. Не сплю, не говорю, не думаю. Я превращаюсь в какую-то амёбу. Сама себе уже надоела. Я понимаю, что надо встряхнуться и попытаться жить дальше. Как было раньше. Но сейчас не «раньше». Сейчас по-другому. И я не могу себя перестроить с этой мысли. — Всё хорошо? — спрашивает Гарри. — Почему ты спрашиваешь? — я перевожу взгляд с вида из окна на Гарри. — Не знаю. мне кажется, с тобой не всё в порядке. — Я такая каждый день. — Я вижу. Но сегодня я хочу, чтобы ты перестала грустить. И знаешь что? Сегодня мы сходим куда-нибудь, хорошо? — улыбнулся Гарри. — Посмотрим. У меня могут быть дела… — Нет. Дел у тебя сегодня не будет. Потому что тебе надо отдохнуть. — Почему ты решаешь за меня? — Потому что ещё немного и ты просто затухнешь. Ты не видишь себя со стороны. — Мне всё равно, — я опять отвернулась к окну и продолжила смотреть на мелькающие мимо местности. Моё настроение меняется буквально каждую секунду. — Ты просто должна пойти со мной, и всё. Не вижу ничего сложного, — Гарри заехал на парковку. Когда я вышла из машины, и Гарри за мной, я увидела там Тома и Дэнни. И буквально замерла на месте. Дэнни что-то рассказывал, смеясь через каждые два слова, а Том пытался улыбаться. Но когда он увидел меня, все мои внутренности перевернулись. Он замер и смотрел на меня, переводя взгляд с меня на Гарри. И в этот момент я горько пожалела, что поехала сегодня с Гарри и что он вообще стоял тут рядом со мной. Зачем? Зачем Том так смотрит на меня? Зачем заставляет меня так паршиво чувствовать себя? Зачем выдавливает из меня всё это чувство вины? Гарри подошёл ко мне, обнял за талию, пытаясь увести меня с этого места. Но я даже не думала двигаться. Я не могла оторвать свой взгляд от Тома. Я просто увидела какой у него был взгляд, когда Гарри сделал это. И лучше бы я его никогда не видела. Я убрала руку Гарри от себя, и пошла одна в сторону здания колледжа. Хотелось плакать. Но не буду. Не буду здесь, не при людях. Хотя… Почему нет? Я в праве делать то, что хочу. Они ничего не знают, и им абсолютно всё равно, что у меня внутри. Они просто будут пялиться на мои слёзы, не зная, что их заставило пролиться утром в здании университета, где, казалось, всегда царит спокойствие и радость. А слезы – это всего лишь слабость, которую иногда можно себе простить. И кому какая разница, где и о чём я плачу? Эта мысль всё-таки дала волю слезам. Не так много, как я чувствовала, но они появились. Слёзы с привкусом горечи. Драматично. Иду по коридору университета, из глаз капают скупые слёзы, а позади меня плетётся парень, из-за которого они появились. А на улице остался парень, который заменял мне воздух. Так хочется развернуться, подойти к нему и спросить, имею ли я право попросить у него прощения? За всё. За то, что всё так, как сейчас. Или я уже окончательно потеряла всю себя в его глазах? — Рокси? — тихим голосом позвал меня Гарри. Я незаметно утерла слезу с щеки и повернулась к нему. — Всё нормально, Гарри. Иди на свои занятия, а то опоздаешь. — Плевать. Ты плакала. Я вижу, — глаза Гарри заглядывали реально словно в душу. Не спрятаться, не скрыться. И не соврёшь. Но и мне плевать. — И что? Мои слёзы, имею право. Давай позже встретимся, — я развернулась и как можно быстрее попыталась покинуть этот коридор, чтобы, наконец, скрыться от чужих глаз. — Рокси! — Гарри, не сейчас! — я попыталась протиснуться сквозь толкучку, но всё-таки Гарри успел ухватиться за рукав кофты. — Стой! — Гарри грубо схватил меня за руку и свернул с этого шумного коридора туда, где было не так много людей. — Да что?! — прокричала я. Ощущение такое, будто крик души вырвался наружу. И с этим криком хотелось задать все эти недосказанные вопросы. Почему так тяжело переносить всё это? Почему ты появился здесь, в моей жизни? Почему тебе надо было всё испортить?! — Успокойся, Рокси, — спокойно произнес Гарри, и голос его прозвучал словно гром. Спокойно и властно. — Не стоит так грузиться из-за этого. — Грузиться?! Значит, вот так, да? А какого черта ты вообще влез в мою жизнь?! — я закипала с каждой минутой всё больше. — Если бы ты не хотела, чтобы я был в твоей жизни, не надо было запускать меня… — так же тихо произнес Гарри мне на ухо, прижимая моё тело к стене. И признаться честно, по коже пробежали мурашки. То ли от страха, то ли от вожделения. И тяжело было понять, приятно ли то, что он находится так близко или нет. Но моё дыхание куда-то пропало, и из легких будто выкачали весь воздух. — Так что сейчас нет смысла противиться. Если я уже здесь, значит, я пришёл надолго. Гарри стоял настолько близко, что я чувствовала, как его губы касаются моего уха. Хотелось, чтобы это закончилось, но не хотелось прерывать. Парадокс… Заглянув мне в глаза, Гарри улыбнулся своей развязной улыбкой и, выпустив мои руки, ушёл. А я осталась стоять в таком нелепом положении, словно не могла никак прийти в себя. Что, возможно, так и было. Его слова вызвали во мне немалую бурю эмоций. От паники до интереса. Что это? Почему я так реагирую на совершенную и неприкрытую наглость? Почему не могу просто дать отпор? Или не хочу вовсе..? — Рокси? А ты что здесь потеряла? — спросила Элли, которая как раз заглянула в этот коридор. — Ничего. Всё хорошо. Просто… Настроение какое-то паршивое. — Всё настолько сложно? — с сожалением произнесла Элли, поправляя свою сумку на плече. — Если честно, то хуже просто некуда. И всё совсем не хорошо, — с горечью ответила я. Элли взяла меня под руку и вывела с этого места. Пока мы шли по направлению к нужному мне кабинету, я попыталась рассказать ей обо всем. Но что может сделать человек, который никогда не был в подобной ситуации. Только если посочувствовать. Что Элли и делала. Но утешения выдавались слабоватые. Или же я просто загрузилась не на шутку. Во всяком случае, моё скверное настроение никуда не улетучилось. Спустя четыре часа занятий по общеобразовательным предметам, я засела в пустом кабинете с инструментами и начала играть что-то, что могла бы меня сейчас успокоить. Порой мне кажется, что только в музыке я живу. И что только она меня понимает. Не думала, что когда-нибудь докачусь до ситуаций, когда спасает только музыка. Но вот она. передо мной. Это до нелепости тупая ситуация. Но вроде бы гнетущее состояние проходит, когда я пробегаюсь пальцами по струнам. Когда они извлекают звуки, которые заставляют меня забыться. И я не знаю, что буду делать через неделю, которая осталась мне для того, чтобы я приняла решение. Не знаю, что будет этим самым правильным решением. Потому что от этого зависит не только моя жизнь. Но и… Тома. ведь он действительно прав. Я должна поступить так, как чувствует моё сердце. Иначе я просто не хочу терзать себя всю жизнь за неправильный поступок. Кажется, что это не сложно — прислушаться к своему сердцу. Но это и не так просто. Я не хочу причинять кому-то боль. Не хочу, чтобы люди страдали из-за меня. Во всяком случае, я не достойна того, чтобы из-за меня страдать. Я просто не могу допустить того, чтобы кто-то чувствовал то же самое, что и я сейчас.