Двадцать восемь дней

POV.Мэри — Нужно вызвать скорую, — прошептал Гарри. Я чувствовала стальной привкус его крови на своих губах и, осторожно поднеся палец к его подбородку, мягко погладила. Он с трудом выдыхал горячий воздух, который растворялся во мраке, окутавшем все вокруг. — Мэри, надо вызвать полицию и скорую. Гарри слегка от меня отстранился. Он направился к машине и, открыв водительскую дверь, наполовину залез в салон. Я взглянула наверх, в небо. Оно ясно сияло, я только тогда заметила это. Каждая звездочка была отчетливо видна, несмотря на то, что мое зрение оставляло желать лучшего. Луна была неправдоподобно большой. И мне вдруг показалось, что я увидела созвездие Ориона, которое напоминало о прекрасной ночи в парке за сутки до аварии. Внезапно от мыслей меня отвлек серьезный хриплый голос, заговоривший по телефону. Закончив, Гарри качнул мне головой, что значило — садись в машину. Я повиновалась, и он закрыл мою дверцу, после чего разместился в салоне сам. Тишина, в которую погрузился наш тесный автомобильный мир, давила. Спустя минуту молчания слева от меня загорелся экран телефона. Я сразу же посмотела туда. Гарри пришло сообщение. И я успела прочесть его прежде, чем он выключил и спрятал гаджет в карман. Гарри выглядел и до этого немного озадаченным, нанесенные удары приносили ему дискомфорт, но он держался. А сейчас он медленно затянулся прохладным воздухом и шумно, протяжно выдохнул. Его голова откинулась, веки закрылись, а я ощутила, как машина вокруг меня сжимается, и притянула колени к подбородку. Сообщение было от Эда, и оно содержало в себе имя Кендалл. — Гарри. Молчание. — Я не буду дожидаться полиции, — будучи не в силах на него посмотреть, я промямлила. Он повторно нервно затянулся кислородом. — А что ты будешь делать? — ответ был явно раздраженным. Мои глаза встретились со свирепыми его. Холодок пробежался по спине. — Идти домой. Я повернулась и дернула ручку двери, но мгновение раньше Гарри заблокировал машину. Я не успела сообразить. — Что ты делаешь? — То же самое хочу спросить у тебя! — он перешел на крик. Я не могла отвезти от него взгляда. Сердце стучало и давало сигнал, что мне нужно выйти, иначе оно выпрыгнет. — Ты выйдешь и снова вляпаешься в дерьмо! Гарри рукой указал на валяющегося человека снаружи. — Какая-нибудь тварь нападет на тебя, а я, черт возьми, и знать не буду, где ты! — ярость в нем не утихала. Я знала, что отчасти виновата, что он возможно беспокоится. Но мне надо было побыть одной. — Совершенная, чудная случайность — то, что я проезжал мимо этого места! Иначе он бы просто изнасиловал тебя, и ты была бы мертва еще до того, как он бы... Ты была бы мертва. Гарри не сводил глаз с моих, и я прикусила губу перед тем, как взорваться в ответном гневе. — Может, я хотела быть убитой?! Что ты обо мне знаешь?! — я дважды ударила по двери, уже не понимая, как вылезти из треклятой машины. Неожиданно для Гарри и даже самой себя, я выдернула ключ у него из кармана и открыла себе проход на волю, на ходу бросив ключи обратно в салон. Он тут же вылез следом, но идти за мной не стал. Я не слышала шагов за спиной. — Тебе незачем убиваться, — он кричал. Его слова ножом прорезались в мое сознание. Ноги заставили меня обернуться. — Неужели?! Я повторю: что ты знаешь обо мне? Что ты знаешь о моей семье? Что ты знаешь о моем состоянии хотя бы пару дней назад? Ты хоть раз бы спросил! Скажи, что ты вообще знаешь о чувствах? — голос перешел на шепот, и я больше не могла глотать слезы из-за своего незримого душителя. Они стекали и стыли, и я все больше осознавала, что, наверное, вскоре слягу с лихорадкой. Гарри, казалось, имел прилежащий к себе пульт, и в данный момент его поставили на паузу. Он молча стоял, смотря прямо на меня. — Так и знала. Я попятилась на пару шагов назад и медленно развернулась. Впереди меня ждали новые дни, люди, события. Не он. Он лишь часть того, что было, а что было, то было; что было, то осталось в прошлом. Мои глаза смотрели вдаль, но я не могла заставить себя идти прочь, когда так хотелось развернуться и закричать. Слезы катились по щекам, а может и не слезы, а капли дождя, которые выплакивало небо. Я нехотя повернулась к Гарри. — Ты все молчишь, — я сделала попытку проглотить ком. — А что ты знаешь о чувстве, когда человек, которого ты любишь, оставляет тебя одного поздно ночью без слов, без объяснений? Молчание. Он непрерывно смотрел мне в глаза. И только губы его слегка приоткрывались, но звук не шел. Я перевела взгляд на небо, чтобы соленые капли не стекли опять, а затем пошла в противоположном направлении. — Мэри... — начал он, заставив разряд тока пробежать по моему напряженному телу. Я почувствовала, как Гарри способен манипулировать мной, словно марионеткой. Однако я даже не была уверена, а знал ли он сам об этом? Невозможно было не остаться с ним, когда он меня кликнул. Невозможно было не дать ему высказаться, когда он мне так бессмысленно нужен. Невозможно не взглянуть на него, надеясь, что это окажется ошибочной глупой ссорой. Марионетка... Отличное слово. — Я... Гарри перевел взор в пустоту, все никак не мог сформулировать что-то связное. — Ты... ты сейчас сказала... — его глаза нашли мои. — ...Т-ты любишь меня? Предложения, которые вертелись на кончике моего языка, мгновенно пропали. Все пропало. Мир вокруг не существовал в ту конкретную секунду. Только я, Гарри, наше дыхание, дождь и эти слова, которые мы оба хранили в своем сознании, но никогда не говорили. Мне опять нечего было сказать. Точнее было, но это то, что я сохранила бы до своей смерти. Люди уходят после того, как получают то, что хотят. Он не получит, он не уйдет. Лучше я сделаю это сама. Гарри шагнул мне навстречу, сокращая расстояние. Не верилось самой, но я не делала ни шага прочь от него. Я просто ждала. Глаза закрылись, все погрузилось во тьму и ожидание. Однако помешал нежданный яркий красно-синий свет мигающей лампы и знакомое пиликанье, как из современных экшн-фильмов. Приехала полиция вместе со скорой помощью. Нам с Гарри всегда что-то мешает. Совпадение? Сомневаюсь. — Ты не ответишь мне? — спросил он, перекрикивая шум и метры, что отделяли нас. Я покачала головой. Много сил ушло. Сил кричать уже не было. Он минуту смотрел на меня, а весь запредельный мир просто ждал. Затем он наконец заговорил: — Ладно. Только сейчас, пожалуйста, не уходи никуда без меня. Я хочу, чтоб ты меня выслушала, — жалобно попросил Гарри, на что ответом послужил мой кивок. — Я быстро. Он не отводил глаз до того момента, пока я не начала слабо пинать камушки под ногами, чтобы как-то себя занять. Меня сводил с ума его взгляд, и я не знала, куда себя деть, поэтому когда он перевел внимание на более важные разборки, я спокойно вздохнула. А дождь барабанил о крыши заброшенных домов, и это расслабляло вдобавок. Я наконец начала мечтать, чтобы все это скорей кончилось. Но во мне боролись две стороны меня. Одна безумно желала, чтоб весь этот кошмар прекратился по щелчку пальцев, а другая считала, что это тот самый кошмар, который хуже никотина, который мне нужен; она думала и желала, чтобы все это продолжалось вечность. Но нет ничего вечного, как и нет ничего, что срабатывает на один щелчок. Обе мои стороны абсурдны. Я абсурдна. Моя жизнь абсурдна. Все абсурд.