Перерыв

Долгожданный перерыв в заседании Совнаркома не принёс Бухарину должного облегчения. С мрачным видом сидел он, исподлобья глядя на зашумевший зал собраний. Справа от него, через несколько стульев, восседал Ленин и вёл оживленную беседу с Натальей Гоппер. Услышав в их разговоре не слишком лестные намёки на себя и свою фракцию, а также игривый тон девушки, Бухарин невольно скривился. "Вот паршивка, лезет куда её не просят...политика - дело мужское, нечего ей сюда соваться...А Владимир Ильич тоже хорош - только на неё внимание и обращает..." - Николай Иванович! Подите-ка сюда. - знакомый голос вывел его из раздумий, и он нехотя встал и подсел к Ленину - Гоппер уже ушла, он видел её белокурую головку в толпе, направлявшейся к выходу. - Ну-с, Николай Иванович, - начал Ленин, характерно щурясь, - как вы оцениваете свою позицию после выступления товарища Мартова? - Так же. Наша фракция воздерживается от голосования. - Не хотите ли вы сказать, что вам всё же безразлична судьба нового режима? - Вы прекрасно знаете, что судьба режима мне небезразлична, так же как вы знаете, что я делаю всё возможное для его процветания в том виде, который наша фракция считает наиболее разумным. Но в данном случае голоса моих людей - как вам известно, их чуть более ста, -не смогут кардинально поменять результат, каким бы он ни был. - Откуда такая уверенность? - Оттого, Владимир Ильич, что некоторые люди чересчур подвержены влиянию таких особ, как Гоппер, - пояснил Бухарин и удивился жесткости собственного голоса. Интонация Ленина же была понимающе спокойна: - В вас говорит ревность. - Ревность тут не причем. Гоппер - мой политический соперник, причем сильный. И неразумный настолько же, насколько сильный. И я не желаю, чтобы её идеи мешали нашим попыткам строить... - ...светлую дорогу в вечный коммунизм? Врёте, Николай Иванович, - мягко констатировал Ленин, - в данной ситуации идеологический аспект вас волнует меньше всего. Возможно, когда-то вы и считали её своим политическим соперником - хотя и тогда это было совершенно необоснованно, ибо Наташа является фигурой косвенной - но сейчас вас вполне явственно тяготит совершенно другая мысль - мысль о возможных моих связях с Гоппер - более чем дружеских, как вы склонны считать? - Даже если бы подобная мысль могла появиться, какие у меня могут основания для того, чтобы всерьез о ней беспокоиться? - Очень простые: вспомни ту ночь, - перейдя на "ты", Ленин понизил голос, в глазах его появился блеск, - что бы ты потом не выдумывал, а провёл ты её со мной не ради успеха твоей фракции, и не повинуясь чисто животному зову плоти; твое желание отдаваться было осознанным, искренним, от чистого сердца. Бухарин покраснел до кончиков ушей и от откровенности слов, и от их правдоподобия. - Вам не кажется, что Съезд Совнаркома - не лучшее место для подобных разговоров? - Вы правы, - согласился Ленин, - предлагаю пройти в мой кабинет. И вспомнить всё, и обсудить...в деталях... - голос его был мягок и хитёр. - Нет, - категорично ответил тот. - Вы что же это, решили воздержаться не только от голосования, но и от...? - Я этого не говорил, но, во-первых, перерыв уже заканчивается, а во-вторых... - Бухарин тяжело вздохнул, - я не могу...сейчас мне необходимо лишь понять... - он запнулся, подбирая слова, и Ленин это заметил, - почему вы не даете ходу большинству идей моей фракции. Ленин понимающе улыбнулся - именно этого вопроса он и ожидал. - Видите ли, дорогой мой товарищ, я не хочу, чтобы мы с вами стали соперниками... - Мы с вами и так соперники. - Вы ошибаетесь, Николай Иванович. Пока что между нам лишь незначительные разногласия. Так вот, давая ход вашей фракции, я тем самым усиливаю её влияние в партии. - И вас это не устраивает из идеологических соображений? - Меня это не устраивает из чисто человеческих чувств. Я не хочу ваших мучений - а вы ведь будете мучиться, если придется вести серьезную политическую борьбу с тем, кого любишь. Он внимательно посмотрел в голубые глаза собеседник и тихо усмехнулся: - В ваших глазах страх, Николай Иванович. Чего вы боитесь? Правды, которую я только что о вас сказал? - он дружески похлопал Бухарина по плечу, тот мысленно фыркнул, - не страшитесь, дорогой друг, не страшитесь. Идите на свое место: вон Свердлов уже в свой колокольчик звонит - спокойно продолжать думать, работать, что надо, то мы потом обсудим. И всё образуется как нужно, кому как не вам это знать. - Пожалуй, так, - коротко ответил Бухарин, поднимаясь и идя к себе. Зал вновь заполнился, партийные деятели заняли свои места. Заседание Совнаркома продолжилось как ни в чем не бывало.