Ангел-хранитель

Съёмки шли уже месяц. Ежедневно по утрам Джон отвозил Шерлока на студию, а по вечерам забирал его. Иногда, если это позволял график съёмок, они обедали вместе в студийном ресторанчике, иногда к ним присоединялась Мэри. Периодически Ватсон проводил вечера и ночи с Мэри, и Шерлок уже не реагировал столь бурно на то, что его оставляют в одиночестве. Казалось, что жизнь наладилась. Выходные Джон предпочитал проводить дома с Шерлоком. В общем-то выходными их можно было назвать лишь условно. Из-за указаний режиссёра Джону пришлось кардинально переделывать сценарий, поэтому он почти всё время писал. Вот и в это погожее осеннее воскресенье он сидел, закутавшись в плед, в плетёном кресле на террасе с ноутбуком в руках и страдал над диалогами. Они казались ему слишком убогими, а выдавить из себя что-то другое он был сейчас не способен. Шерлоку надоело, что Джон не уделяет ему внимания, и он устроился на полу, прислонившись к его ногам. Шерлок сидел сейчас, как преданный пёс у ног хозяина, его голова касалась колена сценариста. Ватсон машинально запустил руку в его волосы, гладя по голове «хорошую собаку». Шерлок откинул голову и закрыл глаза, на лице его появилось выражение блаженства, испугавшись которого, Джон быстро отдёрнул руку. Пожаловавшись на то, что замерз, Ватсон поспешил уйти в дом и запереться в своём кабинете. Чёрт возьми, что с ними происходит? Зачем он поощряет этого непосредственного доверчивого мальчика? Он ведь не может предложить ему ничего, кроме бурного секса и последующего за ним разочарования, поскольку продолжения не будет. Потому что после разрыва с Марком душа Джона превратилась в усохшее дерево, вряд ли на нём когда-то смогут расцвести цветы искренней привязанности. Джон был уверен, что не способен снова полюбить. А Шерлок, по его мнению, заслуживал лучшего, чем быть использованным изрядно помятым, разочарованным сорокалетним мужчиной. Нужно хлебнуть чего-нибудь крепкого, успокоиться и дописать, наконец, эти долбанные диалоги. Несколько дней спустя, когда Джон и Мэри в обеденный перерыв встретились в одном из студийных баров. Вскоре туда вплыла Ирэн Адлер, одетая в чёрный брючный костюм. Каждое движение, каждая поза этой теледивы, игравшей преимущественно женщин-вамп, были тщательно отрепетированы перед зеркалом с тем, чтобы производить на окружающих нужное ей впечатление. Она всегда, даже когда рядом не было камер, принимала максимально эффектные позы (не дай Бог, застанет врасплох и выставит в невыгодном свете какой-нибудь проныра папарацци). Вот и сейчас Ирэн остановилась у их столика, повернув голову в полупрофиль к окну, так, чтобы тень скрывала шрамы у левого уха, оставшиеся после неудачной пластической операции (зная характер Ирен, можно было с уверенностью сказать, что врач, оперировавший её, скоро пойдёт по миру). Сорокатрёхлетняя Ирэн при правильном освещении по-прежнему выглядела двадцатилетней. — Привет, Джон, привет, Мэри. А где ваш третий не лишний? — Начала она тоном светской львицы. — Я думала, вы теперь повсюду появляетесь втроём. Вот мне интересно, Джон, ты пялишь их обоих, или ты трахаешь Мэри, а Шерлок в это время имеет тебя? — всё это она произнесла ровным, хорошо поставленным голосом, без особых эмоций, так, как обычно произносила свой текст на первой репетиции. Мэри покраснела, а Джон лишь смог сказать: — Ирэн, у тебя есть всё, чего только может пожелать человек: деньги, слава, влияние, множество любовников… Почему же ты злая, как бешеная собака? — он заметил в дверях Шерлока, с лица которого стремительно улетучивалась улыбка. Конечно же, тот всё слышал. Ирэн проследила за направлением взгляда Джона, мило улыбнулась Шерлоку и, чуть склонившись к уху Ватсона, прошептала так, чтобы это слышал лишь он: — Он слишком хорош для тебя, я его заберу, — она направилась к выходу и наткнулась на Шерлока, застывшего, как изваяние, в дверном проёме. — Молодой человек, вас что, не учили уступать дорогу дамам? — раздражённо произнесла она. Шерлок, не шелохнувшись, процедил сквозь зубы: — А разве вы дама? Ирэн замахнулась, чтобы дать ему пощёчину, но, встретившись с ним взглядом, отступила. Стараясь, чтобы это не выглядело бегством, мелкими шажками она направилась к барной стойке. — Шерлок, иди к нам, — Джон был вынужден окликнуть так и не отмершего друга. Шерлок подошёл к ним и сел за столик. Мэри нервно давилась своим сандвичем, запивая его сомнительного качества кофе. — Зачем ты так с ней? Теперь она будет мстить и месяц «весёлой жизни» нам обеспечен, — пожурил его Ватсон. — Почему ей можно безнаказанно делать людям пакости? — поинтересовался Холмс. — Потому что Ирэн Адлер — звезда первой величины, можно сказать, национальное достояние и у неё обширные связи, используя которые она может испортить жизнь всякому, если того пожелает. — Это несправедливо, — нахмурился Шерлок. — Жизнь вообще очень несправедливая штука, тебе придётся к этому привыкнуть, — Джон чувствовал себя родителем, наставляющим наивного ребёнка. Следующие два дня Ирэн, пустив в ход всё своё обаяние, пыталась закадрить Шерлока. Узнав его расписание, она случайно сталкивалась с ним везде, в павильонах, в коридорах, в баре. С ним она избрала необычную тактику, стремясь казаться простой и милой, а не матёрой хищницей, каковой являлась. Но всё было тщетно — Шерлок игнорировал любые её попытки к сближению. Иногда Джон видел это своими глазами, иногда — узнавал от знакомых, бывших свидетелями этого необычного поединка. Хоть Ватсон и понимал, что Шерлок равнодушен к Ирэн, но ему почему-то очень неприятно было на это смотреть. На третий день роскошный автомобиль Ирэн Адлер на скорости 120 миль в час не вписался в поворот по дороге на студию. От полученных травм Ирэн скончалась на месте. Тело её было настолько обезображенным, что хоронить её пришлось в закрытом гробу.