Пять стадий безумия

1. Ханна открыла дверь. К чёрту работу в ФБР, вот он, настоящий оплот стабильности: внешний вид Ханны Лектер. Была глубокая ночь, Уилл это знал наверняка, а она аккуратна, в костюме, и её волосы любовно уложены на плечи. Это ведь неотъемлемые её части, да? Если попытаться снять костюм или тронуть волосы, то окажется, что одежда приросла к коже, а причёска всегда сохраняет такую форму. - Проходите, Уилл. Уилл, как заворожённый, вошёл в кабинет. И здесь всё, как всегда. В кабинете у Ханны Лектер нет места пыли, мусору или каким-либо другим признакам жизни. Иногда он боялся заговорить с другими людьми о ней: опасался, что они, вытаращив глаза, скажут что-то вроде: «Ханна Лектер умерла уже год назад, Уилл». Он боялся, что она плод его воображения. - Что случилось? – Лектер заняла своё место в кресле. Грэм инстинктивно сел в своё и осознал, что понятия не имеет, зачем он здесь. Он помнил, как ехал сюда. Почему? Вопрос, на который у него нет ответа. - Я не знаю, - честно отвечал он. Заповедь номер два, помимо неизменной шикарности вида Лектер, такова, что ты никогда не догадаешься, что она скажет в следующую секунду. Под её взглядом у тебя плавится кожа, как сыр, и как-то неудобно пытаться по нему разгадать, что она хочет произнести. Уилл почувствовал запах плавленого сыра. - Оставайтесь у меня, - вынесла вердикт Лектер, - Думаю, сумею вам найти просторную футболку. - Видимо, он выглядел настолько плохо, что ему даже нельзя было доехать до дома. Ну, ей виднее. - Как-то неудобно, - пробормотал Уилл, а сам тем временем хотел положить голову ей на плечо и дождаться, пока она одобрительно поворошит ему волосы твёрдой рукой. Как бы это было чудесно. - В моём доме вам всегда должно быть удобно. Я прослежу, - она расщедрилась и приподняла уголок губ. Кожа Уилла стекала с него и мерзко хлюпала у ножек кресла. - Я верю, - откликнулся он. - У меня есть, где вас положить. Сейчас вам нужен здоровый сон. - Каждая её фраза – как установка гипнотизёра. Ему есть, где лечь в её доме. Ему сейчас нужен здоровый сон. Уилл неосознанно кивнул. - Оставайтесь здесь, я пойду и приготовлю вам постель, - она встала и ушла куда-то. Наверное, к какой-то из лестниц. Уилл понял, что не ориентируется в её особняке, но тут же успокоился. Она проводит его. Она всегда его провожает. До комнаты; до дома; до нормального умственного состояния; берёт за ручку и идёт с ним по пути к цели, если не сказать, что ведёт к ней. - Уилл? – Грэм открыл глаза. Похоже, что он задремал прямо в кресле. Здесь ведь так удобно. – Простите, что пришлось вас будить, но негоже спать в кресле, а до кровати я вас не донесу. Уилл думает, какая жалость, что она так говорит, даже не попробовав. Он бы почувствовал её тепло, запахи и твёрдые, уверенные руки с такими тонкими музыкальными пальцами. Лектер отвела его в комнату, укрыла тёплым одеялом и чуть ли не поцеловала в лоб на ночь. В горле у Уилла застряла фраза, что ему было бы спокойнее, если бы она осталась, но это значило бы совсем потерять всякое достоинство. Его выдала только рука, как будто сама по-детски потянувшаяся к уходящей Лектер, сразу отдёрнутая, но замеченная. - Вы хотите, чтобы я осталась? – с небольшой иронией в голосе спросила она. Грэм сразу же замотал головой. Как же жалко, должно быть, он сейчас выглядит. – Спокойной ночи, Уилл, - Лектер закрыла дверь, и после этого он забылся сном, из которого впервые за много времени он не помнил ничего, кроме блаженной пустоты. 2. Лектер выводила его в город. Именно выводила и, как дикарю, открывала радости цивилизованной жизни. Уилл мало понимал, что в них такого хорошего, но раз ей так хотелось, то он был готов объездить хоть все густонаселённые города и обходить там абсолютно все филармонии и музеи. Для него был особым потрясением эпизод, когда кто-то – абсолютно неважно кто – принял его за мистера Лектера. Неужели он настолько хорошо выглядел, что его можно было назвать супругом Ханны? Нет, наверное, то была просто какая-то странная вежливость. Он с ней сравниться не мог. Тем более что все поездки в город очень быстро прекратились, когда ему стало хуже. Он проваливался в пустоту, а потом выплывал из неё, и чаще всего в кабинете доктора. Неприятно получалось, но она была полна терпения и готовности о нём заботиться. Она стала полноправной частью его жизни, и, признаться, лучшей. Как-то сами собой у неё появились ключи от его дома. Как-то сами собой у неё появились ключи от его разума. Лектер обеспокоенно смотрела на него. - Вы в порядке, Уилл? - Уилл просто глупо таращился на стоявшую в дверях Лектер и гадал, какими духами она пахнет. Он никогда не чувствовал её духи. Ни разу за все их многочисленные встречи. – Вы помните, как вы сюда попали? - Я не помню, - честно отвечал он. На него неожиданно накатила паника, он враз стал испуганным и потерянным, и отчаянно нуждающимся в том, кто его успокоит и найдёт. Ведь она найдёт его, да? - Проходите. - Нет, нет, сейчас… - Четыре часа утра, - тактично подсказала Лектер. Она была самым тактичным человеком, которого он когда-либо знал. – И пять минут, - и самым педантичным. - О боже. Я… поеду домой, - заверил себя Уилл, - Я хочу домой, - более уверенно подтвердил он сам себе. - Но оказались вы здесь, - она разбила всю его уверенность и все аргументы. Действительно, если так желает домой, то что же приехал сюда в бессознательном состоянии? – Я позабочусь о вас. Я выведу вас из пустоты. – Где-то за спиной Уилла захлопнулась дверь. Он зашёл в кабинет? И Лектер стоит за его спиной? - Я верю, - как будто прозвучал обрывок молитвы или чего-то подобного ей, духовного. - Это хорошо. Вам сейчас нужен отдых, - она не закончила предложение и подошла к нему, - и люди, которым вы доверяете. Уилл понимает, что если бы был псом, то преданно лизал бы ей руки и вилял хвостом в ожидании команд. А она говорит о доверии. Лектер отвела его в комнату, придерживая за плечо, так, что он чувствовал её твёрдые, уверенные руки с такими тонкими музыкальными пальцами, укрыла его тёплым одеялом и поцеловала в лоб на ночь. Ненадолго отлучившись в душ и переодевшись в целомудренную пижаму – всё-таки костюм снимается – она легла рядом с Уиллом без его просьбы. – Спокойной ночи, Уилл. Грэм пробормотал что-то в ответ, а потом некоторое время просто лежал, смотря в темноту, и слушал её ровное дыхание. Ханна быстро уснула и во сне пододвинулась к нему, попытавшись обнять за торс в каком-то собственническом жесте. Уиллу бы это понравилось, если бы не одно но: он не чувствовал тепла от её тела и не слышал запахов, кроме свежего запаха чистого постельного белья. Вскоре он уже спал и, к своему великому облегчению, не видел сны. 3. - Проходите, доктор Лектер, - послышалось в дверях и разнеслось по всему залу. Уилла выворачивало от одного только словосочетания. Доктор Лектер. Всё равно что беспощадная жертва или милосердный маньяк. Почему так любят чудовища прятаться за этим словом «доктор»? Они ловили по пять маньяков в месяц, что оказывались врачами. Перед тем, как официально получить медицинское образование, нужно пройти тщательнейшую проверку на то, что вы не склонны к убийству. Это было бы справедливо и предусмотрительно. Уилл улыбнулся своим мыслям и порадовался, что они более-менее чисты и понятны. - Как вы себя чувствуете, Уилл? – Лектер приблизилась к его клетке и привычным взглядом оценила его вид. А что если всё это время это был взгляд, оценивающий пригодность мяса? Не испортился ли ты где, Уилл? Испортился. И прескверно Уилл себя чувствует. Отвратительно. Он клал вам голову на плечо и дожидался, пока вы одобрительно поворошите ему волосы твёрдой рукой. Теперь этой рукой вы его распотрошили. - Лучше. Без вас, - нагло ответил он. Боже, он похож на дорвавшегося до грубости обиженного подростка. Как же жалко, должно быть, он сейчас выглядит. - Вы всё ещё вините меня в прогрессе вашей болезни. Нет, я вас не осуждаю, вы имеете право. - О, вы чтите человеческое право, доктор Лектер. – Но неужели в вас совершенно ничего не осталось от былого доверия ко мне? Уилл понимает, что если бы был псом, то со злостью вгрызся бы ей в глотку, разрывая её в клочья. А она говорит о доверии. Грэм молчал. Лектер обеспокоенно смотрела на него. Под её взглядом клетка рушилась, прутья складывались, как карточный домик. - Все видят во мне охотника на ведьм, - прервал он молчание и собрал клетку, - указывающего на девушку из деревни и кричащего, что в неё вселился дьявол. - Мы оба знаем, что дьявол в меня не вселялся, - её сравнение повеселило, и она снисходительно оставила Уилла в покое, начав смотреть куда-то позади него. - Конечно, нет. Ведь вы он и есть. 4. Тогда Уилл пришёл к ней просто так, без какого-либо повода, и он был в этом уверен. Абсолютно уверен. Он пришёл к ней потому, что это часть хитрого плана, как обмануть судьбу в лице Ханны Лектер, которая уже успела приватизировать звание его фортуны. Он хотел его назад, в руки слепого случая, а не её расчётливого ума. Его личная фортуна. Ха. Прошлой ночью он убил её снова, где-то в девятый раз, утопив в проруби. Он никогда не забудет этого спокойного взгляда, пробивающегося изо льда. - Это вы, Уилл. Проходите. Что она пытается из него сделать? Идеального убийцу? Зачем? Ищет достойного мистера Лектера? Друга? Игрушку? Что, что?! - Я без приглашения, - виновато произнёс Уилл, заходя в дом. Он ничуть не чувствовал себя виноватым, но уже настолько привык казаться таковым, что не мог отделаться от этого тона в голосе. Благо, ей он таким нравился. Лектер нравилось считать себя его спасительницей от чувства вины, от совести и чего бы там ещё не пришло в её больную голову. - Вы как раз к ужину, Уилл, - улыбка, призванная спасать его от всех бед и напастей мирских. Грэм не мог отказать и, преданно кивнув, пошёл за ней. За столом они общались на какие-то отвлечённые темы, но всё равно всё склонялось к одному, вернее, склонял её Уилл. Лектер ни разу ни в чём не признавалась. Ей хватало того, что они производили впечатление счастливой семейки двух психопатов, как в какой-нибудь не слишком умной комедии, сценарист которой считает его сюжет уморительно смешным. - И как вам так… удаётся не запачкаться? – говорил Грэм, стараясь не выдавать того, что по возможности избегает мяса в его тарелке. - Нужно не проносить вилку мимо рта, дорогой Уилл. Всё достаточно просто. Она торжественно помещает кусок ветчины в рот. Уилл улыбается её шутке. Всё верно, сценарист бы гордился этим моментом. Потом он на автомате пошёл в душ, выслушав полные заботы слова, что уже слишком поздно ему возвращаться домой. Уилл на автомате лёг в постель, уже не надев просторную футболку. Она подошла к нему и провела по волосам своей уверенной рукой с такими тонкими музыкальными пальцами. Уилл чувствовал себя как на операционном столе, если однажды она достанет скальпель, он не удивится. Лектер целует его в губы и спускается к шее, а Грэм делает глубокий вдох и прикасается к ней. Чёрная, грубая кожа чудища из средневековых абсурдных картинок в старательно переписанных книгах. Он девушка из деревни, в которую пытается вселиться дьявол. В горле у Уилла застряла фраза, что ему было бы спокойнее, если бы он её задушил. Его выдала только рука, как будто сама потянувшаяся к шее Лектер, сразу отдёрнутая, но замеченная. - Вы всё хотите меня убить? – с небольшой иронией в голосе спросила она. Грэм открыл рот и замешкался с ответом, и Лектер, воспользовавшись этим, жадно проглотила невысказанные слова. Она облизнула тонкие губы. – Может быть в другой раз, дорогой Уилл. Может быть в другой раз. 5. Фредди Лаундс официально мертва, а Ханна Лектер официально обманута. Уилл всё держит в голове эту мысль, как кусок от какого-то редкого яства, который он всё никак не может распробовать. Нет доказательств – мысль номер два, которая преследует его. Он может думать всё, что хочет, но ничего материального и не умеющего говорить его не поддерживает. Уилл проходит вдоль полок с книгами в доме Лектер. Она где-то внизу, кажется, разбирается с пациентами, а Грэм, на правах частого посетителя и друга хозяйки волен разгуливать по дому, где ему заблагорассудится. Это «где ему заблагорассудится» напоминает Уиллу о животных в вольере, тоже могут гулять, где захочется. В доме много комнат под замками, которые он не умеет взламывать, где-то пять дверей были наглухо заперты. В его снах за этими пятью дверьми оказывались груды окровавленных тел, но он, конечно, понимал, что она их уже открывала ФБР с вежливой улыбкой и учтивым «Проходите». Уилл останавливается около чем-то привлекшего его корешка книги с выцветшей надписью «Классификация ран на теле». Это старый учебник медицины, чем-то ему смутно знакомый, вроде какого-то голоса знакомого из прошлого. Ведомый странным предчувствием, он вынимает его с полки. Руки по непонятным причинам вспотели. Он пролистывает книгу. Ничего особенного. Ничего особенного. Уилл повторяет это ещё разок про себя и уже хочет поставить том на место, как совершенно случайно замечает затерянный в жёлтых листах чужеродный лист, вложенный в книгу. Грэм медленно вытаскивает его и делает глубокий вдох. Это рисунок. Один из карандашных рисунков Ханны. Как будто с места преступления Чесапикского потрошителя. Утыканный острыми предметами человек - классификация ран на теле. Сердце Уилла бьётся в припадке. Сзади скрипит половица. Уилл чувствует запах плавленого сыра.