Ночные разговоры

      Ночь. Комната, освещаемая лишь светом луны. Девушка со взъерошенными волосами цвета спелой пшеницы сидит на полу, оперевшись спиной о стену. Глаза её прикрыты, а на губах играет беззаботная улыбка, невзирая на мрачность её компаньона, что лежит на кровати и всеми силами пытается сосредоточиться на громкой музыке, доносящейся из его наушников. Но, как обычно, долго юноша не протянул и в конечном итоге плюнул на эту затею, выключил плеер и резко сел, хмуро сверля взглядом блондинку, улыбка которой стала ещё шире, а ресницы дрогнули, обнажая под веками восхитительные медовые глаза, завораживающие своим мягким сиянием и искренней добротой.       — Тебе наскучили твои песни? — весёлым голосом поинтересовалась девчушка, с детским любопытством посмотрев на парня. Тот усмехнулся, пропустив вопрос мимо ушей и задав свой.       — Неужели я тебе настолько нравлюсь, что ты никак не отстанешь?       — Настолько, — не заметила иронии девушка. — Но, по правде, я была бы счастлива увидеть и ещё кого-нибудь.       — Так сделай свой дурацкий портал у кого-нибудь ещё, в чём я-то провинился? — раздражение в его голосе стало ещё более явным, точно вода под крышкой начинает закипать, готовясь вот-вот вытесниться из кастрюли и опалить тех, кто находится поблизости.       — Ты не провинился! — слегка обиженно вскрикнула девушка и вскочила на ноги. — Я же говорила, у меня не получается. У меня и к тебе-то получилось случайно, поскольку…       — Да-да, я помню, — нетерпеливо перебил парень, отмахнувшись от её негодования. — Мы встретились в детстве, вот я и стал «избранным» в твоей истории.       Ноздри девушки расширились, а в глазах мелькнула печаль, тут же уступив место любопытству.       — Кто сказал, что ты — избранный? Ты мой друг, это не так уж и почётно.       — Просто к слову пришлось. — Юноша поморщился, недовольный тем, что блондинка так ловко сменила тему.       Она задумчиво кивнула самой себе и вновь расплылась в улыбке, пританцовывая на месте и напевая незатейливую мелодию. Легкими шажочками приблизившись к собеседнику, девушка весело наклонилась к его лицу, задорно заглядывая тому в глаза.       — Касти, расскажи мне о том, что у тебя было интересного в школе?       — Мне нечего тебе рассказать, — не задумываясь ответил он, немного отодвинувшись назад.       — Если ты мне не расскажешь интересную историю, — она шутливо приставила пальчик к подбородку, якобы задумавшись над наказанием, а через десять секунд ослепительно улыбнулась, лукаво прищурившись. — Я всю ночь буду тебя обнимать и щекотать.       — Если я опять не высплюсь, то не пойду в школу, — с вызовом сообщил Кастиэль и нагло ухмыльнулся. Девушка обиженно отошла от него, но в следующий момент вновь вернула себе весёлый настрой.       — Что ж, это справедливое замечание! Значит, спи, а я пойду. — Девушка вприпрыжку направилась к столу юноши, а Кас умиротворённо прилёг на кровать, спокойным и сосредоточенным взглядом следя за блондинкой.       — Эй, Зозим! Может, расскажешь хоть что-нибудь о том мире?       — М, — она слегка повернула голову в сторону голоса, взгляд её рассеянно заблуждал по стене позади Каса. — Нет, ей-богу, ничего важного. До встречи! — и Зозим шмыгнула под стол, где ночная тьма окутала её, забрав из плена душной комнаты. Юноша задумчиво отвернулся к стене, но быстро выбросил из головы эту девушку и погрузился в беззаботные сновидения.       А пока, почему бы не вспомнить их первую встречу? Они тогда были, право, совершенно дети. На Кастиэля напала какая-то бешеная собака, которую он безуспешно пытался отцепить от своей руки. Место было безлюдным, на помощь ему никто не мог прийти, а рука ниже локтя уже пылала от адской боли. Но кто-то всё-таки пришёл — маленькая блондиночка бежала к нему со всех ног, а собака, как ни странно, тут же отцепилась и завиляла хвостом, смирно усевшись на дороге. Не обращая на неё внимания, девчушка упала на колени перед брюнетом, схватив его обезображенную руку и заботливо обняв её. Совершенно растерянный мальчишка, секунду назад плакавший от нестерпимой боли, потерял дар речи и молча смотрел на макушку незнакомки. Через минуту она подняла своё лицо и успокаивающе улыбнулась ему, отпустив руку.       — Смотри, вот и всё. Больше болеть не будет — и действительно, рука оказалась совершенно нормальной, не осталось ни малейшего напоминания о нападении. Маленький Кас недоверчиво поднёс её к лицу, оглядывая в поисках какой-нибудь царапины, капельки крови или еще чего-либо. Но ничего не было. Девчушка беззаботно рассмеялась, глядя на него.       — Зови, если будет больно.       — Звать?.. Как тебя зовут? Кто ты вообще? — глаза его переметнулись на блондинку, подозрительно сощурившись. Возможно, не спаси она его, он бы отнёсся к ней более благожелательно, но эта девчонка была свидетельницей его слёз и беспомощности.       — А, точно! — она хлопнула себя по лбу и поднялась на ноги, отряхнув коленки от пыли. — Моё имя — «Зозим». Не только моё, но сейчас — моё.       — Что ты имеешь в виду? — раздражённо топнул Кас, но тут их прервал звук шагов — то приближались родители девчушки, блондиночка счастливо помахала им рукой, а затем наклонилась к уху мальчонки.       — Не говори им, что я тебе помогла, они расстроятся. — И только договорила это, тут же побежала к молодой чете, коя без слов повела её прочь, лишь вскользь глянув на Каса и быстро переглянувшись между собой. На том всё и закончилось. А спустя несколько лет эта девчушка вновь дала о себе знать, разбудив его посреди ночи удивленным вскриком. Да, с тех пор прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к её появлениям…        Приходила она всегда из-под стола, и никак не удавалось уловить момент, когда она там оказывается. Каждый раз лучась счастьем, каждый раз терпеливо ожидая, когда Кастиэль обратит на неё своё внимание, каждый раз… Лишь однажды она пришла чем-то встревоженная, но почти сразу причину назвала: «Касти, не общайся с той девушкой, с которой ты в последнее время близок». Дебра. Конечно, она говорила о Дебре, несмотря на то, что ни разу её не видела и не знала её имени. На вопросы, откуда она о ней узнала, Зозим лишь упрямо качала головой и повторяла своё «не общайся с ней». Конечно же, он её не послушал — кто бы послушал подобные требования, не подкреплённый никакими аргументами? Ах, нет, один аргумент всё-таки был. «Она причинит тебе вред» — вот так просто. И когда это случилось и он был готов рвать и метать, а сон всё не шёл, она появилась, тут же кинувшись к нему и обняв. Убаюкивающе гладя его по голове, она ласково шептала, что больше ему не будет больно, а если всё-таки будет — она обязательно придёт и избавит его от этого чувства. Кастиэль злился, хотел её ударить, несмотря на то, что девушек не бьёт, хотел её задушить и заставить закрыть свой рот, коим она выставляла его слабым и несчастным, но не мог и пошевелиться, что уж говорить о том, чтобы вырваться из её тёплых объятий. Её шёпот действовал как морской прибой: и пора бы пойти домой, а невозможно заставить себя оторваться хоть на миг. Хотелось бы окунуться, но вода слишком холодная, обжигающая ноги, несмотря на своё мягкое и обманчиво-ласковое журчание. Зозим никоим образом не обманывала его, но её объятия дарили ощущение лживой защищённости, тогда как он по прежнему был опустошён, а сердце болезненно стучало в груди. Ни звука не смог проронить в тот раз, хорошо не разревелся, как в детстве — это было бы слишком унизительно. Таким образом они и просидели ту ночь — он в её объятиях, невидяще смотря в пустоту, и она, заботливо укрывшая его лавиной нежных слов и прикосновений. Как ни странно, но на следующий день он чувствовал себя так, словно и не было никакой боли — то ли девушка всё залечила, то ли он переоценил свою чувствительность. В школу не пошёл лишь потому, что не выспался — а тут такой повод прогулять. Выкрасил волосы в красный, чтобы выглядеть более яростно и независимо. Нет, Дебра в прошлом, не из-за неё, просто не хотелось бы вновь вызвать жалость у простушки Зозим — хватит с него. Кастиэль так и не смог спросить, откуда она узнала о Дебре: поначалу растерялся, а после было не до того — появилась девушка лишь спустя месяц, как ни в чём не бывало заговорив с ним о всякой ерунде. Так и продолжалось до сих пор. Юноша уже привык к ней, относился как к чему-то обыденному, будто она всегда была частью его жизни. Пожалуй, пропади она — Кас бы и не заметил, но если бы она сама заявила о том, что попала в неприятности — он бы позлорадствовал и… помог.       Но что о том говорить? Зозим никогда не попадает в неприятности или же просто не вмешивает в них Кастиэля. Несмотря на её открытость и искренность, иногда юноше кажется, что она ему до сих пор не доверяет… Нет, не то. Что она ему по прежнему доверяет так же как и любому человеку: доверяет, не обманывая, не ожидая подлость, но… Но. Будь это иначе, разве она не рассказала бы ему о своём мире? До сих пор он не знает о нём ничего, за исключением того, что Зозим любит его всем сердцем. Стоит только Кастиэлю о нём заговорить, так она только и талдычит о том, как она его спасёт своей любовью. Будто любовью возможно спасти. О том, что даже его, Кастиэля, она примерно этим способом и спасла, он предпочитает не задумываться.       Юноша незаметно задремал, предавшись воспоминаниям об их встречах. А Зозим тем временем была в её мире. Мире, что скоро затухнет. Но она всех спасёт, для этого и рождена.