Невозможный алфавит

      Старые, покосившиеся от времени качели с проржавевшими насквозь цепями размеренно покачивались на ветру, надрывно поскрипывая каждый раз. Стоящий неподалёку от них замёрзший мужчина крутил в руках ярко-синего бумажного змея, чей хвост трепыхался, безуспешно пытаясь утянуть своего хозяина в небо.       Фуута тоже хотел научиться летать. Когда-то давно, в том детстве, что сейчас скрывалось за пушистыми облаками воспоминаний, он искренне верил, что любая мечта исполнится ― нужно только сильно-сильно захотеть, и когда-нибудь ты обязательно это увидишь. Вот только детские мечты давно были забыты, наверное, именно из-за этого так и не обретя своего материального воплощения, но де ла Стелла сейчас совершенно не жалел об этом. Ему и без того хватало о чём жалеть: нежданно-негаданно вошедшая в его жизнь девушка с пронзительными ультрамариновыми глазами исчезла так же быстро, как и появилась. И он ничего не смог с этим поделать, также как и тысячи других до него и после него. Она улыбалась и сияла для всех, и в итоге ни один из тех, кому она подарила свою улыбку, не смог её защитить. И сейчас всё, что ему оставалось, это беречь о ней память, каждый год приходя к качелям, на которых она когда-то качалась, мечтая потрогать рукой облака. Интересно, смогла ли?       Фуута протянул руку, ненавязчиво касаясь качелей, собираясь по обычаю привязать к ним воздушного змея, которого однажды пообещал запустить вместе с ней. Цепи звякнули ещё жалобней, чем прежде, а мягкий хвост с лёгкостью обернулся в незатейливый бантик. В такие моменты он искренне сожалел, что на всём свете ему не сыскать качелей, которые раскачивали бы жизнь. Тогда, наверное, он бы смог упросить ветер раскачать их в обратную сторону. И если бы у него получилось… Что тогда? Он бы постарался исполнить любые её капризы, попытался бы предотвратить то, что случилось?       Как-то раз де ла Стелла сказал, что обязательно подарит ей мир. Тогда Принцесса Аркобалено лишь рассмеялась. Он тогда был ей совершенно не нужен: ей хватало того, что все её друзья живы и могут радоваться вместе с ней. Иногда она приходила к этим качелям, стараясь хотя бы немного соответствовать своему возрасту, ведь ноша главы Джиглио Неро была непомерно тяжела для хрупких детских плеч. Но принцесса оказалась куда более сильной и смелой, чем все они вместе взятые. И даже сейчас, спустя несколько десятков лет, он продолжал поднимать глаза к небесам, лелея надежду однажды углядеть в них взгляд той, которую им в этом мире не увидеть уже никогда. Той, которую им удалось сохранить лишь в своих выжженных временем воспоминаниях, что наматывались словно клубок, оставляя за собой след из одного лишь остывшего сожаления, будто бы все остальные чувства давно истлели и разлетелись по миру сизым пеплом.       Он надеялся, что в одном из тысячи параллельных миров она обязательно будет жива, и найдётся тот, кто непременно исполнит все её мечты и желания, о которых она сама никогда и никому не расскажет и о воплощении которых ни за что не попросит. Ничего страшного, даже если этим кем-то будет не он. Самое главное, чтобы девочка с ультрамариновыми глазами была по-настоящему счастлива. Хотя бы в одном из миров… Большего он и не смел просить у неба, опасаясь, что из-за излишней наглости оно вновь от него отвернётся, точно так же, как и в тот злополучный день. В него Фуута больше всего не хотел возвращаться. И от всего сердца надеялся, что ветер-путешественник когда-нибудь обязательно доставит ей повторяемое из года в год послание:       ― Продолжай улыбаться от всего сердца, наша маленькая принцесса.       Мужчина потуже затянул бантик и, кинув прощальный взгляд на трепещущего на ветру змея, развернулся. Ему больше не стоило здесь оставаться. Но всё-таки он не смог удержаться, ещё раз устремив полный надежды взгляд к небу.              …Совсем новенькие, недавно окрашенные в лазурный качели едва слышно поскрипывали. Ветер подхватывал длинные иссиня-чёрные волосы, то и дело бросая их хозяйке в глаза. Юни Джиглио Неро с неизменной лучезарной улыбкой устремила взгляд высоко в небеса.       Привиделось, или ей, на самом деле, подмигнула далёкая ранговая звезда?