Can we do without names?

      — Молодой человек, что Вы себе позволяете! — ругалась пожилая женщина, упираясь руками мне в спину и насильно выпихивая из дверей.       — Да ладно Вам, мне всего на минуту ещё, — я сопротивлялся, как мог. Пришлось развернуться спиной к ней, чтобы хоть как затормозить движение с помощью ног, но тщетно. Теперь я стоял на крыльце перед нашей университетской библиотекой. С вещами в руках. Посреди зимы. Я даже не успел толком одеться, а она меня выгоняет!       — Библиотека закрывается ровно в восемь, — она указала на таблицу с расписанием работы, висящую у самого входа, которая гласила о закрытии в 20:00. Ну что ты мне её показываешь, знаю я всё, знаю. — Завтра приходите и доделывайте всё, что Вам заблагорассудится, — прогоняя меня всевозможными жестами, она настаивала на своём.       — Ну пожа-а-луйста, — взмолившись, захныкал я. В придачу ещё и руки сложил вместе, покачивая ими, будто действительно молюсь, — ещё пять минут, мне хотя бы записать, что я уже выбрал, — надеюсь, хоть это сработает.       — Ну что Вы как ребёнок, в самом деле. Вы и так задержались на полчаса! Могли и раньше это сделать, — она нахмурила брови и теперь точно походила на сварливую хранительницу тишины в святом хранилище книг. — И как же мы Вас раньше не заметили среди стеллажей, — о, да, в этом я мастер.       — Отложите хотя бы, что я там выбрал, — прошу я, состроив невинные глазки и выпятив нижнюю губу. Ну не искать же мне всё опять, в самом деле.       — Хорошо, так и быть, — победа! На всех эта мордашка работает безотказно. Она уже стала пропадать за дверьми, но резко появилась снова, от чего я чуть ли не подскочил на месте. Что уже опять? — Но если такое ещё раз повторится — пеняйте на себя, я на уступки больше не пойду, — боюсь-боюсь. Все вы так говорите. А потом что? Да ничего. Я сделал ещё более грустное лицо. — До завтра, молодой человек, — уже более мягко сказала она. Ха, и всё же на меня невозможно злиться, я знал.       — До завтра, миссис, — разочарованно выдохнул я.       Пришлось наскоро одеваться посреди улицы. Середина января как-никак. Чёрт, весь трясусь от холода, ничего нормально сделать не могу. Из-за этого я чуть всунул руки в рукава и еле застегнул замок, который поддался моему напору только спустя несколько минут. Это меня уже начало конкретно выводить, так как я привык, что у меня всё «по плану», а тут эти наглые вещички, видите ли, решили мне помешать, поэтому я постоянно пыхтел и тихо, но быстро ругался, проклиная всё, что не подчинялось. Да чёрта с два я сдамся!       Уже спускаясь с лестницы, на вершине которой стоял всё это время, я заметил шевеление слева от себя под ближайшим фонарём. Как раз в ту сторону мне и идти. Дьявол, только проблем мне и не хватало сейчас. Темно же, безлюдно. Что вообще народу делать возле библиотеки, да ещё и в такое время? Ни у кого не проснётся тяга к знаниям под самую ночь. Поэтому если ко мне сейчас подойдут «узнать время», то мне несдобровать.       Опустив голову и наплевав на остальную неодетую одежду и ужасный холод, я просто решил пройти мимо: а вдруг не заметят? Я укутался сильнее в ворот куртки, поправил сумку на плече и, держа в руках шарф, постарался быстрее прошмыгнуть мимо. Жаль, что снег не идёт, так бы я накинул капюшон и скрылся ещё сильнее. Но, как на зло, даже ветра нет. Мне безумно интересно, что же там происходит и вообще сколько их и кто, но я же не сумасшедший, чтобы пялиться в ту сторону, пока иду. Да одному Сатане известно, кто тут может шляться и что таким может взбрести в голову. Я максимально ускорил шаг и уже, было, прошёл мимо, но меня окликнули:       — Эй, парень, помоги мне, — человек немного шепелявил. Избили настолько, что ли? Не понимаю, зачем я сделал то, что сделал, ведь мог получить ещё больше проблем (это могло оказаться просто уловкой), но я обернулся на голос, остановившись в метре от источника звука. — Ну чего ты смотришь? Помоги же мне, пожа-а-луйста, — потянул он точно так же, как и я пять минут назад библиотекарю.       Нехотя и всё ещё остерегаясь, я подошёл к нему немного ближе. Теперь мне было видно, в каком состоянии этот человек. От увиденной картины мне безумно захотелось смеяться, но я подавил в себе смех, так как не хотел его обидеть, а лишь глупо улыбнулся, попутно всё же хихикая. Этот парень оказался мне знаком, даже больше: мы учились в одной группе. Его звали Мэт, кажется. Странно, что я его не запомнил, потому что у него были ярко-красные волосы, что достаточно необычно для нашего окружения. Хотя я и не так часто обращаю внимание на всех остальных, для меня сейчас главное учёба, и только. Друзей у меня тоже особо нет, скорее знакомые, я предпочитаю просто отсиживаться в тишине. Поэтому, наверное, я его и не знаю. Тусовщик какой-нибудь. Я по таким местам не хожу, да и не с кем, да и некогда, да и не к кому. Привет, я Фрэнк Айеро, мне перевалило за двадцать, и у меня жутко скучная жизнь, в которой я ничего не хочу менять.       Пока я ударился в переосмысливание своей жизни, стоя рядом с ним уже с серьёзным и задумчивым лицом, он снова начал дёргаться, задев меня левой рукой, которая всё это время висела в обездвиженном состоянии.       — Эй, ну ты куда пропал? Спасёшь меня, или как? — он захныкал сильнее и с мольбой в глазах посмотрел на меня.       Я снова очутился на Земле, и мне опять стало смешно, от чего улыбка в который раз расползлась по моему лицу. Я решился подойти ближе, уже оборачивая тонкий и длинный шарф вокруг шеи. Вся драма происходящего была в том, что он примёрз языком к столбу. Чёрт, ну как можно быть таким придурком, чтобы лизнуть железный столб в мороз -20? Что такого должно было произойти, чтобы решиться на такой отчаянный поступок? С каждой секундой сдерживаться было всё труднее и труднее, и я, до сих пор оставив его без ответа, в скором времени глупо смеялся, уже не стараясь сохранить его чувства в целостности. Я ожидал, что он обидится, прогонит, начнёт угрожать, но он только улыбнулся, кажется, вообразив, как всё выглядит со стороны.       — Ради Бога, прости меня, — всё ещё давясь смехом, кое-как выговаривал я.       — Да ничего, я и сам представляю, как это глупо, — как он вообще улыбается в таком положении?       — Прости, но… ты что, в детстве не нализался? Какого хрена, чувак? — смех заметно отпустил меня, что несказанно радовало. Я не решился назвать его по имени, ибо мог ошибиться.       — Давай я тебе потом расскажу, когда мы наконец-то освободим меня? — всё ещё с улыбкой говорил он. Интересно, это трудно: улыбаться с высунутым языком? Ладно, Фрэнк, успокойся, ты опробуешь это как-нибудь позже, а то будете, как два идиота, стоять тут рядом.       — И как мы, интересно, это сделаем? — я обошёл его и стал сзади, положив руки ему на место, где предположительно должна быть талия, так как он был в полусогнутом положении. — Надеюсь, ты не против, что я так..? — и, не дождавшись ответа, я потянул его на себя. Ох, видела бы нас сейчас моя мама, точно бы не то подумала.       Пока я тянул, он только эпизодически вскрикивал и ойкал. Мог бы и потерпеть, для тебя же стараюсь. Но всё никак не получалось. Сколько он уже здесь? Кажется, когда я заходил в здание, его тут не было, значит не больше четырёх часов. Да-да, я люблю почитать чего-нибудь.       — Так, всё, хватит, полапал — и хорош, — что? Он ещё возмущается? И это я его ещё облапал? Больно надо. А он вообще не думает, что я могу его тут бросить? Тем более ночь впереди. — Ты же сам видишь, что ничего не получается. И неужели ты думаешь, что я сам не пробовал? — с усмешкой проговорил Мэт, если его так зовут, конечно.       — Ладно-ладно, как скажешь, — уныло вздохнул я, возвращаясь на исходное место слева от него. — Какие тогда предложения?       — Нужно чем-нибудь разогреть железо, чтобы отпустило. Ну, хоть чем горячим, — воодушевлённо начал озвучку своего плана он. Надо же, он уже выработал технику действий. Что ж ты раньше молчал, партизан?       — Да? И куда я, по-твоему, на поиски кипяточка побегу? В… — я выдержал небольшую вынужденную паузу, пока смотрел на часы. Благо, стоим под фонарём и цифры можно рассмотреть, — девять вечера? — хера себе, я тут уже полчаса с ним вожусь. — Да тут даже район не жилой, а все магазины и прочее закрыто, — да уж, это я по себе сегодня испробовал.       — Ну и что ты тогда будешь делать? — он что, обиделся? Какого? Парень, ты серьёзно? Я тебя тут между прочим спасаю. — По-другому же ты меня уже не освободишь, — посмотрите, кто надулся.       Я обошёл столб, остановившись так, чтобы железная балка была ровно между его глаз, и нагибаясь к нему. Таким образом и он мог меня видеть, и я его по-лучше рассмотрю, может, вспомню хотя бы что-нибудь ещё. А он симпатичный. Даже очень. Вот же повезло такого встретить. Интересно, у нас что-нибудь получилось бы? Ладно, стоп, о чём ты думаешь? У тебя же есть парень, опомнись. Джеймс, так зовут моего возлюбленного, не особо обрадуется таким мыслишкам. И, да, я гей и как-то не стесняюсь этого, но и не кричу на каждом углу. Подвернётся случай — спросят, узнают, а без надобности нечего знать.       — Ну что, вид-то хоть лучше теперь? — каков нахал, а. Сейчас я тебе всё выскажу, подожди, и брошу здесь, будешь знать. — Что ты вылупился своими красивыми глазёнками? — что? Красивыми? Я не ослышался? Притормози, парень, я занят. Да и что ты, Фрэнк, всех под свою гребёнку. Но какого хера? Кажется, всё моё удивление с лёгкостью читалось у меня на лице, потому что через минуту он добавил: — Ну и почему ты на меня смотришь, как на рождественское чудо? — опять он улыбнулся. Я уже не могу понять, шутит он или бесится. А улыбка красивая, насколько я могу судить из-за его положения.       — Ничего, пытаюсь хоть как-то придумать способ скорее пойти домой, не оставив тебя здесь, как просит моё сознание уже пять минут, — хм, кажется, он испугался. А глазки-то забегали, а голову в плечи-то вжали. — Да не бойся ты, не оставлю уже, — оп, а теперь же он заметно расслабился, и раздался вздох облегчения. О, да, у меня есть власть. Это сейчас один человек, а позже весь мир, муа-ха-ха.       — Ну как? — после минутного молчания, моих ярых размышлений и возвращения на начальное местоположение рядом, слева от него, а не напротив, осторожно поинтересовался он.       — Эм… кажется, есть одна идея. Но тебе может не понравиться, и вообще может не сработать, — с опаской проговорил я. Да, идея действительно была, но я понятия не имею, как он на это отреагирует.       — Если это не отрезание языка — я согласен, — отчаявшись, прошепелявил он.       — Чёрт, я так и знал, что ты откажешься, — он пихнул меня в плечо, насколько мог достать, усмехаясь. — Ну ладно, только не сопротивляйся.       Я медленно наклонился ближе к его лицу, всё ещё сомневаясь, поможет ли. Ну, попытаться стоит, я же ничего не теряю. Он слегка округлил глаза, всё ещё не понимая моих намерений и косясь с подозрением. Я застыл на секунду, обдумывая правильность и надёжность происходящего, но отступать было уже поздно. Медленно, смущаясь, я приоткрыл рот, а его глаза, казалось, на лоб полезли.       — Ты что творишь, извращенец? — не волнуйся, насиловать тебя я не буду. Не сейчас, не сегодня.       — Я ж тебя предупредил и сказал не сопротивляться, лучше просто помоги мне, — на одном дыхании раздражённо отчеканил я, так как хотел скорее со всем этим покончить.       Я выпустил клубок пара изо рта так, чтобы он прошёлся по его ещё чудом не околевшему языку. И… Сработало! Ближайшие хрусталики инея оттаяли, и вроде бы он немного отклеился от железного захватчика. Парень дёрнулся из-за новых ощущений и чувства приближающейся свободы, и на несколько секунд прижался ко мне щекой, а мне стало невыносимо жарко. Смущение одолело меня вмиг. Ой, всё, уйди прочь, ужасное ощущение, только тебя и не хватало. Он вроде бы ничего не заметил и теперь выжидающе смотрел на меня, ожидая дальнейших действий. Я продолжил выдыхать из себя теплоту, пока у меня не закружилась голова от переизбытка кислорода, вдыхаемого назад неимоверными порциями, а он не отлип, наконец, от фонаря.       — Господи, спасибо, что ты послал мне этого спасителя, — он вскинул руки вверх, ещё исковеркано крича чуть ли не на всю улицу благодарности мне.       — Да ничего особенного, прекрати ты, — я пытался отбиться от потока его слов, которые заставляли рдеть меня с каждой секундой всё сильнее и сильнее.       — Можно подумать, ты каждый день так спасаешь людей, — он поднял бровь. А я ещё раз убедился, что не ошибся: он чертовски привлекателен.       — Ну-у… нет, — я на секунду замялся. А ведь правда: не каждый день со мной такое случается. Образумившись, я продолжил: — Но и так благодарить…       — Вот поэтому замолчи и принимай почести, раз так, — вот наглый, даже договорить не дал. — Так, на чём я там остановился? Ах, да! Спасибо, что этот храбрый юноша…       — Может, расскажешь, что тут произошло, раз обещал? – теперь моя очередь перебивать его и ловить слегка рассерженный взгляд.       — Да дашь ты мне договорить, или нет? — я начал отрицательно качать головой с лёгкой улыбкой, а он встал напротив меня. Чёрт, он выше. Да, вообще, любой выше меня, я же компактный. — Я поспорил с друзьями, — он так смешно и одновременно мило картавит теперь из-за холода, оставшегося на языке. Или не из-за этого? — Если я смогу лизнуть что-то железное и оторваться от этого, то они за меня доклад напишут, а если нет, то они бросают меня здесь на всю ночь, если уже не оторвусь со временем или мне кто-то по безграничной доброте душевной не поможет, — он указал на меня, снова улыбаясь. — Как видишь, доклад мне писать самому.       — Ну, ты же мог догадаться, что не прокатит. Холод вон какой, — я махнул рукой на непонятное и невидимое нечто позади себя.       — Я подумал, что дуракам везёт, — мы рассмеялись. Но он через несколько мгновений, переменившись в лице, неожиданно подался вперёд и обнял меня. Я растерялся от таких резких и неожиданных действий. Что тут происходит? — В общем, — начал он, — спасибо тебе большое-пребольшое-пребольшое, что потратил на меня время, спас мою бренную грешную душу, — продолжал он, положив голову мне на плечо, — не дал тут околеть, отогрел, если бы накормил, было бы вообще прекрасно…       — Эй, эй, эй, куда разогнался, — прервав, опять же, водопад его слов, я обнял его одной рукой, заулыбавшись от таких похвал, как идиот. — Ничего страшного, обращайся.       — Ладно, мне пора уже, а то поздно, — с неким сожалением он глянул на руку, где покоились часы. — Видимо, нам в разные стороны, ты же шёл туда, — он махнул рукой в направлении моего общежития, — а мне вообще в другую, так что до встречи, — он обворожительно улыбнулся, получив такой же знак хорошего тона в ответ.       — Удачи, и не спорь так больше, — пригрозил я ему пальцем, поёжившись от холода, на что он только снова захохотал.       Уже после того, как мы разошлись, я задумался, почему же я не узнал его имени. Хотя, когда я его ещё раз встречу? Когда мне опять придётся с ним заговорить? Ой, да никогда. Нужно будет обязательно не забыть ещё Джеймсу рассказать про сегодняшнее.