Button's mom.

Входная дверь громко хлопнула. «Мам, мы дома!» - послышался голос младшенького жеребенка в этой небольшой семье. Кепка-вертушка, озорные разноцветные глаза, в которых будто полыхало пламя, выдавали в нем Батона Мэша – заядлого геймера Понивиля. Этот пони умудрялся играть везде: в магазине, стоя в очереди, на свиданиях со Свити Бэль, даже ночью (во сне). Вся его жизнь была игрой. Однако, несмотря на его способности в этом деле, его коричневый бок был по-прежнему пуст, как, в прочем, и у его друга, Фезервейта. Это был жеребец, чуть младше Баттона. Его большие кроличьи зубы, торчащие из-под верхней губы, делали его похожим скорее на кролика, чем на обычного пони. «Ладно, только не шалите», - послышался с кухни мелодичный, энергичный голос, совсем не подходящий маме двух жеребят, вымотанной их шалостями. Благо, брат Баттона сейчас был на свидании, и можно было чуть отдохнуть. С одним жеребенком легче справиться, но одна проблема все-таки была. Ее муж уплыл бороздить моря Эквестрии. Он был хорошим моряком, приносил хорошую зарплату, но кремовой кобылке не доставалось… удовлетворения. Каждый вечер, лежа в кровати, она смотрела на пустую подушку рядом, освещенную лунным светом и печально вздыхала. Две-три слезинки падали на ткань одеяла , смачивая ее. Заниматься ЭТИМ с сыном мама не решалась. Сын все-таки. Два друга понеслись вверх по лестнице, на второй этаж. По пути они чуть не сшибли друг друга, ибо «Half life 3» - вещь недавно вышедшая и редкая. Естественно, юных шалунов эта игра затянула в считанные секунды. За всеми этими погонями, умелыми комментариями Фезервейта они не заметили, как прошел час с момента их прибытия в дом. «Ребята, идите обедать!» - раздался тот же голос из кухни «Сейчас, мам!» - прокричал в ответ Баттон, но отойти от компьютера было не так-то просто. Прошло десять минут. Прошло еще десять. Через полчаса маме стало понятно – сами кушать они не пойдут. Тогда ей ничего не осталось, кроме как пойти наверх и силой оторвать их от игры. Хороши жеребята. Сидят, играют и даже не беспокоятся о том, что обед остынет. «Баттон, живо иди обедать и прихвати своего…», - слова застряли у мамы Баттона на губах. Ее взгляд остановился на Фезервейте. Этот пегасик был таким худеньким и хрупким. Тоненькие, как соломинки ножки, казалось, если на них чуть-чуть надавить, можно сломать. Это придавало ему своеобразный шарм. А невинный взгляд этих больших черных глазок, мягкие маленькие перышки в детских крылышках, нетронутых ветром полета…. Нет, кобылка не могла не заметить этого. Голубые глазки хитро прищурились и губы растянулись в тонкую таинственную улыбку. «Сынок, можно твоего друга? На пару слов». Жеребята удивленно переглянулись. Еще пару секунд назад мама звала их обедать, а теперь просит пегаса пойти с ней куда-то. Зачем? Но возражать кобылке было бессмысленно, и Фезервейт нехотя оставил своего друга играть в одиночестве. Проходя по коридору, пегас настороженно поглядывал на свою спутницу. Что-то в ней и пугало и успокаивало одновременно. Но как, же он мог бояться ее? Это же мама Баттона, он знал ее, видел на улице со своим другом. Не разговаривал, но видел. Фезер решил: будь что будет. И вот, они оба стоят перед большой дверью. Легким движением кобылка поправила каштановую челку. Вроде бы невинное движение, но Фезер словно чувствоал, что в него было вложено слишком много старания и осторожности. «Добро пожаловать в мою комнату, милый. Что же ты! Проходи, не стесняйся!» - прошептала мама, мягко, но настойчиво подталкивая малыша внутрь. Ему не оставалось ничего другого, кроме как зайти в нее. Жеребенок неловко зашагал, чуть не споткнувшись о порог и вышел на середину. ХЛОП! От громкого звука жеребенок вздрогнул. Кремовые копытца мамы ловко и быстро захлопнули дверь и закрыли ее на задвижку. И теперь он испуганно смотрел на кобылку, стоявшую возле отрезанного пути к спасению. Та разглядывала его и слегка кусала прелестные губки. «Мисс?» - пегас не на шутку испугался странного поведения кобылки и попятился назад. «Зови меня Милена», - кобылка понизила голос и начала медленно подходить к ничего не понимающему жеребенку, плавно покачивая бедрами. Сильные копыта земнопони толкнули Фезера, заставив его упасть на кровать. Попытка встать с махровой простыни была провалена – Милена прижала малыша за живот к кровати и наслаждалась тем, как его худая грудь вздымается в такт к его дыханию. Фезер весил совсем мало, как былинка, и поэтому удержать его на месте не составляло никаких неудобств. Она погладила его по шелковистым, мягким волосикам на голове и чуть куснула за ухо. Взгляд его глаз метался по комнате в поисках спасения, но что могло ему помочь? Затем, все еще придерживая его копытом, кобылка повернулась к нему крупом и опустила его малышу на мордочку. Тот замер, обливаясь потом. Ему стало жарко от стыда, и этот жар прилил кровь к области между его ног. Прямо напротив его рта была она. Щелочка этой соблазнительной земнопони. Она чуть блестела, нежная шкурка вокруг нее была покрыта кроткими мягкими волосками, чуть темнее, чем светло-кремовая шерсть Милены. Она была похожа на мармелад – мягкий и такой манящий. Фезервейт чуть приподнял голову и лизнул промежность. Ответом ему был протяжный стон наслаждения. Вкус был приятный, солоновато-сладкий. И хотя его здравый рассудок пытался его отговорить, жеребенок продолжал лизать. Каждый раз, когда его язычок прикасался к желаемой плоти, Милена стонала и по ее стройному телу пробегали легкие судороги. Наконец, после 20 минут непрерывных лизков, в лицо Фезервейта прыснула соленая жидкость – Милена кончила. Пока пегас снимал ее слегка густые соки тонким копытцем, кобылка сказала ему попробовать ее на вкус. И когда Фезер лизнул сгусток своим маленьким, нежным язычком, а потом медленно облизал копыто и проглотил, Милена захотела большего. А он разглядывал ее чувствовал, как в глубине его сердца просыпается привязанность к этой красавице. Каштановы волосы, уложенные в слегка небрежный хвостик, красиво уложенная челка, аквамариновые хитренькие глазки. Теперь он и вправду хотел ее. Затем земнопони слезла с жеребенка, опустилась на пол и принялась лизать задние копыта пегаса. Фезервейт недоумевающе посмотрел на взрослую пони. Она жадно вылизывала его копыта, словно они были обмазаны медом. Это было очень щекотно, и пегасик так сладко хихикнул, что у кобылки чуть не начался диабет. Милена, кажется, поняла его мысли, лишь только взглянув ему в глаза: она отошла от кровати и подошла к тумбочке, достала оттуда баночку с красным вареньем и вернулась к пегасу. Затем она открыла ее, копытом взяла часть содержимого и вымазала свое правое заднее копыто джемом. Оно выглядело очень соблазнительно, словно в жидком, блестящем носочке. Умный Фезервейт догадался, что к чему и не заставил себя ждать. Шерстка Милены встала дыбом и удовольствия, когда пегас, смешно фыркая и неуклюже перебирая хрупкими копытцами, начал очищать ее бедро. Кьютимарка кобылки словно приобрела вкус – бутылка с белым джемом и пегас теперь пробовал этот джем на вкус. Зубы жеребенка щекотали взрослую пони и она тихонько хихикала. Вскоре, чисто вылизанная шерстка Милены блестела, словно мама была только, что из душа. Но ей показалось этого мало, и она аккуратно обмакнула свой хвостик в банку. Глаза цвета летнего неба блестели и почти гипнотизировали Фезервейта, пока он обчищал каждый волосок от сладости. Вскоре на хвосте не осталось ни капли, и Милена слегка хлестнула им по мордочке жеребенка, поддразнивая его. Тогда начался третий раунд. Мама взяла банку, легла на пол и вылила весь оставшийся джем себе на животик. Тот медленно, словно дразнясь, стекал на пол и образовывал на нем блестящие капельки. Пегас припал мордочкой к своей партнерше. Его носик щекотал теперь живот Милены, а язычок умело ходил по шерстке. Неловким движением пегас размазал джем по щелочке пони и неловко улыбнулся. Милена вздрогнула и закусила губу. Но стон наслаждения невольно вырвался из ее ротика. Фезервейт вылизывал ее киску во второй раз и заставил пролиться на пол еще одну порцию жидкости. Набрав полный рот ее восхитительных соков, пегас проглотил их и облизал губы. Затем еще разок облизал ее животик. Когда с джемом было покончено, пегасик взобрался на Милену сверху, изредка похлопывая своими хрупкими, маленькими крылышками с мягкими перышками. Губы любовников слились в страстном и долгом поцелуе, сопровождающимся стонами обоих. В ротике пегаса было тепло, влажно и чувствовался вкус шоколадных конфет, которые малыш ел утром. Еще один аккуратный, легкий поцелуй пегаса. Ответом на него кобылка предпочла провести языком по его кроличьим зубам, оставив на нем пару своих слюнок и ощутив его влагу. Настало время завершающей части. Фезер сел на пол и…. Резко засунул копыто в вагину партнерши. Оно вошло с громким хлюпаньем. От дразнящей щекотки Милена то чуть дрожала, то просто лежала и стонала так, что слышно было, наверное, на улице. Близился третий на тот день оргазм. Тут жеребенок начал водить своим остреньким, детским носиком по половым губкам кобылки. «Ма, все хорошо?» - донесся до ушей обоих развратников голос Баттона. «Д-д-даааааааааааа!» - закричала кремовая кобылка, дрожа и чуть вздрагивая от бурного оргазма. Задвижка щелкнула и дверь открылась. Милена проводила пегаса к своему сыну и чмокнула его в лобик на прощание. Она знала и надеялась, что это было только начало их «свиданий»….