EXO - K/M Сборник

Poets of the fall – Given and Denied

Чонин недавно купил себе камеру. Новую, потому что наконец-то смог накопить достаточно денег на хорошую модель. У него может быть не так много времени, поэтому нужно запечатлеть самые хорошие моменты своей жизни. - Давай, включай музыку! Сехун смотрит на слишком довольного Чонина, который устанавливает камеру и ждёт, пока Се сделает то, о чём его просили. О несколько минут смотрит на своего парня, потом всё-таки включает музыку. - Ты уверен, что это нужно снимать? – спрашивает Сехун. - Конечно, Сехунни,- Чонин чмокает парня в щеку. – Танцуй, не отвлекайся. Они молчат, следя за отражением в зеркале. Чонин отдаётся танцу, улыбка не сходит с его лица, хотя музыка не очень уж и весёлая. А Сехун не может понять, почему вдруг Ким стал таким безудержно весёлым? *** - Скажи привет в камеру, Сехун! Чонин наводит камеру на парня, а тот лишь опускает голову вниз. Он старается поднять голову Се, но тот упорствует. Чонин начинает щекотать Сехуна, а затем и вовсе притягивает его к себе, чтобы поцеловать, но О отстраняется. - Ладно-ладно! Привет! – Сехун улыбается в камеру и машет рукой. - Хороший мой,- улыбается Чонин. – Я люблю тебя. - А я тебя нет,- Сехун показывает язык, а затем смеётся и убегает. Чонин медленно идёт за ним по парку. Он уже давно не может бегать, легкие не выдерживают, и Ким заходится кашлем. Улыбка всё ещё играет на губах, только уже грустная, не похожая на яркое весеннее солнце. Вокруг всё такое зеленое, а Сехун среди всего этого, со своими розовыми волосами, словно маленький фей с наивной улыбкой и ямочками. Чонин крепко обнимает его, не выключая камеру. Сехуну приятно, он целует своего парня, хватаясь за ворот его рубашки, проводя кончиком языка по губам. - Пошли, мороженого поедим,- улыбается Чонин, проводя рукой по волосам Се. - Только клубничное! – выкрикивает Сехун, а потом краснеет. - Обязательно,- Чонин берет его за руку. – Пойдём, малыш, Чонин-а будет тебя кормить. *** - Донхэ-хен, кто из нас лучше всего танцует: я или Сехун? Чонин снова взял с собой камеру в танцкласс. Теперь он уже снимал своего тренера, брал интервью, так сказать. Сехун в это время был в раздевалке, переодевался. И хорошо, потому что он бы уже давно отнял эту камеру и спрятал её куда подальше. Ким слишком много проводил времени, снимая каждое мгновение. Сехуну надоело слушать всё о том, что снял Чонин вместо того, чтобы смотреть вместе фильм или спокойно пить бабл-ти. Вот и сейчас Чонин снова снимает. - Ну, хен, что, ответить трудно? - Ты, шоколадка,- усмехается Донхэ. – А теперь давай танцевать. И убери свою камеру. Сехун выходит из раздевалки, направляясь прямо к зал. Поравнявшись с Донхэ, он увидел, как старший тяжело вздыхает, смотря на Чонина. Се подходит ближе, отчего тренер вздрагивает. - Он и тебя снимал, хен? – вздохну Сехун. - Это ничего,- улыбается Донхэ и хлопает Сехуна по плечу. – Ему так гораздо проще. *** Едва дверь квартиры захлопывается за парнями, Чонин толкает Сехуна к стене и страстно целует его. Ловкие пальцы поддевают края футболки с ярким рисунком, снимая её, откидывая в сторону. Сехун зарывается пальцами в тёмные волосы Чонина, сжимая их, вызывая у парня стон. Се знает, как его парень любит. Они сбивают всё, что попадается им на пути. Разбита старая и никому не нужная ваза, вещи разбросаны по полу- от прихожей к комнате Чонина. Ким укладывает Сехуна на кровать, проводя руками по бокам. Вдыхает запах клубники, такой приторный, что хочется съесть парня, который лежит под ним. Сехун ёрзает, намекая на то, что хочет продолжения. И Чонин даёт ему это. Губы исследуют шею, прикусывая нежную кожу возле ключиц. Сехун стонет, сжимая в руках простынь цвета морской волны. Чонин улыбается, спускаясь поцелуями ниже- грудь, покусанные соски, живот. Потом появляется преграда в виде боксеров. Чонин избавляет себя и Сехуна от нижнего белья доставая из ящика презервативы и смазку. - Ещё,- стонет Се, насаживаясь на длинные пальцы. А Чонин продолжает улыбаться. Он счастлив, занимаясь любовью с тем, кого уже несколько лет называет своим парнем. Сехун- его мягкий, податливый, нежный и такой неповторимый. Такого нельзя было упустить. Чонин не упустил. - Я люблю тебя. Они не спят целую ночь, а Сехун не замечает, как на полке в открытом шкафу мигает красный огонёк видеокамеры. *** - Пациент: Ким Чонин. Состояние стабильное, но он по-прежнему в коме. Врач кивает посетителю и уходит. Чонин лежит в интенсивной терапии, весь облепленный трубками. Аппарат искусственного дыхания не даёт ему задохнуться. Сердце всё ещё бьётся. Наверное, потому что не успел попрощаться лично. Вот уже месяц Сехун приходит к нему в больницу, сидит рядом и рассказывает, как прошёл его день. Но Чонин не отвечает. Он больше не обнимает своего Сехунни, не покупает ему холодный бабл-ти, когда на улице холодно и льёт дождь. Не пичкает лекарствами, потому что после такого у Се обычно температура 39. - Жалко, что я не могу снять всё на камеру,- шмыгает носом Сехун и улыбается. Он слишком много плачет в последнее время. Все, кто знают О Сехуна, сказали бы – невозможно. Но он плакал. Сехун сидел и каждую ночь плакал, прислонившись к стене в комнате Чонина. Здесь всё напоминало о нём, хранило его запах. Здесь были их общие фотографии, браслеты и другие подарки, которые дарил ему Сехун на праздники. Даже электронная рамка, от которой Чонин был не в восторге, потому что на ней были маленькие дети из африканского племени, которых часто показывают в мультиках. Сехун выбегает из больницы, когда аппараты возле его парня начинают пиликать. Он старается сдерживать себя, но рыдания, всхлипы и дикие крики вырываются наружу. Сехун уже возле своей двери, когда видит на пороге диск и листок с бумагой. «Посмотри это у нас» Они уже давно выбрали для себя заброшенный дом, где поставили проектор. К ним никто не приходил, это был маленький рай. Они тренировались здесь, иногда оставались на ночь, но только иногда. А потом Чонин сказал, что нужно всё здесь отремонтировать. Сехун смотрит то, что было запечатлено на камеру. Их танец, потом парк. Он стоит и смотрит, а влажные дорожки просто не хотят высыхать. - Я люблю тебя,- гулко отдаётся от стен. - А я тебя нет. Задорный смех. Сехун проклинает себя сейчас, падая на колени, хватаясь за волосы. Он никогда не говорил Чонину о том, что любит его. Потому что думал, что Ким знал это. Но ведь можно же было произнести три глупых слова, которые значили для его парня всё. - Я такой дурак,- шепчет Сехун, сжимая в руках листок Чонина. «Теперь, думаю, можно сказать, да? Я болен, Сехунни, очень давно. Врачи поставили диагноз ещё в детстве. С правильным лечением мне поддерживали жизнь, но организм начал слабеть. Можешь кричать на меня, злиться. Но как же можно расстраивать моего малыша, моего любимого Сехуна? Я знаю, что ты любишь меня. Но всё равно боюсь, что забудешь. Поэтому снимал всё на камеру. Встречайся с другими, не останавливайся на достигнутом. Однажды ты станешь лучшим танцором, ведь Донхэ-хен не прав- ты гораздо лучше меня. Люби и будь любимым, но, пожалуйста, помни меня. Люблю, люблю, люблю, люблю…» - Я буду помнить,- шепчет Сехун. – Никогда не забуду. Люблю…