Violet Strip

Провожать кого-то на учебу казалось сверх неправильным, но очень приятным занятием. Меня это немного смущало, потому прощался с Хэ я, чуть ли не заикаясь. Зато скороговоркой пообещал следить за Люпусом и не раскармливать его, а еще не показываться лишний раз на улице и соседям. Не зная, что нужно в таких случаях делать, я просто взял Донхэ за руку, крепко её пожал и попросил поскорее возвращаться. Принц кивнул, улыбнулся и ушел. Я надеялся ещё немного поспать, но Волчонок был совершенно противоположного мнения, потому я провозился с ним все утро, пока тот не устал и не свернулся клубочком возле кровати на «пристройке». Осмотревшись по сторонам, и обнаружив студенческий бардак, я решил, что занять себя уборкой до прихода хозяина квартиры, будет лучше всего. В порыве весеннего упорядочивания вещей, мой взгляд наткнулся на стеллаж с коробками. Лазить по чужим вещам, конечно, неправильно. Но на вот этой моя фотография и имя… Не будет же Донхэ против того, что я загляну в неё? Чувства были на взводе, как будто вот-вот откроется тайна столетия, или кто-то обнаружит Атлантиду. Ощущая себя вором, крадущим чужую славу, я все же снял коробку с полки, уселся на кровать и снял крышку. Внутри оказалась брошюра с моими фотографиями, сделанными в клубе, зарисовка прически в двух проекциях, концепт одежды на фотосессию… И рисунок, отличавшийся от остальных детальностью прорисовки. Я отложил коробку, вытащив оттуда заинтересовавший меня лист. На рисунке был изображен спящий парень, потрясающе похожий чертами на меня. Как будто с меня списанный. Но я совершенно не помню, чтобы меня кто-то рисовал. Да и у Хэ никогда не замечал в руках карандаш с альбомом. Всмотревшись, я понял, что это не «похожий на меня молодой человек»… Это действительно я. Показавшиеся в первый момент неудачно легшими тени оказались в мельчайших деталях прорисованные царапины, ссадины и синяки. И чем сильнее я всматривался, тем реалистичнее казался рисунок. Настолько, что в одно мгновение создалось впечатление, что я-на-рисунке вздохнул во сне. Магия изображения и мастерства захватывала. Неужели Донхэ нарисовал это по памяти? Насколько совершенной была его память к деталям? Волосы, прорисованные прядь к пряди, переливались на листе шелком. Слегка приоткрытые во сне губы могли в любой момент сомкнуться или проговорить что-то. А ресницы трепетали от приснившегося приключения. Мне даже хотелось, чтобы рисунок зажил своей жизнью. Чтобы можно было притронуться к едва поджившей губе, провести по многочисленным синякам, и пропустить сквозь пальцы мягкие волосы. Почему Принц стал ветеринаром? Почему не художником? У него ведь так здорово получается! Я осторожно провел по рисунку подушечками пальцев, ощущая шероховатости поверхности и неровности от карандашных штрихов. Мне представилось, как Донхэ сидит за столом и делает размашистые движения, намечая новый рисунок. Сцена была какой-то… влекущей к себе, что ли. Хотелось подойти и заглянуть через плечо в альбом. Почувствовать легкое прикосновение волос к щеке, вызывающее улыбку. Услышать возмущенное «не смотри, я ещё не закончил» или «не отвлекай, а то муза уйдет». Или что там положено говорить в такие моменты? У меня на секунду появилось ощущение, что через этот рисунок или просто из-за него между нами с Хэ появилась некая связь, которая притягивает нас друг к другу, когда что-то происходит. Потому мне и казалось, что из-за него все мои проблемы и события жизни. А все как раз наоборот. Наследник всегда тут, чтобы поддержать в радости или печали. Пусть даже простым присутствием. Просто иногда, обстоятельства мешают оказаться на месте мгновенно, и встреча откладывается на часы, дни, месяцы… Палец скользнул вдоль линии волос на рисунке. Атмосфера всех этих линий, тонов и полутонов была настолько умиротворенной, что мне захотелось улыбнуться. Что чувствовал Хэ, когда рисовал это? Просто «неплохо, для тренировки»? Или «хочу нарисовать, потому что свет хороший был»? «Запомнилось»? «Понравился»? Последнее было отозвалось внутри меня бурей каких-то сумбурных чувств, то ли отвращения, то ли возмущения… То ли желания, что именно так все и было. Я вздохнул, опять запутавшись в логических выкладках своего мозга. Люпус заинтересовано принюхался к краю листа, так что пришлось отталкивать его любопытную морду, пока рисунок не был съеден этой всеядной животиной. Пока мы с питомцем спорили, кто из нас главнее в этом доме, в дверь позвонили. Люпус тут же унесся к двери и, радостно виляя хвостом, смотрел попеременно на меня и на ручку, показывая, что мне нужно срочно открыть её. А у меня похолодело на душе. Кто это мог быть? Точно не Донхэ – у него ключи. Соседи? Мы слишком шумно себя ведем? Может, это пожарники? Вдруг, здание горит?! Звонок повторился, из-за чего я дернулся, как будто это был выстрел, и в дверь для верности постучали. От стука сердце сбежало куда-то в пятки и оттуда посылало удушающие страхом волны, вместе с разгоняемой кровью. И я даже закрыл уши руками, совершенно подсознательно, не понимая, как это мне поможет. - Мистер Ли, это полиция. Откройте, мы разыскиваем человека и хотели бы задать вам несколько вопросов, - послышалось за дверью. Разыскивают человека? Кто-то пропал? Мне почему-то сразу представился маленький ребенок, которого затаскивают в черную дорогую иномарку с тонированными стеклами. Или девушку, которую ждала не менее потрясающая участь. По каким-то логическим цепочкам, фантазия перешла на хост-клуб, заставив потрясти головой. Нет-нет, это уж точно тут не при чем! Хотя… Может, кого-то из наших хостесс ищут настоящие родители, которые раскаялись в грехах. Я представил себе своих родителей в слезах, пишущих заявление в полиции о том, что их сын бесследно пропал. Потом подумал, что это просто на грани фантастики и покачал головой, печально улыбнувшись. В дверь снова постучали, и дежурная фраз повторилась, отличаясь от первой только порядком слов в предложениях. Может, я чем-то смогу помочь? Всеми фибрами души чувствуя какую-то подставу, я все-таки подошел к двери и, после очередного звонка, открыл дверь. - Добрый день, - как можно более приветливо сказал я, рассматривая патрульных. Двое мужчин, стоявших на пороге, окинули мое лицо пристальными взглядами, переглянулись, потом посмотрели на лист с разнарядкой и спросили: - Ли Хёкджэ? Меня прошибло в холодный пот. Значит, искали меня… А я, как дурак, побежал открывать дверь. Люпус выбежал на лестничную клетку и принялся выказывать свою любовь гостям. Извинившись, я изловил щенка за ошейник и придержал возле себя. - Да, - уже менее радостно сказал я, отвечая на ранее заданный вопрос. Полицейские показали свои удостоверения, потом распечатку с моей физиономией, и выдали фразу, которую я подсознательно ожидал услышать ещё с момента ухода из клуба: - Вы арестованы по подозрению в распространении и хранении наркотиков. Я закрыл глаза, потому что перед ними все поплыло. Только накрепко вцепившаяся в косяк рука уберегла от падения, пока мне зачитывали мои права и обязанности. Глубокий вдох и выдох привел меня в более-менее нормальное состояние, потому глаза удалось открыть без каких-либо последствий. - Извините, - прервал я их поток красноречия. – Вы подождете? Я переоденусь и оставлю хозяину квартиры записку. Полицейские снова переглянулись. - Только под нашим наблюдением. Я сухо рассмеялся, понимая их опасения. Небось, преступники нередко пытались сделать ноги прямо с места задержания. - Мне некуда бежать, можете не волноваться, - я отошел к рабочему столу Хэ, взял со стола карандаш и написал на клейкой бумажке «Приезжала полиция из районного отделения. Арестовали. Не волнуйся. Извини. Твой Хекджэ». – Секунду, я оденусь… У меня было такое ощущение, как будто меня уже сажают в тюрьму. Уже виновного. Уже засуженного. Я смотрел вокруг, пытаясь, на всякий случай запомнить все в мельчайших подробностях. Люпус уткнулся носом мне в ладонь, я потрепал его по загривку и пошел к полицейским. Когда квартира скрылась за закрывшейся с хлопком дверью, мне показалось, что это захлопнулась дверь моей одиночной камеры. К сердцу снова поползли противные щупальца одиночества, пестрящие шипами безысходности «ты не вернешься», «тебе не помогут», «твои проблемы только твои»… Увидев, что я совершенно не сопротивляюсь, мне не выкручивали руки и не пинали грязными сапогами, как это часто показывают в иностранных фильмах. Мне просто помогли сесть в машину, нагнув голову, «чтобы не ударился». Правда, следуя протоколу, на руках все же защелкнули браслеты наручников. Я следил за тем, как за окном удаляется дом Хэ, и думал, что я не доубирал… И коробка так и осталась лежать на кровати, хорошо хоть рисунок додумался спрятать и накрыть крышкой. Интересно, все же, кому было нужно меня подставлять? Кому я успел перебежать дорогу? Я же пытался никого не злить… Больше всего, если так подумать, доставалось Донхэ, который теперь был, вроде как, на моей стороне. Я закрыл лицо ладонями. Жизнь слишком сложная, чтобы её понять. Меня мучила жажда. И ощущение того, что я что-то не успел. Что-то очень важное. -*- Если очень долгое время думать о смысле жизни, то создается такое впечатление, что ты его уже нашел и теперь пытаешься то ли перепрятать, то ли доказать, что это вовсе не он. К сожалению, впечатление, обычно, ошибочное, но от мысленного трепыхания это знание не спасает. Я думал, что моим смыслом жизни будет «выжить, не смотря ни на что», потому что на все остальное времени не остается. Как будто я какой-то герой приключенческого фильма с элементами драмы и катастрофы. Вокруг рушатся мечты и идеалы, падают высотки устоев, а я бегу сквозь всю эту разруху, стараясь не поцарапаться об острые края и спасти последних выживших. Своеобразным защитным полем для меня за последний день стали мысли о Донхэ. Я мысленно просматривал и прослушивал все наши разговоры и встречи, рисовал его образ рядом с собой и чувствовал себя почти защищенным. Почти. Никогда не думал, что буду говорить это в такой ситуации, но… Лучше бы в обезьяннике были одиночные камеры, а не одна большая, потому что контингент подобрался тот ещё! Хоть на стену лезь, как настоящая обезьяна. Такой замечательной лексики я не слышал уже давно… С осени, наверное. У меня уже под конец первого часа построился мысленный блок на матерные словосочетания, по типу «запикивания» на телевидении, только у меня вместо писка – тишина. В противном случае уши уже давным-давно скрутились бы в трубочки и спрятались в черепной коробке до лучших времен. - А ты чего такой смирный, на? – допытывался у меня субъект, откровенно гоповской наружности. Я кинул на него взгляд и опять отвернулся к стойке дежурных, печально рассматривая узор из пыли на её ножке. Это был ещё один из способов «убить время» - представить, как было бы здорово вытереть эту пыль и грязь. - Язык проглотил, на? – наседал он. Ну что ты ко мне пристал?! Иди к своей гопоте, воруй кошельки, кури и пей пиво! У меня совершенно другой уровень! Я же с наркотой! Наркодиллер! Рядом со мной мафия должна сидеть, а не представитель «за тридцать» с количеством зубов «до двадцати». - Чего вылупился, модный, на? Я вмерз в стул и подобрался, когда тот замахнулся на меня рукой. Дурацкий страх, только выдает с потрохами. И как от него избавиться-то? Ещё этот БДСМщик масла в огонь подлил… Кстати, да. У меня уже паранойя развилась, что он следит за мной из-за угла и строит козни, чтобы снова поиметь в своей кровати. - Борзый! Сядь и не рыпайся! – рявкнул на него дежурный. Я благодарно посмотрел на полицейского, который вернулся к каким-то бумажкам. Мы находись в одном из подсобных помещений, так что звуки «внешнего мира» доносились до нас с трудом. Не только нам было скучно от такого положения дел. Хотя полицейскому было проще, у него хоть были сводки на «почитать». И так уже почти полдня! Я посмотрел на часы, понимая, что сижу в обезьяннике всего пять часов. За это время я успел переосмыслить жизнь, а так же подумать, что некоторых индивидуумов нужно душить прямо в колыбели, во избежание тяжелых последствий. Потому что сил моих больше нет! Пять часов сидеть… А просижу и больше. Кажется три дня по законодательству? Но это если на меня не найдут доказательств. А учитывая, что кто-то все-таки написал эту жалобу, продублировав её заявлением в полицию, то вполне возможно, что принесут и улики. Килограмма два кокаина или маковой соломки… И тротила полтора кило, чтоб ещё терроризм повесить и шпионаж на пользу Северной Кореи. Ну, а что? Если уж должно быть плохо, то по полной программе. Все было бы не так печально, если бы мне оставили хоть мобильный телефон! Но нет, обыскали и отобрали даже ручку, которая, кстати, и так не пишет. Зачем, спрашивается?.. Я покосился на соседей по клетке и вздохнул. Хотя да, если бы у меня в кармане осталась ручка, я не ручаюсь, что она не оказалась бы у кого-то в глазу… Например, у меня, если сравнивать по габаритам меня и этих беззубых рецидивистов. - Сышишь, модный! – подал голос другой гопник, сидевший рядом со мной, ещё и подвинувшись вплотную. Откуда ж вы все взялись на мою голову?! Нельзя было их поймать не в то же время, что и меня?! Поймали бы хороших и честных людей, хоть поговорить было бы о чем! А с этими я вряд ли обсужу историю завоевания Кореи Японией. У меня вообще есть сомнения, что они про это знают хотя бы понаслышке. - А ты случаем не педик? – хохотнул он, руками показывая характерный жест. Катился бы ты колбаской под горку, дорогой! Тебя там ой-как-заждались. А ещё лучше, познакомить с тем извращенцем с плетками, много общего нашли бы, я уверен! - Сышь, Борзый! Молчание – знак согласия! Гопники поржали, под аккомпанемент девушек сомнительной профессии и национальной принадлежности, деливших с нами камеру. Если я не убью никого из них за эти три дня, буду официально называть себя Буддой Просветленным и Всепрощающим! «Наша Нана громко плачет…» - начал я мысленно читать стишок, чтобы не реагировать на внешние тупоголовые раздражители. - Голубец, а тебе не скушно, на? «Уронила в речку мяч…» - Может, того? «Тише, Нана, ты не плач…» - Покажешь, на что способен? Мы подсобим! – загоготали гопники. «А то будешь там, где мяч!» Ну, все! Задрали! Сейчас я им наваляю обоим! - Только тронь его и будешь до конца жизни на аптеку работать, - раздался рядом со мной отчетливый злобный голос. Я поднял голову и уставился на знакомые черты наследника клуба. Донхэ?! Но что он тут делает? Зачем пришел?! Он видел мою записку? Видимо, да, если приехал сюда. Но зачем? Что он собрался тут делать?! - А это ещё что за хмырь, на?! - Объектив захлопни! – зарычал я, разворачиваясь. - Чо сказал, на?! – подскочил гопник. - Борзый! Я тебя сейчас гуталином накормлю, если не заткнешься! – прикрикнул дежурный. - Спокуха, начальник! Мы с пацаненком по понятиям толкуем, на! – поднял руки Борзый. - Я тебе по понятиям объясняю: не соберешь свои грабли, будешь на стройке бетон мешать ногами! – полицейский повернулся к Хэ, пропиливавшего гопников взглядом. – Так за кем вы пришли? - Вот за этой обезьяной, - Донхэ тыкнул в меня пальцем. Обезьяной?! А на мне-то срываться зачем? - Хекки, иди сюда, - медово протянул Принц, достал из рюкзака банан и покрутил его между прутьями. – Вкусный бананчик. Хочешь? Я выхватил еду и обиженно уставился на друга. У его ног крутился Люпус, пытаясь познакомиться с абсолютно всеми в участке, но поводок был явно против этого, натягиваясь до предела. - Донхэ, это абсолютно не смешно! – я пригрозил все тем же бананом. - А мне, думаешь, смешно?! Вылазь отсюда, сейчас же! – зашипел Хэ. Дежурный открыл дверцу и выпустил меня на относительную свободу полицейского участка. Оставшиеся за решеткой завистливо проводили меня взглядом. - Распишитесь в том, что действительно забрали… - подобострастно проговорил полицейский, протягивая какой-то уже заполненный бланк и ручку. Хэ внимательно прочитал содержание, кивнул и расписался внизу. Я беглым взглядом оценил акт, который разрешал выпустить подозреваемого «под залог». Потом дошел до строчки «сумма» и решил, что челюсть нужно вставлять заново. Сколько-сколько там было ноликов?! - Если будут какие-то соображения по делу вашего друга, звоните в любое время суток, телефон вы знаете, - полицейский рассыпался в лестных эпитетах, говоря, что участок готов помочь добропорядочному гражданину в любое время дня и ночи. Причем заткнуть его, видимо, было нереально. Я заподозрил что-то неладное, когда нас провели до машины и даже открыли дверь, прежде чем пожелать счастливого пути. Как только мы отъехали, а Люпус перестал лаять на заднем сидении, я повернулся к Принцу. - Донхэ, ты их что, обслуживал в клубе? - Нет, - сказал тот, поглядывая в боковое зеркало, пытаясь развернуть машину. - А чего они на тебя липли как мухи на то самое?! - Фу. Ну, и сравнения у тебя. Я, между прочим, тебя из тюрьмы вытащил! - Не увиливай от ответа! – настоял я на своем. - Откуда ж я знал, что они никогда в хост-клубах не были. И вообще не смотрели ни на что кроме своих отчетов и доносов?! – возмутился Хэ, притормаживая на светофоре. – Я ни-че-го не делал! Принес за тебя залог, простился с мечтой о мотоцикле и новой квартире! А пока пересчитывал всю эту кипу бумажек, они так и капали слюнями. Думал, утону там в них, к чертовой ба… - Ты их совратил?! – не поверил я собственным ушам. - Они сами совратились! Я даже усилия не прилагал, говорю же! - Донхэ, я даже не знаю, что сказать на это… - Ну, давай, скажи, какой я низкий шлюхообразный тип, и я выброшу тебя из машины, - пообещал Принц. - Хэ! Но это же круто! - Что? – не понял наследник, бросая на меня косой взгляд. - Это же получается, что у тебя такое сильное обаяние, что они не устояли! Донхэ помолчал, а потом сказал, что большей чуши он в жизни не слышал. - Блин! Ну, круто же! Давай я тебя буду Артемисом называть? - С чего это? - Ну, он был аналогом Венеры в мифологии, если я не ошибаюсь! Ну, там, богиня красоты и любви! И все такое…. - Ты спятил, - просто сказал Хэ, качая головой. - Да! Я спятил! – гордо заявил я. - У меня есть ненормальный друг, который защищал меня перед своими родителями, отдал за меня свой мотоцикл с квартирой, наорал на гопарей и совратил целый полицейский участок! Я считаю, что ради этого можно сойти с ума! - Идиот, - кинул Принц, но по его улыбке было ясно, что ему эти слова были приятны. Круто иметь такого друга! Был бы девушкой, влюбился бы точно… Кстати да, теперь понятно, почему все на него так легко западают. Обаяние! Плюс к этому внешний вид, он ведь следит за собой. Хэ может свободно переходить от уважительного к совершенно похабному стилю изложения своих мыслей, а значит, зацепит кого угодно!.. Мало того, кроме первого впечатления, у Донхэ была очень интересная личность. Со своими тараканами, у всех они есть в разном количестве, но все равно неизменно благородная, добрая и по-детски светлая. Возможно, он остался таким из-за того, что родители обделили его тем временем, в котором обычные дети оставляют свою непосредственность и радость. А он, как и я, не успел все раздать и теперь просто излучает её во все стороны. На очередном перекрестке, Принц достал из кармана бумажку и прилепил её мне на лицо прежде, чем я успел узнать в ней свою записку. - Что означает «твой»? – спросил наследник клуба, когда я отклеил желтый листочек со лба и удостоверился в своем предположении. - Это означает «Твой навеки», - кокетливо хлопнул я ресницами. Донхэ хмыкнул и повторил вопрос. - Ну… Я сокращал, как мог, - попытался найти объяснения я. - И? – протянул Сияющие Глаза. - Ну, это было «Твой друг Хекджэ». Наверное… Хэ покосился на меня и продолжил допрос: - «Наверное»? - Ну, я, честно, не знаю! Я писал очень быстро, и оно само так получилось. Я там чуть сердечко не дорисовал к твоему сведенью! - И почему же не дорисовал? – хохотнув, спросил Принц. - То есть, если бы оно там все-таки было, ты бы не спрашивал? – с подозрением уточнил я. - Нет, я бы спросил, зачем оно там! - Это проявление любви, что же ещё! - Вот так бы сразу и сказал, - удовлетворенно протянул наследник клуба, паркуясь на стоянке. У меня было такое впечатление, что я только что получил Нобелевскую премию или совершил подвиг всей своей жизни. Задушил какого-то дракона голыми руками, не иначе. - Прекрати так улыбаться, - хохотнул Хэ, открывая дверь машины. – А то я подумаю что-то не то о твоей ориентации. Выползай, приехали. - Моя ориентация в твоем распоряжении, - ехидно заявил я, захлопывая за собой дверцу и наблюдая за тем, как Принц выпускает Волчонка из машины. – Ты что, возьмешь его в клуб? Донхэ заговорщицки улыбнулся и кивнул. Я недоуменно заломил бровь. - Пошли, заберем твои вещи. Я поспешил за ним, чтобы зайти в дверь, шагая рядом. -*- Мы произвели фурор своим торжественным входом в клуб. По большей части благодаря тому, что с нами был Люпус. Маман голосила по поводу того, что приводить сюда животных против правил, хостесс наперебой умилялись «какая прелесть», так что ожидаемая реакция на мое появление прозвучала далеко не сразу. Но уж потом они разошлись. После того как Волчонок облизал всех в пределах досягаемости, обнюхал и надкусил всю мебель в округе и остался доволен собой, внимание все же переключилось к «гвоздю программы». Девочки косились на меня так, как будто у меня все вены в гематомах и шрамах от неудачных уколов, а на лице блаженная улыбка. А ещё большая табличка на спине «наркоман восьмидесятого уровня». Мама решила отчитать меня за то, что я «втянул моего ребенка в этот ужасный бизнес», и «отравил чистое и непорочное дитя», да и вообще «жить не даю и ума лишаю». Настроение неизменно падало вниз от всей этой раскаленной обстановки, и это явно не ускоряло моих сборов. Нервы натягивались, как струны, и было очень сложно не рявкнуть в ответ – слишком уж хотелось, да и накопилось-то за пять часов в обезьяннике. Донхэ на фоне развлекался тем, что предлагал всем дурь «не дорого, с подробностями к Кюен». Последняя хихикала и грозила выбросить «дурь» в унитаз. Возмущения Маман вышли на новый уровень «так ты ещё и Зайку сюда втянул?!» После чего послышался хохот и уверения в том, что все они там уже давно под наркотиком, который я распылял в воздухе все время, что находился в клубе. Лица хостов в этот момент были бесценны, они не знали, то ли смеяться над шуткой и потом получить по рогам от хозяйки клуба, то ли попытаться ответить и соответственно распрощаться с Донхэ. По крайней мере, я так думал. В итоге, из-за того, что я собирался очень медленно, из клуба меня чуть ли не выбросили. Хэ капнул на прощание ядом на родителей, которые «не видят дальше собственного носа», и мы, засунув изъятые вещи в багажник, демонстративно не попрощались ни с кем, кроме Кюен. Зайка заявила, что просто так Принца не отпустит, потому повисла у него на шее и поцеловала. Сияющие Глаза, как всегда в таких случаях, был очень даже не против, что вызвало бурю негативных эмоций с моей стороны. - Ну, ты ещё всех тут по кругу поцелуй по традиции! – Сказал я, когда они все-таки отлипли друг от друга. - Та не, я сегодня как-то не в настроении, - улыбнулся Донхэ. - Приходи как-нибудь, я тебе его подниму, - хохотнула Кюен. - Обязательно, - заверил наследник клуба, после чего мы все-таки упаковались в ауди и уехали восвояси. Заметив мое убитое расположение духа, Хэ сказал забить болт на случившееся, показал на пакет на заднем сидении машины и довольно понаблюдал за моим удивленным выражением лица. Оказывается, Кюен подобрала мою только купленную рубашку, и держала у себя на случай, если я вернусь за ней. Пришлось признать, что Зайка не такая плохая на самом деле. И это выгодно выделяло её среди остальных работников клуба. Принц кивнул, после чего тут же полез в телефон и позвонил в участок. - Добрый вечер. Это Ли Донхэ. Я был сегодня у вас, забирал обезьянку. Я на мигах показал, что никакая я не обезьяна. - У меня есть догадка, кто мог сообщить о наркотиках. Да, подробности будут, как только я доберусь до интернета… Или как выйду из машины. Да. До связи. - Кто? – задержав дыхание, спросил я. - А ты не догадываешься, кто так сильно хочет доставлять тебе боль? Вопрос, видимо, был риторический. Мне очень захотелось, чтобы БДСМщик прямо в тот же момент провалился в ад и даже дальше. -*- Только я подумал, что смогу отдохнуть пару дней, как буквально на следующие сутки после приезда домой нам позвонили и сообщили о том, что необходим обыск и протоколированный допрос, о том где, что и как происходило. То есть нужно было рассказать все, что я помнил про ту злополучную ночь. Совершенно не хочу туда возвращаться. Совершенно не хочу вспоминать, как выглядел клиент, дом и дорога к нему. Хочу забыть все, как страшный сон. Но нет же! Я не знаю, как его зовут, приходится выкручивать руки памяти, чтобы та под пытками выдала самые мельчайшие подробности. Приехав за нами к дому Донхэ, полицейские продемонстрировали ордер и пропустили в дом оперативника с собакой. Люпус, в не себя от радости от встречи со свояком, носился вокруг и никак не хотел успокоиться, пока Донхэ не изловил того за шкирки. Потеряв собаку из вида, Волчонок пристал к оставшимся двум патрульным, решив на этот раз подарить свою любовь абсолютно всем. Полицейские еле-еле отмахались, наконец, от любвеобильного Люпуса и выставили нас в коридор. Хэ, выдернутый допросом и обыском с учебы, меланхолично наблюдал, как его вещи перекладывают и переставляют, пока я сгорал от стыда за его спиной. Из-за меня Принцу приходится терпеть такое унижение! На вопрос, почему допрос вообще будет проходить дома, а не в участке, один из патрульных пояснил, что не хотел бы доставлять честным гражданам неудобства. Я покосился на Донхэ, который повел бровью, что вполне могло означать «будь благодарен». И я был благодарен. Один на один в чужой комнате со своими воспоминаниями, я бы наверняка окочурился. А так, ещё есть вероятность того, что я выживу на мирной нейтральной территории, зная, что Хэ рядом. Полицейский начали с дальней части квартиры – со шкафа. Все вещи из него были вытащены и тщательно прощупаны и обнюханы собакой на предмет наличия наркотиков. Потом стенки шкафа простучали на предмет тайников и заначек. Естественно оказалось, что в нем ничего не было. Каждая коробка со стеллажа была открыта, вывернута на кровать и досмотрена. Скелет вызвал нездоровый интерес, но тоже был оставлен в покое, потому что представлял из себя слишком важную часть интерьера. Я с ужасом следил за тем, как из коробок вылетали листы с рисунками, мелкие вещи, брелки, украшения, диски и много чего другого, и все это билось друг о друга. Я мысленно просил патрульных быть аккуратнее, ведь эти вещи были дороги Донхэ, раз он хранил их у себя дома. Тем не менее, я не понимал, что такие разнообразные вещи делали в коробках с именами хостов. Может ли быть такое, что это подарки хостам? Или то, что они забывали у наследника? Или же это подарки самому Хэ? Тогда, что там делали рисунки, которые рисовал Принц? У меня даже отвисла челюсть, когда я посмотрел, сколько рисунков выпало из самой большой коробки с именем Кюен. Люди обычно рисуют то, что им запомнилось или нравится?.. Может Донхэ все-таки любит Зайку?.. А что, получилась бы неплохая пара. Они где-то даже подходят друг другу. Внутри неприятно заныло, и я подумал, что меня догнал голод, который не показывался полдня. Следом за коробками полицейские вывернули наизнанку кровать и подождали, пока ищейка обнюхает матрас по всей длине, после чего, его вернули на место, попутно обыскав все под кроватью и под «пристройкой». Никаких тайников не обнаружилось и тут, потому полицейский перешли к рабочему столу, методично просматривая листы, заглядывая в углы и ящики. Меня не отпускало ощущение, что вот-вот они что-то обнаружат, тогда подставится ещё и Принц, я уже подумывал согласиться с тем, что я наркодиллер и, что вся партия уже на руках у клиентов. Но излучаемая Хэ невозмутимость каждый раз тормозила меня перед самым оглашением «истины». Разобравшись с кухней, полицейские поблагодарили хозяина за терпение, извинились за то, что устроили бардак, и сказали, что теперь необходимо перейти к допросу. Люпус, запущенный обратно в квартиру тут же принялся доставать ищейку явно смущенную таким количеством внимания. У меня зачесались пятки от желания сделать оттуда ноги, но Донхэ похлопал меня по плечу и подтолкнул в квартиру. Начать решили с наследника клуба, а я пока пытался привести в порядок тот дурдом, который царил вокруг. Полицейские расположились прямо на полу, чтобы не смущать нас своим взглядом «сверху». Разобравшись с Принцем, патрульные принялись за мою потерпевшую особу. У меня выпытывали все, что только можно было, начиная с того, сколько я туда ехал, до количества «девайсов», которыми располагал и пользовался новый подозреваемый. Подсознание пиналось, пихалось, кусалось и царапалось, пытаясь не допустить возвращения того, что с таким трудом получалось скрыть. Воспоминания наоборот хотели заново покушать мою многострадальную психику. И когда им это удалось, я почувствовал себя… использованным. Грязным. Хотелось снять кожу, которой касался этот извращенец, потому что отмыть то, что так глубоко впиталось, было слишком сложно. Шла восьмая страница допроса, а мы ещё не добрались даже до середины. Мне уже начало казаться, что я снова там, в том ужасном доме и кисти саднит от впивающихся жгутов. От легкого прикосновения к плечу я дернулся так, как будто меня пытали каленым железом. Но это был всего лишь Хэ, который пытался поддержать, – его воспоминания свелись только к описанию голоса, комментариев о внешности и записи камеры наблюдения. Ладонь, которая несильно сжимала мое плечо, придавала сил, давая что-то вроде надежды, что «не все так плохо как кажется». Я вынырнул из темноты, в которую загоняли меня ощущения, цепляясь за это чувство. От прикосновения наследника становилось легче дышать, проще абстрагироваться от воспоминаний, оставаясь в «здесь и сейчас» вместо погружения в кошмарное «там и тогда». Я кое-как пережил кошмар допроса, выложив абсолютно все, что смог вспомнить, что гротескной картиной стояло перед глазами и продолжало сниться по ночам. Вымотанный до предела. Морально избитый. Вывернутый на изнанку. Даже не знаю, как ещё можно было выразить мое состояние, чтобы хотя бы примерно отразить всю глубину чувств. Но даже так, я почувствовал дрожь и холодный пот, когда один из патрульных сказал, что человек, подходивший под предоставленное общими усилиями описание, приходил вчера вечером в отделение. Он приходил за мной. Мой личный кошмар. Мой ангел смерти, больше желающий продлить минуты агонии, чем убить. Он пытался забрать меня в ад. В свое домашнее святилище, с прямым доступом к любому из девяти кругов ада, из которого не сбежать уже никакими силами. Чтобы наслаждаться пытками, страданием, болью и криками, когда только пожелала бы его душенька… Если она у него, конечно, есть. Из темницы роящихся мыслей меня вывел Донхэ. Он с нажимом провел от основания шеи по спине до поясницы, медленно, успокаивающе. Но от этого в голове ещё более ярким цветком расцвело чувство какого-то подтекста, который я видел теперь даже в самых обычных ножницах. Хэ не мог подразумевать под этим движением ничего, просто успокаивал, но разбуженная память упрямо добавляла наследнику какие-то далеко не целомудренные и дружеские мысли. Мне было очень страшно, я почувствовал, как ноют напряженные до предела мышцы, как тело бьет крупная дрожь. Увидел, как в углах скапливается какая-то вязкая материальная тьма, из которой доносились приглушенные крики, как будто ссорятся в соседней квартире, на другом этаже или далеко на улице. Окончание допроса олицетворяла подписка о невыезде, на которой уже значилось мое имя. Я хотел пошутить, что накрылась моя поездка в штаты, но голос оказался слишком вялым, чтобы кто-то воспринял это как прикол. Принц здраво рассудил, что в патрульную машину мы все вместе поместимся с трудом, потому оперативнику с собакой отдал свою – раз уж все равно я с Хэ едем на «опознание». В полицейской машине, я чувствовал себя загнанным в клетку зверем. Если воспоминания можно было хоть как-то успокоить и жить нормально в уютной теплой квартирке, наполненной вкусным запахом чая и собачьим лаем, то материальное пребывание на «месте преступления» уже ну никак не способствовало ясности разума. У меня было стойкой ощущение, что клетку опускают в прогретый пламенем преисподней подвал, где на стенах висят щипцы, крючья, хлысты и батареи всевозможных средневековый пыточных инструментов. Чем ближе был дом, а затем проклятая входная дверь, тем ярче я ощущал веявший от пыточной камеры мертвецкий запах. - Хек, ты какого-то зеленого цвета, - попытался пошутить Донхэ. - Ничего, - нервно хихикая, ответил я, пока полицейские показывали ордер на обыск и арест открывшему дверь охраннику. – Зеленый – цвет жизни. Пол в доме казался выложенным горящими угольками, которые кололи жаром ступни, минуя обувь. На языке появился металлический привкус, когда перенервничав, я все-таки прокусил себе губу. Стараясь выглядеть не так жалко, уже даже не надеясь на вид полного безразличия или смелости, я одергивал себя каждый раз, когда рука тянулась к куртке Принца. Но как бы я не старался, прикоснуться к ручке двери в ту самую комнату не получалось. Пальцы дрожали и не слушались. Не говоря уже о ногах, которые давно пустили корни в коридоре перед комнатой. - Здесь? – нейтральным голосом уточнил Хэ. Я кивнул, боясь, что голос сорвется. Не спрашивая ничего больше, Донхэ зашел внутрь моего персонального ада. И только когда начало казаться, что наследника клуба охватывает пламя, я прожогом влетел в комнату, слыша, как в висках шумит и пульсирует кровь. С той ночи абсолютно ничего не изменилось. Все тот же полумрак комнаты с выключенными лампами. Все так же противоестественно чисто, как будто каждый час тут работает команда с кварцеванием и современными средствами уборки и полировки. Все так же давил воздух на легкие, будто тут он весил в десять раз больше чем обычно. Все так же поблескивала абсолютно чистая дорогая обивка дивана, на котором в прошлый раз все закончилось. Я с ужасом осознал, что стою на том же месте, что при первом посещении этой комнаты, давая своим подсознательным демонам пищу для работы. И с тиканьем часов, начало казаться, что возле окна сейчас стоит мой заказчик и его голос через секунду раздастся на всю комнату. «Здравствуй, Солнышко». Воздуха слишком много и в то же время слишком мало. По венам разлился ядовитый ужас, ломая кости и мешая двигаться. У меня было абсолютно стойкое ощущение, что я услышал это на самом деле. Мышцы уже не просто ныли от перенапряжения, они откровенно болели. Коснувшиеся шеи пальцы были холодными и липкими, напоминая щупальца осьминога. - Я скучал, - сказал уже вполне реальный голос прямо на ухо. Когда организм чувствует смертельную опасность, он пытается активизировать все резервы, чтобы избежать её. Наверное, потому я оказался возле Донхэ раньше, чем смог сообразить, что происходит. В руку наследника клуба я вцепился отнюдь не с умеренной силой, а так, как будто это была моя последняя надежда, соломинка для утопающего. Хэ зашипел и только с третьего раза смог отодрать сведенные судорогой пальцы, чтобы просто взять за руку. Я смотрел на мужчину, а тот пропиливал меня взглядом, в котором можно было прочитать, что произошло бы прямо здесь и сейчас, не будь рядом посторонних. Я старался отвернуться, чтобы не видеть этой откровенной похоти и жажды обладать, но продолжал загипнотизировано смотреть на него. Контакт прервался только тогда, когда Донхэ заслонил меня собой. Все это время, хозяин дома вел разговор с полицейскими, и наверняка с Принцем тоже. Но в ушах шумело так сильно, как будто я был под водой на глубине – звуки есть, но, что конкретно они олицетворяют, не разобрать. Холодный щелчок наручников привел меня в относительно осмысленное состояние. - …может быть использовано против вас в суде, - закончил полицейский. - Солнышко, это ты меня подставил? – услышал я голос БДСМщика, пробежавший липким холодком вдоль позвоночника. - Нет, это вам не повезло с моей памятью, - ядовито произнес Хэ. Обратно мы поехали на ауди наследника. Я не смог себя заставить сесть в одну машину с мучителем, а Донхэ поддержал эту идею, сказав, что все равно мы едем домой, да и собирались зайти купить поесть (и ещё куча всяческих отговорок, с применением обаяния Ли Донхэ). Полицейские сказали, что будут держать нас в курсе событий, и укатили допрашивать преступника. Я спросил, как они определили, что мужчина был виноват. Принц удивленно воззрился на мою физиономию, напомнив, что при обыске нашли кулечек с наркотическим порошком. А я просто этого не помнил. Мне было плохо. Мне было страшно. Даже тогда, когда мы зашли в небольшой магазин под домом. Я смотрел на акционную капусту и старался убедить себя в том, что она не может представлять для меня опасности. Так же, как не может в ней прятаться БДСМщик с тем страшным взглядом, который преследовал меня везде и выглядывал из-за угла и глубин продовольственных полок. Меня до сих пор трясло от этой поездки. Наследник оценил меня взглядом и вытащил обратно на улицу, с твердой уверенностью заявив, что мне, да и ему с Люпусом тоже, нужно прогуляться. Я не возражал, замкнутое пространство душило. На улице направление задавал Принц, а я бездумно плелся следом, сохраняя дистанцию в два шага. Меня колотило от малейшего ветерка. Донхэ не выдержал уже через пару десятков метров, накинул на мои плечи свою куртку, заявляя, что вечера в апреле теплые. - Ты точно не замерзнешь? – спросил я, кутаясь во вкусно пахнущую ветровку. - А ты, я смотрю, только на то и надеешься! – улыбнулся он. Я честно старался улыбнуться в ответ, но уголки губ просто не хотели подниматься в улыбке. Мне казалось, что на шее до сих пор лежит что-то липкое, просачивавшееся сквозь кожу в кровь и медленно заполнявшее холодом все тело изнутри. - Тебе холодно? – нахмурившись, спросил Хэ, рассматривая мое лицо. Я кивнул, стараясь не смотреть на свет, от которого нестерпимо било по глазам. Наследник клуба взял меня за руку, от чего я вздрогнул, не ожидая такого развития событий. Донхэ быстро извинился и показал на какую-то не то кафешку, не то забегаловку. - Пойдем, я куплю тебе что-то горячее попить. Может, тебе нужно прогреться внутри… Откуда он знает об этом? Волчонок тявкнул, бегая вокруг, и Хэ поймал его за ошейник, чтобы тот не пошел знакомиться с посетителями кафе – хорошо хоть там было внешнее окошко, и заходить внутрь было не обязательно. Я поплелся следом, стараясь не отходить от друга дальше, чем на два шага. Хэ заказал два горячих шоколада, сгрузил на меня удерживание Люпуса, и принялся шарить по карманам своей куртки в поисках денег. Я почувствовал, как ноги наливаются свинцом, потому что в поисках оплаты за заказ, Принц как будто обыскивал меня. На несколько мгновений мне даже показалось, что на его месте был БДСМщик. В ужасе, я всмотрелся в лицо Донхэ, стараясь стряхнуть наваждение. - Ты что делаешь? – возмущенно прошептал я, чтобы не привлекать внимание. - Ищу наркоту и шприцы, - невозмутимо продолжал свое дело тот. - Я уже все себе вколол! - Жмот! – хохотнул Хэ, наконец, найдя несколько купюр. И тут до меня дошло, что происходит. - Я заплачу, - спохватился я, доставая из штанов кошелек. Сияющие Глаза положил свою руку на мою, опуская её обратно в карман вместе с портмоне. - Поздно, кредит уже открыт и проценты капают. Будешь отрабатывать дома, - он выложил на стойку необходимую сумму и забрал заказ. - Будешь отрабатывать с помощью тяжелого физического труда на моих рудниках. Принц протянул мне стакан с дымящимся напитком и улыбнулся. - Держи, шоколад должен подарить частичку счастья. Это согреет. Я долго смотрел на улыбку Хэ, на его особенно мягкие в электрическом желтом свете черты и думал, что мне и так становится теплее, без шоколада. Последние фразы были какими-то слишком мягкими для нашего колючего общения. Как будто наследника подменили на пару минут. Донхэ слегка склонил голову набок, поболтав шоколадом в стаканчике и я, опомнившись, забрал горячий напиток. Пальцы Принца были теплыми, отличаясь от горячих стенок бумажного стаканчика. - Спасибо, - тихо сказал я, за что получил легкий хлопок по спине и приглашение на дальнейшую прогулку. Мы шли довольно долго, периодически перебрасываясь словами. Я чувствовал на себе его обеспокоенный взгляд. Хотелось улыбнуться и заверить, что со мной все в порядке, но до этого пока было далеко. Девушки, встречавшиеся по пути, хихикали и подмигивали охотно отвечавшему им тем же Донхэ. Ещё бы! Тут такой парень ходит, мечта всей жизни половины Сеула – вторая его ещё просто не видела! А он ещё и в футболке!.. И ещё и с таким пошлым вырезом по самое «хочу, могу и буду»!.. После очередного перемигивания я не выдержал. - У тебя там что, медом помазано?! - Там? – не понял Донхэ. - Там! – возмущенно повторил я, показывая рукой на фигуру друга. - Ты показал на всего меня, - вкрадчиво заметил Хэ. - Именно! Идет тут такой секс-символ по улице. В одной футболке, с непонятным декольте! – я демонстративно дернул за ткань возле выреза. – Как тут не залипнешь?! Принц улыбнулся на все тридцать два зуба. - А что, ты уже залип? - Да вообще! Отклеиться не могу! Хэ явно был доволен тем, что услышал. Я фыркнул и уткнулся в уже пустой стаканчик. Волчонок принес какую-то ветку, видимо, намекая на «поиграй со мной, хозяин». Мы свернули на детскую площадку рядом с домом наследника клуба, дружно решив, что «домой пока не хочется». Я опустился на качели, посмотрел на стаканчик в своих руках и внезапно подумал, что сам похож на него. Такой же пустой. Мной попользовались и выбросили, потому что есть сотни и тысячи таких же. Вот только, некоторые при этом ещё и стараются сделать так, чтобы никто другой не подобрал, потому ещё и уничтожают оболочку. Я смял стаканчик, прочувствовав всю глубину аллегории. Плакать не хотелось. Слезы? Их уже просто не было. Кончились. И я очень надеялся, что больше никогда не появятся, как и проблемы. На улице становилось все холоднее, и я заметил, как Хэ трет друг об друга ноги, сидя на лавочке возле края площадки. Я тут страдаю, а он мерзнет. Забрал курточку. Выстраиваю тут философские тезисы, а человек простудиться может. И тут я почувствовал, как внутри разливается тепло. Ведь Донхэ давно мог пойти домой, рукой же подать, но он все равно остался со мной. Молча поддерживая в трудную минуту. Я подошел к поднявшему на меня вопросительный и полный надежды взгляд Хэ и обнял его, делясь тем теплом, которое он подарил мне. Наследник уткнулся носом в мое плечо, зябко обнимая в ответ. - А говорил, что не замерзнешь! – не смог удержаться я и почувствовал, как Принц кивнул. - А я и не замерз! - отозвался он. - Ага, и греешься ты сейчас просто так. - Я не греюсь! - А зачем же обнимаешь меня в ответ? - Не знаю как ты, а я клею тебе на спину табличку «Пни меня», - уже более живым голосом ответил наследник клуба. Изловить Люпуса, думавшего, что с ним опять играют, было задачей не из легких, но вдвоем мы справились. Что бы там не говорил Донхэ, а первое, что он сделал по возвращении домой, поставил чайник. Я следил за совсем одомашненным Хэ, который, подхватив полотенце заявил, что пойдет греться под душ. - Приятного отмокания, - кинул я вдогонку, переодеваясь в пижамный комплект. Чайник закипел чуть раньше, чем Принц вышел обратно в домашней футболке и шортах. С волос капала вода, но Донхэ усиленно смахивал её полотенцем, просушивая пряди. Я не притрагивался к чаю, потому что вкусным напиток получался только, если его делал Хэ. Именно им и занялся хозяин квартиры. Я посмотрел на стеллаж и заметил отличавшуюся размером коробку с именем Кюен. В памяти всплыла пачка листов с рисунками девушки, и я повернулся к Хэ: - Почему у тебя так много изображений Кюен? - Ревнуешь? – хохотнул Донхэ, кидая взгляд через плечо. - Безумно! - Отлично! - Та я не спорю, но ты ответь на вопрос, - не отставал я. - Наверное, потому что из всего клубного зверинца, она для меня ближе всего, - отозвался Принц, протягивая мне чашку с чаем. - А как же я?! - А что ты? Полом не вышел! - Не понял?! Это наезд? Тебе что, не нравятся мои костлявые сиськи?! – я демонстративно изобразил грудь одной рукой. - Как-то они меня не впечатлили, - честно признался наследник. - Ничего ты не понимаешь в грудном искусстве! – слегка обиженно кинул я. Хэ хмыкнул, и мы погрузились каждый в свои мысли. Я не заметил, как Принц оказался рядом, потому дернулся, когда тот задел меня локтем при посадке на кровать. Полицейские прислали наследнику сообщение, что БДСМщик ранее был судим, так что на нем висело «условное». С одной стороны я обрадовался такому известию, с другой – это же получается, что раньше кому-то повезло меньше моего, и усадить эту ошибку природы за решетку не получилось. Разобравшись с чаем, прежде чем тот успел остыть, мы улеглись спать. Причем Донхэ твердо заявил, что будет спать с Люпусом, потому что я его не люблю и вообще. Когда спустя полчаса, а потом и час, я не увидел сон ни в одном глазу, зато чувствовал, как вокруг стягивается холодный и плотный кокон кошмара, стало совсем невмоготу. - Донхэ, - подергал я хозяина за рукав, оценив милую картину «парень и собака в обнимку на полу». – Донхэ! Принц был абсолютно не в восторге от того, что его разбудили. - Что тебе надобно, старче?! - Внучек, ревматизм замучил, заснуть не могу, - осклабился я. - Меньше по сквознякам бегать надо было, - проворчал Хэ, утыкаясь в сгиб своей руки носом, показывая, что разговор закончен. - Ну, Донхэ! - Чего?! - Прекрати фонтанировать ядом и выслушай. - Я слушаю тебя, о, герой страны! – зевнув, ответил наследник, садясь. - Что? Какой такой герой? – не понял я. - Ты спас нашу страну от еще одного нарика! – сонно, но вполне торжественно произнес Донхэ. - Что? – мои глаза приобрели форму блюдец, потому что начало казаться, что по ходу дела, я где-то все-таки отключился и это все очень странный сон. - Хекджэ, блин, не тупи! Если бы не ты, то никто бы и не узнал, что он хранит-торгует-колет. Ну, мужик, лошара! Сам себя, считай, сдал, - хмыкнул наследник клуба, но потом спохватился и добавил: - Короче, да, ты герой! Я ничего не понял, но решил забить. - Донхэ, я не могу заснуть. - Да ну?! А я думал, ты лунатиком заделался! – ядовито заметил Принц - Ну, Хэ, давай ты поспишь со мной? - С какой стати? Ты же у нас психологически травмированный и мужское общества в постели на дух не переносишь! - То мужское, а это твое… - А я что, не мужик, что ли?! – возмутился Хэ - Нет! - Спокойной ночи, - обиженно выдал хозяин квартиры и повернулся ко мне спиной, чтобы лечь. Я поймал его за руку и потащил на себя. - Пусти! - Ну, Донхэ! Мне действительно страшно! - Думать про всякую хрень надо меньше, на ночь глядя, - буркнул Хэ. - Не могу, я уже оплатил пакет с психологическим давлением на месяц вперед. Ну, поспииии со мнооооой, - я перешел на банальное нытье. Донхэ раздраженно вздохнул. - Двигайся. Я радостно вжался в стенку, давая Принцу возможность устроиться рядом, чтобы потом обнять его. Ещё некоторое время мы спорили, стоит ли Хэ все-таки спать со мной рядом и не чревато ли это чем-то, но потом в какой-то момент я просто провалился в сон. В эту ночь кошмары носили несколько другой характер и, кроме БДСМщика, в них появился Донхэ. И выглядели слишком уж реалистично. Утром я проверил спину и руки Хэ, напугав того чуть ли не до полусмерти. Когда на одной из кистей обнаружился круговой синяк, я чуть не свалился в обморок с перепугу. Я обсмотрел всю квартиру и чуть не выбежал в коридор, но меня поймал хозяин и затащил обратно, закрывая дверь. - Идиот. Ты сам мне этот синяк вчера и поставил. - Я? - Нет, я! Вот прямо сам в свою руку вцепился, когда встретился лицом к лицу со своими сексуальными фантазиями! - хмыкнул Принц, усадив меня на кровать. - Что, такие страшные фантазии? - В самый раз для фильма ужасов. И смотря в теплый оттенок его глаз, я понемногу успокаивался. Так что, спустя несколько минут, смог улыбнуться и поблагодарить за горячий сладкий чай в постель… Который я тут же и пролил на простыни, оживляя утро. Кошмары в прошлом… Они остались только во сне… Наконец-то.