Братская кровь

Джексон, ты, по правде говоря, был скудным братом в начале родства. О, это ужасное чувство, что преследовало тебя с самого первого дня знакомства, с самого первого часа, проведенного вместе за осмотром Лагеря, с момента, когда огромный циклопий глаз уставился на тебя. Чувство отвращения. Помнишь, как тебя чуть не вывернуло, когда Тайсон сказал, что ты изумительный брат? «Изумительный». Ты ненавидишь это слово. Ужасная пошлятина, если вдуматься. Мутит, когда слышишь такие слова. Неужели еще не всплыл в голове тот момент, когда ты пытался отсесть от этого «уродливого псевдо-братца» в трапезной? Твоя слава только-только начала набирать обороты, а он все испортил. И так всегда, с самого детства тебе кто-то что-то портил. Помнишь Экли? Тот прыщавый тип в Пэнеси? Каждый раз, когда ты не ходил на футбольный матч этот кретин приходил к вам со с Стрэдлейтером в комнату и трогал все без исключения своими гнусными пальцами. Всегда что-то рассказывал, когда ты читал «В дебрях Африки», данную в библиотеке по ошибке. Ты думал, дрянь, а оказалось интересно. Но не об этом речь. Сейчас ты наверняка вспомнил тот случай в домике Посейдона несколько лет назад. Вы тогда не поделили кровать. Одноглазый хотел спать поближе к окну, чтобы видеть звезды, а тебя так тяжело дышалось у стены. Тогда вы до четырех утра орали друг на друга. Ну, как орали... ты просто не мог сдержать себя. Кому нужны эти детские сопли? Его только и заставишь что-то сделать, когда накричишь. Так ты думал. Не забыть момент, когда вы с Аннабет танцевали вальс на последнем вечере летней смены лагеря. Ты вообще любишь выставляться, а тут такой случай. Вы хорошо станцевали, правда. Но все поблекло с последними аккордами... Кто заорал громче всех, захлопал так, что чуть не снес половину скамеек зрителей ко всем чертям Тартара? Не вспоминай. А когда ты пробовал травку с ди Анжело? Вы сидели, болтали о девчонках, машинах и клинках, как все атмосферу прервал несносный брат. Курил он очень мило. Затягивался, конечно, но как-то не жадно, как дамы в дряхлом возрасте. В одной из многочисленных школ, в которых ты учился, вы либо мерзли, как собаки, либо пропадали от жары. Ты как-то заикнулся об этом матери. Тогда ты еще не знал, что брат сидел в соседней комнате, внимая каждое твое слово. На следующий день школу затопило. Только одноглазый не подумал, что в тот день на улице лежал снег и было минус пятнадцать. По правде говоря, ты не очень-то любил его. Наверно, и жена будет звать его Одноглазым — если только он когда-нибудь женится. Он был ужасно высокий — восемь футов четыре дюйма, и зубы гнилые. Ни разу, пока вы жили рядом, ты не видал, чтобы он чистил зубы. Они были какие-то грязные, а когда он в столовой набивал рот картошкой или горохом, тебя чуть не тошнило. Вообще ты его почти ненавидел. Все поменялось только когда смерть была близко. Когда он исчез в море, ты пошатнулся. Зрение резко ухудшилось, и перед глазами побежали черно-белые полосы, когда ты понял, что он сделал. Было такое же чувство, как в первый полет на самолете... Двигатели машины равномерно гудели, вводя в транс. На панели не погасли оповещения «не отстегивать ремни безопасности», но так хотелось сорваться, вернуться обратно. Тебя всего воротило, горло нещадно першило, дышать было ужасно трудно. Ты задыхался. Он пожертвовал собой. Отдал свою жизнь за твою. Ты стоял, хватая ртом воздух, а палуба корабля вращалась вокруг тебя. Было такое ощущение, словно ударили под дых. Все, что когда-то делало тебя счастливым, или же наоборот — заставляло расстраиваться, каждый упрек, каждую сцену злости, каждый момент в обществе брата, все хорошее и не очень — вышвырнуло из твоего большого сердца навсегда. Свесив ноги, присел на край палубы. Мыслей на удивление не было, и закрыв глаза, ты ничего уже больше не слышал. Все, что осталось в этом мире для тебя — воспоминания о брате, и пустота, гудевшая, как линия высоковольтных передач. Вспомни, Персей, как изменился твой мир, когда ты увидел брата живым. Ты больше не считал его «одноглазым-псевдо-братцем-кретином», он был твоим Братом. Единственным, неповторимым, таким жизненно необходимым. Ты чувствовал братскую кровь, что течет в ваших с ним жилах. Ты готов был убить любого, кто скажет хоть слово против Тайсона, против твоего брата. Ты рассказывал всем, каждому, как ты им гордишься. Не вспоминай об этом сейчас, Персей Джексон. Жизнь меняет каждого из нас. Теперь ты другой человек, в сердце которого нет места ненависти.