Ш.: – Что печатаешь? Д.: – Блог. Ш.: – О чем же? Д.: – О нас. Ш.: – То есть обо мне. * * * Ш.: – Кто-нибудь вообще читает твой блог? Д.: – А откуда, по-твоему, у нас клиенты? Ш.: – У меня есть сайт. Д.: – С подробным описанием двухсот сорока видов табачного пепла? Никто не читает твой сайт.
«Скандал в Белгравии»
*** Джон, ты знаешь, как я тебя люблю, но ты идиот. Когда я говорю, что идиотизм некоторых раздражает особенно, я имею ввиду и тебя. И дело даже не в том, что твои замысловатые пароли к сайтам (о, «Northumberland_5» – это шедевр!) я ломаю просто по приколу, в качестве зарядки после утреннего кофе. Ты и в самом деле думаешь, что на моем сайте не найти ничего увлекательнее подробного описания двухсот сорока трех (повторяю – двухсот сорока трех, Джон!) видов табачного пепла? Тогда беру свои слова обратно – ты еще бóльший идиот. А ведь ты мог бы найти на этом сайте немало интересного. Надо только знать, где искать… Проблема в том, что я ни хрена ни разу не писатель. Даже мой язык не всегда поспевает за мыслями, что уж говорить о руках! Я просто не умею излагать их медленно (на бумаге, на экране – неважно), да еще с такой филигранной отточенностью, как это делаешь ты. Порой я, задыхаясь в четырех стенах, маялся от тоски по милому, славному убийству, и беспрерывно бухтел долгими дождливыми вечерами, литрами сворачивая тебе кровь. Иногда ты просто не выдерживал и сбегал (нет – дезертировал!), оставляя меня на растерзание самому себе – нет страшнее кары. Помню, в далеком детстве на очередном невыносимом дне рождения я получил в подарок от какой-то троюродной тетушки в пятнадцатом колене уникальное проклятие: «Дорогой Шерлок, пусть тебя всегда окружают такие же люди, как ты сам!» О, мой бог!.. Я проводил долгие одинокие вечера, гадая – где ты, с кем… Безусловно, после твоего возвращения я прочитывал тебя как раскрытую книгу, но утро – оно когда еще будет, а пока нужно же было чем-то мозги занять… Этакий ментальный онанизм. Вот и думаю я таким-то манером уже не первый месяц, а пальцы сами по клавишам бегают… Подуешь, сметая словесную шелуху да табачный пепел, и – вот она, квинтэссенция претензий к одному мужчине от другого, испорченного его незаслуженной любовью: «Короче, начнем с того что мы с тобой не состоим в браке ни перед людьми, ни перед богом. Что весьма даже неплохо. Все равно супруг из меня вышел бы никудышный, намного худший, чем ты только можешь себе представить. Еще для начала – я не умею готовить, хотя с этим фронтом работы ты успешно справляешься и сам. Пару раз я выбирал полуфабрикаты посъедобней, но умудрялся забыть их приготовить (Лестрейд всегда звонит не вовремя, а трупы ведь куда интереснее котлет, правда?) И пол я мыл только однажды – когда ты сутки дежурил в больнице, где миссис Хадсон нянчила свое несчастное бедро, а я с утра пролил в кухне апельсиновый сок, и вскоре по всей квартире к полу начали прилипать тапочки. Ты его, конечно, успел бы вымыть раньше. Да и в прочих бытовых мелочах я нисколько не похож на свою маму, которая почему-то до сих пор не нарадуется на то, что я начал жить с тобой. На самом деле я тебя очень люблю, Джон! Честно-честно! Мне совершенно наплевать, какая у тебя зарплата: мы платим за квартиру поровну, но продукты ты покупаешь сам и никогда не просишь у меня денег. Но меня дико бесит, когда ты начинаешь извиняться за то, что так мало зарабатываешь. Ты же не берешь у меня ни цента в счет потраченного тобой на нас обоих! Ты говоришь «забудь», потом «достал», потом какую-нибудь гадость. Так мы ссоримся из-за денег. Блин! Пойми, наконец: я не умею зарабатывать! И совершенно не умею экономить, потому даже не пытайся содержать меня, будет только хуже (ну почему мне никак не удается объяснить тебе это!) Я очень тебя люблю! А еще я люблю рубашки от Dolce&Gabbana* и время от времени покупаю себе у них что-нибудь новенькое. А заодно и тебе. В этом нет никаких намеков ни на что. Просто мне это приятно, мне так хочется. И не надо было на следующий день приносить мне эту изысканную пижаму от Derek Rose*. Я же по запаху услышал, что ты перешел с нашего любимого Kimbo** на дешевые кофейные смеси, отговариваясь, что у тебя снова повысилось давление (Кого ты тут пытаешься обмануть, Джон? Если бы у тебя поднималось давление даже от кофе, ты не трудился бы надо мной по ночам, как паровой молот). Зачем, Джон?! Не скрою, мне это приятно, но просто - зачем? Ведь я и без этого тебя любил и люблю! И еще - мы же оба понимаем, сколько долгих месяцев, ночными дежурствами и двойными сменами, ты будешь отрабатывать потом такие подарки. Я очень-очень тебя люблю! Но все равно начинаю флиртовать с каждым более-менее симпатичным объектом мужского пола, появившимся в зоне внимания. Это инстинкты. А ты это прощаешь. Ты обижаешься, нервничаешь, но прощаешь. А я начинаю провоцировать тебя. Нарочно. И мы ссоримся из-за ревности. Я очень тебя люблю, честно! Я так долго тебя ждал! И очень боюсь потерять. Только я никогда не скажу тебе об этом. Иначе ты перестанешь бояться потерять меня. И мы живем в страхе. На самом-то деле ты нужен мне куда больше, чем я тебе. И поэтому я никогда не дам тебе даже повода заподозрить это. Я буду продолжать мучить тебя, Джон. С таким трудом найденного, единственного и самого дорогого. Но я люблю тебя! Страстно, до безумия! Чтобы понять это, просто вспомни, как выгибается мое тело, стоит твоей ладони заскользить вдоль хребта вниз. Вспомни мои руки, судорожно стискивающие твои мускулистые плечи. Вспомни, что будет дальше! Я люблю тебя до потери пульса! Твое тело! Вкус и запах твоей кожи, твоих губ, и твердость сосков, и аромат впадины твоего пупка, и жестких завитков золотистых волос, и... ты догадаешься, но это не главное. Наверное, я стал бы тщательно мыть пол, готовить тебе завтрак и ужин, отдавать тебе все свои деньги и ждать, когда ты, наконец, скажешь, что для мужчины у меня уже достаточно шмоток… Стал бы! Если б не знал – это верный способ тебя потерять. Потерять и не иметь ни единого шанса найти другого, даже отдаленно похожего на тебя, готового любить такого высокого и такого активного социопата…»