Эма! У меня возникли срочные дела потому давай порепетируем в пять? Если согласна, я заеду за тобой в половине пятого. И не забудь про обещанное шоколадное печенье, а то парни обидятся!
Эма, прочитав сообщение, тут же рванула на кухню. Еще на прошлой репетиции Томоэ перед ребятами так сильно нахваливал кулинарный талант Эмы, что те всем скопом принялись уговаривать ее что-нибудь приготовить. После долгих споров выбор был остановлен на шоколадном печенье. Эма, немного злясь на Томоэ за его длинный язык, согласилась приготовить парням десерт. И потому сейчас она в небывалой спешке, но все же аккуратно и осторожно, готовила печенье. И через каждые полчаса отлучалась в свою комнату удостовериться в том, что Джули, как и прежде, крепко спит. Наконец-то, когда до отведенного времени оставалось чуть больше двадцати минут, последняя партия была в полной готовности излечена из духовки. Девушка тут же принялась раскладывать горячее лакомство по коробочкам. Одну большую коробку она поставила на обеденный стол и положила сверху на нее записку, в которой попросила своих братьев после ужина непременно попробовать печенье. Две же маленькие коробочки Эма взяла с собой для парней из группы. Уже выходя из кухни, девушка лицом к лицу столкнулась с Цубаки. Ударившись лбом о его грудь, она тихонько ойкнула и выронила из рук коробочки с десертом, скорее от неожиданности, чем от боли. — Сестричка, прости! Я тебя не заметил! Не ушиблась? — Цубаки улыбался и с нескрываемой нежностью смотрел на Эму. От его недавнего злобного и отчасти подавленного состояния не осталось и следа. Он тут же быстренько поднял упавшие коробочки и протянул их девушке, ни на секунду не убирая улыбку со своих губ. — Нет, все хорошо! Это я просто от неожиданности! — Эма не смогла не ответить на улыбку брата. Она с благодарностью в глазах взяла коробочки из рук парня и тут же ощутила его ненормально горячие ладони поверх своих. — Эма прости меня за недавнее! Я вел себя очень грубо. Просто на работе небольшие неприятности и как-то все так навалилось, что я просто не сдержался! — взгляд фиалковых глаз Цубаки мгновенно потемнел, прогоняя все веселые искорки, а вот ладони парня медленно скользнули по тонким и изящным рукам Эмы и обдали своим жаром ее плечи. — Цубаки-сан, я на тебя и не сердилась! Не за что просто! Но я за тебя переживаю! Ты сказал, что у тебя неприятности на работе? Если я чем-то смогу тебе помочь, я буду только рада! Хотя абсолютно ничегошеньки в этом не понимаю! — Эма настолько искренне и жизнерадостно произнесла эти слова, что сердце парня, пропустив несколько ударов, вновь забилось в таком ритме, что ему бы позавидовал любой мотор гоночного автомобиля. — Эма, ну почему ты такая? — Цубаки продолжая вглядываться в нежно-карие глаза девушки, осторожно опустил одну руку на ее талию и стал медленно притягивать ее к себе, постепенно сокращая небольшое расстояние между ними. — Цубаки-сан о чем ты? — Эма совершенно не поняла его вопроса. Вот только ощущение его руки на ее талии и медленно приближающееся лицо светловолосого близнеца испугали Эму. Она до сих пор помнила слова Канамэ и с того момента старалась не оставаться с ним наедине. — О тебе! Почему ты такая заботливая, искренняя, открытая, нежная и очень красивая? — Цубаки сказал эти слова практически в губы стремительно краснеющей девушки. Его фиалковые глаза пленяли Эму, но будучи совсем не глупой девушкой, она прекрасно понимала тот смысл, скрытый за его почти вопросом. Потому что пусть это и звучало, так что Цубаки спрашивал ее, но, на самом же деле, каждое слово было неотвратимо утвердительным. — Цубаки-сан, осторожно! Не обожгись! — Эма дернулась назад, когда почувствовала как зажатые между ними коробочки с еще горячим печеньем сквозь картон и одежду неприятно кольнули ее кожу жаром. — Прости! Что у тебя там такое горячее? — тут же поинтересовался Цубаки, отчасти понимая, что девушка сказала это еще и по причине своего испуга его совсем не братскими объятиями. — Печенье для ребят из группы. У нас сегодня репетиция, а после Томоэ будет помогать мне с сюрпризом для Мивы-сан, так что они все наверняка проголодаются! Я кстати на столе и для всех вас оставила. Прости, Цубаки-сан, но мне нужно бежать иначе Томоэ ждать меня придется! — Эма кошкой проскользнула мимо парня и ускорив свой шаг, скрылась за поворотом коридора. Быстро добравшись до своей комнаты Эма закрылась на ключ и, прикрыв глаза, медленно опустилась на колени. Сердечко бешено колотилось, ощутимо ударяясь о грудную клетку, отчего было заметно, как слегка дергается ее футболка, словно продолжая эти сильные удары. Эма испугалась. Испугалось печального фиалкового взгляда, горячих просто обжигающих рук и слишком близко шептавших губ своего брата. И, погруженная в мысли, она очнулась лишь от звонка. Эма схватила телефон. В динамике ту же раздался голос ее друга сообщивший, что тот уже ждет ее около дома. Эма в спешке бросилась к своему шкафу. Быстро сменив футболку и джинсы девушка, схватила сумку и, запихивая в нее на ходу коробочки с печеньем, словно ураганный ветер выскочила в коридор. В мгновение ока Эма оказалась около кирпичной арки. От нее буквально в нескольких шагах, опираясь на черный мотоцикл, стоял молодой и высокий парень двадцати лет. Черные, как смоль, волосы неровными рваными прядями спадали на его широкие плечи. Янтарные глаза с веселыми задорными огоньками ласково смотрели на девушку. Идеально очерченные бледно-розовые губы расплылись в чуть ехидной, но искренней и нежной улыбке. Эма кинулась к парню. Тот сам сделал пару шагов ей на встречу и неожиданно подхватив ее за талию, приподнял над землей и крепко обнял. — Томоэ, отпусти меня! Щекотно! — Эма сквозь легкий и задорный смех попросила своего друга поставить ее обратно на землю. А щекотно ей было от того что мягкие кончики его длинных волос нежно пробегали по тонкой коже на ее шее. — Вот еще! Я тебя целых три дня не видел, Чии-чан! Я же скучал! — Томоэ все же опустил девушку на ноги и тут же протянул ей черный до блеска отполированный шлем. — Давай поторопимся, а то ребята, наверное, уже заждались… твоего угощения! — Кстати, кто тебя за язык тянул? Вот представь себе, если им не понравиться, как мне стыдно будет, что в прошлый раз ты так меня нахваливал! — Эма тут же слегка надула губы и отвела взгляд в сторону от черноволосого парня. Она всегда так делала, когда чем-то была недовольна в отношении Томоэ. Он же, в свою очередь, не мог выносить такого выражения лица своей подруги, прекрасно зная один верный способ прекратить этот маленький шантаж, тут же незамедлительно пальцем нежно нажал на кончик ее носика, словно на кнопочку и легонько чмокнул ее в щечку. Девушка в ответ ласково щелкнула парня по кончику носа и надела шлем. Сев на слегка жестковатое сиденье и обхватив за талию своего друга, она, как можно сильнее, прижалась к его широкой спине, немного вздрогнув. Все лишь потому, что Томоэ был еще тот показушник. Часто чтобы немножко привнести в жизнь адреналина, он нарушал скоростной режим и такими «пируэтами» входил в повороты на дорогах, что заставлял бедную нервную систему своей подруги отчаянно кричать на уровне внутреннего голоса, а всех подрезанных им автомобилистов гневно сигналить ему вслед. Как только они скрылись за ближайшим поворотом, из арки показался… Цубаки! Он судорожно сжимал кулаки, до крови кусал губы, а взгляд был наполнен неподдельной печалью и ревностью. Эма вернулась около десяти вечера совершенно измотанная. Они с ребятами репетировали до дрожи в голосе и посинения пальцев. А после Томоэ совершенно загонял свою подругу, помогая ей с подарком для Мивы-сан. Просто он хотел, чтобы Эма всех без исключения поразила своим сюрпризом и особенно своих новых братьев. Ну что сказать, он еще тот лис и к тому же ужасный хвастун. Ведь непременно начнет всем говорить о том, какая у него замечательная подруга и что другие должны завидовать ему. Ну вот такой он Томоэ Шинобу! Эма еще днем предупредила Укио о том, что вернется весьма поздно и попросила его не волноваться, так как Томоэ обещал привезти ее обратно и даже проводить до самой парадной двери. Вот только как девушка переступила порог лифта на своем этаже, к ней тут же бросились Масаоми и Канамэ. — Эма ты почему так поздно? Мы несколько раз звонили тебе в комнату, но слышали лишь, как Джули мяукал под дверью. Где ты пропадала? — Масаоми схватил девушку за плечи и пристально взглянул в ее глаза. Взгляд парня был настолько серьезен и взволнован, что Эма тут же поняла, насколько сильно они переживали за нее. — Масаоми-сан, Канамэ-сан, простите! Я была на репетиции своей группы, а после Томоэ помогал мне с сюрпризом для Мивы-сан. Но я думала, что вы в курсе того, что я задержусь. Ближе к обеду я предупредила Укио-сана. — Эме стало стыдно, что она заставила парней переживать по поводу неё, пусть и не по своей воле. — Ну, теперь все понятно. Укио сам сильно задержался на работе из-за каких-то неприятностей с клиентом и наверняка у него вылетело из головы предупредить нас на твой счет. — Канамэ улыбнулся и облегченно вздохнул. — Ну, Укио у меня получит! — Извини, Эма! Мы и сами перепугались и тебя переполошили! — Масаоми отпустил хрупкие плечики девушки с явной неохотой и легонько погладил сестру по ее шелковистым волосам. — Ты устала после репетиции? Отдохнуть хочешь? Погоди-ка ты же, наверное, голодная? — Нет, я не голодна. Спасибо за заботу! Спокойной ночи! — Эма приветливо улыбнулась братьям и, дойдя со своей комнаты, открыла дверь и тут же скрылась за ней. У самой двери ее встретил до ужаса встревоженный Джули. Гневных речей о том, что Эма не предупредила его о своем отсутствии, хватило чуть ли не час. Эма не слушала раздраженного кота, лишь схватила его и с глубоким вздохом прижала к своей груди. И действительно стоило Джули хорошо выспаться, как он стал выглядеть намного лучше. Около двенадцати ночи, когда Эма уже крепко спала в обнимку с котом, замок на ее двери вновь тихонько щелкнул и в комнату вошел один из братьев. Пользуясь практически полной темнотой, он осторожно проскользнул к кровати девушки и присел рядышком. Вновь нежные и трепетные прикосновения к ее волосам, ласковые и мимолетные поглаживания этих до дрожи приятных каштановых прядей напоминающих тонкий шелк. Таким образом, парень мучил себя уже на протяжении почти двух месяцев. Ему хватило лишь одного короткого взгляда, чтобы его сердце начало отстукивать совершенно новый и невероятно бешеный ритм, а в душе родилось нежное и теплое чувство. Он не верил в любовь с первого взгляда. Не верил до того момента, как впервые в жизни увидел Эму. Сегодня он позволил себе большее. Просто ощущать, пусть и приятные и нежные волосы, девушки ему было не достаточно. Потому его рука осторожно соскользнула с шелковистых прядей и на секунду задержавшись, медленно прошлась по теплой коже на щеке девушки. Подушечки пальцев изучали каждый миллиметр ее бархатистой кожи. Когда же он коснулся чуть приоткрытых губ сил сдерживать себя не осталось. Легкое соприкосновение их губ породило в душе парня столько чувств и эмоций, что потеряв над собой контроль, он крепко приобнял Эму за талию и уже по-настоящему ласкал ее губы. Одна минута неземного счастья. Одна минута, способная с лихвой перекрыть все его двухмесячные страдания по этому нежному ангелу, которого он сейчас трепетно обнимал и целовал. Внезапно парень почувствовал, как Эма начала ворочаться, явно ощущая его присутствие. Разум, вернувшйся с испугом быть обнаруженным, дал незамедлительную команду мышцам всего тела. Парень словно ошпаренный подскочил с кровати девушки и в несколько секунд оказался у двери. Тут же Эма открыла глаза и до ее слуха донесся тихий щелчок дверного замка. Это не сон! Кто-то действительно приходил к ней этой ночью! И прошлыми тоже! Но кто? Девушка тут же соскочила с кровати и не беспокоясь о том что была одета лишь в темно-фиолетовую пижаму бросилась вслед за своим таинственным ночным гостем. Девушка выбежала в коридор и тут же бросилась к лифту. Внутренний голос почему-то упрямо твердил ей идти в гостиную. Через пару минут Эма спустилась с последней ступеньки в тускло освещенную светом уличных фонарей гостиную. Полная тишина и густая непроницаемая тьма по углам, куда не доставал бледный искусственный свет. И ни одной души. Она поняла, что упустила ночного нарушителя и уже собралась обратно в свою комнату, как на огромном диване кто-то тихонько вздохнул и слегка заелозил, по-видимому, желая устроиться поудобнее. Эма осторожно подошла поближе и заглянула на сиденье, опираясь руками о спинку. На диване спал Цубаки. Рядышком на столике стояла несколько чашек перепачканных черным кофе и лежал сценарий нового аниме в котором им с Азусой достались главные роли. Все это неотвратимо свидетельствовало о том, что светленький близнец упорно трудился и старался отогнать наваливавшийся на него сон с помощью кофе. Но усталость взяла свое и парень, побежденный сном, провалился в него прямо там же где и сидел. Цубаки вновь нервно заворочался. Ему, скорее всего, было очень неудобно спать на жестком диване. Эме стало жалко своего брата и она нежно принялась ворошить его светлые волосы и тихонько звать парня по имени. — А, что такое? Эма? Что ты делаешь посреди ночи в гостиной? — Цубаки, разбуженный ее прикосновениями и голосом, приподнялся на руках и недоумевающе посмотрел на свою сестренку. — Я просто пошла на кухню за водой. И уже возвращалась обратно, когда заметила тебя. Цубаки-сан здесь же очень неудобно спать. Ты и так последнее время выглядишь очень усталым и печальным. Я переживаю! — Эма тут же соврала парню. Просто если заикнуться о своем ночном госте Цубаки придет в такое бешенство что непременно разбудит весь дом и все окрестности, попутно ища того наглеца и, скорее всего, тайного маньяка, который посмел напугать его сестренку. И все же, от того, что ей, пусть и отчасти во благо парня и остальных братьев, пришлось соврать щеки девушки мгновенно вспыхнули алой краской стыда. Благо свет от фонарей был настолько тусклый, что Цубаки не заметил ее румянца. — Эма! — Цубаки в одно мгновение перемахнул через спинку дивана и оказавшись рядом с девушкой властно притянул ее к себе и крепко обнял, уткнувшись лицом в ее правую ключицу прикрытую тонкой хлопковой тканью. — Цубаки-сан, что с тобой? Тебе плохо? — Эма не на шутку перепугалась, когда он, прильнув своим лицом к ней, тяжко вздохнул, словно на его груди весел огромный груз. Отчасти так оно и было. Ведь часто любовь бывает тяжким бременем. Светлый близнец не стал ничего говорить. Он просто властно перехватил руки девушки чуть выше локтя и не дожидаясь ее реакции, тут же накрыл ее губы страстным поцелуем. Цубаки впивался в нежные и теплые губы девушки пока еще не знавшие столь откровенных поцелуев и наслаждался каждой секундой. Сердце отбивало немыслимый ритм, кровь неслась по венам кажется со скоростью света и все тело одновременно горело и мелко знобило от всех тех непередаваемых ощущений, что приносил ему этот поцелуй. Эма пару секунд находясь в глубоком ступоре от того что творил Цубаки начала вырываться из его объятий, широко распахнутыми глазами от смеси удивления и страха смотрела на брата. — Нет, не нужно! Я все равно тебя не отпущу! Ты моя и только моя! Я никому не уступлю тебя и никому не позволю быть рядом с тобой! И я не стану извиняться за все это! Потому что люблю, люблю тебя! — Цубаки прошептал эти слова прямо в губы девушки. От того она не просто услышала их — она прочувствовала каждое слово каждый произнесенный им звук. Но как бы ни сильны были его чувства, как бы ни прекрасны были его слова о своей любви, Эма четко поняла лишь одно — она любит Цубаки как своего брата… и не больше! Продолжая вырываться из крепких рук парня, она этим лишь провоцировала его. Он, слегка подталкивая девушку назад, заставил ее отойти к стене. Теперь, когда девушка оказалась в таких импровизированных оковах, Цубаки, плотно прижимая ее к стене, уже не боялся ее попыток вырваться и сбежать от разгоряченного любовью и желанием парня. Она полностью в его власти. И он продолжил свой поцелуй, не обращая внимания на ее умоляющие стоны и слабые попытки избавиться от его сильных рук. Но судьба не любить легких путей и быстро достающихся призов. Потому Цубаки через несколько минут почувствовал, как кто-то с силой отрывает его от девушки и хватает за руки. Азуса! — Цубаки, ты что творишь? — гневно прошептал темный близнец, постепенно закрывая собой ошарашенную Эму от распаленного брата. — Не мешай мне! Я люблю Эму! — Цубаки вырвал свои руки из ладоней Азусы и так же яростно сверлил своего брата взглядом. Но стоило ему взглянуть в перепуганные глаза возлюбленной сестры как он, опустив голову, что-то невнятно прошептал и в мгновение взлетел по лестнице и скрылся в темноте коридора. Азуса проводил его взглядом полным печали и какой-то глухой и неприятной ревности. Он даже слегка поежился, ощущая в сердце ее неприятные колючки. — Азуса-сан, спасибо! Я не знаю, что произошло с Цубаки-саном, но я беспокоюсь за него! — Эма, все так же стоя у стены, прижимала руки к своей груди и старалась успокоить нервно стучащее сердце. — Не нужно меня благодарить! Я сделал это не потому что хотел… Ты в порядке? Пойдем, я провожу тебя до комнаты. Время уже позднее! — Азуса ласково, но немного странно словно что-то терзало его в душе улыбнулся и протянул Эме свою руку. Та послушно, словно маленькая девочка ухватилась за его ладонь и последовала за братом. Азуса проводил сестренку до самой двери и вновь сказал, что ей не стоит благодарить его, когда Эма вновь сказала ему «Спасибо». Эма закрыла за собой дверь, пожелав парню «Спокойной ночи», а Азуса еще несколько минут стоял около ее двери прислушиваясь ко всем звукам доносившимся из комнаты сестренки. Убедившись в том, что Эма по крайней мере легла в кровать темноволосый близнец отправился в свою комнату, благо она располагалась по соседству. Стоит ли говорить про то, что эта ночь для четверых членов семьи Асахина выдалась весьма волнующей и немного даже пугающей. Даже слишком, так как один из братьев до сих пор не мог уснуть сидя на крыше особняка и вглядываясь в ночной город, пронизанный тысячами огоньков, пытался успокоить свое трепещущее сердце. Но как бы он не старался, парень смог лишь чуточку осадить его, еще раз глубоко вдохнув прохладный ночной воздух, приносящий немного облегчения. Всему виной любовь. Но пусть она и приносит страдания, он ни за что на свете не откажется от своих чувств!Глава 3. Два разных отражения. Часть 1. Кофе с молоком
27 июня 2014 г. в 18:49
До свадьбы Ринтаро и Мивы осталась одна неделя. Поэтому в доме царили невероятная суматоха и кавардак. Укио в мрачном настроении срочно подыскивал замену для внезапно заболевших музыкантов. Казалось бы, за неделю сложно найти хороший музыкальный коллектив, но адвокат не оставлял надежды, со своей неизменной упрямостью и решимостью набирал очередной номер, любезно предоставленный ему работницей одного агентства. Масаоми нервно перепроверял список гостей и во весь голос спорил с Канамэ и Хикару по поводу того, кого с кем посадить за столики. Луи еще раз проверял макеты оформления места празднования и делал небольшие корректировки. За эту часть организации свадьбы никто, кроме стилиста, не брался, так как у всех братьев напрочь отсутствовала фантазия и чувство стиля в подобного рода вещах. Всех же остальных братьев «вежливо» попросили не мешать, посоветовав заняться подготовкой сюрприза. Было решено, что дети для каждого своего «нового» родителя обязательно приготовят сюрприз. Потому все тринадцать братьев уже на протяжении целого месяца ломали свои головы по поводу подарка для Ринтаро, а Эма все не могла придумать сюрприз для Мивы. Кстати, как только у парней и Эмы зашел разговор на эту тему, Цубаки тут же начал протестовать, так как считал, что будет очень не красиво, если Эма в одиночку будет готовить сюрприз. Он сказал, что братьев и так предостаточно и что ему совершенно не обязательно помогать им, а вот Эме помощь совсем не помешает. И он настолько сильно разошелся, что осадить не в меру импульсивного брата смог только Азуса. Его он слушал беспрекословно. С ним он никогда не спорил, не ругался и не делил ничего. Но даже такая братская любовь не смогла устоять и слегка пошатнулась. Эма же заявила, что уже придумала сюрприз для Мивы и что помощь ей не потребуется, все же сердечно поблагодарив парней за их заботу. И добавила, что уже попросила помощи у своего друга — Томоэ. Все без исключения братья тут же заметно напряглись, услышав про него. И больше всех взвился Цубаки. Несчастному Азусе даже пришлось оттащить своего брата-близнеца в его комнату и провести с ним воспитательную беседу. Это подействовало, но лишь на какое-то время.
Эма стояла у плиты и через каждые пару минут наклонялась к толстому жаропрочному стеклу, разглядывая содержимое духовки. Времени оставалось очень мало, потому она сильно переживала, что эта последняя партия шоколадного печенья не успеет хорошо пропечься. А причиной того, что она упустила практически час своего времени, был Джули, а точнее, его здоровье. Неугомонный кот после «героического» поступка Эмы не спал несколько ночей подряд, а в последующие часто просыпался и ворочался, ежесекундно переживая за свою подругу. Ему снились кошмары. В последнее время он был очень вялым и апатичным. А сегодня с утра коту стало настолько плохо, что он был не в состоянии подняться. Эма в панике бросилась в ближайшую ветеринарную клинику. Уже выбегая из дома, она чуть не сшибла с ног Иори, возвращавшегося после субботних дополнительных занятий. Он, увидев нежно-карие глаза сестры, наполненные слезами и паническим страхом, а также тяжело дышащего Джули на ее руках, тут же бросил свою сумку на диван в холле и отправился вместе с Эмой. В клинике девушку успокоили, сообщив, что Джули просто испытал сильный стресс, основательно вымотавший его. Молодой и безумно симпатичный ветеринар, ласково улыбаясь и гладя уже спящего после лекарства Джули, посоветовал Эме просто не тревожить белоснежного кота, обеспечив ему полный покой, тишину и хорошее белковое питание. Выписав несколько укрепляющих витаминных препаратов и вновь улыбаясь, врач протянул Эме мирно сопящего Джули и пообещал, что он в скором времени поправиться. Девушка облегченно вздохнула и вместе с Иори направилась обратно домой.
На пороге они столкнулись с Азусой и Цубаки. Парни собирались в студию на работу, оба в руках держали свои недавно полученные сценарии, даже по дороге не собирясь упускать возможности еще раз все хорошенько повторить и проанализировать, чтобы через голоса передать истинные чувства героев. Азуса, заметив брата и сестру, тут же встревожился. Ведь по раскрасневшимся щекам Эмы хоть изредка, но все же прокатывались маленькие хрустальные слезинки. Правда, теперь это были капли облегчения. Иори нежно одной рукой обнимал девушку за плечи, а второй поддерживал ее маленькие ладони, на которых находился весьма тяжелый и крепко спящий Джули.
— Эма! Иори! Что случилось? — Азуса тут же бросился к ним. Он даже и не заметил, как выронил из рук свой сценарий. Ведь только один вид слез его младшей сестры взбудоражил сдержанного парня настолько сильно, что если это были слезы обиды, то тот, кто стал их причиной тысячу раз бы пожалел о содеянном!
— Азуса-сан, все хорошо! Джули стало очень плохо, и я перепугалась! Иори-сан проводил меня до ветеринарной клиники и обратно. — Эма осторожно перехватив Джули в одну руку, тут же принялась утирать свои слезы. Просто потому, что не хотела никого волновать. Иори еще сильнее прижал свою ладонь к руке Эмы, всего лишь желая помочь девушке.
— И что обязательно обнимать сестренку? Эма ты бы просто отдала Джули на руки Иори. Он же тяжелый. — Цубаки практически вплотную подошел к Эме и заглянул в ее глаза. Голос его был грубым и надрывным, а не таким мягким и звонким, каким его привыкла слышать Эма. Это не на шутку перепугало девушку. А все лишь потому, что с момента появления в их доме Эмы, парень не мог думать ни о чем, кроме как о ней. И он постоянно до зубного скрежета ревновал девушку ко всем своим братьям без исключения. Особенно к Азусе. Понимая, как глупо и безрассудно он себя ведет, Цубаки все равно не мог остановиться. И не мог удерживать свои чувства, которые в последнее время все чаще прорывались наружу, даже против его воли.
— Цубаки, успокойся! С тобой-то что такое происходит? — Азуса тут же попытался остудить брата, так как прекрасно чувствовал перепады его настроения. Его и самого беспокоило состояние Цубаки, так как раньше, если у последнего появлялись какие-либо проблемы, неприятности, или же он просто грустил, хотя это было очень редким состоянием для жизнерадостного Цубаки, он непременно делился всем с Азусой. Но все изменилось. Уже на протяжении двух месяцев оставаясь наедине с братом, Цубаки ничего не рассказывал о том, что его тревожило. А если вдруг разговор каким-то образом касался Эмы, он просто резко обрывал его и убегал куда-то, отговариваясь тем, что у него появлялись срочные дела.
— Со мной все прекрасно! Азуса пошли! Мы можем опоздать! — светлый близнец схватил Азусу за руку и уверенно потащил его к парадной двери. Тот лишь удивленно смотрел на Цубаки и не понимал его невероятно странного поведения. У самой двери Азуса обернулся ко все еще стоявшим в холле Эме и Иори и улыбнулся виноватой улыбкой.
— Мне кажется, я чем-то расстроила Цубаки-сана! — Эма понурила свою голову и тяжело вздохнула. В последнее время девушка стала замечать, что отношения между братьями несколько ухудшились. И это происходило именно в ее присутствии. В остальное же время парни вели себя вполне обычно. Так что ей совсе не трудно было догадаться, что причиной является именно она. Вот только что является корнем этой причины, девушка не знала. Что за чувство заставляет братьев раз за разом желать оказаться к Эме ближе остальных, отгородить ее от всех и остаться наедине, утопая в ласковом взгляде нежно-карих глаз?
— Нет, ты совершенно ни в чем не виновата! Просто, мне кажется, у Цуба-нии плохое настроение. Ты уж прости его! А ведь Джули действительно тяжелый. Позволишь мне его понести? — Иори осторожно погладил кота по мягкой шерстке и, сам того не замечая и продолжая свои движения, нежно гладил руку Эмы.
— Спасибо, Иори-сан! — девушка осторожно переложила спящего Джули на руки к брату. Они поспешили к лифту. Неожиданно Эма наступила ногой на что-то своим шелестом напоминающее бумагу. Опустив взгляд, она увидела под своими туфельками сценарий. Тот самый сценарий, что уронил Азуса, когда увидел заплаканное лицо сестры. Эма тут же схватила его и рванула к двери, но поняла, что не успеет догнать парней. «Азуса-сан уронил их из-за меня! Надеюсь, на работе у него есть еще один! Не хочу, чтобы у него были неприятности! Но они уже уехали! Придется занести ему сценарий вечером!»
Иори уложив тяжелый шерстяной комок на кровать Эмы, еще раз попросил ее не расстраиваться по поводу поведения Цубаки и тут же поспешно покинул ее комнату. Он сильно нервничал рядом с девушкой, хоть с виду был абсолютно спокоен и всегда неизменно вежлив и галантен, словно принц из сказки, вот только то, что творилось в эти моменты в душе парня и дьявольским огнем-то назвать было бы слишком просто. Такого чувства он еще ни разу в жизни не испытывал. И эмоции такой силы сдержать ни у кого не хватит сил, Иори все же крепкими цепями разума сковал их глубоко в сердце, позволяя взять им верх только долгими темными ночами в полном одиночестве. Но это не могло продлиться вечно. Всему есть предел! Эма еще раз поблагодарила Иори за помощь и прикрыла за парнем дверь. Внезапно, ее внимание привлекла весьма необычная вещь, а именно, маленькая черная пуговичка, нитками застрявшая в зазоре дверной ручки. Эма сразу же поняла, что эта пуговица не может быть ее, так как помимо того, что ни на одном предмете ее одежды не было таких пуговиц, девушка каждую неделю после большой стирки устраивала тотальную проверку своего нехитрого гардероба и обязательно увидела, если бы где-то что-то оторвалось. Держа в руках маленький черный кусочек пластика она чувствовала, как сознании проступала одна весьма тревожная мысль. Ее сны. Не столь частые, но до дрожи реалистичные. Практически со второй недели переезда Эмы в дом Асахина ей стали сниться странные сны. Эма видит себя спящей в собственной кровати, а кто-то тихонько открывает ключом дверь ее комнаты, словно вор, бесшумно прокрадывается к ее кровати и медленно, боясь разбудить и спугнуть девушку, опускается рядом с ней. И просто сидит, слушая ее мирное дыхание и любуясь ее спящим и безмятежным личиком. Но в последнюю неделю парень в ее сне решился на нечто большее. Он каждый раз робко и скоро дотрагивался до ее шелковых волос, как обычно, темным веером разметавшихся по белоснежной подушке и тут же отдергивал руку опасаясь, что девушка откроет глаза в ответ на эти прикосновения. Выжидая несколько минут, он вновь возвращал свои пальцы к ее каштановым прядям. С каждой секундой его касания становились одновременно ощутимее и нежнее и Эма сквозь сон чувствовала теплое, неровное и едва уловимое дыхание ночного гостя. И как только его прикосновения достигали той силы, что могли разбудить девушку, парень спешно покидал ее комнату. И неизменно за закрывающейся дверью был слышен тяжелый вздох полный облегчения и горячей нестерпимой печали. И самое необычное, что каждый раз при ее пробуждении после этого сна, она все еще ощущала легкий призрак его тепла. После долгих и мучительных раздумий, так как этот сон в первый раз перепугал ее не на шутку, Эма для себя решила, что это просто очень сильно разыгралось ее воображение. На том и успокоилось. Вот только маленькая пуговичка, одиноко лежащая на ее ладони, вновь ворошила в душе девушки какие-то подозрения, упорно пытаясь связать их с теми снами. И вновь свои душевные переживания девушка постаралась прикрыть тем, что эта пуговица оторвалась от рубашки одного из ее братьев, когда они приходили к ней в комнату и просто не заметили пропажи. Что ж, ее успокаивающая версия была не так и далека от правды.
Звонок. Простенький черный телефон, наигрывая одну из любимых мелодий девушки во всю мощь своего динамика, привлекал внимание своей хозяйки. Эма взяла его и хотела уже ответить, как он тут же замолчал. На экране высвечивалось имя ее друга. Недоуменно хлопая ресницами, она хотела набрать его номер и выяснить, почему же он так резко оборвал звонок. Но тут же показавшийся значок сообщения на экране остановил девушку.