Пересеченная черта- Страх доверия

Морозный ветер Валерии завывал, как одинокий волк, странствующий в поисках чего-то важного. Обжигающий кожу снег все падал и падал вниз, покрывая толстым слоем мертвые тела, валявшиеся в широкой, очень глубокой яме. - Все мертвы, все уже давно мертвы, - прошептал тощий мальчик с длинными, как у девушки, волосами. - Зато им не холодно, как мне. В действительности, он уже и не чувствовал ничего, все ощущения исчезли, как только лучик надежды умер в его душе. Сколько времени прошло с тех пор, как его бросили в эту яму среди останков жителей его родины? Никто уже и не сможет дать ответа... Отчаяние уже давно поглотило его, если бы не его брат, находящийся над ним в высокой башне. Он поддерживал в нем волю к жизни, пускай и немного. - Юй! - слабым голосом позвал его брат, но тот не отвлекался, боясь, что если заговорит с ним, заплачет. - Ответь мне, пожалуйста! - Фай, - тихо прошептал он. - Не говори таким грустным голосом. Мне больно. Воспоминания о том, как раньше они были вместе, согревали его от снега, укрывавшего тельце мальчика белым одеялом. Его прикосновения, его улыбка - это все, что ему нужно было в этом жестоком мире. Неужели он многого просит? Фай... Почему мы не можем быть вместе? Пугающая тишина. Вновь наступила ночь, которую он всегда боялся. - Юй, спи спокойно, - он улыбнулся и закрыл глаза, надеясь, что больше никогда их не откроет. Неяркий свет ударил в глаза магу. Он очнулся, но белые цвета этого ужасного сна все еще плясали перед глазами и не торопились покинуть эту реальность. Фай, согнувшись, сел на кровать и посмотрел на воина, такого знакомого, но в то же время такого далекого. - Доброе утро, Куроганэ. Лицо брюнета исказило удивление, а затем горечь. Магу было больно видеть эту реакцию, но что он еще мог поделать? Куроганэ... спас его. Это ли не самое ужасное, что могло быть с ним? - Не двигайся, - все, что и смог произнести воин в ответ. - Не бойся. Я не сбегу. - Пока не двигайся,- магу показалось, что вовсе не эти слова хотел сказать ему брюнет, но спрашивать у него, так ли это было на самом деле, не было никакого смысла. Бросив ему плащ, он вышел из комнаты, оставив юношу наедине со своими мыслями. Фай не стал провожать его взглядом, смотреть на Куроганэ было для него сейчас невысимо, он чувствовал вину перед ним, злобу, благодарность и еще что-то, что как раз и пугало больше всего. - Фай! - услышав детский голос Моконы, маг повернулся к ней и натянуто улыбнулся. - Прости, Мокона. Я доставил вам много хлопот. Но она ничего не ответила. Сейчас ей было вовсе не до этого. Кристалл на ее лбу загорелся, и перед ним возникла проекция ведьмы измерений Юко. - Мокона, ты могла бы немного поспать, держа нас на связи. Я хочу поговорить с Фаем. - произнесла она спокойным голосом. - Хорошо, - отозвалась Мокона и тут же заснула. Молчание, возникшее между бывшим магом и ведьмой, длилось недолго; Фай заговорил первым: - Ты рассказала, что я не навсегда останусь вампиром. Ты действительно очень добра к ним. - Узнать, что ты не будешь вампиром, если вернешь правый глаз - может быть, это еще более жестоко, чем знать о невозможности снова вернуть то, что было. Все зависит от того как поступишь ты. - Сказала она и добавила затем: - Что касается Куроганэ... - Я говорил с ним, - оборвал ее Фай. - Я сказал ему "Доброе утро, Куроганэ". - Это и есть твой ответ? Фай только горько улыбнулся, понимая, как сделал больно ему. - Сперва я хотел обратиться к нему по имени, как к Шаорану-куну, Сакуре-чан и Моконе, но он так забавно сердился на все мои прозвища. - Глаза мага бессмысленно смотрели на каменный пол комнаты, рассматривая потертые узоры. - Раньше мне не приходилось называть кого-то прозвищем. Это было весело. Я и не заметил, как перешагнул черту, которую сам провел, - его взгляд на мгновение стал теплее, но тут же сменился безразличным холодом. - Поэтому я не должен прощать ему то, что он оставил меня в живых. Если я прощу его, мы снова станем ближе. - То, что случилось - это не из-за того, что вы были вместе. - Как бы там ни было, я не хочу еще кого-то делать несчастным. Чтобы не стали ложью слова, сказанные, когда король Ашура забрал меня с собой. - Фай, пойми только одно: наверное, это для тебя не просто случайные чужие люди - и ты тоже им очень дорог. Когда тебе больно - им тоже больно. "Быть может, так и есть, но уже слишком поздно", - подумал он, глубоко вздохнув. - Сакура-чан все еще спит наверху? - спросил он уже вслух. - Нет, ее здесь нет.

***

- Как вы могли отпустить Сакуру-чан?! Почему она одна должна платить такую цену?! - спросил маг, подойдя к двум фигурам впереди. Он был взбешен на них. Как они могли вообще спокойно разговаривать друг с другом? - А вдруг прямо сейчас она умирает?! - Так хотела принцесса, - встал на защиту себя и Шаорана Куроганэ. - И ты ничего не сделал, чтобы остановить ее? - спросил он голосом, наполненным яростью. - Да. У мага отнялся язык от услышанного, но он тут же взяв себя в руки, вздохнул. Одно лишь короткое мгновение хватило магу, чтобы оказаться позади спины Куроганэ. - Постой, Фай! - закричала вслед ему Мокона, но тот уже никого не слушал. - Хочешь пойти за принцессой? - снова послышался голос воина. - А что если и так? - с вызовом произнес маг. - Жди здесь! - пробасил он, приказывая. - Уверен, ты и сам надеешься увидеть ее невредимой, поэтому ты не хочешь лечить раны на спине, - заявил он, не поворачиваясь к нему. - В этой стране туго с лекарствами. Ты решил сберечь хоть немного на случай, если Сакура-чан вернется раненой. Куроганэ промолчал. Что он еще мог сказать в ответ? - Куроганэ, - жалостливо прозвучал голос Маконы. - Что если она уже не сможет вернуться, как бы ни хотела? Ладно еще, если она отделается просто ранами. Но если ее жизнь окажется под угрозой, и она не сможет вернуться? - Думаю, принцесса была к этому готова, - твердо заявил воин. - Если так, - продолжил Фай, взглянув на Куроганэ полным недоверия взглядом. - То почему ты... - Именно поэтому. Потому что я верю принцессе. Она обещала вернуться к тем, кто ее ждет. И я буду ждать, - он замолк, но, не выдержав долгую паузу, с уверенностью добавил. - Ведь ждать еще мучительней, чем быть вместе с ней. - А я не стану ждать, - заявил Фай, повернувшись к ним спиной. - Ты так боишься довериться? "Доверие не приносит ничего хорошего, кроме страданий." Пошел дождь, но маг, собственно, как и воин не заметили его, пока голос Моконы не нарушил тишину. - Дождь, - вскрикнула она. - Он очень больно ранит... Сакура! Эта была последняя капля для Фая, чтобы сделать еще один шаг вперед. - Постой! - Будешь меня останавливать - дойдет до драки, - угрожающе произнес юноша, приготовившись к бою. - Если, - неожиданно вставил Шаоран. - Если вы отправитесь на помощь и пострадаете, то Сакуре... то принцессе будет от этого еще больнее. Ее сердцу будет гораздо больнее, чем телу. То же самое чувствуете и вы, не желая видеть ее раненной. - Голос парня больным эхом отозвался в груди Фая, так как попал прямо в точку. Магу было страшно осознавать, что сейчас он поступал и думал, как эгоист. - До чего же вы похожи, один в один, - прошептал Фай, горько понимая, что сейчас перед ним стоял вовсе не тот Шаоран, которого он знал. - Ой! - воскликнула Мокона. - Это Сакура! Все тут же повернули голову в сторону руин, откуда показался силуэт принцессы и сразу ринулись к ней на помощь, но маг бежал впереди всех. Подняв ее побитое окровавленное тело с земли, он едва сдерживал в себе силы, чтобы не закричать. - Прости... те, - вырвался слабый шепот от принцессы. - Когда вы оказались в беде, я не могла ничего сделать. Простите, Фай-сан... - Ее добрые глаза были наполнены скорбью, болью, виной. Нет! Эмоций в них было не счесть. - И даже сейчас вы страдаете гораздо больше, чем я. - Сакура-чан, - только и выдохнул он, искренне смотря принцессе в глаза. - Но все равно я очень рада. Что вы живы... Простите... К горлу Фая подступил комок слез, но он тут же сглотнул его, стиснув зубы. Прижав ее изо всех сил к себе, он желал сейчас, чтобы она вновь улыбнулась той самой улыбкой, которой одаривала всех, когда ее Шаоран был рядом. Но он знал, что в этот момент прежняя Сакура умирает навсегда и безвозвратно, и ничего он уже не сможет с этим поделать, никакие лекарства ей уже не помогут. Дождь все продолжал идти. Слезами разрушенного мира он сейчас оплакивал боль и страдание взрослой девушки и прижимающего ее мага.