Неизвестное завтра

Тсуна недоверчиво посматривал на тело Мукуро, чуя какой-то подвох. Но ведь он уже мертв, что может быть не так? «Иллюзионист… — припомнил Савада. — Неужели это неправда? Ложь… Я ведь знаю свойства Тумана, читал о них. Это всего лишь хорошая иллюзия!» — Наконец мы уничтожили Мукуро, — ухмыляясь, произнес Хаято. В руках подрывник вертел трезубец, который поднял после того, как его запястье оцарапали. — Брось его, — махнул рукой шатен. — Не нужен же он тебе? — Ты только посмотри, какой интересный узор! Десятый, подойди. Хоть ты его и видел уже, но, может, не заметил? Тсуна начал медленно приближаться к этому опасному оружию. А в голове сделал заметку. — Знаешь, этот трезубец мне не нравится, — сказал Савада. — Может, ну его? Убери его куда подальше, а? Он уже почти схватил рукоятку оружия, как Гокудера его вывернул и направил на своего Босса. Тсуна еле успел увернуться, но и это только потому, что был готов к подобному повороту. — Что ты делаешь?! — воскликнул Савада, надеясь привести друга в сознание. — О, нет! — проговорил подрывник. — Что я сделал? Интересно! Хаято попробовал вонзить трезубец в шатена еще раз, но не преуспел и сейчас. — Рокудо Мукуро, — проговорил Тсуна, смотря не на то тело, что недавно лишилось жизни благодаря пистолету, а на друга. — Я знал, что в этом есть какой-то подвох. Правда, я понял, что произошло, когда ты оговорился. Гокудера-кун не видел, когда я рассматривал твой трезубец. — Вот мы и снова встретились, — правый глаз Гокудеры неведомым образом стал таким же, как глаз иллюзиониста. — Ку-фу-фу, ты быстро догадался, в чем дело, юный Вонгола. Ты действительно невероятен. Не только опираешься на знаменитую Интуицию Вонголы, но и пытаешься логично мыслить. Почти все встало на свои места. Савада понял, каким образом Мукуро подчинял себе тела. Конечно, интуиция тоже помогла в разрешении загадки, связанной с этим странным типом. — Значит, ты воспользовался Пулей Управления? Мне казалось, этой Пули больше не существует. — Нет, она существует, — покачал головой Рокудо. — Просто была запрещена. Но это не значит, что ее нет. Ты ведь знаешь об этой Пуле? Тсуна попытался вспомнить все, что знал о ней. Информации было не так много, как хотелось бы. — Пуля для управления другими телами и контроля их своей силой. Только для хорошего манипулирования нужен не только сильный дух, но и глубокое духовное родство с Пулей. Кажется, она была изобретена семьей Эстранео, той самой противной семейкой, использующей детей для опытов. Хорошо, что этот клан уничтожили. Интересно, кто смог сделать это… Шатен говорил не только о Пуле, но и обо всем, что мог вспомнить. Он все еще надеялся, что прибудет помощь. — Это нельзя сравнивать с контролем разума, — перебил Мукуро, на мгновение показав свое отвращение. — Это не контроль, а полное управление телом от макушки до кончиков пальцев. Другими словами, это тело — мое. Савада заметил смену эмоций и пытался понять, с чем она связана. «Не с моей же оговоркой? Может, у него было что-то общее с семьей Эстранео, что-то неприятное?» Ему не понравилось, что туманник назвал тело Гокудеры своим. Однако это было сейчас не самым важным, ведь отчасти, если размышлять, он был даже прав. — …И откуда она у тебя? — полюбопытствовал Тсуна. — Потому что она принадлежит мне… достаточно разговоров, — перебил свою же мысль иллюзионист. — Давай, твой черед быть под управлением… моя будущая кукла. Шатен уже слышал это обращение, но оно все равно оставалось неприятным. — Что ты хочешь от меня? — резко спросил он. — Не от тебя, а от тела, которым ты сейчас обладаешь, — покачал головой Мукуро. — Как только я заполучу в свои руки молодого Босса мафии, начнется моя месть. Мечник понял, что в жизни Рокудо действительно произошло ужасное событие. Размышляя в этом же ключе, он пришел к выводу, что, возможно, виноваты в этом Эстранео. — Месть? — переспросил Тсуна. — Зачем тебе это? Только из-за того, что кто-то испортил тебе жизнь? Раз нацелился на Босса Вонголы, значит, хочешь отомстить по-крупному. Но… никогда не пойму людей, которые будут мстить. — Ты серьезно? — удивленно поднял брови Мукуро. — Ты не знаешь, сколько в мафии гнили? — он бросился на Саваду, выставив вперед трезубец. — Ее нужно уничтожить! Теперь шатен всерьез задумался, что иллюзионист не просто так стал таким. Они ведь так хорошо говорили! Не мог он все время притворяться. Наверное, Мукуро был бы рад быть обычным мальчиком, не задумывающимся о мести в таком жестоком виде, жить без проблем, которые у него есть, даже просто родиться без способностей иллюзиониста! Тсуна пытался запрятать эти мысли во время битвы куда подальше, чтобы не отвлекали, но сейчас они всплыли в голове против воли. Он увернулся от слишком прямой атаки, даже не задумываясь о контратаке. Он не смог отречься от тех размышлений, которые проникли в его мозг. С силой тряхнув головой, он таким образом отогнал лишние мысли и стал смотреть на ситуацию более ясно. Он понял, что Мукуро на самом деле одиноко. Может, если бы Савада не был кандидатом на место Босса Вонголы, они смогли бы стать хорошими знакомыми, а потом, вполне вероятно, и друзьями. Только для этого понадобилось бы время. — Хибари… ты же так его назвал, Тсунаеши-кун? — с издевкой произнес Рокудо. — Кажется, ты на него надеялся. Как печально, что он потерял сознание! Ведь один ты не сможешь меня победить. Тсуна похолодел. Мукуро собрался управлять Кеей. Если он умеет пользоваться способностями тела, которое захватил, то он становится очень опасным врагом с телом Хибари. — Может, мне убить его? — продолжил иллюзионист. Он приставил трезубец к шее Главы, надавив им. — Хотя… мне же невыгодно это? Ку-фу-фу, я оставлю его в живых. Надеюсь, он скоро выздоровеет. Туманник убрал трезубец с шеи. Кажется, на ней красовалась багровая капелька крови. Кея очнулся, возможно от боли, а может от чего-то другого. — Травоядное мертв? — без интереса спросил он. — Значит, теперь можно разобраться с тобой. Кто уколол меня? Это взрывное травоядное? Удивительно, Гокудера, которым управлял Мукуро, упал. Выхватив трезубец из его рук, Хибари посмотрел на него. — Хибари-сан, вас жар не мучает? — усмехнулся Тсуна. — Или кто-нибудь, кто телом управляет? Ох, я должен обращаться к Мукуро, а не к Хибари-сану, точно… Мукуро, а тебе не слишком жарко в этом теле? — Ку-фу-фу, это впервые. Ни разу человек не ощущал с первого взгляда, когда я овладевал кем-то. Пожалуй, в моих глазах ты стал выглядеть чуть сильнее. Или ты опять догадался по каким-то несостыковкам в моем поведении? Рокудо в очередной раз попытался порезать Саваду, но тот увернулся. Кажется, уже приспособился. — Скорее почувствовал, — пожал плечами парень. — Я ощущаю твою ауру, возможно, достаточно долго для этого сражаюсь. — Я еще больше хочу захватить твое тело, — рассмеялся Мукуро. — Он же сильнее тебя, да? Хибари Кея. С его телом я смогу победить тебя. Тсуна и сам понимал, что шансы на победу стремительно пропадают. Но пока не было никаких атак за пределами трезубца. Рокудо не использовал возможности тел, которыми управляет. Скорее всего, для меньшего повреждения парня, но, возможно, была и другая причина. — Да, это тело больно, — проговорил иллюзионист. — Но оно может двигаться. Мне практически никак это не мешает. Мне от его болезни даже лучше. Хибари Кея никак не сможет забрать контроль над телом себе. Ку-фу-фу, в этой борьбе за тело побеждает тот, кто сильнее духом, не так ли, Тсунаеши-кун? — Значит, Хибари-сан победил бы, — задумчиво произнес Савада, — просто он был сильно ослаблен болезнью. А если бы ты честно попытался перехватить контроль, то вряд ли бы тебе так легко сдались. — Ты считаешь, что я слабее вашего Кея-куна? — ухмыльнулся синеволосый. — Сильно ошибаешься. И я не намерен поддаваться на твои провокации. Мне для победы достаточно лишь заполучить над тобой контроль. А что надо сделать тебе, чтобы победить… тебе нужно думать самому. Шатен всегда понимал, что у Мукуро условия для победы более выполнимые: ему достаточно лишь получить контроль над телом Десятого. Самому же Тсуне… надо как-то переубедить врага и заставить принять его сторону. Просто победы будет недостаточно: Рокудо сможет запросто напасть еще не раз, хоть и обещал обратное. Все кусочки мозаики сложились в единую картину. Стало понятно, для чего птичник хотел, чтобы шатен поцарапал себя трезубцем. Очевидно, чего хотел Рокудо, кинув трезубец в Хаято. Каким образом Хибари оказался под контролем. Хотя, если быть точнее, последнее событие лишь уверило Тсуну в догадке. Иллюзионист должен оцарапать свою жертву, чтобы взять ее под контроль. — Разве недостаточно будет просто одолеть тебя? Ты же, помнится, обещал не нападать на меня? — уточнил Савада, на всякий случай. — Пф-ха-ха, — рассмеялся Рокудо. — Я же сказал тебе, что не буду нападать после твоей невероятной победы только в том случае, если ты не станешь слабее. Да и как ты меня победишь? Вряд ли ты сможешь заставить меня сдаться. Тсуна не понимал. Зачем нужно говорить, если идет битва? Сам он лишь тянул время. А зачем это нужно было его противнику? Неужели он хотел что-то услышать? Что-то, что усилит его ярость или, наоборот, заставит смириться с тем, что произошло? Хотел услышать, что есть возможность все изменить? Сбоку от себя шатен уловил мельтешение: это поднялся на ноги Гокудера. Но при этом Хибари так и продолжал стоять. — Хо… два тела? — удивленно протянул парень. — Даже четыре?! Из единственного входа в помещение показались двое человек, причем один, светлый, не был ему знаком. Хотя нет, он припомнил, что видел его на одной из фотографий по телевизору. Если память Тсуну не подвела, то этого блондина звали Джошима Кен. Другого же Савада видел около лестницы. Кажется, ему неплохо перепало от Гокудеры. Но сейчас все как ни в чем не бывало приближались к шатену, будто не их хорошенько потрепали. Пожалуй, самым живым из всех оказался Кея, которого свалила болезнь. — Это не все! — крикнул Мукуро ртом Хаято, и иероглиф в его глазу изменился на двойку. Со стороны подрывника полетело главное его оружие — динамит. Тсуна, не ожидавший такого подвоха после всех надежд о невозможности Рокудо использовать способности контролируемых тел, неуклюже отскочил в сторону, приземлившись не на ноги, а на мягкое место. Конечно, стоило ожидать, что иллюзионист сможет использовать чужие способности после всех его речей о том, что тела — его. Савада же надеялся, что противник не захочет лишний раз ранить его тело. Следом за этой атакой полетели шипы из йо-йо. Только ни одна игла не достала шатена. Все они пролетели выше, будто предупреждая, что пощады больше не будет. Тем не менее, динамит продолжал запускаться небольшими порциями прямо в то место, где стоял Тсуна. Он еле успевал увернуться от всех. По сути, от Савады требовалось только избегать попадания атак, и противники сами пали бы от истощения сил. По крайней мере все, кроме Хибари. — Второй Путь, Путь голодных призраков, — как бы невзначай заметил Мукуро. — Ты достаточно знаешь об этих способностях, может, знаешь, что же это за слой? — Увы, я не настолько осведомлен об этих мирах, — пожал плечами шатен. — Я знаю только их названия. — Пф, эта способность позволяет красть чужие навыки, неужели не догадался? — скорчил недовольную гримасу иллюзионист. Тсуна удивленно на него воззрился. Конечно, удивление было с сарказмом. — Правда? — переспросил он. — А я думал, ты можешь использовать навыки тех, чьи тела ты захватил. А, оказывается, не только. Сможешь ли ты использовать мои способности. — Конечно, ты прав, — нетерпеливо ответил Рокудо. — Как я могу пользоваться чужими навыками без подходящего оружия? Эта способность работает вкупе с Пулей Управления. Хватит уже задавать глупые вопросы. Иероглиф в глазу вновь поменялся на уже использованную в начале боя шестерку. До того, как Тсуна успел заметить это, из земли начали вырываться столбы пламени, хотя нет, лавы, только идущей вверх. Савада чувствовал исходящий от них жар и позволил промелькнуть мысли, что ему не выжить, если он коснется такого столба. И мечник засмеялся от собственной глупой мысли. Конечно же, это всего лишь иллюзия. Почему он должен попадаться на трюк, который уже был использован? Столбы исчезли. Однако неприятности не пропали. В его спину летела новая порция динамита. Вперемешку с ними были и отравленные иглы. «И когда только между способностями успевает переключаться?» Тсуна мгновенно сбросил оцепенение после иллюзии и отпрыгнул настолько далеко, насколько это было возможно. Но одна бомба слегка зацепила его. Шатен вскрикнул от боли и прижал руку к обожженному боку. Всего лишь повредило верхний слой кожи, не более, но и это приносит неприятные ощущения. Несколько бомб были замедленного действия, и одна из таких взорвалась прямо рядом с Савадой. Его окатила новая волна жара, и уже вся левая рука пострадала от ожогов. Воспользовавшись заминкой врага, Мукуро направил тело Чикусы к Тсуне, чтобы оцарапать того трезубцем. В глазу горела та же аура, что была раньше. Шатен не заметил приближение врага, отвлекшись на боль в руке. Лишь когда было бы поздно далеко прятаться, он заметил опасность в паре метров от себя. Только он приготовил меч, чтобы отбить атаку, как эта опасность в лице Какимото почему-то неожиданно рухнула на пол. — Тц, всегда одно и то же, — Кен поднял уроненный Чикусой трезубец. — Неважно, даже если я контролирую тело, но когда оно ломается, то им уже невозможно двигать. — Ломается… в смысле все кости настолько переломаны, что тело, даже если бы не чувствовало боли, стоять никак не могло? — поинтересовался Тсуна. — Или им необязательно быть переломанными, чтобы ты не мог управлять телом? — Ку-фу-фу, я обязан отвечать? Упавший Какимото зашевелился. Только его медленное вставание было таким неприятным зрелищем. Кажется, каждая рана начинала кровоточить, даже если она была мелкой. — Кажется, Чикуса еще может немного двигаться? — слегка удивленно произнес Мукуро. — Ужасно… наверняка он испытывает безумную боль. Ты настолько готов использовать своих товарищей? Казалось, Мукуро вот-вот был готов засмеяться. Но он передумал и ответил на вопрос Тсуны: — Ку-фу-фу, сейчас это тело мое. К тому же, как ты раньше сказал, я вообще не чувствую боли. Я могу сломать или убить эти тела по своей прихоти. — Я… не понимаю, зачем ты так поступаешь, — покачал головой Савада. — Тебя никто и не просит понимать, — усмехнулся иллюзионист. — Да и есть ли у тебя время волноваться о других? Мечник недовольно посмотрел на Гокудеру, который медленно подходил к нему. На самом деле, беспокоился в большей степени он только о Хаято и Кее. О себе же было пока рано переживать. А на Чикусу и Кена ему было почти плевать. Но только почти, только по сравнению с остальными. Подрывник почти не имел серьезных ран, заметных внешне, так что крови было немного. Но было видно, что долго он не смог бы продержаться. — Скоро ты сам умрешь, — после небольшой паузы продолжил Мукуро. — Пожалуй, у тебя были бы шансы стать мафиози, если бы я не нашел тебя так скоро. — Ты же не станешь меня убивать, — заметил Тсуна. — Да, твое тело останется живым, но не душа, — согласился синеволосый. — Я бы не позволил своей кукле иметь возможность контролировать себя. Савада думал, что можно сделать, чтобы иллюзионист перестал использовать тела Хаято и Кеи, но в голову ничего полезного не приходило. Получится ли их обездвижить, не ломая кости? Можно ли сыграть на истощении тел? — Освободи от контроля хотя бы моих друзей! — крикнул Тсуна, не в силах сдержать этот порыв. — Если ты так продолжишь, они умрут! — Ку-фу-фу, я только что вспомнил, — улыбнулся Рокудо, будто это было смешным. — Во время драки с Птичником ты был готов ударить себя, чтобы спасти своих подружек, не так ли? — не дождавшись ответа, он продолжил. — Давай повторим это. Из-за твоей наивности я буду управлять тобой. Шатен понял, что раскрыл свою слабость. Конечно, если бы угрожали, что Икиру ждет опасность, он бы без сомнений согласился на любые условия, если бы шансы спасти его были малыми. Однако сейчас угрожали друзьями. Конечно, это было ужасно, но Тсуна был достаточно хладнокровным, чтобы искать способы спасти их. Конечно, решение было, просто мечник пока его не заметил. Или просто обдумывал это решение? Просто к друзьям Савада пока не так привык, как к своему младшему братику, и старается обдумывать каждый шаг. Даже в чрезвычайной ситуации он пытается мыслить разумно. А вот в случае с братом такое не всегда удается. Братья просто не могут представить жизнь друг без друга. А представить жизнь без друзей легко. Достаточно лишь вспомнить себя несколько лет назад. Однако самого Тсуну не радует прошлый он. Он ни за что не позволит себе вновь остаться без друзей. Для него почти одинаково важны все окружающие его люди, с которыми ему нравится общаться. — Я хочу уничтожить твою прогнившую сущность, Мукуро, — решительно произнес шатен. — Это было неожиданно, — с нервирующей улыбкой сказал тот, что в теле Кена. — Но лучше рассказывай мне это после того, как я завладею тобой. — Ни за что, — безапелляционно заявил мечник. — Я должен победить. И не только ради своих друзей. Кажется, силы прибавилось. Будто вместе с этими словами он получил благословление. Появилось чувство, что интуиция, до этого предсказывавшая лишь опасности и непредвиденные изменения, стала способной показывать, как побеждать. А еще он стал лучше чувствовать эмоции своего врага. Ненависть, обида, отчаяние, страх. «Страх? Чего он боится?» — не понял Тсуна. Но это не единственное странное чувство Мукуро. Еще была надежда, спрятанная за слоями негативных чувств. Надежда на спасение? Надежда на удачную месть? Савада был уверен. Он испытывал эмоции Рокудо потому, что сейчас у них была жестокая схватка. Они полностью раскрывали себя друг перед другом, выплескивая все свои эмоции. Шатен не сомневался, что в обычное время он не будет испытывать чужие эмоции. Он поставил себе цель откопать эту надежду и добавить других светлых чувств. А теперь то решение, казавшееся раньше нереальным, стало вполне возможным. Потому что гипер-интуиция мечника показывала путь к победе. В какой-то момент, Тсуна сам не заметил, когда, на голове появился огонек. Такой же, какой иногда покрывал весь меч. И сейчас он полыхал на оружии ярким Пламенем, слегка покрывая руки. Было приятно осознавать, что шансы на победу увеличились. Конечно, разум — тоже хорошая вещь, однако он не подскажет тебе того, чего ты не знаешь. Интуиция же действует неожиданно, помогая прийти к верному решению. Вместе они работают разрушительно. — У тебя появилась аура? — удивленно произнес Мукуро. — Ты развиваешься быстрее, чем я мог предположить. Все же хорошей идеей было потянуть с твоим разгромом. — Для тебя — плохой, — ответил Савада. — А, может, и не совсем. Конечно, Тсуна имел в виду, что победит. Для Мукуро было хорошим то, что, как интуиция подсказывала, он перестанет быть одиноким. — Оя-оя, откуда такие противоположные мнения? — развеселился иллюзионист. — Ну, даже не знаю. Просто чувствую. Это зависит от того, что для тебя важнее. А теперь давай поскорее покончим с этим недоразумением. Смысл скрывать разум, если интуиция молчит? Если до этого Савада боялся, что может выдать свое единственное преимущество, раскрыв свою способность к анализу, то сейчас нужно было произвести на врага впечатление. Ведь так говорила интуиция. С большинством вопросов лучше повременить до окончания битвы, но некоторые можно было решить прямо сейчас. — Я не собираюсь сдаваться, — уверенно произнес Тсуна. — Я смогу одолеть тебя, сейчас тебе бесполезно надеяться на легкую победу. — Ку-фу-фу, ну, посмотрим, — с полуулыбкой сказал Мукуро. — Я говорил, что возьму твое тело невредимым? Я передумал. Савада спокойно остановил Кена, бежавшего прямо на него. Просто своим мечом откинул его на приличное расстояние, при этом причинив телу сильный урон. Возможно, еще чуть-чуть, и оно не сможет шевелиться. Кажется, Рокудо действительно, как и сказал, отказался от затеи сражения не в полную силу. Потому что следом за Джошимой атаковать принялся Чикуса. Однако Тсуна раскусил: он был иллюзией. В этот раз не пришлось даже напрягаться, чтобы увидеть правду. Заметив краем глаза настоящего Какимото, он ударил его своим мечом. И на теле в том месте появилась рана. — Оя, как ты смог до крови ранить таким мечом? — удивился синеволосый. — Он же бамбуковый. — О, ты заметил? — с иронией спросил шатен. — Может, попробуешь тогда догадаться, в чем дело? Тсуна перестал быть трусливым. Сила помогла ему стать уверенней в себе. Поэтому он позволял себе немного насмехаться над соперником, однако не в отношении разницы сил. Как бы то ни было, Мукуро никогда не был слабым. Из-за Пламени у меча, который по идее не должен причинять сильные травмы, появились режущие свойства. Сейчас это было очень опасным оружием. Только руки начинали болеть. Саваде казалось, будто Небо, обычно теплое, но не горячее, начинало медленно жечь руку. Как если держать ладонь на нагревающейся конфорке. В скором времени, мечник чувствовал, рука начнет нестерпимо болеть. Чикуса не хотел сдаваться. Он медленно поднялся на ноги после очередного удара. Тсуна быстрее молнии метнулся к нему и ударил своим мечом, переполненным Пламенем, руки. Трезубец отлетел далеко и застрял в трещине в стене. Острия неприятно поблескивали. Савада надеялся, что этот парень больше не будет атаковать при немного поврежденных руках. Только, кажется, он перестарался. — Похоже, руки больше не работают, — удивленно протянул Мукуро. — Я не чувствую боли этого тела, но, могу предположить, она ужасная. Одним бамбуковым мечом ты так сильно повредил руки. Теперь я не смогу пользоваться этим телом. Эти раны… похожи на ожоги. Неужели твоя аура не только усиливает меч, но и обжигает? Причем, похоже, серьезно. Шатен и не обратил внимания, что он причинил ожоги. Ему казалось, что он просто сломал руки, чтобы ими невозможно было пользоваться. А вред, причиненный Чикусе, оказался куда сильнее. Обе руки до локтей были почти что черными и выглядели неслабо поджаренными. Смотреть на это было… ужасно. — Ну, ничего, — отмахнулся Рокудо. — Ты все равно не сможешь ударить тела своих друзей. Ведь так? «Ошибаешься», — подумал Тсуна, но вслух не сказал. Но он пропустил одну атаку Гокудеры и блокировал одну атаку Хибари, почувствовав его силу на мече. Если первый ударил локтем, то второй — своими излюбленными тонфа. Он проверил силу, оставшуюся в телах знакомых. Она почти не навредила Саваде. Может, они серьезно ослабли, может, Пламя каким-то образом смягчило удар. Шатен не знал. Но оба школьника смогут легко восстановиться после некоторого срока в больнице. После последнего удара оба захваченных показались уставшими. Они вложили много силы в этот удар. Тсуна этим и воспользовался. Он спрятал меч в чехол, чтобы случайно не обжечь Хаято и Кею. Подрывника оказалось легко вырубить. Он уже был сильно вымотан. Благодаря интуиции Савада нашел нервную точку на шее и ударил в нее локтем. Тело мешком упало бы на пол, если бы друг его не поймал. Без оружия руки были покрыты почти невидимым туманом Пламени. Он специально уменьшил поток, чтобы не навредить пепельноволосому. Ладони выглядели чуть-чуть обгоревшими. Видимо, шатену не подходило это оружие для использования Неба. До этого мечник обдумывал такой вариант спасения друзей. Только он не знал расположения чувствительных точек, поэтому ничего не мог поделать. Сейчас, с обостренной интуицией, он знал, куда нужно ударить. Только на Главе такой прием не сработал. Он отбил чужой локоть своей тонфа, вдобавок выпустив шипы. Тсуна, не успев остановиться, пострадал от них. Рука жутко болела. Хорошо, что он решил ударить левой, а не своей ведущей рукой. — Ку-фу-фу, ты же не думал, что сможешь вырубить оба тела? — ухмыльнулся Мукуро. — В отличие от остальных, Кея-кун еще полон сил. Хотя они сильно быстро уходят, потому что больному телу нужно больше энергии, чтобы двигаться. Ничего с этим поделать не могу, — вздохнул он. Савада понимал, что для начала нужно вымотать Хибари, а только потом приступать к завершению. Выхватив свой меч, Тсуна принялся за истощение Кеи. Сил у того было очень много, да и сноровка не подкачала, так что почти половина атак не была заблокирована. Но, стоит заметить, Савада не усилил поток Пламени на тот уровень, который был раньше. Он не хотел обжечь свои руки еще сильнее. Только теперь было множество синяков. Зато Глава достаточно ослаб, чтобы вырубить его, чем шатен и воспользовался. Больше не осталось ни одного тела, которое могло шевелиться, поэтому парень бросил свой меч и, не думая долго, ударил в шею ребром ладони, окутанной легким Пламенем, как и в случае с Гокудерой. — Черт, — не удержался Рокудо. Тсуна медленно опустил Кею на дощатый пол и посмотрел в сторону настоящего иллюзиониста, на его настоящий сосуд. — Покажись, Мукуро, — спокойно позвал Савада. — Ты же жив, не так ли? — Ку-фу-фу, — рассмеялся синеволосый. — С каждой минутой ты становишься все сильнее. Но ты серьезно считаешь, это все, на что я способен? Из шести боевых способностей, которыми я обладаю, есть еще одна, которую я не показал, помнишь? — Конечно, — кивнул Тсуна. — Пятый Путь, слой человека. Шатен помнил все способности, которые были использованы. Поэтому он ожидал теперь чего-то особенного от последнего оставшегося Пути. — Точно, — усмехнулся Рокудо. — Это мир, в котором мы живем. Кроме того, среди шести слоев, это самый уродливый и опасный мир. Я не циник. Поскольку я ненавижу этот мир, я ненавижу и эту способность. Если возможно, я бы не использовал ее. Слой людей по-настоящему уродливый. — Видимо, ты сильно его ненавидишь, раз одно и то же повторил два раза, — заметил Савада. Мукуро, не отвечая, поднес руку к своему кроваво-красному глазу и, вторым смотря на удивленного шатена, проткнул его, в итоге зажмурившись от боли. Однако с глазом ничего не случилось. Он остался, только иероглиф пятерки в глазу стал белым, и кровь осталась на лице. А сам иллюзионист покрылся черной аурой, готовой поглотить все, чего коснется. По телу его с левой стороны побежали темные полосы, складывающиеся в некий узор. Зрачок левого глаза стал вертикальным. — Это — наиболее опасный навык, — опять повторился синеволосый. Тсуна еще не поднял свой меч. Ему стало интересно, насколько сильно станут болеть руки, если использовать Пламя без оружия. Однако он раздумывал над тем, что голыми руками не выдержит такой напор. — Ты видишь это? — кинулся Мукуро навстречу врагу, не давая тому больше времени на раздумья. — Когда боец испускает ауру своего боевого духа, это показатель его силы! Савада не успел ничего ответить, поскольку ему пришлось ловить шест и пытаться затормозить. — Ку-фу-фу, пытаешься сражаться не в полную силу? — спросил Рокудо. — Зря! Таким образом ты меня точно не победишь! К сожалению, с таким слабым напором Пламени, возможным без оружия, он не смог уберечь себя от атаки. Ударом кулаком в живот его легко подбросили вверх, и он ничего не мог поделать. — Что бы ты ни говорил, — продолжил иллюзионист. — Разница в силе между нами непреодолима. Своим шестом он отбросил Саваду к стене, в ту сторону, где лежал меч. — Ку-фу-фу, как ты слаб! — рассмеялся синевласый. — Ты запланировал это для разминки? — Вовсе нет, — Тсуна поднялся на ноги, ухватив меч. — Ты же знаешь, мое Пламя очень горячее. Хочешь проверить это на своем теле? Мукуро, усмехнувшись, бросился на соперника. Тот же зажег Пламя на своем мече и отбил атаку палки. При этом она расплавилась в месте удара и погнулась. Савада ради этого вложил немало Неба в свое оружие. Руки теперь жгло еще сильнее. «А… если представить, что Пламя возле руки холодное, а на оружии очень горячее? — задумался Тсуна. — Или же оно зажигается на таком расстоянии, что жар до руки не доходит?» Последняя мысль оказалась не лучшей идеей. Словно откликнувшись на думы хозяина, Пламя стало покрывать только верхнюю часть меча. Так было неудобно. Поэтому шатен переключился на первую идею. И, действительно, руку стало жечь не так сильно, как прежде. Сразу после этого изменения Тсуна побежал на своего противника, однако, когда тот собирался ударить, с помощью Пламени на руках переместился за спину Мукуро и ударил мечом. Рокудо еле успел среагировать и отбить горячее оружие шестом. Осталась еще одна вмятина. — Не верю! Когда ты успел? — воскликнул иллюзионист, как только повернулся. Его отбросило на несколько метров. Он удивленно воззрился на Саваду. — Что это было? Несколько секунд молчания, и Мукуро разразился смехом. Противник глядел на него с непониманием. — Это замечательная ошибка, — произнес синеволосый, когда немного успокоился. — Если я смогу получить твое тело, мне не нужно будет искать средства, чтобы вызвать конфликт в мафии, ведь я смогу быть непосредственно в Семье. — И зачем тебе это? Неужели вся твоя месть заключается в том, чтобы поссорить мафию? — Конечно нет. Я планирую контролировать важных лиц по всему миру. А потом я превращу этот уродливый мир в чистое и красивое море крови. Но сначала должно быть уничтожение мафии. Тсуна думал, что сказать на это откровение. — Конечно, я понимаю, что ты ненавидишь Эстранео и все остальные семьи, занимающиеся грязными делишками, — осторожно начал он. — Но ведь некоторые мафиозные Семьи стараются соблюдать порядок в этой суматохе. Ты говоришь, что ненавидишь людей. Значит ли это, что и себя ты тоже ненавидишь? Тогда ради кого ты мстишь. Ты бы не стал делать это ради тех, кого ненавидишь. Если бы ты хотел уничтожить всех по той причине, что ненавидишь их, это не было бы местью. — В чем-то ты прав, — заметил Мукуро. — Я не думал с этой стороны. Конечно, я не всех людей ненавижу. Себя я не то чтобы ненавижу, скорее не люблю. Я делаю это ради тех, кто серьезно пострадал от мафии. Знаешь, тебя я тоже не ненавижу. Если бы ты не был удобным средством для достижения моей цели, я бы не стал тебя убивать. Савада чувствовал, что Рокудо говорил правду. Он боялся не за себя, а за своих друзей. И, наверное, где-то в глубине души он надеялся, что есть какой-то способ спасти их, не уничтожая всех вокруг. — Тогда давай изменим мир, — таким спокойным голосом предложил Тсуна, будто в этом не было ничего необычного. — Если ты согласишься помочь мне, я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы уничтожить все семьи, занимающиеся плохими делами. Только вот не люблю я прибегать к убийствам, поэтому постараюсь решить все почти мирным путем. — Ку-фу-фу, ты серьезно? — неверяще спросил иллюзионист. — Так просто мир не изменить. Тебе это будет не под силу. Хотя я все больше начинаю убеждаться, что ты можешь достичь всего, к чему будешь стремиться… — практически шепотом произнес он последнее предложение. — Докажи мне! Победи меня, и тогда я, возможно, подумаю над твоим предложением. Иначе же ты будешь моей куклой для более реального достижения моей цели. Возникло такое ощущение, будто огонек надежды разгорелся чуть сильнее, чем прежде. А одиночество слегка притупилось. Савада чувствовал это благодаря своей повышенной во время этого боя интуиции. Мукуро отправил свою черно-белую тень себя. Тсуна точно знал, что это иллюзия, однако чувствовал в ней что-то еще, способное навредить ему на самом деле. Он не мог понять, что именно, поэтому только наполовину ушел с траектории движения этой тени. Что-то сильно ударило по левой стороне лица. Это оказались мелкие камушки, не попавшие, к счастью, в глаза. Мечник додумался прикрыть их рукой перед встречей с иллюзией. Однако он немного пострадал от такой мелочи. Рокудо воспользовался и попытался напасть сверху, высоко подпрыгнув для этого. Он уже думал, что победил, но Савада опять переместился за спину, на этот раз удачно ударив в голову мечом с опять жгущим руки Пламенем. Шатен ослабил концентрацию, и энергия стала одинаково горячей, точно такой же, как была до этого. Тсуна спешно представил, что Пламя возле рук не такое горячее, но это не сработало. Нужно было сконцентрироваться. Плюнув на это из-за нехватки времени, он просто уменьшил напор. Синеволосый рухнул на пол. — Ку-фу-фу, ты все-таки победил меня, Тсунаеши-кун, — устало произнес он. — Убей меня. Если я буду пойман, я предпочту умереть здесь. Парень разозлился. Он показательно спрятал меч в чехол и отвернулся: — Ты так не хочешь исполнять свое обещание? — раздраженно спросил он. — Ты даже не говорил, что сделаешь так, обещал просто подумать. Почему-то Савада даже не подумал, что его могли обмануть. А зря. Руки, уже даже не горящие Пламенем, оказались в захвате. — Ты рискуешь своей жизнью, раз принимаешь все так легко, — ухмыльнулся единственный, кто мог сейчас подняться. — Мукуро! Ты… — шатен даже не знал, что сказать. Он просто глупо попался на такую уловку. Поддался ярости и не почувствовал укола интуиции. — Я знаю, твои странные способности зависят от силы Пламени на твоих руках. Но если я захватил твои руки, мне нечего бояться, — проговорил Рокудо, заметив, что Тсуна попытался увеличить температуру. Однако руки иллюзиониста держали за середину предплечья, и Савада не мог достать до них даже язычком огня. Это больно сказывалось на его собственной руке. Вырваться не получалось. Оставалось лишь ждать, что случится дальше. — Ты знаешь, почему я посылал к тебе так много убийц? — продолжил иллюзионист. — Это для того чтобы захватить тебя после того, как ты покажешь свои способности, — он ударил коленом в бок. — Хорошая работа. Ты можешь отдохнуть! Мукуро аккуратно отпустил руки противника и изо всех сил пнул его, отправив в полет. Тсуна уже знал, что все закончится плохо, если он не сможет затормозить в полете. — Посмотри, куда я тебя бросил, — растянул губы в злобной улыбке иллюзионист. Позади торчало острие трезубца, который Савада сам откинул туда. Оно застряло в трещине, а парень летел прямо на него. Впрочем, он не удивился. Шатен понимал, что просто так в стену Рокудо вряд ли стал бы бросать. — Нет способа защитить себя в воздухе, — убежденно проговорил синеволосый. — Ты проиграешь из-за своей смешной веры в лучшее. Мечник бы сказал, что это не совсем вера, а лишь способ выжить самому и защитить друзей, но времени не было. Нужно было действовать. Тсуна сконцентрировался. Он представил свое Пламя не горячим, как обычно, а чуть теплым, комнатной температуры. Сейчас ему самое главное было не обжечься, чтобы не сбить себя. Он вытянул руки назад и стал быстро увеличивать силу своего Неба, и вскоре он полетел не к трезубцу, а, затормозив на пару секунд, от него. — Что?! — удивленно воскликнул Мукуро. — Он выпускает Пламя назад?! — А что ты удивляешься? — напряженно произнес Савада. — С помощью него я и смог несколько раз оказаться позади тебя. Больше не отвлекаясь, он летел прямо на Рокудо. Когда осталось совсем чуть-чуть, он вытянул руку и впечатал ее в лицо врага. Пламя Неба коснулось синевласого, но не причинило ему вреда, ведь оно не было горячим, лишь теплым. И вообще, оно было предназначено для очищения темной ауры иллюзиониста. Туманник упал, в этот раз потеряв сознание. Трезубец рассыпался. Это значило окончательную победу. В полу осталась огромная вмятина. Тсуна вздохнул с облегчением. Эта битва потребовала много его сил. Теперь нужно было позаботиться о раненых. Мечник позвонил по телефону скорой помощи и рассказал, что на них напали хулиганы из Кокуе, избили и сбежали. Почти все было правдой, только напавшие остались здесь же. — Надеюсь, Мукуро не умер, — задумчиво произнес парень, подходя к поверженному врагу. — Не подходи к нему так близко! — крикнул кто-то. Это явно был не Гокудера. Да и, очевидно, не Хибари. Савада удивленно повернулся и увидел, что двое приспешников Рокудо очнулись и теперь ползут по направлению к нему. По крайней мере Кен. Чикуса честно пытался, но не мог своими обожженными руками опереться на пол. Поэтому попытки Какимото были безуспешными. Только своим видом он не подавал, что ему больно. — Ты, мафия, не трогай Мукуро-сана! — крикнул Джошима так громко, как только мог. Шатен не понимал, откуда взялась такая преданность. Он своими глазами видел, как жестоко с ними обходились. — Почему вы так много делаете для Мукуро? — поинтересовался он. — Он же захватил вас и управлял вашими телами. — Не говори, если ничего не знаешь, — ответил Чикуса. — Это ерунда по сравнению с тем, что мы пережили, — подхватил Кен. Тсуна смутно догадывался, о чем говорили приближенные Мукуро. Парень уже примерно понимал, что произошло, но хотел все-таки уточнить: — Что вы пережили? Боль от Эстранео? — Да ты уже, смотрю, догадался, — усмехнулся Джошима. — Да, мы были подопытными свинками для опытов нашей собственной семьи. Это из-за того, что чертовы мафиози запретили Пулю Управления для собственного удобства. Из-за этого нашу Семью покрыли позором, и другие могли безнаказанно убивать нас. Это заставило старшее поколение продолжать исследования. Наши друзья умирали один за другим. Каждый день был адом. Но он в одиночку разрушил эту убогую жизнь. Тогда впервые в жизни появилось место, куда мы могли пойти. Мы не можем позволить тебе разрушить это! Савада грустно усмехнулся. История была печальной, и он ничем не мог помочь этим людям, кроме обещания изменить мир. — Я не собираюсь это разрушать, — покачал головой он. — Тем не менее, я тоже не могу быть спокойным, когда моим друзьям причиняют боль. Это место, куда я могу вернуться. Кен и Чикуса задумались. Они все это понимали, но при этом хотели спасти Мукуро. В проходе показались люди. Сначала шатен подумал, что это приехала скорая помощь, но от этих фигур распространялась слишком мощная леденящая энергия. В руках одного из них были цепи, которые сомкнулись на шеях противников Тсуна. Их плащи были ужасающе черного цвета, а бинты, покрывающие все их тела, совершенно не казались неуместными. — Кто вы?! — крикнул шатен. — Мы — Вендиче, — ответил тот, кто стоял впереди всех. По крайней мере, так показалось парню. — Судьи мафии.