Через сны.

Даймон упал на кровать, сжимая детскими руками подушку в белоснежной наволочке. Спать было страшно, но глаза сами закрывались. Проваливаясь будто в пропасть, он снова переживал кошмарные воспоминания смерти его родителей. Раз за разом видя их растерянно-испуганные лица и протянутую к нему, Даймону, руку. Будто ища поддержки, спасения, и прощаясь. Все в одном. И от этого невыносимо тесно становилось внутри. Если бы понял, что это была загадка раньше, часто думал он. Думал, вспоминал, планировал, как все могло бы измениться, если бы он все разгадал сразу. Они могли бы жить. Могли бы быть с ним. Но сначала родители, а следом и Джин. Исчез. Не сказал ничего. Остался только Рюк. Тот, к кому Даймона тянуло сердцем, душой, разумом. Касаться его горячих ладоней, чуть влажных от волнения пальцев. Видеть улыбку – открытую, детскую, светлую, доверчивую, радостную. Даймон сжал пальцами подушку, стиснув зубы до боли. Во рту появился неприятный металлический привкус, глаза жгло от слез, которым он не позволит увидеть свет. Вокруг темнота. Не однородная, а будто разбавленная на несколько тонов. Недалеко, не дотянуться рукой, но отчетливо видно все до мельчайших деталей, стоит Рюк. Опустив голову вниз, отчего не видно его лица. Стоит один, понурив плечи и чуть ссутулившись. Стоит, сжимая крохотные ладони в кулаки. Будто бы стоит один против целого мира, доказывая ему свою правоту. Даймон кричит, радостно замахав рукой. Он рад видеть эти знакомые молочного цвета волосы, бледную кожу и знакомые запястья, за которые любил хватать, увлекая друга за собой. Ему не отвечают. Рюк даже не заметил его – ничего не изменилось в нем. Даймон растерянно крикнул имя еще раз, вкладывая всю силу голоса и легких. Никакого ответа. Даймон сорвался с места, желая схватить друга за плечи, развернуть к себе и заглянуть в его светлые глаза. Родные по своей теплоте. Но как бы сильно он не бежал, выбиваясь из сил, он не сдвинулся с места. Вокруг стало чернее. Даймон закусил губу, передохнув несколько секунд, и вновь бросился бежать, не обращая внимания на боль в легких и колики в боку. Ориентиром – силуэт в белых одеждах, взлохмаченные светлые волосы и бледная кожа. Деймон падал, больно ударяя колени о черноту – кажется, через пижаму даже просочилась кровь – поднимался, сжимая ладони в кулаки, все больше загораясь упрямством. Снова и снова поднимаясь, уже забывая себя: Кто он? Кто тот, к кому он так стремиться? Зачем он бежит к нему? Что творится вокруг? Оставался только Рюк, уже слившейся со светом, становясь чем-то подобным столпу, освещавшем все зыбким, слабым светом, от которого образовывались мрачные, пугающие тени, гарцующие по всему пространству вокруг. Они тянули свои призрачные, на кончиках расплывающиеся руки, пытаясь сцапать, затянуть Даймона в себя. Унести его подальше от света, спрятать в тьме и больше никогда – никогда! – не отпускать. Это доводило до ужаса, когда ноги подкашивались, а в горле комом стоял крик о помощи. Но Даймон молчал. Вот, совсем близко, Рюк стоит один! Один! А они обещали друг другу быть всегда вместе! И Даймон не отступиться от этой искренней клятвы! Не позволит каким-то теням разлучить их. Снова поднимаясь, хотя ноги дрожат и гудят от усталости, стискивая зубы изо всех сил, пытаясь хоть так придать еще решимости. Снова пытаясь дотянуться рукой, коснуться хотя бы кончиками пальцев, и крича, срывая голос в жалобный хрип: «Рюк!». На глазах внезапно вспыхнули огнем слезы отчаянья. Так и не приблизился. Ни на миллиметр. Рюк так же далеко, хотя, казалось бы, между ними нет большого расстояния. Даймон падает, без сил. Захлебываясь в детских слезах, чистых и искренних. Кричит, что не отступит, хотя все тело предательски онемело, не давая сделать ни движения. Обещает, что не сдастся. А детское тельце колотит от рыданий и беспомощности. Даймон просыпается в холодном поту. Кошмар преследующий его с момента разрыва всех отношений с Рюком. Сон, который отражает не только страхи. Сон, который вырывается из сердца тем самым детским плачем тоски и одиночества. Сон, который раз за разом пробуждает в голове потребность в тех потрясающих загадках, которые загадывал Рюк. Сон, который, не смотря на боль, дарил надежду. Что Рюк в порядке. Что он где-то рядом. Быть может даже наблюдает за ним. Так ведь, Рюк?