Как сорвать свадьбу/или операция ИКС!

Чтобы мои дорогие читатели не запутались, объясняю: Перед вами первоначальный вариант 21-ой главы. Документ был потерян, и мне пришлось писать двадцать первую главу снова. Но теперь, выложив второй вариант, а нашла первый. Прочла и поняла, что не имею права лишать вас возможности познакомиться с ним. Так что... в этом варианте, приводится меньше половины событий. Но зато тут чуть больше юмора, как лично мне показалось. События особо не отличаются. Так, слегка. Приятного чтения. А после решите сами, какой вариант вас больше устраивает. *********---- Хюррем Султан прочитала всю книгу об Александре Македонском; Хюррем Султан после нескольких попыток отыскать в книге хоть одну картинку, тяжело выругалась в адрес создателя книги; Хюррем Султан устала; Хюррем Султан зевнула; Хюррем Султан поужинала; Хюррем Султан отправилась спать. *** Хюррем Султан проснулась; Хюррем Султан позавтракала; Хюррем Султан осознала всю бессмысленность своего нахождения в этом... дворце; Хюррем Султан решила погулять; в конюшне обнаружились парень с девушкой, крепко спящие в багажной карете; готовая убивать, Хюррем Султан вдруг узнаёт в спящих своих старших детей; день обещает быть интересным... Следует отметить, что с готовностью убивать госпожа расставаться не спешила. *** Всю ночь шехзаде Селим не спал, и вдруг с первыми лучами солнца Уже-Не-Рыжего посетило озарение. Байкот! Точно. Он не будет никак контактировать ни с Нурбану, ни с Баязидом. Да, так он и сделает. *** Весь вечер Баязид ломал голову в прямых и переносных (косвенных, буквальных и всех прочих) смыслах. Он не мог понять, чем заслужил от старшего брата удар по лицу и все эти крики о его скорейшем уничтожении усилиями непосредственно всё того же старшего брата. Однако в голове (не смотря на её усиленное ломание) так и не появилось достойное объяснение поведению старшего брата. Уснул Баязид, предварительно убедив себя в том, что у брата, очевидно, возникли какие-то помутнения в разуме – устал, бедный. В какой-то момент сонный Баязид даже ощутил отголоски чувства вины. Однако, проснувшись, первым делом он ощутил страшный гнев. И желание отомстить. Да, он отомстит. *** - Михримах, Мехмет? – Неуверенно позвала Хюррем. Дети буквально во мгновение ока открыли глаза и слегка помутненными взглядами уставились на мать. Натянув на лица невинные улыбки, они встали и поспешили поприветствовать Валиде. Приветствие прошло как-то слишком сдержанно, ибо в голове госпожи явно не укладывалось что-то. Однако вскоре она даже выказала некоторую радость и повела детей за собой во дворец. - Поверить не могу, что повелитель отпустил вас! – Сказала она радостно, пока служанки накрывали стол. Мехмет улыбнулся и обменялся многозначительным взглядом с сестрой, но всё же удержался от того, чтобы ляпнуть что-то в стиле «так он и сам вряд ли поверит... если узнает». Хюррем однако насторожили натянутые улыбки детей, и её собственная улыбка так же стала немного натянутой. Мехмета и Михримах испугала натянутая улыбка матери, и шехзаде поспешил добавить: - Нам помог Джихангир. Он и сам хотел ехать, но вы ведь знаете, как это было бы нелегко... поэтому он уговорил отца, чтобы он отпустил нас, чтобы передали от вас письмо ему, то есть Джихангиру. *** - Вот, - коротко сказал Баязид, подойдя к Селиму, усиленно сосредоточенному на идее бойкота, но уже успевшему случайно поздороваться с младшим братом и даже пару раз оскорбить его. Баязид протянул ему лист бумаги и ушёл... потом вернулся, подождал, пока Селим заберёт бумагу, и снова ушёл. Уже-Не-Рыжий прочёл: «Сегодня, за час до полуночи, у старой берёзы (берёз много, но старая одна, тебе она знакома)». Селим фыркнул, затем хмыкнул, затем вздохнул, потом моргнул, икнул... потом понял, что у него начинается нервный тик. Это что же, выходит, что Баязид его на дуэль вызывает?! Какого?.. За удар по лицу? Вряд ли. Значит, он действительно влюблён в Нурбану. Ну ничего, мы ещё посмотрим, кто кого (Селим Баязида) за кого (за Нурбану) чем (прогибом) на что (на лопатки)и как (наверно больно, евнух его знает [Топкапинский аналог от «чёрт его знает»])! И вот ведь самое странное в том, что Баязид не видел в Нурбану – обычно придворной девочке – повода поссориться с братом. Он не воспринимал её настолько серьёзно. А вот Селим, сам того не замечая, воспринимал. И даже был готов... ну, не знаю, на всё! *** Мехмет сообщил под конец обеда, что срочно должен обсудить какой-то вопрос с конюхом, незаметно подмигнул сестре, заметил на себе пристальный взгляд матери, притворился, что начался нервный тик, мол, глаз дёргается, и вышел. - К слову, почему вы приехали на багажной карете? – Спросила Хюррем у дочери. - Э-э-эм... – Михри замялась. Не говорить же матери, что этих карет так много, что исчезновения одной из них никто бы не заметил. Такой ответ мог повлечь за собой ещё много вопросов. – Не знаю. Мехмет так захотел. Он сказал, что она легче, быстрее... – «Господи, что я несу?!» Они сидели ещё минут десять молча, как вдруг Хюррем произнесла: - Михримах, а ты не знаешь, какие могут быть дела у конюха с Мехметом? - Ну... не знаю... может... - А я знаю, - хитро улыбнулась Валиде. – И я не ошибусь, если заявлю, что своим «нервным тиком» перед уходом к конюху Мехмет лишь хотел сказать тебе что-то вроде: «оставляю вас одних, действуй! Не зря же мы устроили весь этот балаган с побегом!» Михримах была искренне удивлена. Даже она не прочла в глазах брата больше первых четырёх слов. - И ещё я не ошибусь, если скажу, что шехзаде сейчас внимательно вслушивается в наш разговор под дверью, дивясь чудо дедукции своей любимой Валиде. За дверью у кого-то начался приступ сухого кашля. Можно подумать, кто-то подавился воздухом. - По поводу побега, матушка, - начала было Михримах, но Хюррем жестом прервала её. - Можешь не оправдываться, - сказала она голосом человека, делающего одолжение, и добавила: - и не лгать. Михримах в который раз удивилась своей матери, которая вот ещё утром была человеком, которым можно было спокойно манипулировать, а теперь... стоп, а может, это всё – лишь видимость? Может, это она манипулирует людьми, позволяя им манипулировать собою?! Озарение заставило султаншу осознать всю серьёзность засорённости своего мозга. - Михримах, в моё отсутствие произошло что-то... плохое? - Я... я... думаю, что да. - Что именно? Михримах заглянула в глаза матери. О, Аллах! И как же это она раньше так спокойно обманывала эту женщину, обводя её вокруг себя (не вокруг пальца, а именно вокруг себя). Хотя, скорее всего, это была опять же лишь видимость. Мы крутимся вокруг солнца, но нам кажется, что это оно крутится вокруг нас. Вот такая вот круговерть. Сейчас султанша отчётливо видела в глазах солнц... ой, то есть матери, искреннее желание помочь... понять... - Они возобновили подготовки к свадьбе, - сказала Михримах ровным голосом. – И жених – не кто-то, а... а Малкочеглу. - Vfkrjxtuke&! – Переспросила Хюррем (если вы думаете, что это бестолковая авторша забыла переключить раскладку клавиатуры на русский язык, то сильно ошибаетесь; даже Михримах в этот момент не была уверенна, о чём именно её спросила мама; P.S. говорят, что Хюррем Султан обладала несколькими языками, может, на этот раз она совершенно случайно сорвалась на китайский или корейский или японский; в таком случае нельзя с уверенностью сказать, что именно она спросила). - Что? – Не поняла Михримах. - Малкочеглу? – Почти по слогам переспросила Хюррем. Султанше (которая дочь) показалось вдруг, что она увидела промелькнувший во рту госпожи (которая мать) раздвоенный язык (это всего лишь метафора; или гипербола; или ещё что-нибудь в этом духе). Выше уже упоминалось о том, что Хюррем Султан обладала несколькими языками, так вот, ходили слухи о змеиных особенностях русского и турецкого. - Да. – Убрав из голоса возмущение, сказала Михримах и еле удержалась от того, чтобы сказать что-нибудь в духе «да вы не волнуйтесь, ничего особенного, как-нибудь переживу; только не волнуйтесь! А то ведь многие могут и не пережить...» После недолгого молчания, Хюррем осторожно поинтересовалась: - Михримах, это была твоя идея? - Что? Нет, конечно, нет, - поспешно ответила Султанша, - я этого не хочу. - Но ведь ты была влюблена в него когда-то. - Была. – «Да всплыла, - подумала султанша, - а точнее, всплыли... все те черты характера оного, о которых я раньше не знала». Однако вслух султанша к столь исчерпывающему ответу («была» - разве можно было ответить более исчерпывающе?!) ничего добавлять не стала. Но Хюррем услышала в этом «была» не только то, чего дочь вслух произносить не стала, но и то, чего в голову дочери не приходило и, возможно, никогда не придёт. - Инициатива Хатидже и Шах Султан? – Спросила она. «В точку», - подумала Михримах, однако, вслух только кивнула. СТОП! Как можно кивнуть ВСЛУХ?! Пора завязывать с этим фикрайтерством... уехать куда подальше, зарыть ноутбук с модемом в тёплом песочке, а самой поизучать правила русского языка. - А почему ты мне говоришь об этом? – Вдруг спросила Валиде. Этот вопрос застал юную султаншу врасплох. - Я... я подумала... что, если бы вы вернулись во дворец... то свадьбы с Малкочеглу можно было бы избежать. - А это так необходимо? Мужчина хороший. До визиря рукой подать. Любовь детства. «Нет, ну она издевается?! – С досадой думала Михримах. – Когда я его любила и хотела замуж за него, она только и знала, что «он не любит тебя, крутится со своей Сильвией, а вот Рустем...», а теперь, когда я от всей души ненавижу этого человека, она вдруг увидела в нём отличную кандидатуру!» «Нет, она точно издевается. – Со вздохом подумала Хюррем. – То она любила его, жить без него не могла, сердце у неё на каждом шагу из груди выпрыгивало, а мне его потом подбирать по всему Топкапы приходилось... а теперь вдруг «была»! Ха! Ха! И ещё раз Ха! А вот мне кажется выдалась возможность расширить круг возможных зятьёв. Нужно раскопать это дельце». - Ну... да, необходимо. – Не очень уверенно ответила Михримах. – Эсмахан сказала, что тёти это специально придумали, чтобы убрать меня подальше от дворца, как... ну, вас ведь они уже убрали. Хоть и временно, я в этом уверенна. «Ну, это не проблема, - подумала Хюррем. – Всего-то, нужно вернуться во дворец и поднять Бали бея до поста Великого Визиря. Там он уже не сможет рыпаться, и станет послушным мужем моей дочери, который будет любить её и носить на руках. Да что там на руках! Хоть на ушах, или на тех же усах! Отрастит, и все дела». Михримах была напугана не на шутку. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Она думала, что матушка впадёт в ярость, начнёт рвать и метать, ломать голову, думая над тем, как же можно поскорее вернуться и всё исправить... но ссылка явно пошла Хюррем Султан на пользу. - И что мне теперь делать? – Взволновано спросила Михримах у задумавшейся Валиде. – Выходить замуж за Малкочеглу? - Михримах. Не забывай, у тебя был и есть выбор. Ты можешь выбрать Рустема. - Но тёти уже выбрали всё за меня! Они обманули отца, заявив, что я уже дала своё согласие им лично! - Чего и следовало ожидать, - всё так же спокойно сказала Хюррем, и Михримах почувствовала, что рвать и метать сейчас начнёт она сама. – Если бы ты начала думать чуть раньше, Михримах, то сейчас этой проблемы не было бы. - Но я вообще не хочу ни за кого замуж! – Крикнула Михримах. – Пока не хочу. Не сейчас. А они все словно сговорились! Возможно, я и не пойму тебя никогда, - «утешила» дочь Хюррем, - но я помогу тебе. - Как? – Осторожно поинтересовалась Михримах. - Тебе необязательно знать. Я напишу небольшое письмо и передам его повелителю через тебя. Михримах, с каждым днём ситуация умиляет меня всё больше и больше. Рустем, Ташлыджалы, Бали бей... Михримах хотела было возразить по поводу Рустема (её это почему-то сильно задело), но, будучи непривыкшей к ведению подобных бесед с матерью, промолчала. *** Мехмет крутился у конюшни, грызя ногти. Ну... как. Ногти шехзаде грызть не привык, воспитание и всё такое... но он однозначно сильно волновался. Ситуация начинала надоедать. Если несколько месяцев назад (три месяца) шехзаде искренне желал помочь сестре избежать свадьбы, то сейчас он был готов на всё, лишь бы она согласилась на свадьбу с Рустемом, и вся эта история наконец закончилась. Но Михримах явно отличалась каким-то страхом перед замужеством, чувством, несвойственным другим султанским дочерям. При мысли о других султаншах Мехмет невольно вспомнил своих тёть. Интересно, какие меры они предпринимают там сейчас в отношении свадьбы? Небось решили по-быстрому всё устроить, пока Михри не вернулась. - Мехмет! – На встречу шехзаде шла сестра. - Ну? Как? Что она сказала? - Не знаю. Сказала только, что поможет. А от меня требуется только передать отцу какое-то письмо. Мехмет, мне кажется, что она и не думает о возвращении домой. Нет, она, конечно, скучает... но, по-моему, она в обиде. - Ещё бы!- Хмыкнул Мехмет. – И ещё, Михримах, скажи ей, что никакое письмо передавать отцу мы не намеренны. - Что? Мехмет, извини, конечно... но мне кажется, что это уже слишком дерзко. - А вот мне всё равно. Если она не хочет возвращаться, пусть не возвращается. Мне всё равно. Ибо в итоге она всё равно вернётся. - Мехмет, ты меня извини, но что-то я не улавливаю тяжёлый полёт твоей мысли. - Всё просто, сестрёнка. Если гора не идёт к Магомеду, Магомед сам идёт к горе.