Война бесчестных. Сражение на обломках реальности

Профессор Герберт Лэндон представлял собой воплощение сосредоточенности. Его жёлтый глаз напряжённо щурился, лоб взмок. Алистер сопел прямо за спиной. Иди займись чем-нибудь, не мешай мне, — раздражённо бросил учёный, не отрываясь от работы. Умник сделал несколько шагов назад, после чего нетерпеливым шагом обошёл лабораторию по периметру и вновь встал за спиной у Лэндона. — Я непонятно выразился? Ты мне мешаешь, — Герберт начинал терять терпение. Процесс восстановления организма Смайта-старшего оказался сложнее, чем он предполагал, а тут ещё Умник мельтешил, словно ему воткнули шило в задницу. — Так ты продолжаешь работу над поиском лекарства от мутации? — Алистер с интересом рассматривал лежавшие на письменном столе документы, Лэндон стиснул зубы. — Не смей рыться в моих бумагах. И вообще, в моём научном центре сиди тихо. Видишь вон ту синюю кнопку? Умник, проследив, куда указывает коготь левой руки учёного, кивнул. — Нажми её. Поднявшись, он выполнил приказ. — Долго ещё? — Алистер вновь попытался заглянуть через плечо Лэндона, но, поймав на себе его гневный взгляд, передумал. Он вернулся за заваленный бумагами рабочий стол и вновь взял оттуда какую-то папку. Устав бороться с любопытством молодого робототехника, учёный не стал ворчать, хотя и хотел подойти, отнять документы и стукнуть ими Умника по любопытной голове. «Но, по крайней мере, это гораздо лучше, чем если бы он опять стоял у меня за спиной», — Герберт вновь погрузился в работу, а когда он обернулся, то с удивлением обнаружил, что прошло несколько часов. Алистер дремал, положив голову прямо на его исследования, оборудование монотонно гудело. Нажав пару белых кнопок, Лэндон развернулся. Негромко цокая когтями об пол, он покинул лабораторию, на ходу доставая из кармана белого халата пачку сигарет. — Курить вредно. Уж ты-то как учёный должен это понимать, — раздался за спиной звонкий женский голос, который Лэндон не мог не узнать. — Жить вообще вредно, Женевьева, — он обернулся на голос, и теперь с улыбкой рассматривал его обладательницу, — Я думал, у тебя выходной. Усевшись на подоконнике курилки, Лэндон чиркнул колёсиком зажигалки. Женевьева неодобрительно покачала головой, подходя ближе и устраиваясь рядом. — Работы невпроворот, как всегда. А ты постоянно где-то пропадаешь, — грустно отметила она. — Я тоже занят, — уклончиво ответил Герберт. Несмотря на свои чувства к Женевьеве, посвящать её в свои криминальные дела учёный не хотел. Он выдохнул облачко дыма, девушка едва заметно, но забавно поморщилась. — Адвокаты добились снятия всех обвинений. Расскажешь, что на самом деле произошло с твоим фондом? Что за история с вампиром? — Как Женевьева и ожидала, Герберт отрицательно покачал головой. — Нет, ради твоей же безопасности, — отрезал он, затягиваясь и прикрывая глаза. — Это правда, что в той истории был замешан Амбал? — Женевьева! — Голос учёного зазвучал угрожающе, и девушке не оставалось ничего, кроме как сменить тему. — Как продвигаются твои поиски лекарства от... — она указала на изуродованную половину лица Лэндона. Тот пожал плечами. — Работаю над этим. Мне надоело быть чудовищем! — С горечью в голосе прошипел он. — Ты не чудовище, не надо о себе так, — девушка поймала когтистую руку учёного и сжала её, — Ты искренне желал сделать мир лучше. И потом, ты так бесстрашно сражался с этим монстром, Домовым! Я очень рада, что ты выжил. — Я сам рад, — грустно ответил Герберт, туша остатки сигареты и вспоминая ту злополучную ночь, — Спасибо, что не бросила меня, — уже тише добавил он. Женевьева подвинулась ближе и неторопливо провела подушечкой пальца вдоль когтя Лэндона. — Не порежься, — усмехнулся тот, свободной рукой ослабляя узел галстука, при этом прикидывая, как скоро он застудит лёгкие, если продолжит и дальше сидеть спиной к приоткрытому окну. — Говорят, что ты закоренелый преступник. Все говорят: учёные, лаборанты, другие сотрудники. Но это же не так? — В глазах Женевьевы читалась мольба, надежда на то, что все факты, окружающие профессора Лэндона не являются доказательствами того, что он — негодяй, использующий науку во зло. Огораживаясь от них, она по-прежнему берегла в себе веру в то, что единственной целью профессора является помощь страдающим мутацией, однако Лэндон молчал. Он смотрел куда-то вдаль коридора, в пустоту светлых стен. Неожиданно его руки легли на плечи Женевьеве, притягивая её ещё ближе. Потеряв равновесие, девушка упала вперёд, на грудь Лэндона, и теперь смотрела ему в глаза снизу вверх. — Ты дорога мне, и вряд ли можешь представить себе, насколько сильно, — отрезал Герберт и вздрогнул от неожиданности, когда Женевьева, подавшись вперёд, поцеловала его, без брезгливости в глазах держа ладонь на изуродованной щеке профессора. Девушка ощутила, как по телу прошла приятная, обжигающая волна, когда его руки, забравшись под блузку, обхватили за талию. Рядом раздался звонкий чих. Женевьева с громким вскриком отшатнулась от взлохмаченного учёного. — Будь здоров, Алистер. Чего ты хотел? — прошипел Лэндон, мечтая выбросить одного робототехника из окна. — Проверь показатели. Несколько параметров мне непонятны, но кажется, отец начинает просыпаться! — Умник был взволнован. Кивнув Женевьеве, Герберт встал и направился в лабораторию, надеясь, что Алистер ничего там не трогал и не нажимал. — Халат поправь, — буркнул учёный, — Отец откроет глаза, на шею ему не бросаться, информацией не грузить. Я разработал несколько восстанавливающих препаратов для его мышц и тканей, будешь колоть. Умник молча кивал. Они вошли в лабораторию, где Лэндон лично снял все показания, затем что-то нажал, и его аппаратура протяжно загудела. Это продолжалось минут пять, затем всё стихло и крышка капсулы начала медленно подниматься. Герберт махнул рукой, подзывая Умника. Раздался фиксирующий щелчок. — Принимай мои поздравления, Алистер Смайт. Твой отец снова жив, — Лэндон не отрывал внимательного взгляда от сонного, корчащегося от боли старика, — Алистер? Умник стоял рядом, осторожно сжимая тонкую ладонь отца. Глаза молодого человека были наполнены слезами.