Асфиксия

Мэтту было скучно. Он никак не мог понять, что этот слабохарактерный дурак Джон, когда-то смевший называть себя Кукловодом, находил в обычном наблюдении за людьми, запертыми в доме. Никаких тебе испытаний, неожиданностей, даже ловушки в комнатах - и те не смертельны! Нет, это надо было исправлять, а заодно - приучать обитателей дома к полному и безоговорочному подчинению. Зачем? Ну, должна же быть хоть какая-то конечная цель! Разумеется, играть с покорными «марионетками» было бы скучно, а потому любому непослушанию Мэтт только радовался. Чего только стоила идея обитателей дома подменить свою кровь найденной, чтобы спасти безмозглую девицу Джейн! Да, это было лучшее, что «марионетки» только могли сделать, ведь они дали ему такой великолепный повод показать свою власть, использовав второго подопытного - доктора Джима. Его тело, растянутое на веревках так, что он даже пошевелиться не может, и при этом попытки поговорить, что называется, по душам, вызвали у мужчины донельзя странную и неожиданную реакцию. Захотелось подчинить, сломать, унизить... В голове уже роились великолепные планы, но Мэтту тогда помешали. И кто же? Только подумать, эта стерва Элис! Именно поэтому пришлось отступить от изначального плана, и в память о той встрече у Джима Файрвуда остался лишь ожог на спине, а у самого Мэтта - яростное, дикое желание поиграть с доктором и снова услышать его громкий отчаянный крик. И наконец представился шанс... * * * - Скажи-ка мне, док, - Джим едва пришел в себя, как у его уха раздался знакомый и такой ненавистный голос. Не искаженный динамиками, такой вкрадчивый и одновременно неизменно издевательский, он вызывал дрожь и заставлял еще не до конца заживший ожог на спине болеть. - Скажи-ка мне, док, что происходит при нехватке кислорода? Джим вздрогнул и попытался повернуть голову в сторону говорящего. Не получилось: лоб плотно охватывал обруч, приделанный к высокой спинке стула. Руки, разумеется, оказались связаны, как и ноги, а еще - что-то давило на кадык... - Нехватке кислорода? - чтобы собраться с мыслями, переспросил Файрвуд. - Не заставляй меня повторять. Ты все слышал, - Мэтт нетерпеливо дернул мужчину за волосы, как бы демонстрируя свое превосходство и возможность делать что пожелает. - При нехватке кислорода в организме накапливается углекислота, что ведет к острому расстройству функций центральной нервной системы и кровообращения... - И в итоге к смерти, не так ли? - голос Мэтта выдавал крайнюю степень довольства мужчины. - И сколько же может человек прожить без кислорода? - Без необратимых изменений клеток мозга и нервной системы - не более четырех минут, - как можно спокойней и нейтральней произнес Джим. Тема разговора, подкрепленная чем-то, давящим на шею, с каждой секундой нравилась ему все меньше и меньше. - Более семи минут удушья абсолютно смертельны, - как бы ни хотелось не говорить всего этого, доктор прекрасно понимал, что будет только хуже, если не подчиниться. - Маловато, - с явным сожалением протянул Мэтт, - но нам хватит, - его руки неожиданно опустились на плечи Джима, а голос снова сместился к самому уху. - А напомни-ка, как у вас, медиков, называется удушье? - Ас... - в горле внезапно пересохло, и пришлось судорожно сглотнуть, чтобы ответить. - Асфиксия. - Ммм... Ас-фик-сия, - медленно, смакуя каждый слог, повторил Мэтт. - Красиво звучит, не находишь? Почти... сексуально. - Ч-что? - Файрвуд дорого бы отдал за то, чтобы узнать, о чем думал этот человек, но таких, как он, не дано было понять, пожалуй, никому - возможно, только таким же сумасшедшим... - Я слышал, что при асфиксии человек начинает извиваться, как при оргазме, - чужие губы вдруг коснулись уха, и Джима передернуло от отвращения. - Давно хотел проверить, так ли это... Раздался тихий, но отчетливый щелчок, и горло доктора вдруг сдавило. Он дернулся, но тут же заставил себя не паниковать: чем больше двигаться, тем значительнее расход кислорода, а значит, его на меньше хватит. Вот только организм был в корне не согласен с мозгом, и уже через пару десятков секунд начал действовать самостоятельно: губы приоткрылись, попытки вдохнуть участились, руки напряглись в стремлении порвать путы и добраться до мешающего вдохнуть предмета. Почти минута - и давление ослабевает, сопровождаемое таким же тихим щелчком. Джим судорожно вдыхает, хотя и знает, что этого делать так резко нельзя, и, разумеется, начинает кашлять. Из глаз невольно катятся слезы, и сквозь их пелену Файрвуд различает фигуру Мэтта. Мужчина внимательно смотрит на него, наслаждаясь видом. - Занятно, весьма занятно, - комментирует он свои наблюдения. - Попробуем еще раз? Горло сдавливает снова даже раньше, чем Джим успевает отдышаться. Но в этот раз доктор видит лицо Мэтта совсем близко, настолько, что различает расширившиеся зрачки его глаз и ощущает частое дыхание на своем лице. А потом - тело снова начинает попытки бороться с удушьем. Теперь Мэтт еще ближе: упирается одним коленом в бедро, рукой давит на грудь, словно стараясь вытеснить те крохи кислорода, еще оставшиеся в теле. Файрвуд начинает дрожать, в глазах темнеет - и в этот момент снова предоставляется возможность вдохнуть. Чужая рука все еще давит на грудную клетку, мешая дышать и вдавливая в спинку стула. - Асфиксия, - тянет Мэтт, - это прекрасное слово действительно подходит к тому, что я вижу, - его рука скользит чуть вбок, замирает напротив сердца. - Скажи, док, кто, кроме меня, мог бы заставить твое сердце биться настолько быстро? Джим не может ответить при всем желании: кислорода все еще не хватает, как бы отчаянно он ни пытался отдышаться. Мэтт укоризненно качает головой, и снова раздается щелчок, знаменующий новую порцию удушения... Это длилось, казалось, бесконечно. Иногда - почти до потери сознания, иногда - мучитель сам сжимал горло, то усиливая, то ослабляя хватку, иногда же - давил коленом на грудь, почти ломая ребра. Дважды Мэтт что-то спрашивал, и оба раза Джим не находил сил вымолвить ни слова - и платился за это новым мучением. Наконец, сознание все-таки милосердно покинуло доктора, позволяя тому забыться и не видеть и не чувствовать, как Мэтт, касаясь пальцами его искусанных губ, несколькими быстрыми движениями снимает свое напряжение и удовлетворенно ухмыляется. * * * Как же приятно было наблюдать за метаниями людей по дому в попытках спасти их единственного доктора! Это было почти весело - не хватало лишь одного: ощущения дрожащего тела под руками, частых хриплых вдохов и выражения неподдельного отчаяния на лице Файрвуда. Впрочем, ждать Мэтт умеет не хуже, чем развлекаться. Осталось придумать план: сначала как отомстить наглому Джеку за непослушание, а затем уже - снова развлечься с любимой «марионеткой» Джимом.