Иллюзия обмана

Три месяца спустя Год за годом, век за веком неизменно сменяют друг друга. Все идет своим чередом. И даже в мире, где живут боги, время неизменно движется вперед, несмотря на все трудности и невзгоды, которым нипочем даже бессмертие. Но асы никогда не смотрят назад, а только вперед. Они так же растут, подобно простым смертным, взрослеют, радуясь каждому новому дню, каждому мгновению. И пускай, век аса бесконечно долог, но и ему нужен покой. Ведь все имеет свое начало и свой конец. Асгард переживал не лучшие времена, но он так же как и прежде сияет своим великолепием. Он видел все: войны, пиры, пожары, наводнения, видел смерть и рождение новой жизни. И сейчас Асгард готовился к тому, чтобы вступить в новую эпоху своего существования. Великий Один - мудрый, благородный, а порой и грозный правитель, несколько тысячелетий восседал на троне, взирая на то, как меняется мир вокруг. Но век его правления подошел к концу. Сейчас Всеотцу нужен покой, и благо, что теперь ему есть кому передать дело всей своей жизни. Его дети – его гордость, и по праву ас считал, что может гордиться ими. Они взрослели и менялись на его глазах. Они падали и поднимались. Каждого из них Всеотец любил больше жизни, и даже тот, кто серьезно оступился, все еще был любим им. Он с трепетом ждал того дня, когда его наследник взойдет на трон и будет достойным правителем для своего народа. Когда по залу разлетелись фанфарные звуки труб, все асы затаили дыхание. Их насчитывалось почти несколько тысяч, и все они стояли плотно друг к другу, боясь даже пошевелиться. Это были только те счастливчики, которые успели попасть внутрь, остальные же стояли на главной площади и внимательно вслушивались в каждое слово глашатого, который, стоя на балконе, докладывал все, что происходило в главном зале. Такого ажиотажа Асгард не видел уже давно – еще бы, не каждый день происходит коронация нового правителя. Один стоял рядом с троном, спустившись на несколько ступенек вниз. Он с трепетом держал своими толстыми морщинистыми пальцами аккуратную резную корону, украшенную самоцветными камнями, которую великие мастера Асгарда специально изготовили для этого торжественного события. Бог не сводил глаз с дверей, готовясь к появлению своего наследника. Он готов был поклясться, что даже с этого конца зала, он слышит, как сильно стучит сердце за высокими дубовыми створами. Однажды, он уже проводил этот обряд, но тогда коронация сорвалась, и сейчас Всеотец думал, что это было весьма кстати, так как только сейчас он смог принять действительно верное решение и его душевные терзания наконец-то прошли. Ас чуть повернул голову и бросил быстрый взгляд направо, где на одной из ступенек, скрестив пальцы в замок стояла его любимая жена. Она неспешно повернула к нему голову, будто почувствовав, что он хочет ей что-то сказать, но сейчас его глаза говорили все за него. Фригга улыбнулась и чуть наклонила голову вперед. Раздались новые звуки фанфар, которые гулким эхом разлетелись по мраморному залу. Но они не рассеивались, а словно застывали в воздухе высоко над головами асов, чтобы так же, одними из первых поприветствовать своего нового правителя. Наконец, двери главного зала начали медленно отворяться, и все боги как один восторженно ахнули. Зал взорвался радостными криками, аплодисментами и овациями. Асы медленно поворачивали голову, следя за каждым неторопливым шагом, того, кто сейчас находился в центре всеобщего внимания. Уверенная походка, высоко поднятая голова и проницательный взгляд – каждый житель Асгарда подмечал для себя что-то для себя, в облике своего нового правителя. Один громко выдохнул и спустился на пару ступеней вниз, когда его дитя остановилось у самого его основания. Он неспешно поднял ладонь вверх, и все в зале сразу же замолчали, готовясь слушать речь. - Друзья мои, - громогласно произнес Всеотец, и казалось, что даже те, кто остался снаружи услышал его голос. – Мы собрались сегодня в честь знаменательного события – коронации вашего будущего правителя. Этот день войдет в историю. Ваши дети, будут рассказывать своим детям об этом дне. Но прежде чем, я передам бразды правления, я хочу услышать слова клятвы, которую я непреклонно соблюдал. Бог медленно стал спускаться по ступеням, обхватив корону двумя руками и протягивая ее вперед. - Клянешься ли ты охранять все девять миров? – спросил Один. - Клянусь, - раздалось в ответ. - А клянешься ли ты сохранять мир в Асгарде и за его пределами? - Клянусь. - Клянешься ли ты отбросить свои амбиции и взять обязательства служить только на благо миров? - Клянусь. Теплая улыбка озарила морщинистое лицо аса, когда он заглянул в бездонные голубые глаза напротив себя. - Я до сих пор не могу поверить, что ты так быстро выросла, девочка моя, - едва слышно произнес он, так, чтобы только она могла его услышать. Принцесса усмехнулась и, поджав губы, медленно опустилась на колени, чуть придерживая свое платье. - Тогда в этот день, я Один Всеотец, объявляю тебя Эра Одиндоттер первой в истории царицей Асгарда. Он опустил корону ей на голову, и как только девушка снова поднялась на ноги, весь зал взорвался ликованием: асы скандировали ее имя, словно передавая его по цепочке. Один крепко обнял дочь. - Иди, - шепнул он ей на ухо и тут же отпустил. Она кивнула и стала подниматься по ступеням. Эра посмотрела налево и увидела улыбающиеся лица своих друзей: Сиф, Фандрал, Огун, Вольштагг. Все они были здесь и все дружно склонили головы в знак почтения перед своей царицей. Она посмотрела направо и столкнулась с теплой улыбкой и намокшими от слез глазами своей матери. К Фригги тут же шагнул Тор, который стоял чуть ниже от богини и, аккуратно взяв ту за руку, посмотрел на сестру. Он довольно подмигнул ей, а она улыбнулась в ответ. Эра до сих пор не могла поверить, что это не сон. Она всегда думала, что будет стоять там, где стоит Тор и будет наблюдать за тем, как один из ее братьев занимает место отца. Но сейчас все было по-другому, словно в сказке. Сейчас она поклялась нести это бремя, быть хорошей царицей для своих подданных. Девушка снова повернула голову в сторону трона и стала шаг за шагом приближаться к этому мраморному изваянию. Она чувствовала, как ее ладошки начинали потеть, а дыхание учащаться. Ее голубое платье, сшитое из тонкой атласной ткани с вплетенными золотыми нитями, едва слышно шуршало от ее движений. Плечи девушки были укрыты золотым плащом, украшенным жемчугом и самоцветными камнями, который струился за ней длинным шлейфом и словно морские волны бежал по ступеням вниз. Поднявшись к постаменту, Эра так же медленно повернулась, обводя весь зал глазами сверху вниз. Асы благоговейно смотрели на нее, ловя каждое движение. Девушка вспомнила, как в детстве ночью и тайком пробиралась в этот зал и представляла себя на месте отца: она раскланивалась налево и направо, делала реверансы и посылала воздушные поцелуи – а сейчас все это казалось глупым. Эра глубоко вздохнула и чуть склонила голову. Тут же по рядам богов прокатилась волна, начиная с первых рядом: женщины приседали, чуть наклонившись вперед, а мужчины вставали на одно колено, выражая свое почтение. Девушка, чуть развернувшись, коснулась ладонью обжигающего своим холодом камня и медленно опустилась на трон. С этого момента начиналась ее новая жизнь. Праздник был в самом разгаре. В зале расставили большие столы, которые были просто забиты всевозможными яствами и угощениями. Крепкий эль лился рекой, пенясь и бурля в высоких кубках. Эра сидела за главным столом, впрочем, она всегда сидела именно здесь, только всегда по левую руку от отца, а сейчас девушка сидела в самой середине и чувствовала себя немного неловко. Один и Фригга, сидели по обе стороны от нее, и женщина то и дело сжимала ладонь дочери, в те моменты, когда девушка начинала нервно теребить край своего платья. Тор вместе с Сиф и остальными расположился в одном из углов и собрал около себя целую толпу. Он рассказывал о своих приключениях на Земле, не забывая чуть приукрашивать историю. Каждый ас знал, что ему и Эре пришлось несладко: они оба чуть не погибли, пытаясь противостоять самому Таносу и его армии. Но к большому счастью девушки, про своего брата бог почти не упоминал, так как на эту тему было наложено табу. Непринужденно наблюдая за всеобщим весельем, Эра ухватила свой кубок и поднесла его к губам, но почувствовав терпкий запах винограда, отставила его в сторону. - Ты совсем не пьешь? – протянул Всеотец, наклонившись к дочери. - Просто мне не хочется захмелеть в первый день своего правления, - слегка улыбнувшись, ответила она. - Весьма похвально, - отец подмигнул ей единственным глазом и одним залпом осушил свой кубок. Эра повернула голову обратно и тихо вздохнула. - Все хорошо? – поинтересовалась Фригга, наклонившись к дочери с другой стороны. - Да, мам, все хорошо, - протянула девушка, несколько раз кивнув и, после нескольких секунд раздумий, добавила. – Ты еще не рассказала отцу? - Нет, еще не рассказала, - тепло улыбнулась богиня. – Мне казалось, что для начала ты сама должна кое с кем поговорить. - Кое-кто не хочет со мной разговаривать, - фыркнула девушка. – Он не проронил ни слова с тех самых пор, как мы вернулись. - Ты же знаешь, он ничего не делает просто так. Во всем этом скрыт какой-то смысл. - Этот смысл начинает действовать мне на нервы, - проворчала девушка, закидывая в рот спелую виноградину. - Все будет хорошо, вот увидишь. Просто расскажи ему все, и я уверена, что он заговорит. Эра бросила быстрый взгляд в сторону отца, который громко и раскатисто смеялся, хлопая Хеймдалля по плечу. Она снова повернулась к матери и так же тихо проговорила: - Думаешь, он рассердится, когда узнает? - Ни в коем случае, - богиня провела своей теплой ладонью по щеке девушки. – Он твой отец и любит тебя, и будет рад, узнав наш маленький секрет. Я так же уверена, что он не пожалеет и о своем решении, - добавила Фригга, заранее предугадав вопрос девушки. - Я до сих пор не могу понять, почему именно я? - Эра, ты достойна этого не меньше Тора. Ты же знаешь, что к этому решению они пришли обоюдно: твой отец и брат решили, что ты достойна этого больше чем кто либо. Ты доказала всем нам, что у тебя чистое сердце и острый ум. Ты готова была пожертвовать собой ради блага других – а это качества настоящего правителя. Девушка прикрыла глаза и поджала губы, все еще ощущая приятное тепло от материнских прикосновений. Она снова посмотрела женщине в глаза. - Я скоро вернусь, - проговорила она и, поднявшись из-за стола, направилась к выходу. В коридорах дворца оказалось на удивление тихо. На стенах приглушенно горели свечи, чьи тусклые блики, касаясь гладких стен, витиевато изгибались и закручивались. Она неспешно брела вдоль длинных коридоров, спускаясь к нижним уровням. Преодолев винтовую лестницу, девушка остановилась у высокой двери с тяжелым засовом. Два стража склонили свои головы и без всяких пререканий открыли двери темницы перед своей царицей, хотя раньше отец запрещал дочери бывать в этих темных залах. Она шла мимо темниц, за которыми на нее озлоблено таращились самые жуткие твари, грабители и убийцы, но она не подавала вида и уверенно двигалась вперед: за три месяца девушка на зубок заучила свой маршрут, и даже знала сколько шагов ей осталось до места назначения. Остановившись у заветной двери, девушка потянула за металлическое кольцо и, противно, но довольно мелодично скрипнув, створка отворилась. Эра прошла вперед и, потянув за собой длинный шлейф своего плаща, прикрыла дверь. Она повернула голову и столкнулась с такой уже привычной для нее картиной: камера трикстера была отделена от всех остальных. Она была квадратной формы, отгороженная широким прямоугольным стеклом с одной стороны, через которое девушка и смогла рассмотреть то, что творилось внутри. Хотя изо дня в день, что Эра бывала здесь, с той стороны ничего не менялось. Все тот же одинокий столик и диван, что стояли немного слева, уже в который раз не привлекли ее внимание, потому что единственное, что ее интересовало, как всегда растянулось на полу с правой стороны. Локи прижимался спиной к стене, вытянув одну ногу вперед. Он держал в руках толстую книжку, которая чуть слышно шуршала, когда он перелистывал страницы своими тонкими пальцами. Эра подошла к самому стеклу и положила на него ладонь. - Здравствуй, Локи, - громко проговорила она, хотя бог как всегда не обратил на нее никакого внимания. Эра каждый день приходила сюда в течение трех месяцев, и каждый раз он делал вид, что не слышит ее. Один сжалился над ним, простил благодаря немалому вмешательству Фригги, Тора и, конечно же, самой Эры. И хотя наказание все равно последовало, но это была лишь малая капля того, что трикстер сам ожидал. Он перелистнул очередную страницу, когда девушка покосилась в сторону стола, где на круглом подносе стояла тарелка со вчерашними фруктами. - Ты вообще что-нибудь ешь? – снова спросила она, а бог снова промолчал. – Три месяца прошло, Локи. Да черт тебя подери – поговори со мной! Девушка перешла на крик и от досады притопнула ногой, но ни одна мышца на его лице даже не содрогнулась. Она громко и медленно выдохнула, не сводя с мужчины глаз. - Локи, - строго потянула Эра, - поговори со мной. Это приказ. Неожиданно, его взгляд застыл и трикстер медленно поднял голову. Он так же медленно закрыл книгу и отложил ее в сторону, и еще медленней поднялся на ноги. Бог повернулся к девушке лицом, и она впервые за это долгое время смогла взглянуть ему в глаза. Ее дыхание тут же сбилось, и Эра почувствовала легкое головокружение от его холодного взгляда. Он подошел так близко, как это вообще было возможно. Медленно выдохнув, Локи обвел ее взглядом снизу вверх, и уголки его губ поползли вверх. - Как скажите, ваше величество, - произнес он, чуть склонив голову. Эра немного вздернула плечами, она еще не могла привыкнуть к своему новому статусу, тем более трикстер был первым, кто назвал ее так. - Знаешь, - как ни в чем небывало продолжил трикстер, - я должен признать, что Всеотец впервые принял верное решение. Ты достойна этого – больше чем Тор, больше чем я. - Я не знала, что все так выйдет, - будто пытаясь оправдаться, протянула девушка. – Ты же сам прекрасно знаешь, что я этого не хотела… - Хотела, - перебил он ее, - каждый из нас этого хотел, только ты не признавалась в этом самой себе. - Почему ты так долго игнорировал меня? Почему молчал? Ты же видел, как я мучаюсь. - Простите, ваше величество, - его мягкий голос вмиг стал тверже стали, - но я не смогу ответить на этот вопрос. К тому же, часы посещения уже закончились. Я прошу меня простить, но я устал и хочу отдохнуть. Он развернулся и медленно двинулся в сторону дивана, но ее голос заставил его остановиться: - Хочешь, чтобы я забыла о тебе, хочешь, чтобы я подумала, что стала тебе безразлична? Ты думал, что будешь молчать, и это меня сломает? Трикстер медленно повернулся к ней, взглянул в голубые глаза. - Ты никогда не изменишься, Локи, - покачала она головой, едва улыбнувшись. – Я знаю, что ты опять хочешь сделать как лучше, хотя и используешь свои нездоровые методы. Но позволь мне самой решать, что лучше для меня… для нас. Он смотрел на нее, чувствуя, как внутри все стягивается тугим узлом. Прошло всего три месяца, а его едва хватило. Он каждый день боролся с соблазном поговорить с ней, посмотреть ей в глаза, но каждый раз отдергивал себя, загоняя свои чувства глубоко внутрь. Но она снова победила, даже без особых усилий. - Эра, - Локи снова подошел к стеклу и быстро забегал глазами по ее лицу, - ты теперь царица, а я пленник. И никаких нас уже не будет. - Сто лет, Локи. Ты просидишь здесь каких-то жалких сто лет, - Эра вскинула руками. – Для нас оно пройдет как одно мгновение. - Эра, послушай… - Нет, это ты меня послушай. Я уже поняла, что не все в этой жизни идет так, как мы хотим. Мой опрометчивый поцелуй повлек за собой определенные последствия. Нам пришлось столько пережить, и я очень хочу, чтобы это было не зря. Ты не можешь не замечать того, что мы меняем друг друга: мой поцелуй, срыв коронации Тора и даже та ночь, что мы провели вместе - все имело свои последствия. - О чем ты говоришь? – непонимающе сдвинул брови бог. Эра широко улыбнулась и, опустив взгляд вниз, медленно провела ладонями по своему животу. Локи проследил за ее взглядом, и его словно пронзила молния. Он прижался ладонями к стеклу, которое слегка запотело от его дыхания. - Быть не может, - протянул трикстер и сам не узнал собственный голос. – Ты… ты… - Беременна? – закончила она за него, продолжая широко улыбаться. – Да, Локи, я беременна. И если ты вдруг захочешь, чтобы у нашего ребенка появился отец, советую взяться за голову. - Эра, - хрипло выдохнул трикстер, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, – почему я? В Асгарде полно мужей достойных тебя. Почему именно я? - Потому что я люблю тебя. Любила и всегда буду любить. Он прижался лбом к холодному стеклу и прикрыл глаза, чувствуя, как по разгоряченным щекам побежали слезы. Эра последовала его примеру и так же прижалась лбом к стеклу. Она приложила ладонь в том месте, где располагалась его ладонь, и на секунду ей показалось, что она ощутила его прикосновение на своей коже. Они оба молчали, потому что сейчас ничто не должно было разрушить это чудесное мгновение. Хотя Локи этого и не говорил, но Эра знала, что он тоже любит ее – все читалось в его глазах. Ей пришлось через многое пройти, чтобы обрести свое счастье. И хотя, пока что Локи придется ютиться в этих четырех стенах, она все равно будет рядом. К тому же, сто лет для бессмертных это всего лишь жалкое мгновение, ведь впереди у них целая вечность.