***
Всадники сидели на кухне, мирно попивая кто чай, кто кофе, и говорили о своём. Война всё ещё негодовал, почему Шун отправился с Элис на прогулку и не сказал ни слова им. Голод и Мор о чём-то шептались, а вот Смерть задумчиво разглядывал жидкость в своей чашке, будто пытаясь увидеть в ней что-то сверхъестественное. Он так долго этим занимался, что даже братья заметили его пустой взгляд. — Только не говори мне, что ты стал верить в экстрасенсов и прочий бред, — как всегда иронично начал Война, хотя его улыбка сейчас была фальшивой. — Гадание на кофейной гуще не работает со Всадниками. — Прекрати, — холодно отрезал Смерть. — Меня не покидает неясное ощущение тревоги. Кажется, сегодня наступила не самая удачная ночь для прогулок. — Это нормально, — сделав такое лицо, будто он открыл Америку, встрял Мор. — Ты – отец, а потому волнуешься за своего сына, который решил прогуляться поздно вечером со своей очаровательной девушкой. Только вот твой сын теперь взрослый и весьма сильный, так что волноваться не о чем. — Действительно, Смерть, — отпивая глоток чая, добавил Голод, — с ним всё будет хорошо. Ты ведь тренировал его с детства: рядом с ними даже мы в безопасности будем, не говоря уж и об Элис. Мы ведь в Аду, а не на Земле. Здесь ничего страшного не случится. — Уж лучше нам быть на Земле, — загадочно бросил старший Всадник. —Люди те ещё твари, но сверхъестественными способностями они не обладают, следовательно, никак не могут повлиять на моих детей. — Смерть, хватит ломаться как печенька в чае, — разбалтывая свой кофе с молоком с серьёзным видом, произнёс Война. — Мне кажется, у тебя просто нервы шалят. Не волнуйся. — Слушай, а какой сегодня день вообще? — оставив чашку с недопитым кофе на столе и направившись в гостиную, спросил старший Всадник. — Ух ты ж бля, — выронил кружку Война, вспомнив. — Сегодня же Вальпургиева ночь, эти чертовы ведьмы обязательно попытаются что-то выкинуть. — Как мы могли забыть про такое? Старость точно не радость! — чуть ли не спотыкаясь на ковре, воскликнул Смерть. — Быстро собираемся и дуем на кладбище, недо-интеллигенция. Мужчины сразу же среагировали и, прихватив с собой пиджаки, пулей вылетели из дома. Только не успели они и шага сделать, как неведомый свет ослепил их, а Смерть упал на колени, держась за голову. — Брат, брат, — тряся его за плечи, кричал Война, — что с тобой? Смерть лишь кивнул и поднялся на ноги, поддерживаемый Войной. Оглядев их всех и убедившись, что с ними всё в порядке, он произнёс: — Руно мертва. Они вернулись, и их казнь началась.X.
15 июля 2015 г. в 12:05
После того как Дэн вышел из её кабинета, Руно сразу же накинула на себя белую вязаную кофту и, закрыв на ключ комнату, направилась в сторону кладбища. Этот день, конечно, был не самым удачным, да и весьма опасным. Вальпургиева ночь никогда не несла с собой хорошие новости, особенно учитывая, что сегодня предки смогут покинуть свою могилу и поучаствовать в шабаше, который должны были организовать Марта и Мишель. Как ни странно, ни одна из ведьм так и не осмелилась подойди к Руно, что очень сильно насторожило её. Они даже в школе не появлялись на занятиях. Но Руно было некогда разбираться, куда пропали ведьмы, ведь дел и так было слишком много. Предки явно не простят этот промах и потребуют намного больше, чем обычно. Ритуал призыва всегда обходился болезненно для старшей ведьмы, которая должна была разделить с духами свою кровь, а иногда даже и плоть. Таким образом она доказывала своё полное повиновение и связь с миром мёртвых. Нельзя пойти против силы предков.
Услышав какой-то непонятный звук, Руно сразу же обернулась и взглянула на тёмное бесконечное небо, где сияли тысячи звёзд и не было ни единого облачка. Присмотревшись, она заметила нескольких ведьм на мётлах, которые что-то громко обсуждали и заливались смехом. «Дилетантки», – хмыкнула она. Настоящие ведьмы никогда не летали на мётлах и уж тем более не красовались своей силой, чтобы блеснуть крутизной. Напротив, мудрая ведьма всегда скрывала свои силы и никогда не использовала её на максимум.
— Вот же стервы, — выругалась Руно, заметив, что они сменили свой курс прямо на кладбище.
Совсем не хватало, чтобы предки вступили в конфликт с какими-то дурами. Надо было действовать быстро и не колеблясь, поэтому девушка перешла на бег. Минут через пять она уже стояла на кладбище. Подойдя к калитке, она отшвырнула её одним движением руки и пошла вглубь некрополя. Атмосфера тут, конечно, царила не то чтобы мрачная и пугающая, а до невозможности противная. Если обыкновенное кладбище было переполнено душами людей, то здесь покоились души всяких монстров, в том числе и чокнутых ведьм. Души буквально липли к любому живому существу, зашедшему сюда, и требовали немедленного освобождения из этой клетки, куда их отправили собственные родственники. Один из законов гласил, что если от выкопанного здесь монстра зависят силы его преемников, то он обязательно должен находиться в этом некрополе, а не в Чистилище. Туда за силой не пойти, так как сам застрянешь в Чистилище навечно. Уж больно умным был Бог, раз сделал выход лишь для человека, наивно полагая, что именно это существо заслуживает прощения. Иногда человек намного хуже, чем целый легион демонов.
Знаете, почему? Зачастую и демоны, и ангелы – павшие души, нуждающиеся в понимании и любви, а вот у людей всё это имелось. Кто-то действует по приказу, а кто-то по простой прихоти потому, что именно так он хочет и никто ему не закон. Глупые, омерзительные, дотошные существа. Сколько столетий прошло, а они до сих пор не научились использовать свои умственные способности как надо. Зачем же им тогда мозг, раз ежесекундно кто-то попадает в Ад? Скоро здесь будет избыток душ, а в Раю их как раз таки недостаток.
— Руно, — послышался женский голос, смешанный с непонятно откуда взявшимся сильным ветром. – Остановись.
Руно кивнула и, оперившись о первое попавшееся надгробие, стала ждать владелицу голоса. Спустя пару секунд все могилы исчезли, и вместо них появился гигантский костёр, вокруг которых стояли бревна, а на них – женщины, одетые в длинные чёрные платья. Все они были разного возраста, и, что могло настораживать, здесь находилось очень много детей. Предки считали, что они являлись носителями великой и бесконечной силы, способной противостоять чуть ли не самому Всаднику Смерти, поэтому им часто приносили жертвоприношения в виде детей. Некогда счастливые лица, сейчас выражали лишь грусть и сосредоточенность. Им не дашь больше двенадцати лет, ведь именно этот был возраст самой зрелости. Их взгляды говорили о том, что эти дети не только измученные, но и слишком взрослые.
— Ну и кто же меня сюда позвал? — невозмутимым тоном поинтересовалась Руно, разглядывая всех собравшихся.
Все промолчали в ответ. Что ж, другого ответа ведьма и не ожидала от этих неразговорчивых, но весьма требовательных особ. Спустя минуту Руно ощутила огромную силу, а потом с неба стала спускаться женщина. Когда её ноги коснулись земли, Руно смогла разглядеть её. Чёрные волосы с серыми прядями, мягкие черты лица, голубые глаза и надменная улыбка. Одета же она была, как и все остальные: в чёрное платье до пят, только на шее у неё висел медальон в виде символа Инь-Янь. Вне сомнений это была старшая из предков – Аннабет. Время жестоко к живым, а вот к мёртвым очень даже лояльно.
— Я тебя позвала, дочь моя, — начала Аннабет, смотря прямо в глаза Руно. — Ты так выросла и изменилась за последнее время, что даже не хочется тебя расстраивать. Ты почти что справилась с своей задачей.
— Почему «почти»? — не отводя взгляда, спросила Мисаки.
— Потому что твои глупые ведьмы атаковали Элис и были наказаны Шуном. Ты ведь понимаешь, что это значит? Ведь демоны не имеют права прикасаться к ведьмам.
— Элис – моя лучшая подруга и Принцесса Ада. Она – прямая претендентка на трон, а Шун – сын Всадника Смерть и его будущий преемник. Поэтому только вы должны понимать, с кем связываетесь.
— Ты на их стороне, Руно? Что ж, предательство нам знакомо, особенно со стороны своих же.
— Кто бы говорил! — крикнула Мисаки что есть сил. — Единственные предатели здесь – вы все. Вспомни, Аннабет, как ты отреагировала, когда мою маму попытались сжечь на костре эти жалкие людишки? Что ты сделала, когда она по-настоящему погибала от рук «Высшего Суда»? Что, скажи мне, чёрт подери, что?
— Это было неотъемлемой частью по уничтожению Квинтэссенции, а она её прикрывала, что ты тоже, собственно, сейчас делаешь. Ведьма никого не должна жалеть, но тем более не должна идти против своей семьи.
— Какая семья? У нас нет семьи, Аннабет, очнись! Каждый здесь за себя. Только раз в году мы все встречаемся на шабаше и делаем вид, что рады друг другу, – это ты называешь семьей? Когда ради силы я должна чуть ли не отдавать всю свою кровь, а в прошлый раз вы мне едва руку не отрубили. Я всё вижу и чувствую, и ваша ненависть слишком сильна, чтобы закрывать на неё глаза всё время.
Взгляд Руно не предвещал ничего хорошего. У неё в глазах отражались все существующие пытки Ада, все печати Апокалипсиса и Адский огонь, ничего не оставляющий после себя.
— Не глупи, маленькая чертовка! — подходя ближе к огню, крикнула старая ведьма. — Я ведь превращу тебя в пепел и не моргну. Не забывай, что твоя сила это мы и больше никто.
— Моя сила – это моя семья, в круг которой вы не входите, — злобно процедила Руно в ответ.
— Ты больше не получишь ни капельки и никакого одобрения с нашей стороны. Завтра же оставишь свой пост и уйдёшь на Землю – скитаться там, — хохотнула Аннабет, прикасаясь к огню и направляя его в сторону Руно.
— Ты, тупая дура, старая никчёмная старейшина, не смей так со мной разговаривать, — спокойно ответила ведьма, отражая атаку. — Я намного сильнее вас всех вместе взятых. Моя мама была самой могущественной, а значит и я вас могу уничтожить. Дорогие мои, ваш смертный час пробил, ибо если вы мне захотите по-хорошему отдавать силу, я возьму её по-плохому!
Не медля ни секунды, Руно направила всю свою силу на огонь, который принял человекообразную форму и стал поочередно заключать ведьм в свои «объятья». Те, что пытались отбиться от него, используя силу, сразу же были обезглавлены. Руно совсем не походила на саму себя, казалось, что ею овладел бес. Она ничего не хотела, кроме крови и уничтожения. Уж слишком сладка была жажда мести. Аннабет попыталась кинуть заклинание в сторону Мисаки, но та шепнула «Dispari», и силы ведьм сразу же попали под блок. Всё-таки мама научила дочурку многому. Руно приблизилась к Аннабет и, несмотря на то, что сама еле держалась на ногах, не сдавалась. Пошёл сильный дождь, и сверкнула молния, которая чуть не задела полуживых ведьм, но Руно не останавливалась. Кровь шла из носа, рта, глаз, уха; сочилась из неё, как из губки, но улыбка не сходила с лица девушки. Она уничтожит их, превратит в крах, и никто не помешает ей, даже если придётся умереть. Но внезапно неведомая сила оттолкнула девушку от ведьм, и превратила тех в пепел.
Сейчас на поляне находилась лишь Руно, куча догорающих тел и они. Лицо незнакомцев было скрыто тёмными масками, а надеты на них были классические смокинги такого же цвета. Невольно ведьма поймала себя на мысли, что у этих ненормальных фантазия напрочь отсутствовала, раз других оттенков, кроме чёрного, для них не существовало.
— Здравствуй, красавица, — обратился к ней один из них и стал подходить ближе.
Услышав его голос, Руно попыталась встать, но ничего не получилось: её тело пронзила неописуемая боль, будто одновременно были сломаны все кости. Что ни говори, но физическая боль невыносимее душевной. Она собрала свою волю в кулак и, вцепившись ногтями в землю, попыталась отползти хоть на пару сантиметров подальше. Незнакомец же, заметив её рвение, схватил её за шкирку и поднял над землёй.
— Отпусти меня, мерзкий урод, — сплёвывая накопившуюся во рту кровь прямо на него, процедила Руно. — У тебя будут большие проблемы.
— Сомневаюсь, — спокойно ответил тот. — Я ведь уже мёртв, как и мои братья, так что хуже смерти нас ничего не ждёт, а вот ты наполовину человек, что очень даже возбуждает.
— Только попробуй ко мне прикоснуться, извращенец! Я тебя и твоих уродливых братьев на фарш пущу. Мне вас даже в Раю отыскать удастся.
— Зачем сразу так грязно, дорогуша? Никто тебя трогать не собирается, просто ты такая недоступная и желанная в плане силы. Когда твоё тело будет опустошенно, тогда, может быть, мы с тобой поиграем.
— Да пошёл ты, — только и ответила Руно, опустив голову.
Мужчина усмехнулся и, отпустив её, обернулся, а затем, кивнув своим братьям, отошёл на безопасное расстояние. Тут же трое оставшихся направили свои силы на Руно, приковав тело ведьмы к земле железом. Кожу стало жечь, будто на неё вылили цианид калия. Чёртовы ублюдки стали давить на человеческую сущность. Затем её тело стало гореть, и с помощью силы левитации она была поднята над землёй. Руно терпела, но жгучие слёзы скатывались по её щекам, потому что огонь никак не исчезал. Руно вскрикнула со всей силы и стала пытаться хоть как-то остановить это, однако ничего не получалось. Глаза стали медленно закрываться, а тело рассыпаться на частицы. Тут же в голове возник образ мамы, которая что-то прошептала девушке и потом поцеловала её в лоб.
— Что, Руно, нечего тебе сказать, свет очей моих? — усмехнулся тот, что сидел поодаль.
— Я сейчас спою тебе надгробную песнь, урод, — слишком грубым голосом ответила ведьма.
Незнакомцев откинуло на добрых пару метров от девушки, а она превратилась в яркий свет. Железяки спали с её тела, и огонь исчез. Сейчас Руно была чертовски похожа на одну особу, которую мужчинам уже доводилось видеть. Конечно же, это была её мать. Вытянув ладони, а затем сжав их в кулак, Руно стала душить мужчин, но необычным способом. Они стали задыхаться собственной кровью. Но Руно понимала, что это были лишь посланники, что настоящее зло сейчас наблюдало за ними и веселилось, ведь разыгрываемое сражение походило на цирк для них. Подняв соперников над землёй, Руно скрутила их головы своей силой и отбросила останки подальше. Силы сразу же пропали, а её обездвиженное тело упало на твёрдую, холодную и такую грешную землю.
— Руно, — раздался до боли знакомый мужской голос, — прости меня, я не успел и не защитил тебя.
— Спектра, ты пришёл за мной, — слабо улыбнувшись, произнесла Руно. — Почему так долго?
— Твои предки никак не хотели впускать меня на кладбище, а потом и вовсе какой-то барьер окружил всю территорию.
— Эти уроды вернулись. Только теперь мы от них не сбежим… Они стали намного сильнее.
— Тише, Руно, всё будет хорошо, — поднял её на руки и прижал к себе принц. — Я позабочусь о тебе и о твоей безопасности.
— Не надо, — еле шевеля губами, сказала ведьма. — Не трать свои силы на меня: я этого не стою. Всё равно через пару часов наступит моя смерть.
— Не говори глупостей. Ты придёшь в себя и разберёшься ещё с ними. Вот увидишь: они ещё тебе в ноги кланяться будут и руки целовать.
— Нет, Спектра, я не выживу. Мой клан погиб, а я полностью повержена. Они лишили меня почти всех сил, оставив лишь физическую оболочку. Ты ведь понимаешь, что она не продержится долго. Я почти что смертна.
— Вот именно, что «почти», Руно. Не говори, пожалуйста, береги силы. Я отведу тебя к лучшим лекарям, и они вернут твои способности.
— Спектра, пообещай мне, пожалуйста, что не закроешься в себе и не дашь это сделать Элис. Они хотели вас разозлить. Спровоцировать… Не иди у них на поводу, умоляю тебя.
— Нет, нет, и ещё раз нет. Что с тобой? — глядя прямо в её глаза, спросил парень.
— Ничего страшного, я просто умираю, — попыталась улыбнуться шире Руно. — Пообещай мне, прошу.
— Хорошо… Обещаю сделать всё так, как ты мне говоришь, — чуть не срываясь на крик, ответил юноша.
— Спасибо, Спектра. — Девушка коснулась своей израненной ладонью его щеки. — Прости меня. Я люблю тебя.
Руно закрыла глаза, а её тело обмякло и начало распадаться на частицы. Спектра в панике попытался поймать руками все эти тысячи маленьких крупинок, но тщетно. Когда умирают ведьмы, их оболочка не превращается в прах, а в крупинки, которые развеваются по ветру. Через пару секунд от Руно не осталось ни следа. Будто её никогда и не существовало вовсе. Ни тела, ни праха – ничего, пустота. Спектра упал на колени, запустив пальцы в волосы. Что же теперь с ним будет, как ему жить, чёрт побери, дальше? Ведь это он виноват в смерти. Он не доглядел, он не пробил этот барьер. Плевать, что тот был непробиваем. Он должен был прорваться. Глаза на мокром месте, а слёз нет. Руки дрожат, а тело совсем не слушается. Ни жизни нормальной, ни смерти.