Я ненавижу твой голос

ST - Moi Dix Mois - The Sect Ты знаешь, я ненавижу тебя и твой голос. Он преследует меня во сне и наяву. Он стал моим личным кошмаром. Поначалу я просыпался ночами. Я не помню этих снов, да и никогда не старался запомнить. Я знаю только, что в этом был виноват твой голос. И с самого начал я возненавидел его. Это немного странно, верно? Ведь ты был моим вокалистом, и отпускать с миром я тебя не собирался. Но это было так. Возможно я так ненавидел твой голос потому, что он меня по-настоящему тронул. Зачаровал. Кстати, знаешь, сколько было претендентов на твоё место после ухода Тетсу? Но я выбрал тебя. Не могу сказать, что с тобой группа была именно такой, как бы мне хотелось. Всё-таки мы предпочитали слишком разные стили, а ты ещё тот любитель настоять на своём. Но даже в том варианте она мне нравилась. Это было моё детище, и вместе с тобой она стала цельной. Позднее Клаха привнёс то, чего не было при тебе, но с тобой стиль не имел значения. Во всё время существования Малисов мы не ограничивали себя чем-то одним, но концепт всё равно оставался определённым. После твоего ухода я больше не мог слышать каждый день твой голос, снова спорящий со мной, говорящий глупости, а подчас и гадости, не мог видеть тебя, и я даже обрадовался в начале. Язык у тебя ещё то помело. Даже скорее снегоуборочная машина. А потом начались эти жуткие сны. И, знаешь, это было более чем неприятно. Представляешь, мне, Мане, который никогда ни в ком не нуждался, вдруг обнаружить, что какой-то там вокалист не выходит из головы, а что самое страшное – из души. Впрочем, тогда ты уже был не просто «какой-то вокалист», ты был Камуи Гактом. Да, я следил за тобой, следил за твоей карьерой, сейчас я уже признаю это. А тогда я злился и говорил, что натыкаюсь на тебя повсюду случайно, и по-детски прятал вкладки на ноутбуке. Впрочем, в этом я должен благодарить себя – я всегда умел себя поставить, и группа никогда не пыталась мне на что-то намекать. Хотя между собой они наверняка обсуждали. Уже гораздо позже Кози мне сказал, что после смерти Ками и твоего ухода я сильно изменился. Да, наверно, это так. Пожалуй, приговор был подписан уже тогда, и даже Клаха не мог спасти группу. Так и вышло. Малисы перестали существовать, а ещё через год появились Moi Dix Mois. Знаешь, к тому моменту я уже смирился, что мне не убежать от тебя, от твоего голоса, мне было не убежать от себя, и я сознательно искал на место вокалиста того, чей голос хоть как-то похож на твой. Все – Джука, Сет, даже наверно Клаха. Не знаю, насколько это было заметно, увидел ли кто-то это, увидел ли это ты, но мне было неважно. Отныне вся моя музыка, каждая песня была только для тебя. И пусть это называется глупостью, особенно учитывая то, что ты никогда не выказывал особо интереса к парням, скорее даже наоборот. И этот мальчик, Джука, я не понимаю причин его обиды, но он ушел именно потому, что узнал, на каких правах он остаётся вокалистом. Я тогда пожал плечами, точно так же, как когда уходил ты, и пожелал ему удачи. Я прощался с Джукой, а видел тебя. Это был странный разговор. Фактически, ни один из нас не слышал другого. Только вот у тебя причина ухода была гораздо весомей. И да, я знаю, хотя ты этого и не говорил, что здесь во многом сыграл роль и мой мерзкий характер. Да, я прекрасно понимаю, что я эгоист, тиран и деспот, но менять ничего не собираюсь. Меня всё устраивает, в частности и то, что благодаря своему характеру я сделал себе имя. Но свободолюбивому Камуи Гакту закон не писан, и он любил раскрыть рот на лидера. Я в ответ злился, и ты единственный человек, доводивший меня до состояния повышения голоса. Не знаю, чего ты пытался добиться, может заставить меня снять маску красивой и холодной куклы, может тебе просто нравилось меня доводить, но результата ты не достиг. Иначе не ушёл бы. А ещё тебя влекла сольная карьера и лидерство. Я же пытался подчинить тебя себе. В общем, тут видно явное несходство взглядов и характеров. Я до сих пор удивлён, как мы смогли работать вместе такой длительный срок. И да, мне было не наплевать на смерть Ками. Я так же, как и ты, переживал. Нет, может не так, всё же ваши отношения были гораздо ближе, но и для меня это стало ударом. Кто ж знал... Тебя бесило моё показное равнодушие, за которым я скрывал усталость и боль, ты хотел, чтобы я вёл себя по-другому. А я просто не мог. Это не так просто объяснить, почему я делал так, а ты иначе. И я не готов сказать, кто был более прав. Я просто считаю, что все эти «громкие», публичные эмоции - ложные. Радость, возможно, может быть бьющей через край, но я никогда не слышал, чтобы от горя прыгали и кричали в голос. Нет, второе ещё возможно, но вот первое... И, уходя, ты бросил мне эту обидную фразу, что, умри хоть вы все, я бы вздохнул с облегчением, что больше нет таких придурков. Наверно, в тот момент на моём лице отразилось слишком многое, потому что ты виновато прикусил губы и просто вышел за дверь, хотя поскандалить тебя хотелось. А я, внешне сохраняя бесстрастную маску, мысленно проклинал тебя, говоря, что уж твоя смерть меня бы не тронула. Но даже тогда я понимал, что это не правда и никогда ею не станет. Пусть я говорил много резких вещей, я старался не срываться на вас, я всегда искренне беспокоился, и мои поджатые губы означали вовсе не безумное раздражение, а облегчение. Но в этом тоже был плюс – боясь меня до смерти, вы привыкли отзваниваться мне, заранее предупреждать об отъездах и прочем. Приучив вас к этому, я обеспечил себе спокойствие за вас. Я уже говорил, что эгоист? Этому негласному правилу следовали все, кроме тебя. Ты будто нарочно делал всё ровно да наоборот, что безумно меня бесило, и сам того не желая, я вызывал тебя на очередную провокацию. Так вот и жили. Но ведь жили, и все были довольны. Я однажды услышал разговор Кози и Юки, честно, случайно, не в моих правилах подслушивать. Право, я был удивлён, что они относятся ко мне хорошо, что считают меня своим другом. Это было неожиданно. Юки тогда был прав – у всех свои тараканы. Джука возможно посчитал себя смертельно обиженным, когда узнал, что на его месте я бы хотел видеть другого, и не только в группе, но, честно, мне кажется, что не такой уж сильной была его обида. Я узнал, что через несколько месяцев их видели с Кайске. И опять я пожал плечами – шустрые малые. На место Джуки пришёл Сет, и его голос самый похожий на твой. Да, наложили свой отпечаток и Джука с Клахой. У Клахи голос выше и глубже твоего, у Джуки пониже будет, но голос Сета меня каждый раз приводит в ступор. И пусть подавятся слюной те, кто считает иначе. А ещё, порой переслушивая записи Moi Dix Mois, я прихожу к выводу, что твой лёгкий и непринуждённый стиль тоже стал частью меня. Я предпочитаю готику в музыке, но, улавливая мотивы попсы в своих песнях, удивляюсь, насколько такие моменты похожи на Малисов твоего периода. Вдобавок к голосу Сета. Это производит действительно сводящее с ума впечатление. И это не заметить уже гораздо сложнее, чем похожесть голоса. Мана-Мана, а ведь Кози меня об этом спрашивал, почему именно Сет. А я, даже не заметив подвоха, ответил, что из-за голоса. Меня редко распирает на подобные размышления, но сегодня накатило странное чувство ностальгии. Стареешь, Мана. А как не хочется. Ещё столько всего не сделано, столько планов, идей, ещё столько силы ощущается. Столько нерастраченных чувств, нетронутой любви, о которой можно рассказать в своей музыке. Любви к тебе. И ненависти к твоему голосу. Говорят, ненависть сильнее любви? Тогда это точно навсегда. Пусть ты не поймёшь моих чувств, спетых Сетом, который наполняет их и своим смыслом, своей безответной любовью к кому-то, это неважно. Я счастлив уже тем, что могу об этом сказать, тем, что, может быть, случайно, ты услышишь мои песни. Знаешь, я до боли, до срывающегося дыхания ненавижу твой голос.