Неугасающий

Взгляд, наполненный страстью. Трепетные прикосновения рук, вызывающие дрожь… Лухан знает — этих вещей достаточно, чтобы показать чью-то любовь, и человек должен быть счастлив и дорожить этим чувством, но Лухан не может сделать это, когда те же самые симптомы сразили его большой волной. Так или иначе, может ли он быть благодарным за это? Счастливым, если при этом не может просто протянуть руку, чтобы коснуться этого лица, не может откровенно сказать о своих чувствах, при этом не чувствуя боязни быть воспринятым, как урод? Что, если окажется, что он был отвратительным человеком рядом с ним? Когда Бэкхён в конце концов поймал его полый взгляд, то тут же обеспокоенно поинтересовался:       — Хён, ты в порядке?       — М… В порядке, Бэк, — однако Бэкхён никогда не купился бы на это, поэтому снова пилил своё:       — Но хён, ты ведёшь себя довольно странно в последнее время. Знаешь, ничего не выражающее лицо, глаза, лишённые всех эмоций… И ты даже не доел свою еду. Когда мы практиковались, Кёнсу говорил, что возможно, он в чём-то провинился, или Чондэ, что он делает недостаточно вкусные блюда. Но его стряпня всегда была хороша, нет… Лухан не ответил Бэкхёну и даже не посмотрел на него, решив продолжить свою прогулку. Бэкхён может говорить бог-знает-сколько часов и у Лухана не хватает терпения, чтобы слушать это, но и остановить его не может, потому что точно знает, что Бэкхён будет хмуриться и заставит его чувствовать себя неловко несколько следующих дней. Может быть, если он будет держать рот на замке, это в конце концов утомит Бэкхёна в какой-то момент и заставит остановиться.       — Возможно, я ещё смогу объяснить, почему ты так бледен в последнее время, но я не могу понять, почему ты держишься так, будто чего-то… ждёшь? Черт возьми, ты… ты наверное… — Бэкхён вдруг подавился воздухом: — Хён, ты влюблен? Лухан не счёл нужным отвечать, но выражение его лица стало колебаться, что говорило о куче эмоций внутри. Бэкхён вскрикнул:       — Как можно было не рассказать мне?! Кто она? Она является членом айдол-группы или…       — Заткнись, — тут же огрызнулся Лухан, — заткнись, Бён Бэкхён. Смертельная угроза в голосе Лухана успешно заставила слова Бэкхёна застрять где-то в горле, и тот кивнул, зажав ладонями рот для того, чтобы не ляпнуть лишнего.       — Я даже не знаю, Бэк… Не знаю, что должен делать с этим. Боль, незаживающая рана, болит сердце… Чувство, что ты больше не можешь выдержать и хочешь сдаться. Это невероятно огорчает. Я истощён, полностью исчерпан, но… ничего не могу сделать, чтобы решить эту проблему...       — Просто признайся, тогда… Бессвязная речь Лухана замерла на полуслове.       — Что?       — Признайся, хён. Ты признавался раньше? Бьюсь об заклад, что да. И не спрашивай меня, откуда я это знаю, главное, что об этом знаешь ты сам, — молодой парень хихикнул, рассматривая изумлённого хёна.       — Но… но это невозможно! Ты не поймёшь…       — Просто скажи ей стать лучше для вас обоих. Даже если она не ответит взаимностью на твои чувства, по крайней мере, ты не держишь её… — Бэкхён смотрел на него взглядом, в котором игривость вдруг исчезла, сменившись ясной искренностью в глазах. — Откровенный разговор о том, что вы чувствуете, это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы облегчить свою ношу. Я не думаю, что это будет так уж плохо. Потому как кто мог отказаться от нашего местного резидента-оленея на рассвете? — добавил он, нахально подмигивая. Лухан испустил сдавленный смешок — мертвый узел на горле затянулся еще больше.       — Спасибо, Бэк. Ты самый лучший, — поблагодарил он, чувствуя, как же горьки слова на языке. Когда он протянул руку, чтобы с благодарностью провести ладонью по спине Бэкхёна, в последнем взорвался почти что салют, и потом он вышел из комнаты, оставив Лухана наедине со своими негативными чувствами. Бэкхён прав, но не во всех моментах. Лу вздохнул в который раз из-за одного конкретного человека — это будет намного сложнее. Почему это произошло именно с ним из миллионов людей в этом мире? Лухан задержал этот вопрос на какие-то секунды время в своей голове и позволил ему уйти, наблюдая за тем, как слова диффундируют в воздухе. И ощутил надежду. Надежду, что боль и раны на сердце, в некотором роде, заживают.