(Не)истинные...

Ким Чонин улыбнулся. Сегодня в его группу должен прийти новенький мальчик четырех лет. Ким Чонин улыбнулся, потому что он отчаянно любил детей. Не только свою группу. Он просто любил детей. Вот уже пять лет они были его единственной отдушиной в жизни. Их искренние улыбки, смех и неуемный, шебутной характер заставляли его сердце биться, а его самого держаться за жизнь. Ведь этим малышам он был дорог так же, как и они ему. Альфа улыбался, входя в класс, здороваясь с детками, спрашивая, как у них дела. Улыбался, пока не увидел маленького мальчика. Новенького. И тогда он впал в ступор. На него смотрела маленькая четырехлетняя копия его самого. Он не мог пошевелиться. И понять, что происходит, тоже был не в состоянии. Пока не заглянул в глаза мальчика. Пока одна догадка не поселилась в его сердце. Глаза были слишком знакомыми... А он все так же стоял, как вкопанный, не в состоянии сказать или сделать хоть что-нибудь. Стоял, пока не оклемался от того, что маленькая девочка, его любимица, растеряно дергала его за штанину. Отойдя от шока, альфа решил, что пора бы начать. - У нас новый член нашей команды супер-танцоров? - он подошел к ребенку и присел на корточки. - Молодой человек, а давайте будем знакомиться? - Чонин тепло улыбнулся мальчику. - я Чонин, но суперкоманда называет меня хёном. И ты тоже можешь. - Чонин протянул ладошку мальчику. - А как тебя зовут? Мальчик немного замялся, но уверенно пожал руку альфы. А его щечки залил легкий румянец. - Камджонни... Чонин улыбнулся. Знакомое имя... - Не робей, малыш, у тебя все получится, - альфа потрепал мальчонку по темной, лохматой, непослушной макушке и отошел к зеркальной стене. - Ну что, суперкоманда, начнем? К концу занятия Чонин понял две вещи: у мальчонки бесспорно был большой талант к танцам. Второе он предпочитал не озвучивать, смертельно боясь то ли оказаться правым, то ли ошибиться. Но не ошибся. Когда он отпустил ребят переодеваться и домой, он увидел то, что уже пять лет терзало его душу. Вернее, Того. Возле мальчонки хлопотал невысокий омега с до боли знакомой улыбкой и болезненно родным запахом. Запахом липы... Когда омега отправил сына переодеваться, Чонин понял, что больше так не выдержит. Едва сдерживаясь,чтобы не заплакать, он тихо подошел к омеге со спины и, обняв, зарылся носом в любимые волосы все того же вишневого цвета. - Мённи... - омега вздрогнул. То ли от неожиданных объятий, то ли от произнесенного имени, то ли от слишком знакомого запаха... - Мённи. Чунмёна колотило... Дрожащими руками он пытался разорвать цепкую хватку альфы. Пытался, но не мог. Чонин отчаянно цеплялся за края футболки омеги. Настолько отчаянно, словно бы от этого зависела его жизнь. Обнимал, вдыхал почти позабытый, но такой родной запах. На отчаянные попытки омеги освободиться и просьбы отпустить не реагировал. Не соображал. Совсем ничего не соображал. Вдыхал аромат липы и понимал, что костьми ляжет, но не отпустит больше, не позволит уйти и исчезнуть из его жизни. Слишком это хрупкое существо в его обьятиях дорого, слишком необходимо. Слишком он и мальнькая частичка их обоих по имени Камджон, необходимы. Больше, чем воздух, больше, чем жизнь. - Отпусти... Пожалуйста... - Чунмён стоял и пытался разорвать обьятия, вырваться из них. По щекам стекали бессильные слёзы. Все, что он старательно выстраивал пять мучительно долгих лет, сыпалось на глазах. - Отпусти... Омега вздрогнул. На затылок капали слёзы. - Прости... Я был глуп... Прости! Прости! Прости! Я все сделаю. Все, что попросишь, только дай мне шанс. Я не смогу больше так. Не смогу больше без тебя и без нашего маленького мальчика, без Камджонни. Вы моя жизнь... Омега сдался. Он перестал вырываться с обьятий. Просто взял ладони альфы в свои и на полную грудь вдохнул отчаянно любимый запах жасмина. А внутри обоих со страшным скрежетом рушились все барьеры: глупость, гордость, обида... Быть истинными - не значит любить запахи друг друга. Быть истинными - значит забыть о своей гордости, обидах, злости. Значит находить компромиссы, посвящать всего себя тому, кто безгранично дорог. Значит прощать. Прощать ради того, чтобы та кружка, задвинутая в дальний угол кухонного шкафчика, обрела место рядом с другой, как две капли воды похожей на нее. И еще одной. Детской. С изображением Тигры