20 оттенков розового

 – Татьй-а-а-ана Геннадьевна-а-а... – послышался тоненький, полный слез голосок. Его обладательница подбежала к девушке, хватаясь за подол платья воспитательницы и оттягивая его вниз.  – Милая, – Таня опустилась на пол рядом с девочкой, заглядывая ей в глаза, – что случилось?  – Он... – Всхлип. – Опять... Косичку...  – Тише, тише, – девушка погладила малышку по голове. – Успокойся. Я поговорю с Аркашей, и он не будет больше тебя обижать, хорошо? – Таня улыбнулась.       Девочка вытерла слезы и, отчего-то смущаясь, спросила:  – Заплетёте... мне косичку, Татьяна Геннадьевна?  – Конечно!       Минутой позже девочка, уже восседая на коленях воспитательницы, с гордостью посматривала на других, завистливо оглядывающихся на них, ребятишек.  – Мне в детстве часто говорили, что мальчики так знаки внимания оказывают. Придет время и, может быть, Аркаша станет твоим принцем! – Шутливо заметила Таня, заплетая косичку.  – Фу-у-у! Никогда-никогда в жизни!  – Я тоже так считала. А потом выросла, и мой принц сам меня нашел...  – Правда? И вы поженитесь? И будете жить долго и счастливо? Как в сказке? Да?       Таня остановилась, в задумчивости разглядывая русые волосы девочки:  – Конечно.       На этот раз голос прозвучал менее уверенно.       Смена заканчивается, и Таня спешит к своему «принцу»: роняет чужие тапочки с полок, наспех провожает последнего ребенка, улыбаясь его матери на прощание, надевает кофточку наизнанку, переодеваясь в раздевалке. Почему она спешит? Девушка сама не знает, это получается на подсознательном уровне – спешить к тому, кто, кажется, вот-вот уйдет.       Когда Таня приходит домой, первым делом смотрит на тумбочку у стены в коридоре, где в маленьких ячейках хранится обувь, и находит, находит его ботинки с толстым слоем дорожной пыли и пятнами грязи на каблуках. Она облегченно вздыхает и, уже не торопясь, снимает с измученных ног туфли, сумочку скидывает на столик, ключи летят туда же. Девушка проходит по коридору, сворачивает налево, заглядывает: на диване полулежит мужчина, в чуть помятой синей рубашке, темных брюках; волосы у него растрепаны и на вид выглядят жесткими и немытыми; недельная щетина и совершенно непроницаемое лицо, будто он задумался с закрытыми глазами, однако до слуха Тани доносится храп – значит, спит. Она садится рядом, осторожно, чтобы не разбудить, но мужчина, почувствовав чье-то присутствие, резко открывает глаза, отстраняясь от девушки. Та неловко улыбается.       Молчание. Это молчание вечерами под громкие звуки телевизора стали до боли обыденными за последние три года. Однако Таня была не против, совсем не против молчать рядом с ним. Главное, что рядом.       Но сегодня молчание становится невыносимым.  – Знаешь, Тань, я думаю, что нам лучше расстаться.       «Лучше бы он молчал», – успевает подумать девушка. Она так этого боялась. Три года, словно на иголках, в ожидании подобного разговора. Долго же он соображал. А вслед за этой жалкой мыслью пропали звуки телевизора. Пропало шумное дыхание её «принца». Внутренний голос в её голове, моливший о том, чтобы их молчание продолжалось вечно, тоже замолк. Квартира погрузилась в тишину, и она моментально опутала девушку, сжимая ей горло. Таня молчала. Григорий продолжал:  – Наши отношения зашли в тупик. Я не этого ожидал, когда впервые встретил тебя. Ты такая... Ты как... Как бревно, Тань. Особенно в постели. – Фраза прозвучала бессильно, будто данный факт все портил в их отношениях. Будто только это было важно.       Девушка вскинула голову: таких комплиментов ей не делал еще никто. Таня хотела промолчать, стерпеть так, как она делала всегда. Но неожиданно девушка почувствовала себя невероятно жалкой перед ним, словно ее только что втоптали в грязь. В конце концов, какого черта она должна терпеть эти оскорбления?!  – Знаешь, – Таня слишком активно закивала головой, кусая губы и тем самым пытаясь сдержать слезы, – ты прав! Я полностью солидарна с тобой. С таким как ты невозможно заниматься сексом, приходится подстраиваться под тебя: такого неповоротливого, грубого и однообразного, что даже потом действуешь по отведенному плану! Как так получилось, что Таня, вместо того, чтобы попытаться удержать единственного мужчину в её жизни, стала подыгрывать, сваливая всю свою вину в однообразии на него? Защитные реакции, черт их подери!       Гриша был единственным для нее... Не будем врать, единственным мужчиной, кто вообще полюбил ее за всю жизнь. За все двадцать три года. И Таня бы продолжала цепляться, только лишь бы удержать, но не в этот раз. Еще год назад она почувствовала, что что-то изменилось между ними, но оставила это так, как есть, не ругалась, не устраивала сцен, пыталась любить и, не будем врать, извлекала из этого пользу в угоду себе. Думала, протянут до свадьбы, но нет – не сложилось.  – Это я-то бревно?! – возмущенно спросил Гриша, срываясь на крик и забывая о том, что решил для себя вести спокойную беседу. – Да таких, как ты, называют латентными лесбиянками!       Таня открыла рот в возмущении, но так и не смогла ничего сказать. Сегодня был удивительный день, потому что давно она не слышала в свой адрес никаких комплиментов от Григория, а сейчас он прямо-таки одаривал девушку сказочными словами, одно лучше другого.  – А я и есть! Эта твоя латентная лесбиянка! Просто пришлось скрываться, общество таких, как я, не принимает, поэтому обзавелась первым попавшимся кретином. Ради чего, спрашивается, я с тобой жила?       Гриша оторопел: встал на месте как вкопанный, и не мог даже пальцем пошевелить. Татьяна, конечно же, лгала. Под давлением эмоций, давясь слезами и задыхаясь от обиды. Но лгала она правдиво, с такой решительностью и уверенностью, что испугалась: а не расскажет ли её, теперь уже бывший, суженый всему небольшому городку об этом? Но мужчина лишь покрутил пальцем у виска, показывая всем своим видом, что в такой бред никогда и ни за что не поверит. Он схватил спортивную сумку, не замеченную ранее Таней, с уже собранными вещами, и вышел в коридор. Девушка последовала за ним. Она стояла чуть поодаль, наблюдая, как Гриша со злостью затягивал шнурки на ботинках, как напрягались его руки, умилялась растрепанным волосам на макушке, твердым, словно высеченным из камня скулам...       И тут Таня понимает, что если он немедленно не покинет дом, то она не сможет отпустить его, ни за что на свете. Поэтому, действуя совершенно спонтанно, девушка тянется к вазе, мирно стоящей на полке у зеркала. Осколки разлетаются по полу, скользят по паркету до самых ног Гриши. Мужчина медленно разгибается, переводя дух, смотрит на Таню с удивлением, которое перерастает в нецензурную брань, самую грязную и откровенную. Таня, теряя терпение, хватается за туфлю, замахивается. Рука заметно дрожит. Мужчина, подхватив свой ботинок и сумку, спешит ретироваться, продолжая ругать ее самыми скверными эпитетами, на которые только был способен. Дверь захлопывается так сильно, что задрожали стекла. Туфля с глухим стуком падает на пол. Девушка прижимает пальцы к губам и уже не сдерживает слез.       Прошло около часа после того как семейное счастье покинуло Таню. Она провела глубокий анализ своей внешности, простояв долгие минуты перед идеально чистым зеркалом в спальне. А потом не выдержала: боялась опять расплакаться. Плакать сейчас снова казалось ей унижением. Девушке хотелось почувствовать, что Гриша был всего лишь игрушкой для неё, и с его уходом она ничего не потеряла. А убеждать ее в этом больше всего умела Ксения. Ксения – это проверенный и достоверный способ утвердиться в своих мыслях, подкрепить боевой дух и найти причину, чтобы зажить по-новому.       А раз дрожь в руках почти унялась, в голове воцарился подозрительный порядок, будто и не существовало никакой любви, и Гриша был обычным квартирантом, значит, Таня могла позвонить своей подруге и, ссылаясь на то, что она очень соскучилась по ней, пригласить на бутылочку чего-нибудь крепкого. Рассказывать о том, что отныне она одна, Тане не пришлось. Ксения на уровне интуиции ощущала перепады настроений людей и на раз могла определить состояние кого-либо только лишь по голосу в телефонной трубке. Вот и сейчас Таня успела только поздороваться с подругой, а та скинула звонок со словами: "Скоро буду". Таня озадаченно уставилась на гудящую трубку и, пожав плечами, вернула на базу. После чего извлекла откуда-то из дальнего угла полки бутылку, разлила белое вино в два бокала и уселась на стул в ожидании подруги.       Долго ждать не пришлось: особо не церемонясь, в квартиру вошла женщина средних лет, низкорослая, в теле, но выглядела она довольно элегантно, по-своему уютно, будто все так в ней и должно было быть. Однако её "правильность" совершенно не портила её, а, напротив, придавала женщине долю шарма, тем более это распространялось лишь на внешность: светлые длинные волнистые волосы, чуть ниже плеч, маленький и аккуратный носик, пухлые, небольшие губы нежно-розового оттенка – для матери-одиночки Ксюша выглядела слишком молодо и по-детски.  – Не научишься закрывать дверь, прискачет принц на белом коне и стащит добрую половину твоих вещей.       Таня подняла тоскливый взгляд от столешницы и уставилась на подругу, то и дело прокручивая у себя в голове: "Все в порядке. Ты не должна плакать!" Надо быть совершенно глупым и предельно недогадливым, чтобы не заметить этот невероятно слезливый собачий взгляд Тани, который будто вопрошает у всего мироздания: "За что?!"  – Что случилось?  – Все нормально! Просто я очень соскучилась по своей любимой подруге!  – Этот олень бросил тебя. – Ксения скрестила руки на груди.       Женщина на дух не переносила жениха Тани, всегда с прищуром посматривала на Гришу и при удобном случае уговаривала подругу бросить его, ссылаясь на то, что ее муж был таким же козлом.       У них тоже все было хорошо, сынишка Витя родился до того, как они заключили брак официально. В общем, вместе они были года три, а через месяц после женитьбы муженек молча ушел темной ночью непонятно к кому и зачем. Ксения в отчаянии почти обратилась к частному детективу, который просил немереные деньги за поиск ее мужа, но женщина вовремя поняла: оно того не стоит. Сейчас эти деньги стоит потратить на ребенка. А муженек рано или поздно придет за разводом, когда нагуляется. Поэтому постепенно, не без помощи неунывающей Таньки, женщина и вернулась в прежнее русло размеренной и скучной жизни. Порой они с Таней разбавляли одинокие вечера (только если Гриша ночевал у своих друзей), а если не было возможности, но была чудовищная потребность выпить – шли в какой-нибудь захудалый бар на углу улицы.       Таня на заявление или, скорее даже, упрек Ксении промолчала, насупилась и сделала вид, что изучает свой бокал на наличие, как минимум, бактерий.  – А я ведь...  – Давай без этого! – Таня сейчас была не в состоянии слышать эту противную фразу "А я ведь тебе говорила", которая каждый раз пробуждала угрызения совести и долгий самоанализ на тему допущенных ошибок. – Просто поговорим по душам, не касаясь этой темы. Пить одной не комильфо, вот и позвала тебя.  – Ладно, убедила. – Ксения уселась напротив Тани. – Ну, что нового, подруга?       Пить Татьяна совершенно не умела. Ксюша согласилась не затрагивать эту тему лишь потому, что потом, когда количество принятого алкоголя превысит допустимую норму, подруга в самых наиярчайших красках, со слезами и вспышками злости расскажет не только как, но и почему от неё ушел Гришка. А после этого проведет огромный самоанализ, начиная с самого начала: чуть ли не с её появления в утробе матери. При всём этом она будет ссылаться на гены и какие-то случаи из жизни своих родителей. Ксения же, как более взрослая и невосприимчивая, по натуре своей, к алкоголю даже не страдала по утрам похмельем, только легкими головными болями, которые досаждали, лишь пока не подействует таблетка.       И правда, менее чем через полчаса Таня с грохотом поставила стакан на стол, шумно втянула ноздрями воздух и начала свою исповедь.  – Знаешь, Тань, – вздохнула Ксюша, после того, как подруга закончила увлекательный рассказ о своей жизни. – Я тебе сразу говорила, что твой "принц из сказки", как ты любила называть этого сантехника без образования, никудышный оболтус, который и пальца твоего не стоит.  – Ксюша-а-а, люблю я его!  – Не любишь, – уверенно заявляет женщина, в упор разглядывая пьяную подругу, которую даже на стуле порядком качало из стороны в сторону. – Будь ты и вправду лесбиянкой, любила бы какую-нибудь бабу больше, чем... этого.  – Не любила бы!  – Даже после того как он назвал тебя латентной... А знаешь, – Ксюша прищурилась, кривя губы в усмешке, – ты можешь отомстить ему. И получить удовольствие от приятного общения.  – Не нравится мне это, – пьяно улыбнулась Таня, но все же удобнее уселась с готовностью выслушать идею подруги. Длинной речи с подробным описанием плана не последовало. Скрип стула, топот ног, тишина и недоумение.  – А в твоей комнате все так же строго, скучно и аккуратно. Даже ноутбук нашла с первого раза, – с наигранной тоской в голосе сообщила женщина, усаживаясь рядом с подругой.       Таня молча наблюдала за действиями Ксении. Смолчала даже тогда, когда та открыла браузер и ввела в поисковую строку "сайты знакомств для лесбиянок", суть этой фразы дошла до сознания Тани не сразу. Только после того, как подруга открыла первый попавшийся сайт с жутко банальным дизайном в розовых тонах, до девушки начал доходить смысл фразы, вбитой в поисковую строку. На этапе, когда Ксения начала вводить данные в анкету, Таня вскочила из-за стола и захлопнула крышку ноутбука, вполне себе крепко держась на ногах. Она вцепилась в столешницу и, не в силах вымолвить внятного слова, уставилась на Ксению, которая с досадой вздохнула.  – Видимо, придется объяснить?..  – О! Было бы неплохо, знаешь!  – Есть такое слово – месть... Не закатывай глаза, лучше садись и слушай: нечасто мне такие гениальные идеи в голову приходят. В общем, тебе нужна реабилитация...  – Нет, ты хочешь сделать из меня лесбиянку.  – Я хочу тебе помочь... Молчи! Мне виднее, что я хочу. Послушай, Танька, бабы намного приятнее и не только как собеседники. Ты можешь излить им душу...  – А тебе уже "душу излить" нельзя? – Девушка скрестила руки на груди и исподлобья посмотрела на Ксению.  – Нельзя. У меня ребенок, а ты сейчас сама как дитя малое, ещё, чего доброго, наложишь на себя руки. А мне это надо? Не пререкайся и не капризничай. Найдем тебе прекрасную собеседницу, будешь ныть ей, а уж кто, как не женщина, знает, какие мужики уроды.       Таня не сменила позы, все так же продолжая смотреть на подругу исподлобья. Ксения перешла к более убедительному аргументу:  – А ты представь, как у твоего сантехника яйца скукожатся, когда он узнает, что ты его, альфа-самца, мало того, что не пытаешься со слезами к себе вернуть, так еще и на бабу променяла.  – Обязательно надо регистрироваться на ТАКИХ сайтах? – Конечно, она клюнула на подобный аргумент, после такого поражения девушке хотелось мстить. Если честно, Таня не любила приносить неприятности людям, делать им что-то плохое. А вот подобная альтернатива казалась ей вполне себе безобидной и правильной. В конце концов, Гриша сам назвал ее лесбиянкой. Так почему бы и нет?  – Просто доверься мне. Когда я тебя подводила, подруга? – женщина улыбнулась и, как ни в чем не бывало, открыла крышку ноутбука и продолжила вводить данные в анкету.  – Хотя бы фамилию поменяй, – Таня без сил наконец-таки уселась рядом с подругой. – Да ты все обо мне знаешь, мне даже страшно.  – Я просто очень внимательная, – Ксения довольно улыбнулась. – Вот, смотри, готово. Ты у нас одинокая девушка с самыми скромными запросами, ищущая свою принцессу на этом сайте для серьезных отношений.  – Если бы я не была такой воспитанной, давно бы покрыла тебя трехэтажным матом! – устало заявила Танька, совершенно не имея желания принимать хоть какое-то участие в этом безумии.