Мученик

Санджи давно сбился со счёта, когда пытался припомнить, сколько дней он провёл взаперти. Точно он мог знать только одно: примерно год его жизни был испорчен самым грубым образом. Если бы парень знал, что перешагнув порог этого здания, он обречёт себя на вечные муки и страдания, то хорошенько бы подумал, прежде чем бросаться в самое пекло. Однако тогда, охваченный не самыми приятными чувствами и эмоциями, Санджи не нашёл ничего лучшего, как непременно отправиться сюда и раз и навсегда разобраться со всеми проблемами, которые сами собой от него никак не отстанут. Поэтому в тот день, когда Зефф пострадал от пожара и чуть не погиб, парень отправился к бывшему крематорию. О том, каким же это здание было ещё до того, как опустело, он и не догадывался. Хотя, даже и располагав такой информацией, его настрой никуда бы не делся. Темнота и холод встречали каждого, кто оказывался внутри развалин. Санджи также не стал исключением. Только он оказался внутри, как тут же пожалел, что не додумался переодеться. В лёгкой рубашке и брюках пробирал холод, а вернуться домой, чтобы накинуть что-то сверху, он уже не мог. К тому же и дверь за ним захлопнулась с такой силой, что вряд ли бы смогла отвориться. Как будто кто-то специально запер его здесь. Впрочем, чувство, что он здесь не один, не покидало Санджи до самого конца. На первом этаже, да и на втором парень не мог избавиться от этого противного ощущения. К тому же помимо слежки парень отчётливо слышал какие-то звуки: это было тяжёлое дыхание и звериный рык. То ли зверь какой-то его преследовал, то ли ещё кто-то. Санджи и представить себе не мог, кто бы это мог быть, да и внимание этому особо не уделял. Мало ли кто живёт в старом заброшенном здании, особенно в таком, которое относительно хорошо сохранилось? Бездомные детишки, да и взрослые, не имеющие определённого места жительства, с лёгкостью могли проживать здесь. К тому же и сам Санджи, ещё до знакомства с Зеффом, часто ночевал в непонятных полуразрушенных и покинутых домах, которых в городе, на его счастье, было предостаточно. Но следил за Санджи вовсе не бездомный, боявшийся вновь оказаться на улице. Вернее, и у этого существа не было своего дома, однако именно крематорий смог его заменить. И незваных гостей в нём он терпеть не собирался. Именно поэтому, когда Санджи, позабыв о внешних отвлекающих его факторов, вновь стал исследовать местность в поисках того, кого он видел на протяжении всего своего детства и которого не посчастливилось увидеть и в этот злополучный день, он окончательно потерял бдительность. Именно в этот момент на плечо Санджи опустилась чья-то рука и, сжав его до хруста, над самым ухом донеслось: - Р-р-р, доктору Хогбаку явно не понравится тот факт, что по его владению кто-то посмел разгуливать, – Санджи пропустил всё мимо ушей, так как резкая боль заняла всё его внимание. Парень пытался разжать хватку и выбраться, но из этого ничего не вышло. Вместо этого парня, ещё крепче схватив, со всей силы ударили об стену. Та разломалась, а голова Санджи, чудом оставшись целой, откинулась назад. Он потерял сознание, и, обессилено повиснув в чужих руках, уже сейчас мог не надеяться на светлые деньки в ближайшее время. Взвалив пойманную добычу на спину, Санджи унесли в недра крематория. С этого дня его пытки и начались. В себя парень пришёл не сразу. Весь день он провалялся без сознания и, даже когда оно вернулась, не спешил подавать какие-либо признаки жизни. Санджи сразу смекнул, что не стоит сразу рушить созданный образ слабого противника и, пока представлялась возможность, понаблюдать за теми, кто и посмел схватить его. Те и не думали о какой-либо конспирации и поэтому, часто мелькая перед носом пленника, обсуждали вслух всё, что только можно и нельзя. Из их разговоров Санджи удалось понять многое, вот только эта информация помочь выбраться ему никак не помогла. Вот дверь комнатки, в которой уже неделю держат Санджи, отворилась, и внутрь вошли двое: тот, кто и поймал парня, и тот, чьё имя оказалось Хогбак. Доктор, имея совершенно непропорциональное тело, однако вполне нормально себя чувствовал. Длинные и худые ноги с лёгкостью выдерживали большое туловище, а маленькая голова с длинным носом, постоянно крутилась из стороны сторону. Несмотря на то, что Хогбак всегда ходил в тёмных круглых очках, хуже видеть он от этого не перестал и даже в полной темноте мог с лёгкостью разглядеть то, что ему нужно. Экстравагантный наряд доктора Санджи предпочёл не рассматривать. Хогбак же, в свою очередь постоянно носясь около него, не мог не заставлять обращать на себя внимание. Его задачей было привести Санджи в чувство и как можно скорее, правда немедленно приступать к своим обязанностям он не стал. Сейчас у доктора были дела куда важнее и интереснее, чем какой-то лазутчик, пробравшийся к нему. Однако от него никак не отставали, требуя выполнения своих обязанностей и поэтому, каждый раз, приходя к Санджи и делая вид, что он его осматривает, Хогбак лишь тянул время. - Абсалом! Ну сколько можно меня отвлекать? Я могу ещё сотню раз повторить, что он не очнётся в ближайшее время! – Абсалом, как к нему обратились, снова недовольно рыкнул, прячась в тени. Он не особо любил спорить с доктором. - Хозяин сказал, чтобы мы разобрались с ним и как можно быстрее. Думаешь, у меня есть время на то, чтобы заниматься этой чепухой?! – Абсалом вышел вперед, и свет озарил его львиную морду. В этот момент Санджи чуть не выдал себя, так как такое "чудо" он видел впервые. - Ох, вечно от него сплошная нервотрёпка, – Хогбак залился противным смехом. – Но, против него не пойдёшь, иначе всем нам не поздоровится, – доктор ещё потоптался на месте, и уже собрался было уходить, как тут взгляд задержался на Санджи. Хогбака не отпускало чувство, будто бы он что-то упускает. И если бы раньше его это так сильно не волновало, то на этот раз дело обстояло иначе. Расплывшись в довольной улыбке и вновь оглушив всех присутствующих своим смехом, Хогбак, прежде чем покинуть комнату, произнёс: "Он твой, Абсалом. Твори с ним то, что твоей душе угодно. Только не угробь сразу, а то я замучаюсь его чинить". Абсалом сначала с недоумением взглянул на доктора, но потом, как тот скрылся за дверью, до него дошёл смысл сказанных ранее слов. Теперь и на его морде заиграла вовсе не радостная улыбка. Предвкушая неплохое времяпрепровождение, Абсалом подошёл к лежащему всё это время парню. Схватив его за грудки и приподняв, чудовище, коим его уже успел про себя прозвать Санджи, прорычало прямо в лицо: - А я-то думал, почему мы никак проснуться не можем? А мы, оказывается, толком и не спали! – Абсалом заметил кровь на плече парня и, вспомнив, что он недавно с ним сделал, заулыбался лишь шире. – Болит, наверно? Ничего, сейчас эта боль заглушится более сильной. Санджи ничего не отвечал и продолжал смотреть в пол. Ему было тяжело, а это чудовище, которое решило над ним глумиться, раздражало лишь больше. Но он ничего не мог против него сделать, так как сейчас и пошевелить хоть одной частью своего тела был не в состоянии. Этим и решил воспользоваться его противник. Кинув парня на пол, Абсалом стал наносить удары ногами по животу и лицу. Он не собирался сильно жалеть пленного, однако и убивать Санджи цели не было. Может поэтому, когда парень вновь перестал подавать всякие признаки жизни, он остановился. Схватив Санджи за волосы и приподняв, чтобы суметь разглядеть его окровавленное лицо, Абсалом фыркнул. Он и не думал, что этот человек окажется настолько слабым, что сможет отключиться после его ударов. И почему-то его совершенно не волновал тот факт, что физически он был куда сильнее любого человека. - Обещал, что будет больно – исполнил. Ну как тебе, нравится? – Санджи, скрипя зубами, смог приоткрыть один глаз. Теперь ему удалось разглядеть ту наглую морду, которую придётся видеть на протяжении последующих лет. Как же парню сейчас хотелось ударить его, но единственное, на что хватило сил, так это на то, чтобы поднять дрожащую руку и вцепиться ею в плащ. Санджи крепко схватился, не желая отпускать Абсалома, но тот не собирался провести здесь с ним всё своё время. Поэтому, с лёгкостью отцепив от себя парня, он, для верности, наносит ещё один удар в челюсть, от чего Санджи в очередной раз теряет сознание. Теперь парень лежал, распластавшись на полу, продолжая истекать кровью. От боли он больше не корчился, так как просто не мог что-либо чувствовать. В таком состоянии он пролежал два дня. Когда же Санджи очнулся, то смог увидеть перед собой ничего, кроме старых обломков и мусора. Оно и понятно, он всё это время пролежал на полу, на котором помимо него лежал ещё и строительный мусор, да остатки самого здания. Парень попытался подняться, но с первого раза у него это не получилось. Рука, на которую он решил опереться, подломилась и Санджи падает лицом вниз. В следующую секунду комнату пронзает оглушительный вой. Рука оказалась сломанной. К тому же и плечо, которое до этого также было повреждено, доставляло лишь большие страдания. Теперь Санджи подняться-то не мог, не говоря уже о том, чтобы предпринимать какие-то решительные действия. В глазах снова мутнеет, тело начинает не слушаться. Санджи, не выдерживая, снова отключается. Когда он проснётся в следующий раз, его израненное тело будет слегка приведено в норму. Хотя парень предпочёл бы умереть уже тогда, чем жить и страдать сейчас. Когда Санджи удалось хотя бы приоткрыть глаза, он заметил свет. Поначалу он подумал, что уже мёртв и сейчас направляется в место, будучи получше того, в котором он находился до этого. Но смех доктора быстро вернул его к реальности. Санджи стало тошно от того, что его лечил такой человек. И пусть он не дал распрощаться ему с жизнью раньше положенного срока. Он его об этом не просил, да и вряд ли бы стал когда-либо делать это. - Зачем?.. – собрав все силы, которые только остались на тот момент, спросил Санджи. Хогбак, продолжая накладывать шину, отвечал: - Как же это "зачем"? Разве не ясно: чтобы ты не думал, что так быстро отмучился. К тому же, – Хогбак на секунду умолк, – Абсалом скоро явится. Он сказал, что вчера ты так быстро покинул его, что он не успел спросить и половины того, о чём хотел. Вернее, он и вовсе ничего не добился! – рассмеялся Хогбак. Его часто забавляли проколы Абсалома, особенно те, где вина целиком и полностью лежала на нём. По мнению доктора это было ещё унизительнее и смешнее. Санджи закатил глаза. Он-то надеялся, что и вправду уже отмучился и что от него отстанут, как только смогут довести до такого состояния. Но его противники оказались ненасытными, из-за чего теперь парню придётся мучиться ещё долгое время. Правда, не смотря на всю сложившуюся ситуацию, он всё же был рад хотя бы тому, что остался жив. Ещё вчера он был готов с лёгкостью расстаться с жизнью, а теперь, взглянув всё с другой стороны, Санджи смог понять, что ещё не всё потеряно. Теперь парень решил держаться. Раз его смерти здесь никто не хочет, значит после каждого "рейда" его будет ждать медицинская помощь. Это означало, что так он сможет продержаться и до того момента, пока что-нибудь не придумает. Возможно, в голове Санджи созреет гениальный план побега, а может за ним и вовсе придут. Во второй вариант верилось гораздо меньше, однако и его исключать парень не стал. В конце концов, когда всё в этом мире против тебя, остаётся верить только в чудо. Уж оно-то не должно подвести. Как и говорил Хогбак, к Санджи явился Абсалом. Парень в очередной раз убедился, что он настоящее чудовище, когда, схватив его за руку, тот стал медленно выгибать мизинец. Санджи сразу понял, что он хотел сделать и поэтому начал вырываться. Но это лишь ухудшило его положение. Абсалом, которому такое поведение пленного крайне не нравилось, без жалости и сожаления вывернул ему палец. Раздался очередной крик. Абсалом, скривившись, схватил парня за лицо и, притянув к себе, произнёс: - Будешь так кричать, язык вырву, – Санджи тут же прикусил губу до крови, чтобы вновь не сорваться на крик, но Абсалом специально взялся за второй палец, которого постигла такая же участь, дабы доставить большее наслаждение себе. Видеть человеческие страдания, слабость перед опасностью и беспомощность – вот что забавляло такое чудовище. За вторым пальцем последовал и третий, а за ним Абсалом добрался уже и до четвёртого, как тут его что-то остановило. Неизвестно, что заставило его прекратить свою пытку, но Санджи был несказанно рад этому. Может над ним просто сжалились и дали небольшую передышку перед чем-то более страшным, а может Абсалом просто вовремя вспомнил об истинной цели своего визита. - Слушай-ка, а я всё давно хотел спросить, – как бы невзначай начал он, прекращая заламывать пальцы, но при этом не отпуская руки. – Какого же чёрта ты сюда пробрался? Не думал, что найдутся люди, которые в здравом уме пойдут на верную смерть. - И вы ещё спрашиваете... – процедил сквозь зубы Санджи. – Сами не даёте спокойно жить! - Разве я или тот же Хогбак сделали тебе что-то? – усмехнулся Абсалом. – Что-то я не встречал тебя раньше... - Тень! – воскликнул Санджи, впиваясь обезумевшим взглядом в Абсалома, – Везде была эта чёртова тень! Узнаю только, кому она принадлежит, так... - Да что ты сделаешь, мальчишка? – теперь лицо чудовища стало серьёзным. Он надеялся, что личность его хозяина не будет задета, однако именно за ней сюда и явился Санджи. Ситуация кардинально изменилась. Если раньше убивать парня не было никакой необходимости, то теперь этот вопрос подлежал пересмотру. Никто не должен был знать о личности обладателя той тени, которая и учиняла все беспорядки в этом городе. Это даже являлось прямой задачей Хогбака, Абсалома и ещё одной группе лиц, которая справлялась со своими обязанностями не хуже. Но так было до последнего момента, пока им не перешёл путь Санджи. Парень встал как кость поперёк горла, которую ни убрать невозможно, ни оставить так нельзя. Санджи мужественно вытерпел все последующие удары, пришедшие по его телу. Он понял, что зря упомянул о тени, но и молчать о ней он попросту не мог. Парень должен был знать, по правильному пути ли он шёл. И теперь убедившись, что эта тень, так или иначе, связана с этим местом и людьми, причин держаться стало ещё больше. Санджи должен пережить эту полосу тотального невезения и унижения, чтобы потом непременно собраться с силами и отомстить. Отомстить за всех, кто пострадал от деятельности его нынешних врагов. И пусть месть – это не благое дело. Сейчас об этом Санджи старался не думать, так как только так можно было охарактеризовать его действия. Но для того, чтобы приступить к задуманному, предстояло ещё разобраться с теми проблемами, которые сейчас нависли над головой парня. А вот уже с ними самостоятельно он разобраться не мог. Задумываясь над тем, что и против этих противников у него был лишь небольшой шанс на победу в своём нынешнем состоянии, Санджи стал думать, что против того, кто и стоял за всем этим, шансов он и вовсе не имел. Если его, так называемые, подчинённые, настолько сильны, что без труда справлялись с каждым безумцем, пришедшим сюда, то каков тогда должен быть их хозяин? И совершенно необязательно, что по силе он окажется куда выше. Нет, руководить может быть и физически слабым или попросту ленивым человеком, но имея думающую голову на плечах, он с лёгкостью мог переплюнуть каждого. Именно такого умника и слегка побаивался Санджи, так как знал, что справиться с ним так просто явно не удастся. Да что там не удастся, это будет просто невозможно! От этого на душе становилось скверно, а желание жить в очередной раз пропадало. В такие моменты, когда депрессия брала вверх над надеждой, парень был уже готов распрощаться со всем на свете и встретить свою кончину. Но что-то внутри не позволяло ему до конца сдаться. Это "что-то" постоянно подталкивало вперёд, заставляя жить. Только так Санджи и держался, несмотря на то, что пытки его продолжались. На этот раз они стали куда жестче, а помощь Хогбака резко уменьшилась. Теперь доктор обрабатывал не все раны пленного, предпочитая браться только за серьёзные. Но и те он лечил по большей мере как попало, так как возиться с Санджи ему до сих пор не приносило никакого удовольствия. И пусть кровь продолжает сочиться. Это уже не его проблемы. Если парень везуч и не сможет ничем заразиться здесь, где о санитарии и речи быть не может, то хорошо. А если нет – плохо, и это уже не его проблемы, и уже тем более не проблемы хозяина. Из-за того, что побои участились, а их сила повышалась с каждым приходом всё больше и больше, всё это в итоге привело к тому, что Санджи впал в кому. Сначала Хогбак подумал, будто парень вновь потерял сознание, но он не пришёл в себя завтра, и на следующий день. Вот уже как две недели Санджи не открывал глаз, что и заставило доктора провести более тщательный осмотр, чтобы понять, что же на самом деле произошло с пленным. И вот, все опасения подтвердились – Санджи в коме. Чтобы парень действительно не отправился к праотцам в следующее же мгновение, пришлось сделать одно единственное исключение: теперь Санджи лежал не на полу в своей грязной комнатке, а в койке, которая до этого была операционным столом Хогбака, в его личном кабинете и под присмотром. В первый и последний раз его пощадили. Абсалом, будучи недовольный тем, что о пленном стали проявлять такую заботу, ещё долго не оставлял Хогбака в покое. - И почему мы должны его спасать?! – рычало чудовище. – Умрёт, и нам же легче. Зачем столько мороки? - Сколько раз я тебе уже говорил, что не надо так сильно бить его по голове! – продолжал говорить о своём доктор. – Да и к тому же Мория просил, чтобы мы ни в коем случае не лишали его жизни. Он хочет сам с ним позабавиться. По всей видимости, его тень и вправду доставила ему множество неприятностей, – Хогбак взглянул на Санджи, – раз он хочет лично его добить. - Коварству и жестокости ему не занимать, – отметил Абсалом. – Но это всё равно не значит, что мы должны... - Это уже не тебе решать! – перебил доктор и начал выталкивать гостя из комнаты. – Против воли хозяина всё равно не пойду, к тому же, вылечив эту букашку, хоть вспомню, как добрые дела делаются, – сейчас Хогбак имел в виду свой врачебный долг. Он должен был спасть любого, кто нуждался в этом но, спутавшись с не самыми приятными людьми, давно разучился это делать. И вот сейчас Санджи предоставлял ему возможность вновь почувствовать себя в роли самого настоящего доктора. Хогбак не мог упустить такой возможности и может ещё и поэтому решил поддержать жизнь парня. Именно в тот момент, пока Санджи прибывал в коме, Зоро и повстречал видение, сильно похожее на него, на вокзале. Совпадение это или нет, но после того, как Ророноа решил немедля отправиться к нему на помощь, парень вышел из комы. Пролежав около месяца, он уже успел позабыть, в каком месте в последний раз прибывал в сознании. Поэтому, первым увидев уже успевший надоесть за столько лет потолок, а потом и всю комнату, Санджи впал в ещё большее отчаяние. Он уже надеялся, что всё закончено, но на самом же деле ничего не могло так просто исчезнуть. Проблемы никуда не делись, наоборот, накапливаясь всё больше, они все разом обрушились на только что очнувшегося Санджи. Первым делом его снова перевели в комнату, которую уже до этого выделили, предварительно пропустив пару ударов. Как раз тогда, когда Абсалом принёс его, в эту же комнату заглянул Ророноа. Притаившись, Абсалом пригрозил Санджи, что если тот издаст хоть один писк, то тут же отправится в мир иной. Но парень не сдержался и обратил на себя внимание. Он больше не намеревался прятаться в тени и уж тем более выполнять чьи-то приказы. Поэтому последующий удар по почкам не стал сильной неожиданностью. Правда, истинное наказание ждало его впереди. Как только Абсалом разобрался с Зоро, он вновь переключился на Санджи. Он долго избивал его, предпочитая наносить один удар за другим по разным болевым точкам, заставляя парня корчиться от боли и молить о пощаде. Но Санджи и звука не проронил, когда сильная рука вновь и вновь касалась его старых, ещё не зажитых гематом. Абсалом, злившись от этого лишь больше, продолжал измываться. Когда же он наконец выдохся, тогда и смог вернуть Санджи, на этот раз уже не в пустую комнату. Теперь у парня появилась компания, которая состояла всего-то из одного человека. Но и этого оказалось вполне достаточным для пленного. Тем более ни кто попало угодил в эту ловушку, а Зоро. И хоть парень не желал такой участи для своего друга, не радоваться тому, что он его увидел, Санджи не мог. Впервые за столько лет он улыбнулся. Наконец-то появилась достойная причина, из-за которой парень мог вновь почувствовать себя счастливым. "Ты пришёл, – не переставал повторять про себя Санджи. – Пришёл, даже не смотря на то, что сюда по собственной воле никогда бы не ступил. Неужели я так важен для тебя?.."