10 свиданий

Pov Гарри       Полулёжа сижу на диване, закинув на него ноги и скрестив их. Щёлкаю каналы телевизора, лениво запустив руку за голову, и думаю о теме вступительного эссе. Пора что-то менять в своей жизни, нельзя из-за одного человека начинать саморазрушаться и гробить себя. Думаю об университете и о том, какие возможности передо мной откроются, когда я поступлю в Конвентри, как вдруг мои мысли прерывает дверной звонок. Кто же это может быть, я вроде никого не жду. Нехотя встаю с места и, запустив ноги в тапки, шаркая, иду открывать. На пороге оказывается тот, кого я меньше всего ожидал увидеть – Дрю.       — Мы можем поговорить? – это уже напрягает. Жестом головы разрешаю войти и плетусь на кухню, всё так же шаркая.       — Валяй, – безразлично бросаю через плечо. Интересно, что она мне нового расскажет, чего я ещё не знаю? Беру бутылку воды из холодильника и медленно открываю её, облокотившись о стол и скрестив ноги, — Может, разговор уже начнётся? – смотрю на Эндрю исподлобья.       — Гарри, ты нужен Клер... – голос такой убитый и жалостливый. Усмехаюсь.       — Я так не думаю, у нее есть человек, с которым ей хорошо, – в горле сушит. Пью.       — Да, – она приблизилась, — И это ты! – Дрю ткнула пальцем мне в грудь. Забавно.       — Если бы это был я, она бы не трахалась с другими, – спокойно, но раздраженно произношу и отхожу к другой части стола, освобождая своё личное пространство. Она скрестила руки на груди, выпрямилась, задрала подбородок и начала идти на меня мелкими шажками.       — ДА ТЫ ИНДЮК ОТСТАЛЫЙ, КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛ, – манерно размахивая руками и тыкая пальцем так, как это умеют лишь настоящие афроамериканки, с криками она приблизилась ко мне впритык, — ДА ЕСЛИ БЫ ТЫ ЕЁ ЛЮБИЛ, ТЫ ХОТЯ БЫ ВЫСЛУШАЛ КЛЕР, А НЕ СЕБЯ ЛЮБИМОГО ЖАЛЕЛ, ИЛИ ТЕБЕ ПРОЩЕ ВОТ ТАК СДАТЬСЯ И РАЗОРВАТЬ ЛЮБОВЬ НАСТОЯЩУЮ, КОТОРАЯ БЫВАЕТ РАЗ В ЖИЗНИ? ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО НАТЕРПЕЛАСЬ ЭТА МАЛЫШКА? – я растеряно на неё уставился и вжался в стену, как только мог. Такой разъяренной я Дрю ещё никогда не видел, — ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЕШЬ, ЧТО ОНА БЫ ИЗМЕНИЛА ТЕБЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ?? А ДАВАЙ ТЕБЯ ИЗОБЬЮТ И ТРАХНУТ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ, А ПОТОМ ТЫ ЗАЛЕТИШЬ ОТ ЭТОГО УБЛЮДКА И ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ ПАРЕНЬ КИНЕТ ТЕБЯ, ДАЖЕ НЕ ВЫЯСНИВ НИЧЕГО! – и тут она замолчала и её голос тихим эхом раздался в конце кухни. Дрю растерлась, видимо, сказала лишнего, но тут же скрыла это и поджала губы.       — Что? – меня как будто по голове ударили. Руки затряслись, и я сжал их в кулаки.       — Пока ты развлекался на том балу, – она вздохнула и виновато исправила, — Пока мы развлекались на выпускном балу, Рэд, её бывший, избил и изнасиловал Клер, – она уже не кричала. Слова, наполненные виной и состраданием, тихо слетали с губ девушки. Во мне будто бы все взорвалось, вена на лбу выпирала и пульсировала, лицо покраснело от кипевшей во мне злости, сердце бешено забилось, и напряжение окутало всё тело. Бутылка с водой, стоявшая на столе, с рыком полетела в стену, стул с грохотом упал на пол от моего пинка. Злость, ненависть, вина и боль переполняли меня и сводили с ума. Я быстрым шагом направился к выходу, по пути схватив ключи от машины и рявкнув:       — Идём, – девушка растеряно, быстро перебирая ногами, вышла за мной и села в машину. Завожу автомобиль и выезжаю на дорогу. Мне нужно к Клер. Я должен быть рядом.       — Гарри, куда мы едем? – слышится тревожность.       — К Клер, – непонимающе мимолетно смотрю на неё, – к ней домой, – крепко сжимаю руль и сильнее, чем нужно, вдавливаю педаль газа.       — Но она сейчас не дома. Она в больнице, – резко сворачиваю на обочину и торможу, ремни безопасности больно впиваются.       — Как?! Что случилось?! – сжимаю руль, белеют костяшки, ноздри раздуваются, челюсть напрягается. С ней столько всего случилось и меня никогда не было рядом, я отвернулся от неё, оставил совсем одну разбираться с этим дерьмом.       — На нее напали, избили и обокрали, – тихо сказала Дрю. Я вдыхаю через рот и задерживаю дыхание, — Она потеряла ребенка... – с выдохом я взрываюсь. Со всей силы многократно бью по рулю, в глазах всё плывёт, в груди всё сжимается и болит. Слышу, как Эндрю вторит множество раз моё имя, чувствую руку, что скользит по плечу к шее и тянет к себе, я сдаюсь и больше не могу сдерживаться, утыкаюсь ей в плечо и слезы отчаяния, вины и боли высвобождаются. Дрю запускает руку мне в волосы и поглаживаниями успокаивает, шепчет, что я не виноват, что всё будет хорошо, что мы с Клер есть друг у друга и вместе всё преодолеем. Вскоре я успокаиваюсь и, вытерев глаза костяшками пальцев, тянусь к ключу зажигания, как меня останавливает рука Дрю, — Давай лучше я? – смотрю ей в глаза, медлю, потом понуро киваю и, выйдя, огибаю машину и занимаю пассажирское. Прислонившись лбом к стеклу, погружаюсь в свои мысли, пока мы едем до районной больницы. Лишь тихо играющее радио нарушает тишину.       Приехав к больнице, я тут же выскочил из авто и направился прямиком внутрь. На улице холодно, серо и пасмурно, ветер беспощадно обдаёт до мурашек, но я не ощущаю. В голове лишь одна забота.       — Здравствуете, в какой палате лежит Клер Стивенсон? – обратился я к медсестре, сидящей за регистрационном столом. Она смотрит в свои бумажки.       — 315, но к ней нельз... – она не успела договорить, как я уже прямиком бежал по лестнице и прокричал слово благодарности, перед тем как скрыться из её поля зрения. Быстрыми рывками, переступая через несколько ступенек, поднимаюсь на третий этаж и ищу нужную мне палату. Да где же она? Кажется, нашёл. И замер. Смотрю на дверную ручку, и сердце бешено бьется, дыхание сбито, слова все перепутаны, и в голове так пусто. Что я ей скажу? Охватило неожиданное волнение. Еще секунду стою, прежде чем тихонечко приоткрываю дверь и заглядываю. Клер лежит на койке и рядом стоит капельница. Тускло. Аккуратно подхожу ближе и замечаю, что она спит. Ужас охватывает меня, когда вижу, в каком состоянии девушка. Желто-зелёный фингал, швы на брови, помазанные йодом, бледное лицо, щеки чуть впали, синие сухие губы и темные мешки под глазами, хриплое дыхание, гипс на руке, повсюду синяки. Отчаяние и боль одолевают меня. Беру стул, стоящий у окна, и сажусь рядышком. Ей столько всего пришлось пережить... Она по-настоящему сильная. И пусть меня не было рядом, когда всё это случилось, но отныне я больше никогда не оставлю её одну. Ни за что. Особенно сейчас, когда она такая беззащитная и слабая. Осторожно беру Клер за руку и нежно целую — она не двигается. Склоняюсь головой к краю койки и закрываю глаза. Pov Клер       Чувствую, как запах его одеколона заполняет палату, его нежное прикосновение губами к моей руке и тепло, исходящее от него. Внутри становится так уютно и сладко. Он пришёл. Слезы непроизвольно покатились вниз, отворачиваю лицо к стенке, чтобы он не увидел меня плачущую. Но предательский всхлип слетел с губ.       — Малышка, – шепчет Гарри и, встав и склонившись надо мной, осторожно проводит рукой по лицу. Устало поворачиваюсь к нему, нет смысла притворяться. Стайлс нежно вытирает слезы и смотрит с заботой. Я прикрываю глаза и наслаждаюсь прикосновениями его нежных рук. Как же я соскучилась по нему. На его лице отображается отчаяние и терзания. Ох, Гарри, мой милый Гарри, — Прости меня, я такой дурак! Ты столького натерпелась, а меня не было рядом. Я так виноват перед тобою... – он замолкает. Все ещё больно дышать полной грудью, слабо морщусь от боли и отворачиваюсь к стене. После того, как я узнала, что потеряла ребенка, у меня случился стрессовый шок, отчего я перестала разговаривать. Доктор сказал, что это временно и скоро я снова заговорю. Все ещё чувствую себя слабо и сонно. Постоянно хочется спать, мало ем. Значит, вот это дно? И первый признак улучшения – это то, что пришёл он. Он снова рядом. Поворачиваюсь и смотрю на него. Растрепанные волосы, нахмуренные брови, красные глаза, легкая щетина, опустошенный взгляд в никуда, напряженная челюсть. Протягиваю руку и касаюсь шелковистых кудрей, слегка улыбаясь. Мой мальчик. Гарри нежно берет мою руку и прижимает к щеке, закрывая глаза, потом плавно подносит её к губам и целует ладонь.       — Гарри, – прохрипела я первое слово за последние три дня, — Тебе не за что извиняться, – боль в горле, каждое слово даётся с трудом.       — Нет, нет, Клер, я очень сильно виноват перед тобой. Я оста... – я не дала ему закончить, приложив пальцы к его губам, тем самым заставляя Стайлса замолчать.       — В таком случае я тебе все прощаю, – хрипло кашляю, и Гарри помогает мне попить. Он долго и много рассказывает, пытается меня поддержать и развеселить. Я совсем мало говорю, но он всё понимает и не утруждает меня этим. Гарри головой лежит у меня на бёдрах и мы молчим, наслаждаемся присутствием друг друга, когда в палату заходит врач, а в двери появляется Дрю, которая улыбается мне и машет.       — Молодой человек, почему нарушаем покой больной? – наигранным грозным голосом спрашивает доктор.       — Он пришел лечить меня, – улыбаюсь.       — В таком случае, он действительно Вам помогает, Вы уже разговариваете, – подмигивает мне доктор. Гарри нахмуренно и непонимающе смотрит на меня, — С вашими анализами все хорошо. Если так и дальше пойдет, то я вас отпущу домой где-то через две недели, – говорит Колумб, смотря в какие-то свои листочки. Подняв свой взгляд от них, он обращается к Гарри, — Молодой человек, Вам придется покинуть палату, как бы положительно Вы на неё ни влияли, Клер нужен отдых, – Гарри нежно поцеловал в щеку и, пообещав прийти завтра, попрощался и ушёл. Дрю все еще стоит дверях с нелепой улыбкой. Вот же лиса. Одними лишь губами говорю "спасибо", после чего она посылает воздушный поцелуй и выходит вслед за Стайлсом. Медсестра делает перевязку колена и рёбер, мажет мазью мои синяки и ушибы и уходит, оставляя меня вновь одну. Нелепая улыбка и внутренняя теплота остаются после визита Гарри. Моего Гарри. Как же приятно снова чувствовать его присутствие и поддержку. Одна лишь мысль о нем греет душу и заставляет верить, что всё наладится.