Malted Milk

Серж сидел в глубоком мягком кресле, которому было уже неприлично много лет, но которое любили все Мейганы и наотрез отказывались отправить его на помойку даже несмотря на обещания Тома купить родителям королевскую мебель. Пиццорно помнил это кресло столько, сколько знал самого Тома, оно было так же неизменно, как и забавные истории его отца, становившиеся все более смешными с каждым выпитым стаканом скотча. Сейчас миссис Мейган вернется из кухни в гостиную, и начнет на него ругаться, он посмеется и поцелует ее в щеку, она махнет на него в смущении рукой, а Том начнет громко возмущаться, выпучивая глаза и становясь ужасно милым. Серж никогда особенно не вслушивался в то, что Том говорил, просто следил за тем, как шевелятся его губы, как приподнимается, соблазнительно выгибаясь, верхняя, и от этого он утрачивал связь с реальностью. Вот так бы всю жизнь просидеть в этой гостиной со своим любимым Томми, любоваться им, таким счастливым, в окружении родных людей. Сержио мечтательно улыбается, полулежа в кресле, подперев голову рукой и не сводя с Тома глаз. Ему не надо бояться, что кто-то что-то не то может подумать, ведь эти люди знают их с Томми с самого детства, и видели многое, никогда ни о чем не спрашивая. Они просто знали, что их мальчики - особенные, и мерить их общим мерилом глупо. Перед затуманенным взглядом Сержио возникла рука мистера Мейгана, она щелкала пальцами, приводя его в чувства. - Серж, ты чего это тут, уснул на ходу? - А? Что? Я что-то пропустил? - Пиццорно залился румянцем понимая, что пропустил обращенный к нему вопрос, заданный, видимо, не один раз. Стоявшая в дверях миссис Мейган хохотнула, и пошла назад в кухню, покачивая головой и бормоча себе под нос: "Двадцать лет смотрит, а никак не насмотрится!", и Серж покраснел еще гуще. Все снова поняли, что он пялился на Томми, да еще и с улыбкой на пол-лица, это и к гадалке не ходи! Ну что за дурак? Но ведь он так прекрасен.. - Мать звала всех ужинать, мальчики, не заставляйте женщину ждать! - отец Тома вышел следом, оставив их наедине. Том тут же плюхнулся на колени к Сержу, и прильнул к его губам. Хотелось наброситься на эти губы в ответном порыве, да что там, хотелось наброситься на всего Тома, но в соседней комнате его родители сервировали стол, и даже для них это было бы слишком, потому они ограничились коротким нежным поцелуем, и Том встал, утягивая Сержа за собой. Тот поупирался для виду, довольно похрюкивая, но все же встал, и когда они уже подходили к дверям кухни, Том внезапно шепнул ему в самое ухо, обжигая влажным горячим дыханием и вызывая мурашки, скатившиеся волной по телу к животу, завязывая там все в тугой узел возбуждения. - Так любишь меня, что не в силах оторвать взгляд, Сержио? - Так тебя люблю, что не живу, когда тебя нет рядом, малыш, - Серж на удивление серьезно посмотрел Тому в глаза, - когда ты не со мной - я мечтаю о тебе, ты владеешь моими мыслями, и я ничего не могу с этим поделать. И не хочу! Серж взял томову ладонь в свою и сильно сжал, в ответ Том переплел свои пальцы с его. - Идем, ужин стынет. Так, держась за руки, они и вошли в кухню, и лишь деликатное покашливание Тома-старшего заставило их разнять руки. Готовила миссис Мейган отменно, и за это Серж тоже любил частенько бывать в этом доме. Вообще если подумать, он любил в этом доме все, потому что это все было из томовой реальности - вещи, люди, воспоминания, запахи и звуки, и все напоминало об их шальной юности. Комната Тома была на втором этаже в конце коридора, и они частенько зависали там вместе, слушая новые записи, разучивая битлов, скуривая первые косяки, познавая первые прелести любви... Когда им было по 18 и они замутили группу, никто и не думал, что из этого что-то получится, они снимали студии, записывали какие-то демки, но сцены еще не видели ни разу, и пора было это исправлять. В пригороде, не очень далеко отсюда, был небольшой клуб, хозяин которого решил дать им шанс, и разрешил выступить у него. Это была просто фантастика! Выступили, конечно, ужасно, на этот счет Серж не испытывал никаких иллюзий, но тогда это казалось огромным прорывом и их первой победой. Том почти что сорвал голос, сам Серж пару раз перенатягивал струны, но все это было позабыто за пивом, ударившим в голову вместе с адреналином от выступления, опъянившем обоих сильнее выдержанного виски из родительского бара. Они шли домой по проселочной дороге, теплый летний ветер трепал им волосы, но остудить головы так и не смог. Они то и дело висли друг на друге, Сержу совсем сорвало крышу, и периодически звонко целовал Тома в щеку, а тот лишь смущенно улыбался, опустив глаза. Дом Тома был ближе, поэтому спать пошли к нему, завалились в спальню, стараясь не разбудить родителей и брата, разделись и улеглись на слишком узкую для двоих кровать. Уснуть в ту сумасшедшую ночь Серж так и не смог - Том тихонько сопел рядом, жар его тела, плотно прижатого к обнаженному телу Пиццорно, сводил с ума, а потом Мейган во сне, как ни в чем ни бывало, перевернулся и улегся Сержу на грудь, закинув на него ногу. Запах волос опьянял еще больше, в трусах становилось тесно, а то, что Серж ощущал ногой, не давало ему покоя. Хотелось взглянуть одним глазком, потрогать, провести рукой по всей длине, сжать пальцами набухшую головку... Эти мысли сводили с ума, Серж прокрутился до рассвета, то забываясь, то вновь выныривая в реальность, где волосы Тома щекотали его кожу, губы и щека были прижаты к его груди, лаская своим дыханием, а рука то и дело норовила скользнуть ниже живота. Терпеть не было больше сил, и не до конца протрезвевший и вконец изведшийся Сержио решился и переложил руку спящего Тома на свой напряженный член. От этой пытки у Сержа уже мучительно болело все внизу, и от теплой руки, инстинктивно сжавшей его, Пиццорно не выдержал, и громко застонал, тут же в испуге закусив губу. Только бы родители не услышали! Пока Серж думал об этом, дыхание Тома участилось - он проснулся, и надо было что-то говорить и как-то оправдываться, но на Сержа напал ступор, и он молча кусал губу, боясь реакции Тома. Руку тот не убирал, и это смущало. Серж хотел Томми уже давно, но все не решался, и неужели же сейчас они откроют карты? Рука Тома начала поглаживать член Сержа, от удовольствия тот откинул голову назад, больно ударившись о спинку. Том поднял голову с его груди, заглянул в глаза с шальной усмешкой и сказал: "Тише, не разбуди родителей", и впервые поцеловал его, а затем вытащил член обомлевшего Сержио из трусов и принялся надрачивать. Пальцы Тома были такими нежными, да и так долго сдерживаемое желание дало о себе знать, и спустя несколько минут Серж бурно кончил Тому в руку, а тот облизал ладошку и сказал, что ничего вкуснее он не ел, чем окончательно выбил Пиццорно из колеи. Его прорвало, он шептал нежные глупости и признания в любви, они целовались до распухших губ, а потом Сержио впервые в жизни сделал Тому минет, неумело, зато от души, и впервые узнал, какой его Томми на вкус. А спустя всего минуту, когда Серж еще не успел как следует вытереть губы, в комнату вошла миссис Мейган и принесла им молока, а Том не сдержался, и со счастливой рожей выдал ей ставшую у них легендарной фразу: "А Серж свое молоко уже выпил!". Поняла ли она тогда, чем они занимались, или нет? В любом случае, Серж всегда был ей признателен за то, что она проявляла к ним деликатность, терпение и выдержку. Ужин был съеден, и на стол подали традиционные для Мейганов молоко и печенье. Том захихикал, подумав, наверное, о том же, что и Серж минуту назад, отхлебнул из стакана и потянул Сержио во двор "покурить". Едва прикрыв дверь, Серж прижал Тома к стене, посасывая его верхнюю губу, слизывая с нее "молочные усы", Том отвечал не менее страстно, сжимая через ткань член Сержио, моментально отозвавшийся на ласки. - Что ты делаешь, Томми, там же твои родители, в паре шагов от нас! - Ну и что, меня всегда заводила опасность! Том опустился на колени и звякнул пряжкой ремня, спуская штаны с бельем до колен. - Тем более я не смогу уснуть без своей вечерней порции молока. Его губы накрыли член Сержио, сразу же насадившись до конца. Головка то и дело упиралась в горло, нёбо или щеку, губы плотным кольцом сжимали член, Сержио захлебывался стонами, ему не хватало воздуха, но вдохнуть глубоко не получалось - слишком хорош был рот, терзавший его. Размеренные старательные движения головы, волосы короткие, и за них не ухватиться. Руки Тома ласкают кожу бедер, сжимают до красноты задницу, язык скользит вокруг головки, и вниз, целует ствол, нежную кожу низа живота, щекочет яички, и снова губы сжимаются плотно и начинают трудиться. Пора возвращаться, их нет уже слишком долго, и Серж отпускает себя, перестает сдерживаться, и кончает, сползая по стене. Довольный Том облизывается, помогает ему подняться на дрожащих ногах, приводит в порядок одежду и заводит с темной улицы в уютную кухоньку, намереваясь тут же утянуть Сержио наверх, но приходится задержаться. - Бросали бы вы курить, мальчики, поберегли бы если не здоровье, то голоса. И пейте побольше молока, это полезно. - А он и пил, миссис Мейган! - просиял Сержио, любовно стирая большим пальцем каплю спермы, которую они не заметили в темноте, с губ Тома, и счастливо улыбаясь не замечает, как снова покачала головой мама его любимого мальчика, глядя на два стакана молока, так и простоявших все это время на столе.