***
-Миссис Клинингтон, как поживаете?***
-Мадемуазель Хариссон, успокойтесь. Держите стакан воды. Вам должно стать легче.***
Комната Джона теперь напоминала огромную библиотеку. Стены увешаны фотографиями, полки заполнены книгами, за рабочим столом из красного дерева с резьбой красовалось мягкое кожаное кресло. Этот домашний уют выглядел достаточно эстетично, но Джон понимал, что эти стены с фотографиями его «бурной» жизни просто наклейки, которым никто не верил. Но это же просто жизнь, и никого не интересует, что тебе плохо. И может, хорошо, что никто не вмешивается и не меняет чью-либо судьбу. Он на секунду закрыл глаза, стоя у окна, наблюдая за тем, как солнце исчезало, и по небу проносилась синяя тень ночи. Иногда, человеку нравится быть вечным одиночкой, но Джон Ватсон не относился к этой категории. Замерев на месте, он почувствовал, как кто-то крепко прижал его со спины. Этот человек нежно дотрагивался до его плеч, аккуратно сжимая бедра Джона в своих пальцах. И этот человек, ровно и тихо дыша, аккуратно положил свою голову с очень густыми, но короткими темными волосами ему на плечо. Ватсон присмотрелся и нервозно вздохнул от удивления. Это… это руки Шерлока. Он понял, что не сможет вырваться, поэтому решил выждать время. Целую минуту он слушал его нежное прерывистое дыхание и немного ускоренное биение сердца, которое с каждой минутой ускорялось удар за ударом. Дыхание самоубийцы. Кажется, он сходил с ума. Ватсон был не в состоянии ждать, резко толкнул Шерлока и прижал его к стене. -Джон…, - хрипло произнес он, потирая рукой затылок из-за удара со стеной. -Где ты был? -Хватит… прошу. -Где ты был!? -Я пришел, чтобы остаться с тобой. Джон… -Я думал, что был сумасшедшим. Лестрейд назвал меня психом. Идиот, я ждал тебя! Я ненавижу тебя! Уходи, не хочу видеть тебя. -Я люблю тебя и хочу… поцеловать тебя. -Ты сошел с ума. Я не могу так. Когда ты поймешь, что я не гей, Шерлок. -Я в порядке. Мне прекрасно понятно, что ты лжешь, так как я прекрасно тебя знаю. -А мне кажется, что ты нездоров. -А мне кажется, что ты жмешься, как баба. Все это время, будучи в опасности, каждую секунду своего времени, я понимал, что только так могу спасти тебя, Джон. Джон посмотрел на Шерлока, только что заметив, как его руки крепко сжимают лацканы рубашки его бывшего, но живого напарника. Голубовато-зеленоватые глаза мистера Ватсона смотрели на него с презрением и ненавистью. Парень не сдержался и дал ему пощечину, но когда он сделал это, то незаметно улыбнулся, насколько у детектива нежная и мягкая кожа. Но Шерлок заслужил за весь этот год такой реакции на свое появление. Боже, это стоило того. Хоть когда-то Джон показал, что он действительно беспокоился. Верил и страдал. А Шерлок смотрел на Джона с нежностью и наивностью во устремленном вдаль взгляде. Секунда за секундой. Бой продолжается, и понятно давно, что скоро что-либо произойдет. Шерлок резко притягивает его к себе, кидает к стене и страстно целует, нежно приподнимая рубашку психолога и поглаживая его оголенную и холодную кожу. Целует долго, всасывая его язык так, что кислорода не хватило бы надолго. И одной свободной рукой сжимает его бедро. Джон впился своими пальцами в его черные волнистые волосы, одновременно поглаживая их. Немного свисающие локоны детектива были такими мягкими и нежными, что к ним приятно прикасаться. Шерлок отступает первым и наклоняет свою голову, прислоняя ее к стене рядом с Джоном. -Прости меня, Джон. Прости за то, что не было так долго.