Карнеольский кристалл

Сегодня Виталик ехал с родителями на пикник. Они ехали за город в лес. Виталик с детства любил ездить в лес, но сейчас он стал относиться к таким поездкам не очень счастливо, потому что он повзрослел, у него стало меньше времени, больше уроков, больше мыслей, поэтому родители решили съездить туда, куда еще они не разу не ездили. Виталию было двенадцать лет. Он интересовался психологией. Он был совсем не похож на ботаника, не зубрил целый день, а просто иногда читал книжку по психологии, которую ему подарили на день рождения. Из этой же книжки он знал некоторые секреты, как воздействовать на человека, и проверял это на друзьях. Они сначала не замечали, что попали под влияние, а когда понимали это, начинали смеяться «Мол, как они могли так попасться на уловку». Кроме психологии мальчик увлекался архитектурой. Точнее он мечтал стать архитектором. Он создавал дома разные чертежи зданий. У него был целый набор таких чертежей. Самый любимый чертеж Виталия, это был чертеж ресторана. Он там все так классно распланировал, что был очень доволен результатом. В школе у Виталика было не очень…. Там преподавали не то, что ему могло пригодиться в жизни, не то, чем он интересовался. Конечно, были темы, которые могут пригодиться, и которые смело, могут войти в графу базовый материал, но и они преподносились, не искренне. В общем, если взять за критерий школьные отметки, то можно сказать, что в среднем Виталик учился на тройки четверки. Это, как раз и есть золотая середина, получишь отметку меньше, испортишь настроение другим, получишь больше, изменишь себе. Как же он выглядел. Это был мальчишка среднего роста, с волосами шоколадного цвета, с карими глазами, округлым на конце носом, с невзрачным подбородком. Брови его были не очень заметными, уши не торчали в стороны. Сейчас Виталий ехал в машине. Одет он был в джинсы, в красную футболку с Английской надписью, на ногах были кроссовки. Настроение мальчика было веселым. Он ехал с открытым окном, и ветер сдувал те мысли, которые могли нарушить радостное выражение лица. За окном уплывали пейзажы, сюжет постоянно менялся. То за ним обнаруживалось поле, огромное поле, усеянное пшеницей, или озеро, в котором плавали черные утки, либо лес, мудрый лес. Небо было практически безоблачным, лишь иногда в нем пролетали мелкие облачка, но они были не навязчивые. Солнце сияло во всю свою мощь, и было в самой высокой точке своего ежедневного маршрута. Ветер был мягким и ласковым. Асфальт здесь был ровным и гладким. Автомобиль ехал с приличной скоростью, и чувствовалась свежесть и бодрость этого дня. На самом деле день был не столько радостным, сколько просто беззаботным и беспечным. Виталик не о чем не думал, то есть думал не о чем. его важные мысли остались дома, и стали отдыхать от своего хозяина, как и он впрочем. Одна мыслишка захотела отправиться с ним, но когда машина только тронулась, передумала. Птицы летали над деревьями, и некоторые летели вперед, как будто стремились обогнать автомобиль. Тут небо вдруг стало темнеть. Прямо на глазах у мальчика. Он не испугался, не удивился, не изумился, не поразился, а принял это за обычное явление, которое, как будто происходило с ним каждый день. Небо усыпалось звездами, но затем с таким же успехом, стало зеленым, тут же оно усеялось крупными коричневыми пятнышками. Оказалось. Что никакого ни зеленого, ни пятнистого неба не существовало. Он увидел зеленую траву, затем поднял голову и обнаружил, что находится в лесу. Неподалеку стояла их машина, серого цвета марки Тойота. Мальчик шел в сторону изогнутого дерева. Он шел туда целенаправленно, точно зная, что там находится то, что ему нужно. Он делал шаг за шагом, шаг за шагом. Он был похож на стрелу, которую пустили вперед, и значит, она попадет в цель. Она не сможет свернуть по своей воле, остановится, она достигнет цели, и это не минуемо. Так и он двигался вперед, к причудливому дереву, не отставая. У него возникло ощущение дежавю. Когда он подошел к дереву и собрался, что-то делать, он понял, что это бессмысленно, потому что он, как и прежде сидел в машине и ехал на пикник. Это был мимолетный сон. Виталик отдернулся, помотал головой и потянулся. Время…, а что же это за понятие такое, время? Многие думали над тем, что такое время, некоторые дали на это ответ, но все равно, этот вопрос не утратил силы, значит ответ в духе время— это форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения, и т д. не очень удовлетворил мыслителей, хотя он и хорошо обьяснимый с научной точки зрения и обоснованный. И к тому же, мыслителей в нашем мире, как снега в июле, в гималайских горах может и можно отыскать. А вот в другом мире, в бывшем Флалэте, мыслителей было много. Они живут здесь и в настоящее время, но придется вернуться в прошлое, не в Флалэт, но во время, которое было после начала развития новой цивилизации. Ведь именно в это время жил тот, о котором следует рассказать. Гровей расхаживал по своему замку. В Зале, где он безперерывно ходил взад и вперед, было темновато. Алмазный пол, как всегда блестел под ногами, его каждый день мыла служанка. Высокий зеркальный потолок отражал повелителя, но он не смотрел на него, точно так же, как мы не обращаем внимания на небо, ну небо так небо. Стены, увешанные портретами приведущих правителей замка, были мутными и не воспринимаемыми Гровеем, как что-то значащее и важное. Гровей являлся правителем. Он правил в одной стране, которая называлась Рубиния, или просто Рубиновой страной. До этого, страной правил лис Мерос, но Гровей свергнул его. Он повелевал Рубинией, уже девять лет. За эти годы, он успел сделать не мало реформ. В основном жителям страны не нравились нововведения, реформы были жестокими, но некоторые все же были направлены в лучшую сторону. Раньше Гровей жил в башне, которая была на окраине этой страны. В этой башне он родился. Его отец был вампиром. Он втягивал в себя магию, но магию он втягивал впиваясь не в ее обладателя, а в что-то, или в кого-то на кого воздействовала эта магия. Вампир ей сразу наслаждался, пока она не до конца подействовала, например, на стул, который был превращен в табуретку, пока тот был в процессе превращения. Волшебство, попадая в его рот, впитывалась в язык, и преобразовывалось в магию телепортации, правда перемещаться он мог на не большие расстояния. Мать Гровея имела магию оживления. Она то и была при дворе, потому что оживляла, воинов, как только они падали в бою. Не раз, когда вампир разделывался с врагом, он просил жену тут же оживить противника, но затем сразу выпивал магию оживления, и умерший не успевал ожить снова. Если бы отец Гровея не пользовался часто телепортацией, то поглощая силу оживления, он бы продлил себе жизнь. Его мать позаботилась, и силы родителей передались по наследству Гровейчику. Два магических дара смешались, образовав новую силу, силу постоянного продливания жизни. Она продлевалась у самого хозяина, на это влияла вампирская часть магии. Отец Гровея воспитал в сыне злодейские качества. Его вампирская логика была таковой, все лучшее брать себе, все худшее давать другим. Родители Гровея погибли в бою с черной страной, а он, оставшись один, решил стать повелителем Рубиновой страны. Им двигала обида и злость на всю Рубинию, ведь он считал, что вся страна виновата в гибели его родителей. Его цель оказалась достижима, и он хитрым образом стал главным. Охладевшее за годы сердце Гровея, билось медленно, жизнь его стала скучной и однообразной. Постоянные залы замка, никаких войн, а он их не устраивал, потому что, глядя на вялых печальных солдатов, понимал, что это бессмысленно, никаких праздников, в его стране все были грустными, и праздник был бы не праздником, все это наводило на тоску. Правитель желал, чтобы его любили, уважали, но все его боялись. Он уже даже вызывал телепатов, чтобы они воздействовали на народ, но те отказывались совершать задуманное Гровеем. Они выслушивали угрозы, но были спокойны, даже зная, что Гровей блокировал свое сознание, и они не могут воздействовать на его мысли. К тому же телепаты утверждали, что управлять мыслями всего народа не может ни один телепат. Гровей выглядел примерно так, волосы темно-коричневого цвета, брови, словно намазанные жирным фломастером, тонкие усы, глаза выпуклые и мутные. Нос тонкий, как иголочка, подбородок, поддатый вперед, лопатой. Его внешность, была, словом внушительна. Он бродил по тому же залу, возле колонн, которые были украшены рубином. Сверкающие рубины отражали свет, который падал из окна. Гровей подошел к окну. Он открыл его и заглянул в придворцовский двор. Там было пусто, все придворные не желали находиться в нем. Правитель вздохнул. Он начал стоять возле окна и скучать. Тут в зал вошел его слуга. Этого слугу звали Пилий. Он был единственным, кто улыбался при господине, и немного понимал его. Пилий и сейчас был с большой улыбкой на лице. Его кисточки на ушах весело прыгали, а он являлся рысью. Его веселые глаза бегали по залу в поисках повелителя. Он нашел его и скорей помчался к нему. «Он сейчас скажет, что будет праздник,— подумал Гровей,— чтобы утешить меня», но вместо этого Пилий произнес «Ох, Гровеюш… ойкан, Могучий Гровей, настроен ты плохохохо, давай настройся хохохорошо…». Если сделать огромный шаг во времени, то окажется, что разговор Пилия и Гровея в настоящий, или же уже не в настоящий момент, является историей, является прошлым. Это прошло, и это было девяносто девять лет назад, скажут те, кто бы узнал в какой-то летописи о жизни Гровея. Гровей разговаривал с Пилием, а с тех пор прошло девяносто девять не ровных лет. Флорет сейчас садился на небесного дракона и решил пролетаться в поднебесье, точнее подоблаками. Небесное царство это общее понятие, на самом деле небесный мир, так сказать, делился на многочисленные государства. Здесь были дворцы, замки, которые стояли прямо на облаках. Эти облака были над землей, в том числе и уже над сказанной Рубинией. Царство Бальмирия, о котором будет идти речь, находилось в том же мире, только, как уже говорилось раннее девяносто девять лет спустя. Здесь требуется внимание для описания этого царства, но описание будет позже. Сейчас же снова о Флорете. Флорет сел на зелено-голубого дракона, которого звали Бронис, и полетел вниз. Он наслаждался полетом и благодарил дракона. Летел Флорет, конечно же, больше по делу, чем просто так, просто так, он бы так никогда не сделал. Флорет являлся волшебником. Волшебником он был не очень большим, но в то же время великим, как казалось тем, кто жил на поверхности земли. Его дар заключался в том, что он бросал в обычных жителей мира свои энергетические желто-прозрачного теплого лучистого цвета шары. Попадая в того, или иного человека, или животного, они делали так, чтобы у него произошло какое-нибудь счастье. Иногда невидимый Флорет наблюдал за тем, как удивляется, смеется, радуется счастливец. Флорет очень любил свой дар и свое дело. «Разве это не прекрасно делать так, чтобы все были счастливы,— думал он. Флорет всегда охотно помогал всем своим друзьям на небе. он имел и другую силу, которая заключалась в том, чтобы снимать иллюзию, которую создавали враги их государства. Таким образом он помогал своему другу, который был, как министр обороны, то есть он им, можно сказать и был. Но Флорету казалось, что он делает слишком мало добра, поэтому он старался делать больше и больше. У Флорета не было даже зеркала, потому что для себя он ничего не делал. Его принцип был таков, он жил для всех, а не для себя, делал для всех, а не для себя, все лучшее отдавал всем, а ему ничего не оставалось, а если бы даже осталось, то он бы отдал это еще кому-нибудь. Иногда дочь Флорета Голубунья спрашивала его, почему он не делает себе никакого удовольствия, а он отвечал «Жизнь, дочь моя, это кусочек времени, когда я должен успеть сделать, больше хорошего. Бывает два пути, путь зла, где Злодей делает больше зла, и путь добра, где мы делаем больше добра, и поэтому мир не замирает, но, если я буду думать о себе, подобно злодеям, значит, зла станет больше, и мир начнет мрачнеть и замирать медленно, но безвозвратно». Флорет был невысоким человечком. У него были белые от седины волосы. Широкие усы, которых месяц назад не было, косматые брови, выпуклые щеки, или большие скулы, маленькие глазки беспрестанно бегающие взад и вперед. Кроме того, он имел большой лоб, кругленький подбородок, прямой непримечательный нос. Сейчас Флорет спешил, очень спешил опуститься на землю и поделится с одним волшебником своей силой скрывания иллюзии. Ему пришлось лететь далеко, так далеко, что он уже перестал восторгаться от полета. Его лицо сильнее налилось красной краской. Может быть, это происходило из-за того, что в лицо бил теплый ветер. Земля, травы, цветы деревья казались очень маленькими. Они сливаясь воедино. Сверху все выглядело одинаковым. Большую часть земли составлял зеленый цвет, но иногда встречались и реки, которые отражали небо и облака, и озера, и скалы, и горы. Вот они то и отличались от зеленого зрелища. Кроме них, попадались и городки. Они были совсем далеки от Ньюерка, по своей площади и по сооружениям, зато на село, или поселок, они слегка походили. Волшебник так торопился, что ему пришлось подгонять дракона. Тот отвечал, что не может быстрее, и волшебнику приходилось смиряться.