***
Проснувшись утром, зевая и сонно моргая, первым делом я решила проверить, какой сегодня день, а то создавалось ощущение, что я потерялась во времени. И сколько я тут уже прожила, потеряла счет. Иногда мне в голову приходила безумная мысль, что в Скайриме я жила всю свою жизнь, а та моя настоящая, реальная была только сном. Ужаснувшись своим не радужным мыслям с утра пораньше, хлопнула себя по щекам и заглянула в календарь, так любезно мне оставленный Трин. Маленький настенный календарик появился в нашей комнате примерно через три дня после моего прибытия, и Трин каждый раз помечала, какой сегодня день. Прогоняя остатки сна, потерла глаза и быстро пробежалась по аккуратным, красиво написанным цифрам и буквам. Мой взгляд остановился на цифре четырнадцать, обведенной ровным кружочком. Пару раз моргнув, я вновь всмотрелась в такое большое число… Не может быть! Я прожила тут больше недели и не заметила, как быстро время пролетело. Да и немудрено - вечерами работа, днем беседа с братьями-эльфами и Трин, тут как-то не особо задумываешься о днях. - Ну что ж, Нинуль, четырнадцатое морндас, не такое уж и плохое число, - вздохнув, пробормотала себе под нос. Теперь нужно тщательней следить за днями, заботливой нордки ведь не будет целую неделю. И тем более понедельник прекрасное - начало недели для новых дел и идей. Когда привела себя в порядок, зашла на кухню и стала поднимать крышки со всех кастрюль и казанков, ища в них что-то аппетитное и съедобное. И такое нашлось в достаточно большом количестве. Трин постаралась как всегда, голодными мы с Анориатом не останемся, и что очень сильно радовало, готовить первое время будет не нужно. Сначала я хотела позавтракать сама, а потом уже проведать неизвестно чем больного эльфа и заодно покормить, но передумала, посчитав себя эгоисткой. Немного постояв в раздумьях - чего бы ему такого отнести? - стала собирать все самое вкусное: несколько красных яблок, парочка помидорин, предварительно разрезала и посыпала солью, а для остроты ощущения еще и красного перца молотого добавила, порезанный (неаккуратно, криво, волнообразно) на кусочки хрустящий батон. Всегда удивлялась, как у других получались ровные, аккуратные ломтики хлеба, или же я была такой особенной и криворукой? Это оставалось для меня загадкой. Следом за яблоками, помидорами и хлебом последовал горячий напиток на травах, их Трин оставила мне специально, строго настрого посоветовав поить им лесного эльфа, ну и мед на можжевеловых ягодах не запрещался. Считался полезным, словно бальзам. Откупорив одну бутылочку, поднесла к носу, вдыхая аромат настойки: в нос ударил легкий хвойный запах, напоминая запах елки. Аромат был настолько притягательным, что мне захотелось попробовать его на вкус, но поборов сие неблагородное желание - кто ж с утра напивается, да еще и без причины? - я вставила пористую пробку на место, хорошенько протолкнув ту глубже. Затем налив в глиняную пиалу желтоватого бульона, с чувством выполненного долга пошла к Анориату. Когда я дошла до лестницы, мой взгляд натолкнулся на конструкцию - этакий самодельный лифт для поднятия наверх еды, иначе с подносом в руках по шаткой лестнице не взобраться. Оказавшись на втором этаже под крышей, стала тянуть за веревку деревянную конструкцию, куда я водрузила поднос с едой. Немного непривычно, но зато хоть какое-то подобие удобства и просить помощи никакой не нужно, особенно когда не у кого просить. Данная конструкция производила немного шума, надеюсь, больного эльфа этот звук не станет раздражать, и когда я зайду к нему, он будет в хорошем расположении духа. О том, что Анориат может еще спать, я как-то не задумывалась и вообще упустила это из вида. Замерев перед деревянной, выкрашенной в зеленый цвет дверью, негромко постучала. За дверью стояла оглушающая тишина: ни скрипа, ни постукивания, ни какого-либо другого признака жизни не ощущалось, будто я стояла не у помещения в жилую комнату, а у дверей покинутого дома. В голове сразу вспомнились так не кстати фильмы с приведениями и восставшими зомби; я содрогнулась от собственных бурных фантазий и меня резко передернуло. Я уже было занесла руку, сжатую в кулак, для повторного постукивания по двери, как из-за нее раздался приглушенный голос лесного эльфа: - Проходи, Нинель! Открыв дверь и пытаясь не уронить поднос с едой, аккуратно прошествовала к прикроватной тумбочке. Как только избавилась от ноши, посмотрела на бледного босмера, который с задумчивым видом разглядывал пищу, что я принесла. Ему что, не нравится то, что я с такой заботой и «любовью» собрала для него? Эгоист! Я тут так старалась для него, а он хмурится, хоть бы вид сделал, что счастлив, что ему уделяют внимание. - Эм, Нинель, ты все это думаешь мне скормить? – прозвучавшее недоумение в словах Анориата заставило меня посмотреть на еду, принесенную мной. Так вот почему он так смотрел на нее, а я-то уж подумала… Я невольно захихикала, и, повернувшись к босмеру, с удивлением смотрящему на меня, произнесла: - Нет, конечно, боюсь, если ты все съешь, то просто лопнешь, а мне потом ошметки твоих внутренностей убирай, - картинно закатив глаза к потолку и едва сдерживая смех, развела я руки в стороны, показывая всю свою обреченность. - Нинель, Во Имя Девяти! Что за кровавые мысли? – всплеснул руками Анориат, в притворном ужасе округлив глаза, насколько позволяла их раскосость. Мы посмотрели друг на друга и оба покатились со смеху, хватаясь за животы. Сквозь проступившие слезы смеха, я заметила на щеках Анориата еле заметный румянец, но он был настолько бледным, что если бы я не присматривалась, то и не заметила бы вовсе. Если от смеха у него появился пусть и бледный, но все же румянец, значит, он скоро должен пойти на поправку. - Ну, что будешь? – поинтересовалась я, как только отсмеялась и смогла говорить. – Остывает ведь все. - Пожалуй, начну с похлебки, - озвучил свое желание босмер, поглядывая на миску с прозрачным бульоном. Я кивнула и отвернулась от эльфа, беря миску с ложкой и полотенце, как только я повернулась лицом к больному, то чуть ли не выронила тарелку из враз ослабевших пальцев. Этот нахал сидел на краю постели, свесив ноги, абсолютно голым, только легкое одеяло небрежно прикрывало бедра мужчины. Я невольно залюбовалась немного худощавым, но стройным и подтянутым телом. Не зря этот эльф бегал по полям и лесам в поисках добычи, все его тело было перевито узловатыми мышцами. Пока мой взгляд сам собой скользил по бледному телу эльфа, я не замечала ехидной и самодовольной улыбки этого ушастого гада. Как бы невзначай его рука скользнула по одеялу, цепляя его край и немного сдвигая вниз, почти открывая пах и, тут я очнулась, сразу вспомнила: где я, кто я, и что этот паразит явно специально затеял грязную игру со мной. - Т-т-ты! Оденься!!! – закричала я на высокой ноте и, зажмурившись, пылая гневом, раздражением и огромным смущением, резко отвернулась от хохочущего эльфа. Ему явно было весело в отличие от меня. Вот жеж остроухая гадина! Можно, конечно, было выскочить из комнаты, но у меня в руках была похлебка, да и проверить состояние эльфа было нужно, хотя если так шутит, то точно здоров. - Нинель, ты такая забавная, когда смущаешься, - смеясь, говорил Анориат мне в спину, а я кипела, словно чайник, хотя… нет, чайник мне не соперник, я его явно обставила. – Над тобой так интересно подшучивать. На последних его словах, я резко развернулась, вперившись взглядом в привлекательное лицо лесного эльфа (главное теперь не смотреть вниз), Анориат вздрогнул от коварной моей усмешки. - Так значит, тебе весело, - мой загробный тон не предвещал остроухому ничего хорошего. Двинувшись в его сторону плавной походкой, злобно ухмыляясь, я вытянула вперед руку с миской супа и, остановившись с его постелью, вздернув подбородок, бросила: - Знаешь, отчего весело будет мне? – и, видя вопросительный взгляд зеленых глаз, продолжила: - Когда я помогу тебе принять душ из того, что для тебя с огромной любовью приготовила Трин. – И, смерив Анориата скептическим взглядом, тяжко вздохнув, отставила тарелку супа на поднос. Нет, выливание бульона на его прикрытое достоинство будет слишком большим расточительством с моей стороны. – …Лучше пойду, навещу Ортэна. В отличие от тебя он не извращенец и не пытается меня ни соблазнить, ни разозлить. Я уже развернулась и направилась в сторону двери, когда меня догнал немного взволнованный голос Анориата: - Прости меня, Нинель! Обещаю, что буду вести себя хорошо… только останься. Я же, как ни как, болею. Посмотрев на бледного, немного смущенного босмера, смотревшем на меня с раскаяньем в глазах, я сдалась. - Смотри мне, - погрозила пальцем эльфу и вновь отвернувшись, бросила через плечо: - Оденься. - Слушаюсь, госпожа! – радостно воскликнул лесной эльф. Поняв, что Нинель никуда не собирается уходить и месть откладывается, эльф с облегчением вздохнул. Душа его ликовала, но неприятный осадок все же остался после слов девушки, когда она упомянула ученика эльфа. Непорядок, нужно это исправлять, она должна думать только об Анориате, а не о каком-то имперце, у которого молоко едва на губах обсохло. Быстро натянув штаны, несколько секунд босмер раздумывал, надеть верхнюю рубашку или нет, но представив бурную реакцию Нинель, решил не рисковать и нацепить ненужную тряпку. Конечно, мужчина хотел бы обойтись без тряпок вообще, пособлазнять это прелестное дитя, но она почему-то ни в какую не соблазнялась. - Я готов, милая. - Я развернулась и с недоумением воззрилась на улыбающегося рыжего эльфа. Мой взгляд искал в его чертах лица хоть какую-то зацепку на то, что он снова издевается надо мной, но, к моему удивлению и некой толики недовольства, таких улик просто не обнаружилось. Искренняя теплая улыбка не сходила с красивого лица Анориата, а глаза лучились странным блеском, который я была не в силах разобрать. - С каких пор я стала милой? – приподнимая брови, поинтересовалась я у наглого босмера, вальяжно усевшегося на постели. - С этих самых, - пояснил он, еще шире при этом улыбаясь и устроившись удобно на постели, молвил: - Я готов для приема пищи. Моя челюсть чуть не поцеловалась с полом от наглости и безграничной самоуверенности эльфа, сквозившей из него со всех щелей. Его улыбка так и трещала по швам и грозилась выползти за пределы лица, но, похоже, самого обладателя ослепительной улыбки этот факт нисколько не смущал.Часть 11
14 июня 2015 г. в 16:50
- За товаром? – решила поумничать я.
- Не только, - Элриндир захлопнул тетрадь и убрал ее на полочку под стойку. Чернильница и перо ушли туда же. – У Трин там родственники, она хочет с ними повидаться. Год с последней их встречи уже прошел.
- Понятно. – Я печально вздохнула. Ну вот, меня оставляют тут почти одну, а сами будут там радоваться встречи и гулять. Элриндир наверняка напьется и поплетется за очередной юбкой. Хотя откуда мне знать, может и не поплетется… Как же мне тоже хочется домой, к родителям. Трин везет, ее родственники не так уж и далеко. Может с ними увидеться.
На мою макушку опустилась теплая и изящная ладонь босмера. Легко поглаживая меня по голове, он проговорил:
- Ты соскучиться не успеешь, как мы вернемся.
И почему-то от таких простых слов стало теплее на душе, а сердце сжалось на время, вызывая легкий, щекочущий спазм в грудной клетке от той радости, что разбежалась по всему моему телу, по каждой крохотной венке, обволакивая все органы чувств. Захотелось глупо улыбнуться и прижаться к ставшему за такой короткий срок родному Элриндиру.
После внезапно нахлынувшей на лесного эльфа нежности, смущенно кашлянув, рыжеволосый мужчина удалился по своим делам в город. Постояв пару минут в опустевшем зале, заглянула на кухню к Трин. Хотелось узнать, чем она меня кормить собиралась, да и помочь нужно, но учитывая характер девушки, та снова откажет. У нас традиция, что ли, такая между собой появилась. Я предлагаю помощь из вежливости, да и потому что не хочу сильно чувствовать себя нахлебницей (то, что я тут работаю, это в учет не входит), а нордка с холодным высокомерным видом мне отказывает, ссылаясь на то, что это ее обязанности, ее хлеб.
- Нинель, садись завтракать, - распорядилась нордка, как только засекла мою персону на ступеньках кухни.
Я втянула витавший в кухне «аппетитный» воздух и шумно сглотнула. Да, Трин мастерица готовки, прямо богиня. Она могла бы, наверное, поспорить с самыми лучшими поварами не только в Скайриме, но и за его пределами. Я даже знаю где она бы сыскала славу – при Императорском дворе в Сиродиле.
Быстро спустившись со ступенек, села за стол, подавляя животное желание наброситься на еду, словно дикий зверь, не евший несколько дней.
- М-м-м, Трин, ты просто чудо! – похвалила я зардевшуюся от моих слов девушку, после того как первая ложка аппетитного рагу не только на вид, но и на вкус, оказалась у меня во рту. Я чуть не поперхнулась и не выплюнула всю похлебку на стол, завидев еле заметный румянец на ее щеках. Что сегодня с ней? Обычно она никогда так бурно на похвалу не реагировала. Неужели это из-за того, что она скоро отправится к себе домой и повидается с родственниками? Тогда это ее поведение многое объясняет. Я бы еще в придачу от радости скакала и визжала.
- Я пойду, отнесу еды Анориату, - Трин поставила на металлический круглый поднос тарелку с тем же горячим рагу, в котором плавало очень много аккуратно нарезанных кусочков мяса, туда же отправился (на поднос) нарезанный хлеб, кувшин с водой, мед с можжевеловыми ягодами и стакан с ложкой.
- Как он? – поинтересовалась я, глядя за действиями Трин, не забывая при этом орудовать ложкой и набивать свой живот.
- Ночью ему вроде как стало получше… он даже на кухню спускался за водой, - значит, наш дорогой босмер идет на поправку? Хорошая новость, но следующие слова девушки заставили вновь забеспокоиться. – Но сейчас ему как будто снова стало хуже.
- Может и вправду сходить в храм Кинарет за целителем? – не в первый раз предложила я такую идею.
- Элриндир ему предлагал с утра уже, но получил отказ. Анориат временами бывает очень упрямым, - примерно чего-то такого я и ожидала. Сейчас Анориат казался мне маленьким капризным мальчиком: «Хочу то, не хочу это». Нордка печально вздохнула. Голубые глаза выражали все ее переживание за упертого остроухого барана, сейчас валявшегося наверху в спальне, скорее всего бледного и изможденного.
- Позаботься о нем, пока меня… нас не будет, - поправилась Трин на последних словах. Ее лицо вновь покрыл прелестный румянец, я даже завистливо вздохнула, нордка в такие моменты становилась очень хорошенькой, можно сказать, даже красивой.
- Не беспокойся, присмотрю за твоим Анориатом, - подмигнула я девушке, расплываясь в подбадривающей улыбке.
- Он не мой, - вздохнула нордка, поправляя волосы, которые внезапно стали ей мешать. Тут же на языке завертелся вопрос, словно уж на сковородке: «а чей?», но я вовремя прикусила язык.
- Но вы же… - я не успела высказать мысль и договорить, так как меня перебила Трин, сверкнув глазами в мою сторону.
- Нинель, откуда ты свалилась? То, что ты видела - простое физическое влечение… небось в мыслях своих уже и поженила нас? – я почувствовала, как щеки начинают гореть и смущенно потупилась. Откуда я свалилась, лучше ей не знать. Крепче спать будет. Нордка тяжко вздохнула и громким шепотом пояснила: - Может я и чувствую к нему что-то большее, и иногда мне мало физической близости, но Анориат никогда не станет рассматривать меня в качестве его спутницы жизни. Ему достаточно того, что я дарю ему ночи, когда он того хочет, и я рада, что и мне он не отказывает, когда прихожу к нему за любовью.
Вот за этот подробный ответ мне стало ужасно неловко и стыдно, как-то на такую откровенность от Трин не рассчитывала. Мы вроде как не подруги даже, с чего так все выложила мне на блюдечке?
- Прости, - буркнула я, пытаясь сгладить возникшую неловкость, вызванную ее словами.
Не удостоив меня ответом, только бросив на меня полный печали взгляд и, взяв поднос, Трин вышла с кухни. Да, Нинуль, поздравляю, умеешь ты и себе, и людям испортить настроение. Теперь Трин будет на меня дуться три дня, если не больше... а может и одними сутками обойдется.
Печалилась я недолго: в конце концов, это их проблемы, мне не следует вмешиваться, пускай между собой разбираются сами и решают, любовь у них там или простые физиологические потребности.
День выдался спокойным, как всегда, да и вечер прошел в обычном режиме, ничего интересного не произошло, и посетители в этот раз, как ни странно, были молчаливы и малообщительны.