I am sorry, honey, it is not fated.

Три года спустя

Моя голова покоилась на парте, пока я спокойно досыпала, утерянные ночью часы. Работать по ночам не так то и хорошо. Нужно брать часы вне учебного времени. Я снова сладко зевнула. — Эй, Джо, ты так зеваешь, что мне иногда кажется, что ты вот-вот проглотишь весь земной шар, — хихикал над ухом мой самый любимый одногруппник — Тайлер. — Заткнись, — я улыбнулась, приподнимая голову. — Ой, а то что? — Брюнет приподнял свои шикарные брови, в знаке немой насмешки. — Не зли меня, — я попыталась казаться грозной, но по комическому выражению лица парня, поняла, что с треском провалилась. — Малышка Джо разозлиться, — он начал издавать странный рык, и я засмеялась, совсем позабыв, что сижу на паре. — Мисс Стайлс, я закрывал глаза даже на то, что Вы спите, во время моих занятий, но такое нахальство, переходит все границы! Вон из аудитории! — Но мистер Фаррелл! — Я уже начинала возражать. — У Вас и со слухом неладно? Мне повторить? — Не нужно, я поняла! — Я подняла руки вверх в знак капитуляции, и, схватив сумку с телефоном, выскочила из аудитории, громко хлопнув дверью. Чёрт! Как же мне это надоело. Постоянно какие-то претензии. Я посмотрела на время, и поняла, что до конца пары ещё полчаса. После неё у меня скучная пара истории, и решив, что терять нечего, я направилась прямо к выходу из учебного заведения. И зачем Гарри настоял на этом университете. Сейчас могла бы работать в это время и приносить больше пользы, возможно, мы могли бы даже себе ни в чём не отказывать, как приходится это делать сейчас. Я стояла на остановке, ожидая нужный автобус. До квартиры не так далеко, но мне сейчас ничего не хотелось. Я достала наушники и поспешно воткнула их в уши, абстрагируясь от всего мира. Усталость накатывала на меня с новой силой, и я уже прокляла своё решение не идти пешком. Как только я увидела нужный мне номер транспорта, тот час запрыгнула в него, заняв свободное место, и медленно расслабляясь. Мелодия успокаивала меня, и я молилась, чтобы не заснуть, ведь мне ехать всего четыре остановки. Подавив ещё один зевок, я незаметно для себя прикрыла глаза, опираясь лбом о стекло. Слава Господу, что в моих наушниках заиграл Slipknot, а автобус подпрыгнул на лежачем полицейском. Я пробудилась и поняла, что мне выходить через одну. Выскакивая прямо на ходу, я быстрыми шагами направляюсь к подъезду. Слегка простонав, я преодолеваю лестницу, и оказываюсь на пятом этаже. Роюсь в сумке, и нахожу ключи. Не успеваю зайти в квартиру, и запереть дверь, как у моих ног сразу начинает ласкаться наша кошка — Лаки. Британка растягивается у моих ступней, а я слегка чешу её за ушком и бегу на кухню, чтобы насыпать пушистому комочку немного корма. Гарри в командировке уже пятый день, дом пуст без него. Я смотрю на кухонный стол и вспоминаю, чем мы занимались на нём. Господи. Так стыдно, когда приходят какие-то знакомые, и садятся туда, едят. А я сижу, медленно превращаясь в помидор, краснея с головы до пят. Сразу после того, как мы ушли, начался кропотливый труд над поиском работы, для меня, и для него. Работа для меня сразу же нашлась, а вот Гарри пришлось попотеть. Все перспективы действительно захлопнулись для нас. Кудрявого выгнали из престижного университета, меня из престижной школы. Всё шло против нас. Мы жили у друзей Гарри, еле сводили концы с концами. Он никак не мог пропихнуться даже на самую паршивую должность. Мне всегда казалось, что это из-за меня, что это моя вина. Я сломалась. Действительно сломалась. Я плакала ночами, а Гарри не знал, что предпринять, ведь никогда не видел меня в таком состоянии. Я ничего не ела, хотела, чтобы он вернулся к родителям, а я осталась бы у своих друзей. Всё стало бы на круги своя, кроме моего присутствия в их жизни. Я думала в тот момент, кудрявый просто даст мне оплеуху за такие слова. Его слова поддержки были всем для меня. Он помог встать мне на ноги, за что, я безмерно благодарна ему. Месяцы шли, бизнес наших родителей потерпел полный крах, всё дало трещину, и после они просто остались ни с чем. Эта новость вселила в меня надежду, что, возможно, всё ещё будет хорошо. Возможно, всё ещё наладится. Так и происходило. Зеленоглазый устроился на работу, и с каждым годом его карьерный рост шёл в гору. Я тоже не отставала и помогала средствами, как могла. Правда моих чаевых и мизерной зарплаты официантки мало на что хватало, поэтому мне пришлось взять себе ещё и ночную смену. Жизнь продолжала идти в бешеном ритме, всё действительно было очень хорошо. Вскоре мы смогли купить себе уютную квартиру, и обустроить всё так, как нам хотелось. После длительного ремонта, мы завели маленькую кошечку, и как раз на следующий день, Гарри позвонили и сообщили о повышении. Мы решили, что будет разумно назвать её Лаки. Но, что странно, за эти три года, ни я, ни Гарри не решались произнести три самых заветных слова. Я никогда бы не подумала, что так буду нуждаться в них. Когда Стайлс рядом, эти слова так и норовят вырваться. Они словно вертятся на кончике языка, и мешают спокойно сидеть, но я всё время сомневаюсь, и думаю, что вдруг, моё признание ничего не значит для него. К моей усталости присоединилась грусть, и что-то невидимым грузом давило на плечи. Я положила голову, на сложенные перед собой руки, и вздохнула. Мне вновь захотелось заплакать, не знаю от чего. Я стала слишком эмоциональной после всего случившегося, и порой, это меня бесит. Я не позволяла себе плакать. Вдруг, я услышала, как кто-то пытается попасть ключом в замочную скважину. Дверь отварилась, и я не медленно вышла из кухни. В прихожей стоял Гарри, с огромным букетом и кучей пакетов в руках, на плече висела дорожная сумка. Ну почему мне снова хочется плакать? Он ставить пакеты на пол, совсем не замечая моего присутствия, и что-то мурлычет себе под нос. Мои ноги сами несут к нему на встречу, и я кидаюсь на него с объятиями, чуть не сбивая с ног. Он прибывает в шоке, но после обворачивает свои длинные руки, вокруг меня, словно защищая, и слегка приподнимает. — Джо? Почему ты не в университете? — Ошарашенно спрашивает он. — Ох, замолчи, не порть момент, — я поглубже вдыхаю запах мяты, вперемешку с его собственным запахом, и чувствую себя спокойнее. — Я скучал, — шепчет он, целуя меня куда-то в волосы. — Не уезжай так надолго больше, — я не замечаю, как всхлипываю. Ну что за размазня. — Ты чего? — Встревоженно спрашивает он, явно ещё не привыкший к такому проявлению моих эмоций. — Просто дом пуст без тебя, Лаки постоянно нудится, иногда даже злиться, потому что я мучаю её, плюс мне грустно и сложно без тебя, я так привыкла к тому, что ты рядом, я так люблю, когда ты рядом, и я… Люблю тебя, — тихо говорю я, на выдохе, и мне вообще кажется, что он не услышал. После моих слов наступает оглушающая тишина, и я думаю, что сглупила, сказав эти три слова. Мамочки. — Джо, кто и что с тобой сделал? — Тихо спрашивает он, отстраняясь и осматривая меня со всех сторон, он улыбается, и прекрасные ямочки появляются на его щеках, да, я определенно скучала. — Не знаю, — я безразлично пожимаю плечами, и каждая последующая секунда, проведенная в тишине, словно ранит меня. — Эй, Джо, я хотел признаться, в более торжественной обстановке, даже цветы прикупил, хотел ужин приготовить, там сюрприз и всё такое, — он чешет затылок, а я хмурюсь, — но ты меня опередила. Я не знаю, кем бы и я был, и где бы я был сейчас, если бы не ты. Я как сейчас помню тот день, когда заметил, что меня влечет к тебе, не как брата к сестре, и мне до сих пор кажется, что нас нужно сдать куда-то на опыты, это ведь чертовски неправильно, — он облизывает, пересохшие губы, — но, каждое мгновенье рядом с тобой, доказывает, что это всё правильно, что так и должно быть, и я никогда не изменил бы своего решения, если бы у меня была возможность отмотать всё назад. Я люблю твои ямочки, твои кудрявые волосы, твой порой скверный характер, твою улыбку, я люблю наблюдать за тем, как ты ходишь, спишь, люблю смотреть, как ты всегда растягиваешь рукава в кофтах, и свитерах, пытаясь их натянуть как можно дальше, я люблю всё в тебе. Я люблю тебя. Я быстро моргаю, и надеюсь, что слух меня не подводит. — Господи, это самое прекрасное, что я слышала в своей жизни, не считая фразы: «Эй, Джо, будешь бесплатную дурь», — я хмыкнула. — Такой момент испортила, дурочка, — он весело рассмеялся. — Стайлс, я люблю тебя, — я снимаю с его плеча сумку, и медленно стягиваю пиджак. — А я люблю тебя, — он снимает свои туфли, и его большие ладони ложатся на мою талию. — Я сильнее, — шепчу я ему в губы. — Нет, я, — он облизывает их, а я борюсь с желанием поцеловать его. — Ошибаешься, кудрявый, — мои пальчики зарываются в его волосы, прочесывая шелковые завитушки. — Я никогда не ошибаюсь, — последнее, что он говорит, перед тем, как накрыть мои губы своими.