***
Когда ТАРДИС материализовалась и Доктор бросился открывать двери, снаружи была метель. - Дрезден, тысяча восемьсот семьдесят шестой, ярмарка Штрицель. И наверняка... ах. - Он снова закрыл дверь, его светлые волосы запорошило снегом. - Полагаю нам придётся одеться потеплее. Быстрое путешествие к гардеробу ТАРДИС, и вот уже Турлоу стоял перед дверью в тяжелом пальто, шарфе и перчатках. Доктор, в свою очередь, добавил к одежде только шарф, составлявший в длину по меньшей мере метров пять, обмотав его вокруг себя несколько раз. Было похоже, что он лучше бы смотрелся на ком-нибудь побольше - Доктор практически тонул в нём. - Идём? - с улыбкой спросил он, снова открывая дверь и выдвигаясь навстречу немецкой зиме. Турлоу почувствовал себя несчастным ещё до того, как они с Доктором прибыли в... он предположил, что это был отель. Его перчатки промокли и руки начинали болеть и, как только они переступили порог, он стянул их с себя, запихнув в карман, и стал быстро растирать ладони друг о друга. Доктор понимающе улыбнулся ему и прошагал к конторке портье, за которой сидел крупный мужчина, заносивший данные в книгу. - Приветствую, - сказал Доктор приятным голосом. - Мы с моим другом хотели бы снять комнату на одну ночь, если есть такая возможность. Мужчина вопросительно посмотрел на него. - Мне жаль, - сказал он, голос его был похож на низкий рокот. - У нас совсем не осталось комнат. Канун Рождества, знаете ли, вы очень поздно ушли. - Неизбежно, - сказал Доктор всё тем же приятным вежливым тоном. - Мы путешествовали. Однако если всё же остались какие-то комнаты, мы хотели бы их увидеть. - Что ж, - сказал мужчина, поразмыслив. - Я мог бы разместить вас в комнате на чердаке. Вот только там всего одна кровать, и... Доктор пожал плечами. - О, это уже неплохо, - сказал он, ободряюще улыбаясь. - Есть ли в комнате камин? И стул? Портье выглядел озадаченным. - Да, стул есть, однако разве это удобно...? - Он перевёл взгляд на Турлоу. - Разве что, конечно, это для мальчишки? Турлоу вспыхнул, когда Доктор хлопнул его по плечу. - О да, мы привыкли спать и не в таких условиях. Думаю, пара дополнительных одеял и с ним всё будет прекрасно. Пожав плечами, портье взял несколько одеял с полки позади себя. - По две марки за каждое. - Он практически прожигал их взглядом, словно призывая увеличить количество одеял, и Турлоу стал быстро высчитывать стоимость. Четыре марки, где каждая марка 1876 года приблизительно равнялась двенадцати фунтам 1983 года, выходили примерно в сорок восемь фунтов за чердак с одной кроватью и - Там нет электричества, - закончил портье, подняв в руке масляную лампу и жестом пригласив двух путешественников следовать за собой. - Чудесно, - пробормотал Турлоу себе под нос. Если это было идеей Доктора о прекрасном Рождестве, то он здорово ошибся - Турлоу не получал ни малейшего удовольствия, а эти ступеньки в целом были довольно крутыми и расшатанными, тогда как ему совершенно не хотелось сломать себе шею, хотя в этом мог быть своего рода шарм, но... - Итак! - воскликнул Доктор, потирая руки, когда они поднялись по ещё более крутой и расшатанной лестнице на чердак. - Не правда ли, это очаровательно? - Не то слово, - сухо ответил Турлоу, осматривая их крохотную комнатку - маленькая кровать с железной рамой, стол на веретенообразных ножках с большой миской и кувшином, маленький цветастый коврик у кровати, камин, который портье тут же зажёг, маленькое кресло напротив, маленькая рождественская ель, обвешанная орнаментами и маленькое круглое окошко, заметённое снегом, всё это в комнатке с деревянными стенами, расположенными под наклоном от вершины к полу. Это было довольно... ну... мило. Ненавидя себя за эту мысль, Турлоу подошёл к окну и выглянул. Его глаза расширились - перед ним открылась вся перспектива ярмарки Штрицель, её огни отражались от орнаментов, подарков и даже от снега. Это было... так сбивающе с толку похоже на Трион во время зимнего звёздного шторма. Он улыбнулся своим мыслям и тихо поблагодарил Доктора, прежде чем вернуть на своё лицо вежливую ухмылку и обернуться. - Отличный вид, - произнёс он неуверенно. - Спасибо, мы возьмём эту комнату, - говорил Доктор, вынимая монету в пять марок из кармана. Портье тщательно осмотрел её, кивнул и выдал сдачу. - Наслаждайтесь ярмаркой Штрицель, - сказал он приветливо. - И счастливого вам Рождества. Он поставил лампу на стол и ушёл, оставив двоих наедине. Турлоу расслабился, как только его шаги затихли. - Довольно скудные апартаменты, - с сомнением заявил он. - И не похоже, чтобы на этом стуле было удобно спать. - Ну значит это хорошо, что никто из нас не собирается на нём спать, не так ли? - Доктор улыбнулся, присев на кровати. - Можешь устроиться здесь, мне не нужен сон. Но сперва, не пойти ли нам прогуляться по рынку? - Он выловил ещё несколько монет из кармана, сосчитал и передал Турлоу. - Здесь около пяти марок, это примерно шестьдесят фунтов по стандартам твоего времени. Это не были его временные стандарты, но на данный момент это работало. - А что мы будем делать на ярмарке? - спросил трионец, поправляя шарф (благодаря камину в комнате было достаточно тепло), снова взглянув вниз на рыночную площадь. Доктор пожал плечами. - Ходить по магазинам, веселиться, праздновать Рождество? - предложил он. - Если бы ты хоть раз увидел этот праздник с точки зрения английской школы восьмидесятых, тебе бы точно понравилось. Я очень люблю эту особую традицию, - задумчиво сказал он, проверяя карманы стоя неподвижно. - Ну что, идём? Позволив себе улыбаться, Турлоу надел обратно уже сухие перчатки. - Почему бы и нет, - он усмехнулся и проследовал за Доктором к выходу, не сводя глаз с его яркой светловолосой головы.***
Снаружи всё ещё шёл снег, хотя уже всё-таки не такой сильный, как в момент их прибытия. Первой остановкой Доктора на рынке стал небольшой киоск, где он обменял несколько монет и быстро вернулся с двумя дымящимися разукрашенными кружками. - Глинтвейн, - объяснил он, передавая одну из них Турлоу. - Разогретое вино с пряностями. Это горячее красное вино, в которое добавлены гвоздика и, - он глубоко вдохнул аромат напитка, - корица. Попробуй! Турлоу тщательно осмотрел его. Запах действительно был приятным, и он позволил себе сделать осторожный глоток. И продолжил пить, пока не осушил кружку до дна. Алкоголь приятно обжигал горло, согревая его до кончиков пальцев. - Это... очень вкусно, - сказал он немного охрипшим голосом, и Доктор ухмыльнулся. - Только одну, запомни. Мы же не хотим, чтобы ты напился? - он посмотрел на Турлоу ясными глазами, похлопав по плечу. Затем указал на часовую башню. - Сейчас половина девятого - как насчёт того, чтобы встретиться здесь же в половине десятого? Это даст нам время... сходить за покупками. Рождественские подарки - ну конечно. - Половина десятого, - повторил Турлоу. Они разделились, Доктор исчез в толпе, и Турлоу купил себе ещё вина перед тем как уйти в другом направлении. Там было на что посмотреть. Лавочки, полные деревянных украшений, во многих из которых продавались исключительно разукрашенные щелкунчики и ничего больше. Он пробежал по ним глазами, думая о Докторе. Что-то необычное, если бы он только мог найти это. Что-то, что... с возрастающим ужасом он начинал осознавать, что почти ничего не знал о Докторе. И весьма сомневался, что в Германии девятнадцатого века найдётся крикетная бита... Следуя за гуляющими, он очутился в центре рынка, где стояла большая рождественская ель, сияющая множеством огней. В толпе он разглядел Доктора, рассматривающего дерево, засунув руки в карманы. Лицо его было печальным - но он тут же сменил это выражение на приветливую улыбку, как только посмотрел прямо на Турлоу и кивнул ему. Турлоу улыбнулся ему в ответ, однако он чувствовал себя в некотором замешательстве. Подняв руку и помахав ему, он развернулся и воссоединился с толпой, вдруг ощутив себя необъяснимо одиноким. Странно было чувствовать одиночество среди такого количества людей. Странно, что он стал вспоминать семейные праздники у себя дома, когда собиралась вся семья, весело резвящихся детей, мать, рассказывающую истории, сказки из трионского фольклора, семейные обеды и уют вдалеке от надвигавшейся войны. Он шёл по заснеженным улицам, смутно осознавая звон колоколов на часовой башне, отмечающий время, бросая неясный взор на лавочки, аккуратно выстроившиеся по краям улиц. Если это было Рождество, он не мог понять, за что же Доктор любил его так сильно. И мысли о Докторе тоже причиняли ему боль. Он выпил уже три или четыре кружки этого глинтвейна, и из-за этого логика оставила его мыслительные процессы. Он заставлял Турлоу признавать те мысли и чувства, которые он обычно подавлял и... Ему нужно было выпить ещё вина. И когда часы пробили четверть десятого он набрёл на очередную лавочку. Втиснутый в уголке небольшой столик был покрыт коробочками, но одна из них привлекла его внимание. Эта конкретная коробочка была полна маленьких бумажных пакетиков, и маленьких тканевых мешочков, и в каждом из них был разный вид чая. - Идеально, - пробормотал он, разглядывая коробочку. В ней было три слоя, на внутренней стороне крышки была нарисована картина, которую можно было наблюдать прямо сейчас, подписанная "Ярмарка Штрицель, Дрезден 1876". Это было красиво и это было идеально, и его затуманенный алкоголем сентиментальный разум воспринял это как идеальный подарок для его красивого, идеального Доктора. - Сколько за это? - спросил он, сам того не ожидая, воспряв духом. Старик, наполовину спрятавшийся за подарками, заглянул в тоненькую книжку. - Одна марка, семьдесят пять пфеннигов, - ответил он трионцу, всем своим тоном выражая желание поторговаться. - Все эти чаи родом с Востока! Это было всего-то около двадцати фунтов. - Хорошо, - с готовностью сказал он, и старик удивлённо выдохнул, бережно пересчитывая полученные монеты. Затем он улыбнулся. - Для близкого друга, я полагаю. Нужна ли вам упаковка? - вежливо спросил он, доставая коробку. Турлоу кивнул, и продавец завернул её в коричневую бумагу, перевязав ленточкой с завитками. - Весёлого Рождества тебе, парень. Я надеюсь, твоему близкому другу это понравится. Турлоу залился пунцовым румянцем, что было ему совершенно несвойственно. - Я тоже на это надеюсь, - пробормотал он. - Счастливого Рождества! Он сунул коробку подмышку и направился обратно к месту встречи. Ещё один глинтвейн, и он согрелся с головы до пят, неосознанно опершись на свободный кусок стены (в основном из-за того, что прямо стоять для него было на данный момент затруднительно), и начал тихо петь. - Ты знаешь, эту песню не напишут на английском до тысяча девятьсот тридцать шестого, - произнёс голос Доктора позади него. Турлоу буквально просиял при его появлении. Доктор отчетливо светился - светлая одежда, бледная кожа и светлые волосы - кружащийся вокруг него снег сейчас казался практически тёмным в сравнении. - Я скучал по тебе! Похоже ты закупился за нас обоих, - добавил он, кивнув на множество свёртков в руках Доктора. - Да, пожалуй, - сказал Доктор несколько смущённо. - Есть вещи, без которых Рождество будет неполным. Пойдём перекусим? - Хорошо, - Турлоу ухмыльнулся, следуя за Доктором и продолжая тихо напевать. - Oh how they pound, raising the sound, o'er hill and dale, telling their tale, gaily they ring, while people sing songs of good cheer, Christmas is here... - Его разум провёл любопытную связь между Доктором и словами "pound" и "gaily", и он засмеялся. - Merry, merry, merry, merry Christmas, - подпел ему Доктор, затем вопросительно взглянул на трионца. - И сколько же ты на самом деле выпил вина? Попытавшись вспомнить (что давалось с некоторым трудом), Турлоу наконец предположил: - Шесть? Семь кружек? Оно очень приятное! Он определённо не был виноват в том, что у трионцев сопротивляемость алкоголю была гораздо ниже, чем у людей. Доктор вздохнул, исчез на мгновение (позволив Турлоу благодарно упасть на скамейку) и вернулся с чем-то, что пахло довольно приятно. - Ешь свою медовую булочку, - сказал он, умудряясь одновременно звучать неодобрительно и изумлённо. Турлоу взял одно из маленьких пирожных, исследуя покрывающий его шоколад. Откусив кусочек, он довольно воскликнул "Оо, мармелад!" и слизал его с рук, прикрыв глаза от удовольствия, пока обсасывал пальцы. Раскрыв их тоненькой щёлочкой, он увидел Доктора, покрасневшего от смущения и сдвинувшегося на своём стуле, и коварная мысль пришла ему в голову. Он собирался совратить несколько-сот-летнего Повелителя Времени, как только они доберутся до комнаты. Он спотыкался в снегу на ровном месте, Доктор ловил его за руку. Вероятно, ему стоило бы сперва протрезветь.***
Когда они вернулись в комнату, Турлоу стало очень тепло. Он осторожно снял с себя перчатки, шарф и пальто, за ними последовал пиджак, галстук был развязан, рукава рубашки закатаны по локоть. Положив подарок Доктора под маленькое деревце, он направился в другой конец комнаты, согнувшись ровно настолько, чтобы притвориться, что он проверяет камин. Впервые за всю свою жизнь он тихо поблагодарил школу Брендон за то, что у его формы были такие удивительно тесные брюки. Он услышал сбитое дыхание Повелителя Времени и ухмыльнулся, поворачиваясь, чтобы увидеть, что Доктор тоже снял свой шарф, пиджак и джемпер, также закатывая рукава рубашки. Он поднял бровь. - Знаки вопроса на подтяжках, Доктор? - поинтересовался он с усмешкой. Доктор выглядел сконфуженным. - Я думал они подойдут, - пробубнил он, глядя на свои теннисные туфли - и когда он снова поднял глаза, Турлоу уже стоял перед ним. - Эм, что ты делаешь? - Совращаю тебя, я полагаю, - трионец нахмурился. Он слегка протрезвел на обратном пути, но чем трезвее он становился, тем больше сомневался в своём решении. - Ты - ох - что, правда? - неловко переспросил Доктор, блуждая взглядом по комнате. Турлоу мрачно ухмыльнулся. - Ты так очарователен, когда теряешь самообладание, - тихо сказал он, пробежав пальцами по подтяжкам Повелителя Времени, затем выше по линии подбородка. Доктор вздрогнул. - Ты слишком молод. И слишком пьян. - Ты хочешь меня? - вкрадчиво прошептал он, будучи уже совсем-совсем близко к Доктору. - Я не такой уж и молодой. Мне достаточно лет, чтобы... - Достаточно, чтобы сражаться на войне. Достаточно, чтобы убивать или быть убитым. - Достаточно лет, чтобы... - Он запустил пальцы в светлые волосы Доктора, пристально глядя ему в глаза. Их губы были очень-очень близко... Некоторое время спустя Турлоу очнулся в исключительно удобной кровати. Он зажмурился и потёр глаза. Его голова гудела, не похоже было, чтобы он проснулся в своей кровати. Что же он... Неожиданно он вспомнил. Дрезден, ярмарка Штрицель, слишком много вина и... после этого всё словно в тумане. Остались лишь смутные образы того, как они вместе шли в их комнату, и мало что ещё. Подвинувшись на простынях, он приподнялся на локтях и вздрогнул оттого, что резкий подъем вызвал приступ похмельной мигрени. Он всё ещё был в своей рубашке, брюках и полосатых носках, пиджак, пальто, туфли, шарф, перчатки и галстук были аккуратно сложены на стуле. Очевидно, Доктор привёл его вещи в порядок. - Доктор? - пробормотал он, осматриваясь. На большом кресле, стоявшем возле камина, что-то зашевелилось, Доктор развернулся, чтобы выглянуть из-за бортика. - Турлоу! - радостно воскликнул Повелитель Времени. - Веселого Рождества! Как спалось? Турлоу внимательно посмотрел на него и потёр затылок. - Весьма хорошо, - спокойно сказал он. - Это ты прибрал мои вещи? Я не помню как оказался в кровати... Доктор приподнял бровь. - А что ты помнишь? - Я купил тебе подарок, - Турлоу вспоминал. - Потом встретился с тобой. И, наверное, я помню как мы шли домой. - Он покраснел, осознав ужасную мысль, пришедшую ему на ум. - Надеюсь, я не делал ничего предосудительного? В воздухе повисла пауза. - Полагаю, это зависит от того, что ты считаешь "предосудительным", - тактично ответил Доктор. Ещё одна длинная пауза. - Не волнуйся об этом, - сказал наконец Турлоу. - Так что мы делаем на этот Рождественский вечер? - Он свесил ноги с кровати, завернувшись в светло-голубое одеяло и присоединился к Доктору возле камина. - Подвинься, - сказал он, втискиваясь в зазор между ним и краем кресла, перекидывая свои ноги через ноги Доктора. Ручка с шумом выпала из руки Повелителя Времени и лишь благодаря молниеносной реакции он успел поймать последовавшую за ней книгу. Турлоу взглянул на страницы - они были покрыты изящными кругами и изгибами галлифрейского шрифта. - Хорошая книга? - непринуждённо спросил он. Доктор слабо улыбнулся, закрывая её и показывая выдавленный на обложке золотыми английскими буквами текст. - Зависит от читателя, - сказал он осторожно, опуская дневник на пол рядом с собой. Его голос звучал взволнованно. Турлоу нравилось, когда Доктор был взволнован. «Удобно,» - подумал он, ерзая на своём месте. Повелитель Времени покраснел. - Что ж, итак, - его голос звучал несколько скрипуче, и он грубо его прочистил. - Итак, - повторил он. - Первая Рождественская традиция это Рождественские чулки, - он указал на развешанные над камином чулки, без задней мысли обняв Турлоу за плечи. Трионец усмехнулся и устроился поближе к Доктору - только чтобы неожиданно оказаться на полу, так как Доктор встал и отошёл, чтобы снять чулки. - Что ты делаешь на полу? - Повелитель Времени удивлённо заморгал, повернувшись к нему. Турлоу тихо пробормотал трионское проклятие и поднялся на ноги, и тут же бархатистый объект в форме чулка опустился в его ладони. Он заглянул внутрь. Чулок был забит до отказа - леденцы, орехи, засахаренный миндаль, маленькая деревянная юла, пара тёмно-синих рукавиц и, на самом дне, апельсин. Трионец взглянул на Доктора, приподняв бровь. - Обычно они предназначаются маленьким детям, - извиняющимся тоном объяснил Доктор. - Но никогда не поздно получить свой собственный Рождественский чулок. Турлоу снова посмотрел на подарки и улыбнулся. - Спасибо, - мягко сказал он, отправляя в рот порцию засахаренного миндаля. Доктор просиял, и сердце Турлоу пропустило удар. Неожиданно он вспомнил, что же он делал прошлой ночью. - Оу, - произнес он очень мягко. - Я поцеловал тебя, да? - Да, поцеловал, - спокойно ответил Повелитель Времени. - Сейчас я не пьян, - счёл нужным проинформировать его Турлоу, вспоминая то, что говорил ранее. Затем он подался вперёд и поцеловал Доктора в губы, нежно и мягко. Доктор не отреагировал, не сразу. Затем, тихонько хмыкнув, провёл пальцем по губам. - Может, пойдём позавтракаем? - сказал он с улыбкой, направившись к двери. Внутри Турлоу неприятным узлом скрутилось разочарование. Однако он кивнул, поднялся и вышел вслед за Доктором.***
Завтрак был приятным, хоть и простым. Доктор был неразговорчив, и Турлоу тоже большую часть времени молчал, хотя с их дружбой ничего не случилось. Турлоу не мог удержаться от небольшого флирта и, хотя Доктор не давал ему осмысленного ответа, он не отталкивал его. По крайней мере это было плюсом. Его воспоминания о прошлой ночи понемногу возвращались. Они вернулись в комнату, и Турлоу сделал - ну - "предложение" было слишком сильным словом, но в то же время подходило к ситуации как нельзя точно. А потом он наклонился, чтобы поцеловать Доктора, и Доктор... извинился. Прочие воспоминания были размытыми. Он смутно вспоминал, как хихикая отходил к постели, как нежные прохладные руки раздевали его и накрывали одеялом. Он покраснел. Но Доктор сказал нет... Слишком быстро, как ему показалось, они снова оказались в комнате. - Итак! - весело сказал Доктор. - Не открыть ли нам подарки? - Хорошо, - с ухмылкой ответил трионец. - Почему бы и нет? Расположившись под деревом, Доктор достал свёрток странной формы и вручил Турлоу. - С Рождеством! - с улыбкой сказал он, и его спутник начал рвать бумагу и ленточки. Улыбка озарила его лицо. Внутри были два блокнота для зарисовок с хорошей, тяжёлой бумагой, набор перьев - перьев! - и подставка для чернил с серебряным наконечником, и свёрток коричневой бумаги, внутри которого лежал уголь. - Спасибо, - выдохнул он, с искренней благодарностью улыбаясь Доктору. Он не получал много чистосердечных подарков пока жил на Трионе, в основном это были деньги и книги, и никто ничего ему не дарил с тех пор, как он был изгнан. - Спасибо, - снова сказал он и взял в руки подарок, предназначавшийся Доктору. - С Рождеством, - трионец ухмыльнулся и передал его Повелителю Времени. Улыбка Доктора уже была достаточной благодарностью. - Спасибо тебе, Турлоу, - искренне сказал он и подался вперёд, подарив рыжеволосому юноше нежный поцелуй. В то приветливое снежное утро на пути к ТАРДИС некоторое время спустя Турлоу подумал, что было всё же в земных традициях что-то хорошее.