У тебя красивые глаза.

Дин не был королем школы, хотя у него были все необходимые для этого атрибуты – внешность, внимание противоположного пола, чувство юмора. Единственное, что здорово мешало, так это некстати учившийся в той же школе младший брат, который был тем еще ботаником и любимцем учителей. Дин любил Сэмми не меньше, а потому, зная о зачастую грязных методах борьбы за лидерство в старших классах, предпочел роль второго плана. Само собой это било, привыкшего к вниманию Винчестера, по самолюбию, но семья для Дина была важнее. Особенно сейчас, после смерти отца, когда мама осталась совсем одна, Дин изо всех сил старался заменить его, стать настоящим главой семьи. Это фактически стало решающим фактором в войнах за раздел старших классов, и Винчестер уступил свое право на лидерство двум отморозкам – Марку и Эрену. Дин не запомнил, как его звали. Какое-то очень сложное имя. Кажется, он жил на Грин Роуд Стрит и в их школу перешёл временно, потому что его мать положили в больницу, а здесь, в третьем квартале, жил его старший брат. Новенького посадили с Винчестером, и тому это здорово не понравилось: значит, когда он просил сесть с Джо Харвел - нельзя, посадите с Беном Лафитом - опять нельзя, а тут со странным растрепанным парнем, смущенно улыбающимся классу, оказывается, можно! Хотя вполне возможно, что Дин был недоволен совсем по другой причине – во-первых, с утра пришел новый неоплаченный счет, что здорово расстроило маму, и хотя она старалась это скрыть, с Дином подобный фокус больше не работал; во-вторых, Винчестер подозревал, что новенькому придется несладко, а быть ему нянькой он не собирался. Во время урока новенький несколько раз обратился к Дину с какими-то дурацкими вопросами: "Как зовут?", "Где живёшь?"… Очевидно, что он хотел познакомиться, ну, или просто быть дружелюбным, но Винчестер отвечал нехотя, сквозь зубы, и парень, как-то странно посмотрев на него еще с минуту, отвязался. А после уроков его повели бить. Это называется «посвящение». Бьют несерьёзно, больше для формы, как говорится, ничего личного, просто традиция такая. И Дин ненавидел эту традицию. Ненавидел в большем счете потому, что набрасывалась целая толпа, и не дай бог жертва «посвящения» попробует дать сдачи – вот тогда отметелят по-настоящему. Просто Марк упивался беспомощностью и растерянностью новеньких, а Эрен, наверное, просто любил унижать людей, смешивать их с грязью – поэтому больше не били, а толкали в центр круга, говоря не самые приятные вещи. Нужно просто претерпеть и не расплакаться – к тебе сразу теряли интерес. Вот только новенький этих правил не знал. Он, увидев толпу, которая его окружила, метнулся к стоящему рядом Эрену, отбросил его ударом в сторону и, ловко увернувшись от озверевшего от наглости Марка, словно ветер, скрылся в переулке. 3а ним побежали, но догнать не смогли. Эрен, хлюпая распухшим носом, вытирал кровь с разбитой губы, а остальные хмуро смотрели на него. Решили не ждать завтрашнего дня, а рассчитаться с новеньким сегодня же во что бы то ни стало. - Дин, ты же сидел с ним! Зайди к нему, позови его к себе домой - музыку там послушать или чего ещё... – сказал Марк, - Ты же умный, схитри как-нибудь, чтобы он вышел на улицу. Марк решил, что польстил Винчестеру, при всех назвав его умным, что поручение, которое требует смекалки и находчивости, по его мнению, может выполнить только он. А вот Дина начинало подташнивать от отвращения к сложившейся ситуации. Но оказаться самому в кругу – нет уж, увольте. Прошли те времена, когда Дин, безрассудный борец за справедливость, бросался на помощь «посвященным». У него теперь младший брат и мама, работающая не покладая рук, чтобы сохранить привычных быт их семьи. Так что через полчаса Винчестер уже звонил в дверь квартиры, где жил новенький. -Тебе чего? – подозрительно спросил тот, но все же приоткрывая дверь. Наверное, Дин мог бы стать потрясающим актером. -Как чего? Посмотреть в твои глаза! - насмешливо говорит он, - Ты-то умчался, как быстроногая лань, а я за тебя получил по полной программе. -А ты-то при чём? – растерянно и как-то виновато спрашивает парень, внимательно всматриваясь в лицо Дина, очевидно стараясь оценить причиненный ущерб. Винчестер, замечая на своем лице внимательный синий взгляд, прикусывает язык и делает решающий ход, чувствуя себя редкостной сволочью. - Как при чём? – удивляется он, - Мы же вместе сидим, значит, мы друзья, вот мне за тебя и вломили! До сих пор рёбра болят... Пройти-то можно? Парень как-то неловко оглядывается, и Дин вспоминает, что он временно живет со старшим братом. Сердце Винчестера замирает – сейчас новенький скажет, что он не один и закроет дверь перед его носом, а Дину придется как-то объясняться с Марком и Эреном… -Проходи, Дин... – тихо говорит парень, искренне улыбаясь Винчестеру. Дин неожиданно понимает, что до сих пор не знает имени новенького – на душе скребут кошки, но Винчестер умело, даже чересчур умело, заглушает голос совести. Они попили чай на кухне, где Дин, наконец, смог рассмотреть паренька как следует: чуть выше него, худой, но крепкий, темные взъерошенные волосы, прямой нос, красиво очерченные губы, постоянно подрагивающие от робких улыбок Винчестеру, и большие, ярко выделяющиеся на бледной коже глаза, темно-синие в полумраке и небесно-голубые в классе, залитом солнечным светом. Красивый, даже очень красивый. - Дин? – парень робко коснулся его кисти своей прохладной ладонью, обеспокоенно заглядывая в глаза. Очевидно, Винчестер завис и не отвечал какое-то время. -Все в порядке, - улыбается Дин, и как- то машинально, поддаваясь внутреннему желанию, накрывает второй ладонью руку новенького, мягко поглаживая, - У тебя просто красивые глаза. Парень краснеет, опуская взгляд в пол, и с трудом выдавливает из себя «спасибо». Это кажется Дину до ужаса милым и он, не удержавшись, хохочет, искренне, запрокидывая голову назад. Новенький тоже улыбается. А потом он показывает свои рисунки... Неплохо он рисовал. По крайней мере, Дину, совсем не умевшему держать в руках карандаш или кисть нравится – он очень долго рассматривает рисунки, то и дело бросая внимательные взгляды на сидящего рядом парня. Новенький, очевидно, здорово нервничал, теребил пуговицы на своей рубашке, и Дин успокаивающе касается его плеча (Винчестер и сам удивляется с чего бы ему так часто касаться этого парня), вынуждая поднять на него взгляд, улыбается, легким кивком показывая, что ему нравятся работы. Новенький благодарно улыбается в ответ и осторожно опускает свою руку на плечо Дина. Взгляд Винчестера совершенно случайно падает на часы, и хорошее настроение враз испаряется, когда Винчестер вспоминает для чего пришел к парню. Он резко дергает плечом, сбрасывая руку новенького, и, рывком поднимаясь на ноги, зовет его к себе в гости. Живот при этом скручивает от презрения к самому себе – Дин старательно не думает о том, что мог бы рассказать правду новенькому, а потом, возможно, действительно с ним подружится или может даже… - Давай только не сегодня! Внутри у Винчестера всё упало: Марк, Эрен и остальные из класса уже ждали их в засаде возле недостроенного дома. Дин и так слишком оттягивал время – его послали на полчаса, а он пробыл с новеньким по меньшей мере два часа. - Понимаешь, у меня братишка болеет, и я хотел, чтобы ты нарисовал ему какую-нибудь картинку, он любит разные сказочные сюжеты... – Дин ненавидит себя вдвойне за то, что впутал Сэмми в свою ложь этому синеглазому парню, который ему действительно нравится. - Ну, раз так, то пойдём... Дин помнит этот треклятый путь в триста метров вплоть до сантиметра, словно он шёл босиком по стеклу. Новенький что-то говорил ему, а он торопливо кивал головой. Недостроенный дом. Винчестер видит выбитый асфальт, рулоны рубероида, краешек пакета, где лежат альбомные листы и краски, кружку мятного чая и синие глаза парня... Горячий воздух, словно напильник, режет его грудь. Дин, задыхаясь, остановился, открыл рот, собираясь что-то крикнуть, но воздух застрял в легких. Новенький по инерции сделал ещё несколько шагов, продолжая что-то рассказывать Винчестеру. Кусты шевельнулись. «Все» - как-то отстранено подумал Дин. Навстречу медленно вышел Марк и зловеще улыбнулся. Синие глаза испуганно расширились, и парень сделал несколько шагов назад, фактически врезаясь спиной в оцепеневшего Дина. Но привести сюда, на стройку, новенького было не самое страшное и трудное, как думал Винчестер. Судьба, видимо, решила провести его до последнего круга ада. Новенький вдруг странно, несколько смешно вскрикнул, схватил один из многочисленных камней, валявшихся под ногами, и крикнул: «Дин, беги!». Но, увидев, что их уже окружили, что Винчестеру не убежать, он набросился прямо на Марка, освобождая Дину путь. - Дин, беги! Чего ты стоишь? И тут Винчестер жестко, ломано ухмыльнулся, а остальные засмеялись. Только тогда новенький всё понял и посмотрел на Дина, только на него, будто на площадке больше никого не существовало. Удивлённо, недоверчиво. В ту секунду Дину показалось, что сожжённая этим взглядом кожа, словно носок, сползла с его тела... *** ...Закончив школу, Дин несколько лет мечтал кого-нибудь спасти: вытащить тонущего из воды, защитить девушку или паренька от хулиганов, вынести раненого с поля боя. Наверное, именно поэтому Винчестер добровольно решил отслужить в армии. Но никто на его пути не тонул, никто не горел, никто не просил его о помощи. Словно все знали о его предательстве, словно поступок, о котором он не раз жалел, клеймом выжгли на его лице. Все это время Дин не мог забыть удивленные, широко распахнутые глаза новенького, чьего имени он не знал. Вернувшись в страну со службы он потратил часть скопленных денег на небольшую квартирку для матери и здорово вымахшего брата недалеко от своей бывшей школы, всё надеясь когда-нибудь увидеть преданного им паренька. Дин искренне верит, что синеглазый чудик непременно его простит. Или хотя бы поймёт. Или, по крайней мере, выслушает... Но он живёт где-то на Грин Роуд Стрит, в школу его перевели временно, и их жизненные пути всё никак не могут пересечься.