Третий час

Редки бывали такие ливни по ночам. Наверное, никто из особняка Рейнсворт не смог бы вспомнить столь сильный и злой дождь, что не желал прекращаться вот уже который час; капли настойчиво разбивались о стекла, а ветки елей настойчиво стучались в окна, намереваясь залезть внутрь, схватить, утащить человека туда, во тьму – где не светит луна, где не видно звезд, где над головой только черные тучи, а под ногами лишь грязь, в то черное и страшное царство, куда никто не хотел попасть этой ночью. Совсем никто. Шерон была не из тех, кто боялся темноты – ведь частица ее жила во тьме. Но часы отбили полночь, потом – раз, а после и два, а глаз леди так и не сомкнула. Быть может, виной был и не дождь – камин погас давно, очень давно, и в комнате становилось все холоднее и холоднее, но... Но она об этом не думала. Она была бы очень рада заснуть – вот что занимало ее мысли в тот момент, когда дверь в ее спальню приоткрылась, а из темноты выплыл небольшой огонек свечи, что держал в руках не такой уж покорный слуга. Шерон не пришлось оглядываться, чтобы узнать, кто не побоялся побеспокоить сон молодой леди – она знала, что так тихо может ходить только один человек. И это же человек, сейчас неслышно приближающийся к ней, был единственным, кому дозволительно было приходить в ее комнату поздней ночью. Разумеется, и для него это было под запретом; но он никогда не подчинялся глупым запретам, если маленькое нарушение правил не влекло за собой… ничего. – Два часа ночи, Брейк, – тихо, но совсем не безразлично произнесла Шерон, и в голосе ее проскользнули нотки возмущения. – Третий час, моя госпожа, а вы все еще не спите, – рокочуще ответил тот, и пальцы леди судорожно сжали ткань сорочки – уж слишком близко раздались эти слова. – Быть может, я смогу хоть немного усыпить вас. – Разговорами? – приподнялась тонкая бровь девушки, но в ответ она услышала лишь тихий смех, смех, что заставил ее чуть приподняться на локтях, посмотреть на своего клоуна. – Если вам будет так угодно – могу и разговорами, – хитро, как и всегда, улыбнулся Брейк, ставя свечу на комод у стены. – Но ведь разговоры лишь больше раззадорят вас, верно? И Шерон недовольно качнула головой, ложась на мягкую подушку – так, чтобы не только слышать мужчину, но и видеть. Она знала: прогонять его не нужно, все равно не получится – нет, не сейчас. Не в эту ночь, когда спать хочется больше всего, а не получается и глаз сомкнуть – а этот клоун может хоть немного… усыпить. Своими осторожными словами. Так никто не мог, никто в поместье Рейнсворт – только Брейк, его шепот был… особенным. И поэтому он осторожно задул свечу, едва слышно приблизился к мягкой постели хозяйки и сел около нее на пол, задумчиво складывая руки на одеяло. И почти беззвучно его губы произнесли: – Поговорим? А за окном сверкнула молния, выхватывая клочок кровяного глаза из темноты – и Шерон против свой воли вздрогнула, чувствуя, как спадает столь спасительное наваждение. Ей хотелось спать. Ей так хотелось спать – но она не могла, а в комнате до самого утра будет холодно. И Брейк, наверное, замерзнет. Но ведь все равно останется, будет даже просто вот так смотреть, лукаво улыбаясь, и шевелить губами совсем неслышно. А еще Шерон самой было холодно. И она впервые, кажется, отвернулась от него к стенке, отодвигаясь от самого края. – Вам холодно? – послышалось догадливое, и леди вздохнула – а потом вслепую протянула руку в темноту, выхватывая ладонь Брейка. Потянула на себя, услышала, как скрипнула кровать под острыми коленями – и почувствовала теплое дыхание совсем рядом, недалеко от едва прикрытой локонами шеи. Ей требовалось просто потянуть его к себе, надо же. Она знала, что больше нельзя – но спать хотелось так сильно, а его дыхание было все еще слишком далеко, что она не удержалась. Осторожно положила ладонь в белой перчатке на свое одеяло, так, чтобы чувствовать его руку – и шевельнулась, чуть подаваясь назад. Она чувствовала, как шевелятся длинные пальцы Брейка, словно не зная, положено ли им здесь находиться. Разумеется, не положено – и поэтому мужчина осторожно пододвинулся ближе, перехватывая свою госпожу чуть выше, почти касаясь того, чего касаться не следовало бы, но зная меру – и вздохнул, так плавно и легко, что сонливость вмиг пробежалась по светлым волосам Шерон. – Рассказать вам сказку? – чуть смеясь, предложил он, но тихо, шепотом, почти касаясь губами прядочки волос на мягкой подушке. – Будь добр, – едва заметно зевнув, прикрыла рот ладошкой леди. И наконец-то почувствовала, что ей хорошо.