Восточный ветер

Ты — мой восточный ветер. Теплое дуновение, согревающее тех, кто был признан достойным, и иссушающее всех остальных. Постоянная в своей переменчивости, ты словно находишься в вечном движении, стоя при этом на месте, легко адаптируясь к любым изменениям, происходящим в мире вокруг нас — мире недалеких зомби, чья жизнь так коротка и бессмысленна, погибших умов и талантов, так и не обретших признания, мире, вращающемся по порочной спирали развития и упадка. Хотя для меня это почти всегда упадок, ведь как иначе можно охарактеризовать тех, кто нисколько не учится на ошибках предыдущих поколений, продолжая прислушиваться лишь к голосам низменных желаний, не порождающим ничего, кроме сиюминутного удовольствия, оставляющим только пропасть впереди и позади себя. Я — словно умирающий запад. Пепел цивилизаций, сметенных и вновь воздвигнутых, смешение стилей, эпох и ценностей, неумение придти к новому, вобрать чуждое и остаться внутри тем же. Я предпочитаю отрицать. Отрицать свое существование в том, во что превращается этот мир, теряя многое из того, что было лучшим, и мало что принося взамен. Медленно коллапсируя, очередная веха истории планеты нескончаемо долгими оборотами вокруг Солнца подходит к концу. И я словно коллапсирую вместе с ней. Как и со многими до нее. Но ты — вдыхаешь жизнь, заставляя меня открыть глаза и по-новому посмотреть на звезды, напоминая о том, как много в этой Вселенной того, что я еще не постиг и вряд ли когда-нибудь смогу постигнуть, вкладывая свою руку в мою протянутую ладонь, словно последнюю лепту в ладонь прокаженного. Ты — мой теплый восточный ветер, привет из Танжера, привет из прошлого и будущего, привет из вечности. Порой мне кажется, что у тебя — ее лицо. Вечность, повязанная со мной тонкой красной нитью, вплетенная в меня так же, как я вплетен в нее, связанная со мной узами почти столь же крепкими, как наши, заклеймившая меня печатью неизбывной печали и презрения к этому миру. Вечность, давшая и отнявшая у меня все, кроме тебя. Ты — мой восточный ветер с белой кожей и северными чертами лица, увлекающий меня за собой, словно в попытках вырвать из тлена и запустения рухнувшего храма, обреченного стать лишь отпечатком прошлого. Мой великий дар, от которого я никогда не смогу отказаться. Моя госпожа, которой я никогда не смогу отказать.