Тропою богов

Роланду было семь, и за свою недолгую жизнь он повидал не так уж много, но для маленького мальчика вполне достаточно. Бледный и худенький, одетый в несуразно большую видавшую и лучшие времена телогрейку, мальчик шел по ухабистой деревенской дороге в сторону лачуги деда. Ботинки с чужой ноги хлюпали задниками и поднимали кучу грязных брызг, мать не обрадуется, когда увидит его заляпанные штаны. Холодный порыв ветра заставил мальчишку согнуться чуть ли не пополам и плотней запахнуть ветхую одежду. Жалобный писк подмышкой известил Роланда о том, что неудобно было не только ему. Ребенок остановился и нырнул головой в широкий ворот. На согнутом локте правой руки клубком свернулся щенок. Его длинный лапы не помещались на худой руке мальчика и нелепо свешивались в разные стороны; цвет шерсти угадать было почти невозможно от засохшей грязи, колтунами налипшей всюду и свежей крови, покрывавшей правый бок и морду бедного существа. Лишь не свойственные этим созданиям голубые глаза смотрели на мальчика открыто и уязвимо, с опаской и безграничной верой. - Все будет хорошо,- прошептал Роланд,- я не дам тебя в обиду. Щенок ласково и благодарно лизнул своим горячим языком нос ребенка. Они продолжили свой путь к спасительной теплоте уютного очага в доме деда. Маленький домик, с низкими потолками и не застекленными окнами, в такую погоду прикрытые ставнями, ютился на самом краю деревни, почти вплотную прилегая к лесу. Роланд левым плечом толкнул низкую дверь и буквально ввалился в крохотную комнату. Его дед - старейший из жителей деревни, сидел на табурете у жаркого огня и медленными привычными движениями точил старый топор. Даже в таком преклонном возрасте, с копной серебреных волос и густой бородой, этот человек оставался полным сил, а в проницательных глазах таилась вековая мудрость. - Роланд,- раскатистый баритон деда заставил мальчика вздрогнуть,- что ты тут делаешь в такую погоду? Ребенок поежился от пристального взгляда деда и поспешил прикрыть дверь. Щенок запазухой обеспокоенное заерзал: маленькое существо била крупная дрожь, так же как и его хозяина. Комок грязной шерсти чуть слышно заскулил и устало уронил на руку мальчика тяжелую голову: держать ее уже не было сил. - Что это там у тебя? - спросил дед, услышав звук. - Подойди сюда, к огню. Мальчик послушно подошел ближе и аккуратно отогнул полу телогрейки, показывая деду свою находку. Щенок открыл свои затуманенные болью и усталостью глаза и без выражения посмотрел на старшего. Дед аккуратно вынул щенка из уютного местечка и уложил на лавку у огня. Существо обеспокоено заерзало и поверилось к Роланду. Такое отчаянье и страх читалось в голубых глазах, что мальчик не выдержал и упал на колени рядом со скамьей. Его маленькая ладошка тихонько легла на голову щенка и погладила между ушей. - Я здесь, Сенгит, - тихо сказал мальчик, - ничего не бойся. Дед, прищурив глаза, наблюдал за этой сценой, от слов и ласки внука, щенок затих и, кажется, уснул или просто впал в забытье от боли и усталости. - Сенгит? - переспросил дед, направляясь за водой и тряпками, чтобы отмыть щенка. - Свирепый? Почему ты дал ему такое имя, Роланд? Мальчик посмотрел на деда и не без гордости ответил: - Потому что он такой маленький, а сражался за свою жизнь как настоящий свирепый волк. Роланд спешил домой, когда вдруг услышал крики мальчишек. Где-то за деревьями шла потасовка, судя по звукам, это была шайки старших мальчишек из соседней деревни, которые мнили себя хозяевами этого леса. Мальчик замедлил шаг и хотел было пойти другой тропой: встречаться один на один с этими ребятами не было никакого желания. Он уже шагнул в сторону, когда сквозь гогот услышал визгливое рычание, а следом жалобный писк. Что-то сжалось внутри от этого звука, мальчик повернулся на звук, но кроме голосов ребят ничего не услышал. «Показалось», - подумал Роланд и пошел дальше. - Вот тварюга, -закричал одни из ребят, - он меня цаптунл! - Кончай его, - закричали другие. Жалобный визг разорвал воздух в лесу. Столько отчаянья было в нем, что Роланд не помня себя кинулся на звук. Схватив на бегу палку, мальчик буквально выкатился на поляну. В окружении таких же нищих пацанов, разве что постарше, на трясущихся лапах стоял измученный щенок. Его маленькая острая пасть была почти нелепый оскал. Из горла вырывался приглушенный срывающийся рык, грязная перепачканная кровью шерсть стояла дыбом. Если бы щенок был чуточку постарше и поупитаней, то он бы таким видом вселил благоговейный страх своим обидчикам. Но сейчас он был скорей смешон чем страшен. Один из мальчишек с размаху пнул щенка под ребра. Маленькое тело чуть взлетело в воздух и плашмя шмякнулось на траву, сил подняться уже не было, но животное скалилось и рычало. В этот момент затравленный агонизирующий болью взгляд встретился с потрясенным мальчиком. Что-то замкнуло где-то внутри, что-то похожее на дикую ярость, это что-то захватило все сознание Роланда. Не чувствуя собственного тела, мальчик с разъяренным криком кинулся на обидчиком щенка. Хулиганы ни как не ожидали такого нападения - и в первую минуту опешили, а тем временем палка, ведомая неумелыми руками ребенка обрушилась на спину одного из них. Послышался сдавленный вскрик и обмякшее тело грохнулось на траву. А Роланд, охваченный яростью и каким-то внутренним огнем, продолжал нападать на хулиганов. Никогда он еще не чувствовал себя таким разъяренным и сильным, словно чужая ярость вселилась в тело мальчика. Эта вспышка пропала так же мгновенно, как и появилась, Роланд неверящим взглядом оглянулся вокруг, на полянке кроме него и щенка больше никого не было. Во взгляде животного, таком осознанном и разумном, читалась благодарность и вера. Дед аккуратно переложил задремавшего внука на соломенный тюфяк и вернулся к очагу. Мокрый, отмытый от грязи и крови щенок, лежал на полу и вяло наблюдал за стариком. Тяжело опустившись на скамью, дед уверенно положил руку на сырой загривок щенка. - Теперь ты в ответе за этого мальчика, Сенгит, - тихий, но уверенный голос старика заставил щенок поднять голову. - Ты пометил его как равного себе, так что позаботься о нем. Животное склонило голову на бок, словно соглашаясь со словами человека. По его отмытой влажной шерсти прокатился поток голубых искр, серая шерсть, ставшая в раз сухой, отливала матовым сиянием и отражала отблески огня. Роланду было десять, когда, возвращаясь с охоты, он увидел всадников. Была поздняя осень, и почву уже прихватили первые заморозки, оголенные деревья сверкали серебристым инеем, а изо рта вырывались маленькие облачка пара. Паренек услышал цокот копыт о замерзшую дорогу еще издалека. Умелый охотник, пусть пока только на кроликов и белок, Роланд различал малейший звук, любое легкое колебание воздуха. Где-то слева, там за опушкой леса, где пролегала широкая дорога, скакали кони; их тяжелая поступь говорила, о том, что на их сильных спинах сидели крепкие удалые наездники. Воздух наполнился терпким ароматом лошадиного пота, скрипом сбруи и едва различимого гула тихих мужских голосов. К ноге мальчика прижался теплый бок Сенгита. Роланд машинально положил ладонь на высокую холку своего друга. - У нас гости, - почти с придыханием сказал паренек, - бежим, Сен, посмотрим на всадников. Мальчик сорвался с места на секунду позже серой тени, резво скользнувшей между кустов. Их деревня была маленькой, глубоко в горах, гости здесь были редким явлением, а настоящие всадники еще сюрпризом. Роланд отставал от собаки, на деле оказавшейся волком, лишь на несколько метров. Эти двое знали ближайшие леса, так что могли бы найти дорогу домой с закрытыми глазами. Перепрыгивая через кусты и маленькие овраги, стремительные молодые охотники неслись на опережение легкой рыси всадников. - Всадники! – во всю силу своих легких крикнул Роланд, ворвавшись в деревню. На его крик обернулись все жители, находившиеся сейчас на улице. - Какие еще всадники? - удивленно спросила одна из женщин. Но мальчик не стал останавливаться: он бежал прямиком к своему деду, одному из старейшин деревни. - Там скачут всадники, - ворвавшись в маленький дом оповестил переполненный эмоциями Роланд. Старик оторвался от работы и посмотрел на этих двух перевозбужденных эмоциями друзей. Мальчик буквально-таки подпрыгивал на месте, а молодой волк, взволнованный прытью хозяина, поскуливая, крутился рядом. Дед поднялся, опираясь на палку и прошел к двери. Роланд, желая взглянуть на нежданных гостей, хотел было выскочить из дома, но был схвачен сильной старческой рукой. - Вы двое сидите тут, - сурово произнес дед, - и даже носа не высовывайте. - Но, деда, - уныло проныл мальчик. - Ни слова больше, - твердо сказал старик. Спорить было бесполезно, но любопытство сильнее. Мальчик прислушался к тяжелый поступи деда: когда звук шагов утих, Роланд подмигнул Сенгиту и приоткрыл дверь. Деревня гудела, как растревоженный улей, разворошенный незваными гостями. Роланд сквозь толпу разглядел пятерых всадников, восседающих на крепких сильных конях. Суровые воины тихо переговаривались между собой и кидали на любопытных местных жильцов предостерегающие взгляды. Мальчик заметил еще трех коней без седоков и поманил за собой волка, заговорщики протиснулись сквозь толпу и нырнули за Большой дом. В задней стене имелась старая прогнившая доска, отодвинув которую, друзья проскользнули в теплое помещение. Этот дом лишь для виду назывался Большим, на деле это была лишь комната с жарким очагом и круглым столом, за которым сейчас восседали старейшины деревни и два всадника. Роланд с замиранием сердца разглядывал пришельцев. Это отказались крепкие мужчины разного возраста. Самый старший, одетый в жилет из дубленой кожи, крепкий с посеченным шрамами лицом, наблюдал за всеми своим единственным глазом. Он производил впечатление старого воина, закаленного в боях. Его огромные руки лежали на бедрах и чуть сжимали рукояти боевых мечей, всегда готовый разрубить неприятеля пополам. Справа от него сидел молодой мужчина мускулистый, но худой; сквозь прищуренные глаза он наблюдал за старейшинами, холодно и расчетливо, оценивая каждое слово, движение, взгляд. Он внушал неприятный холодок между лопаток, словно змея готовая к атаке. - Довольно с нас войн, - сурово сказал один из старейшин, - наш народ и так слишком сильно пострадал от завоеваний Императора. Мы не перенесем еще одной войны… - Да и кому воевать-то, - поддержал его другой старейшина, - в деревни одни дети, старики да женщины… - Так в поход мы не сейчас собираемся, - сказал третий из всадников. Роланд только сейчас заметил его: мужчина стоял в тени чуть в стороне от стола. Высокий, крепкий, темные глаза смотрели пристально и цепко, словно заглядывали в самую душу собеседника. Каштановые волосы касались высокого ворота кожаной куртки и падали на лоб, отблески огня зажигали искры в густых прядях. Воин стоял почти не подвижно, словно высеченное из молодого дуба божество, от него исходили потоки силы, не видной человеческому глазу, но почти осязаемой на коже. Роланд с замиранием сердца смотрел на этого незнакомца, такого далекого по статусу и такого близкого по духу. Рядом послышалось жалобное поскуливание, мальчик резко обернулся к волку, он давно не слышал таких печальных звуков. В голубых глазах волка явно читалась отчаянная тоска, обращенная на воина. С щемящей грустью серый друг мальчика смотрел на мужчину, словно брат на некогда потерянного брата. Что-то защемило в груди у Роланда, что-то болезненно похожее на отчаянье и горечь. Он любил своего волка как никого другого, но никогда тот не смотрел на него, так как на этого воина. Мужчина тоже услышал звук и обернулся к нарушителям спокойствия. Его словно ударили под дых и выбили весь воздух из легких. На него смотрели ясные голубые глаза, чувство чего-то родного и далекого всколыхнуло бурю эмоций в застарелой и загнанной душе. Тело воина напряглось, готовое рвануться к волку, схватить его в охапку и прижаться к теплому серебристому меху, он даже качнулся в ту сторону. Но в этот момент волк разорвал зрительный контакт и обернулся куда-то в сторону. Только сейчас мужчина заметил рядом с волком мальчишку, всклокоченного как воробушек с перепуганными глазами, так и молящими «Не забирай!». Что-то оборвалось внутри сильного и храброго война. Он не мог так поступить с этим мальчиком, не мог отнять у него лучшего друга, лишить той крохи радость, что было в это и без того не самой счастливой жизни. «Позже, - пронеслось в голове воина тихий далекий шепот, - еще не время». Мужчина бросил последний взгляд на волка, прощаясь со своим братом по духу и чеканя шаг, направился к выходу из дома. - Мы уходим, - не терпящим возражений голосом отдал приказ воин. - Что? - вскинулся силач. - С какой стати… - Еще не время, - тихо произнес воин. Всадники покинули деревню так же внезапно, как и оказались в ней, оставив жителей в недоумении. Бравые воины резво проскакали дальше на север - и скрылись в лесу. Лишь громкий жалобный вой сопровождал их еще очень долго. Роланду было шестнадцать, когда гвардейцы Императора вошли в его деревню, сметая все на своем пути. Он стал высоким, немного не складным, долговязым парнем, не самый удачный материал, но и так сойдет - так про него сказал капитан. Они пришли в эти земли за воинами, за теми, кто будет воевать за Империю. - Из вас сделают отличных воинов, - громогласно вещал капитан, расхаживая вдоль маленькой шеренги подростков, - когда-нибудь вы станете блестящими гвардейцами Его Императорского Величества. Роланд ощущал едва сдерживаемое отвращение к этому пафосному белокурому капитану. Империя принесла только боль и разочарование в эти земли, и вот захватчики пришли за своей данью, за молодыми будущими воинами. Завтра маленький отряд из мальчишек-горцев покинет родные края и вряд ли когда-нибудь вернется назад. Они уходили полуголодными, нищими детьми, чтобы стать страхом для других, чтобы быть смертоносным оружием в руках Империи. Роланд в последний раз прошелся по любимой опушке и взглянул в умные глаза своего волка. Матерый хищник преданно смотрел в ответ. Парню нужно было просто попросить - и его друг пойдет за ним хоть на плаху, но Роланд не мог так поступить с ним. - Уходи, - тихо, но уверенно сказал парень. Волк встрепенулся и заскулил. Роланд присел перед хищником на корточки и крепко обнял за шею, утыкаясь лицом в пушистый серый мех, пряча мокрые глаза. Щемящая боль разлуки сдавила горло, не давая вздохнуть. Парень потерся носом о шерсть друга и приглушенно проговорил. - Найди его, своего истинного хозяин. Волк тоскливо завыл от этих слов. - Найди, - убеждал Роланд, - ведь я знаю, что ты не ушел с ним тогда лишь из-за меня… Голос совсем сорвался, и парню пришлось дважды с трудом сглотнуть, чтобы продолжить. - И я тебе за это благодарен. Но время пришло, и нам придется расстаться… Роланд отстранился и посмотрел в печальные голубые глаза. - Ты навсегда останешься моим другом, - тихо продолжил парень, - а я твоим. Но у тебя своя судьба. Волк лизнул друга в нос и отстранился. Он сделал несколько не уверенных шагов в сторону и обернулся. - Иди, - уверенно подбодрил его Роланд,- ты найдешь меня, когда придет время. А теперь иди и соверши то, что тебе предназначено судьбой, мой друг. Волк в последний раз взглянул на этого мальчика-мужчину, что с такой силой убеждал его отправиться на поиски свого истинного хозяина и в то же время с таким отчаяньем смотрел ему в след. - Найди меня, когда все закончится, - тихо сказал Роланд,- найди. И волк сорвался с места. Он как серая стрела рванул прочь от этих ставших родными мест, от этих привычных запахов и людей. Прочь от своего друга-человека. Он мчался все дальше, влекомый невиданной силой, сильные лапы несли его на север. На встречу с его хозяином, с осколком его души, с последним из рода Серых Волков. Шерсть хищника искрилась голубыми отблесками, магия ускоряла его бег, унося его все дальше от тихой гавани прошлого и ближе к бушующему морю будущего. Когда-нибудь он вернется, обязательно разыщет Роланда, но сейчас он несся, влекомый мысленным призывом: «Время пришло, мой брат!». И Сенгит отвечал: «Я иду, брат! Пора вернуть наш дом его истинным владельцам. Я иду, Алистер!»