Искры и чувства

Акамаи, еле дождавшись окончания телепортации (хоть и требовалась на это всего пара секунд), в два прыжка преодолел расстояние между порталом и десантной платформой Пирамиды, активировал ее, приземлился на «стартовой площадке» при входе в пирамиду и опрометью понесся к массивной круглой двери. Сведения, которые он добыл, наверняка позволят переломить ход противостояния с повстанцами в пользу Тэпа, а то и вовсе избавиться от них раз и навсегда… "Может, за такое мне даже Ловчего дадут!" – эта мысль согревала сердце мыслителя: личный ездовой Ловчий был его мечтой. Однако, исполнить эту мечту было не так-то просто – подобные боевые механизмы вручались только в награду за действительно выдающиеся деяния. Стас Хмарин получил своего Ловчего, на взгляд Акамаи, вообще ни за что – устроил диверсию в имперской лаборатории, где занимались изучением астральных демонов, и навел там беспорядок, заодно при помощи призванной моровой тени сведя с ума орка-мистика. "Подумаешь, лишил кого-то рассудка!" – негодовал тогда Акамаи. – "Да еще и всю работу за тебя тени сделали. Дали бы эту миссию мне – ух, я бы и все экспериментальные данные стащил, и персоналу память бы стер так, что они бы и на помощь позвать не смогли…". С тех пор Хмарин и Акамаи друг друга терпеть не могли, находясь в состоянии «холодной войны». "Ничего, я еще докажу, что я достоин такой же чести…" Восставший пробежал через холл, не обращая внимания на дернувшегося и просканировавшего его Вышибалу и бесцеремонно отпихнув локтем попавшегося на пути Ключника (тот только успел крикнуть: "Хозяин сейчас не принима…"). Дальше, мимо лаборатории и центра управления, к магическому лифту… и наконец Акамаи остановился перед дверью в покои Тэпа. В другое время он бы, не останавливаясь, подбежал и постучался, если дверь заперта, и вошел бы, не будь она запертой – но сейчас он в нерешительности остановился из-за донесшегося до него странного звука. Это был… крик? И вот опять… Да, кто-то кричал – и кричал так, словно переживал смертные муки. Акамаи подошел, прислушиваясь. Дверь оказалась не заперта и раскрылась при его приближении, открывая происходящее за нею. Увиденное заставило мистика застыть в нерешительности. Ибо кричал не кто иной, как его повелитель, сам Тэп, сейчас беспомощно прижатый к стене напротив входа. Над ним возвышался Морок, крепко обвив Тэпа щупальцами. Что конкретно Морок делал с лидером Культа, Акамаи не понял, но Тэп явно кричал от боли. Это-то и было странно, ведь Тэп и Морок – давние друзья, а с некоторых пор их отношения переросли и в нечто более глубокое, чем просто дружба. Значит, Морок не должен причинять Тэпу вред. Но что он тогда делает, и почему тот кричит и явно сопротивляется?.. "А что, если… Морок его предал?!" – эта мысль пронзила разум Акамаи. – "Решил захватить власть в Культе? Или он сошел с ума… И пытается высосать его Искру? Я должен защитить моего господина!" – и где-то на задворках сознания затеплилась надежда, что теперь-то уж точно недалеко до личного Ловчего: спасти самого Тэпа от его обезумевшего ближайшего помощника – это достойно не только награды, но и всеобщей известности и уважения. Возможно, Акамаи станет смотрителем какого-нибудь некрополя, как Негус Хатхар… или даже займет место Морока! Решившись и отбросив всякие сомнения в духе «А вдруг это не то, что я думаю?», мистик подбежал к Мороку и крикнул: – Эй! Что тут происходит?! Но тот был настолько поглощен тем… что бы он там ни делал с Тэпом, что не обратил никакого внимания на окрик. Тэп же только воскликнул: – Ах-х-х! Отпусти!.. Не могу… Больше!.. Акамаи даже метнул в Морока сгусток астральной энергии, но и это не возымело эффекта. Тогда Акамаи пришла в голову другая идея. Он со всех ног помчался (по пути снова толкнув несчастного Ключника) на нижний ярус Пирамиды, где хранились саркофаги. Найдя интересующий его саркофаг рядом со своим собственным, Акамаи открыл оба и улегся в пустой. Его глаза и зеленые индикаторы на протезах погасли, а от тела отделилась ярко-голубая Искра. Покружившись несколько секунд на месте, Искра перелетела к соседнему саркофагу и проникла в лежащее там тело. Из саркофага встал другой восставший Зэм – низкорослый и худой (полная противоположность атлетично сложенному Акамаи), с короткими взъерошенными волосами. Схватив магический посох, тощий Зэм побежал обратно наверх, преодолевая прямые участки пути короткими телепортациями вперед. Картина в покоях Владыки не изменилась – Морок все так же обвивал Тэпа щупальцами, не давая тому двигаться, но Тэп уже не кричал, а только часто дышал, глаза его начинали меркнуть. Окружив себя энергетическим щитом, заклинатель сконцентрировался на Мороке, раскаляя воздух вокруг него… …Первый раз у Морока с Тэпом получился, можно сказать, во сне. Поэтому они решили повторить «эксперимент» по всем правилам, уединившись в покоях Тэпа. Привыкнуть к новым ощущениям было непросто – боль первое время мучила так же, как и в первый раз, но вот она начала отступать, постепенно сменяясь удовольствием… – А-А-А-А!! – вдруг завопил Морок, подскакивая, будто его ошпарили кипятком. А перед взором Тэпа предстал маленький и худой, как подросток, взъерошенный и невероятно злой маг Зэм, окруженный сияющими сгустками стихийной энергии. Он поспешно выпалил: – Хозяин, бегите! Спасайтесь! Я пожертвую своей Искрой, но задержу его! Морок, неистово размахивая обожженными щупальцами, взвыл: – Прощайся с Искрой прямо сейчас, клоп! «Клоп» телепортировался к стене, уходя от пущенного в него теневого сгустка, и встретил Морока шквалом электрических разрядов – впрочем, последний принял их все на свой щит: его и не каждый Великий Маг был способен пробить, не говоря уж о неопытном молодом заклинателе. Тот снова заорал: – Да спасайтесь же! Я его не удержу!.. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не голос Тэпа: – Остановись, Танатес! Оставь его! Морок обескураженно обернулся: – Оставить его, ты серьезно? Это мелкое ничтожество пытается меня искалечить! – С этим сейчас разберемся… Кто ты такой? – повысил голос Тэп, обращаясь к воинственному заклинателю и стараясь избавиться от предательской дрожи - последствия недавнего, так сказать, действа. – Я Ваируха … То есть Акамаи… То есть… – торопливо начал молодой культист. – Точнее! – рявкнул Тэп. – Одна Искра, два тела! – испуганно вскрикнул маг, разом растерявший весь свой словарный запас и боевой дух. – Перерождение, что ли? Так вот почему я тебя не помню… – Д-да, Хозяин! Я перерождение Негуса Акамаи, меня зовут Ваируха! Я хотел спасти Вас! Тэп и Танатес переглянулись – даже несмотря на маски, в их глазах теперь ясно читалось едва сдерживаемое веселье. Похоже, второй даже позабыл об обожженных щупальцах. Они явно делали над собой усилие, чтоб не расхохотаться при подчиненном; сам же подчиненный теперь недоумевал еще больше, но не решался подать голос. Наконец Тэп спросил: – Спасти? И от чего же ты собрался меня спасать? – Ну… Я не знаю, что это было, но мне показалось, что-то страшное… – забормотал Акамаи-Ваируха. – Я думал, он Искру из Вас собирался вытянуть или что-то такое… Повисло молчание; Морок устремил на своего возлюбленного красноречивый взгляд, так и говорящий «Объяснять не будем. Мальчишке это определенно рано знать». Тэп чуть заметно кивнул и повернулся к заклинателю: – Запомните одну вещь, Негус Акамаи: Танатес никогда не причинит мне вреда. Никогда и ни при каких условиях. Насколько бы страшным вам ни показалось происходящее – все это с моего дозволения и согласия. – Х-хорошо, господин! Запомню! – И последний вопрос: зачем вы зашли? – А! Это важно, мой повелитель! Я узнал, что повстанцам… – Нет-нет, Акамаи, постойте, – остановил его Тэп. – Успокойтесь, вернитесь в свое настоящее тело и подготовьте доклад по всей форме. И еще кое-что: никому ни слова о произошедшем и о том, что вы увидели. А теперь уходите. – Хорошо, Хозяин, я мигом… – растерянно произнес Ваируха, отходя назад в полупоклоне. Наконец он ушел, и дверь закрылась. Первым тишину нарушил Морок: – Я позволил себе незаметно заглянуть в его разум. Похоже, он мечтает о личном Ловчем, вот и пытается выслужиться… – О Ловчем, стало быть… – протянул Тэп. – Посмотрим, насколько важными и полезными окажутся его сведения о повстанцах. Хотя… В идее выдать личного Ловчего тому, кто не побоялся напасть на самого Владыку Иллюзий, чтобы «спасти» меня, что-то есть, не находишь? – он расхохотался. "Владыка" обиделся: – Это было больно, между прочим. – Во всяком случае, из парня выйдет толк в бою. Конечно, я бы предпочел, чтобы он обрушил свой гнев на повстанцев, а не на тебя... - Тэп покосился на опаленный край робы Танатеса. - Считай это маленькой местью за боль, которую ты причинил мне этими самыми щупальцами. – Арргх… – взвыл раздосадованный Морок. – Я тебе это еще припомню! Но сначала обеспечу звукоизоляцию получше и запру дверь. Чтобы всякие, кгхм, чересчур преданные последователи не мешали. – И все-таки я люблю тебя, Танатес…