"Пустое окно истощало коварство..."

Пустое окно истощало коварство, Калитка скрипела, ведь ветер подул. Лишь крики и стоны давали контраст нам, Когда шелест листьев немного затух. Я помню, смотрел на неё исподлобья... На самом же деле я просто любил Терзанья и смуты. Я вечный заложник Мечтаний. И путник тех мыслей пустых. В деревне давно выключали все свечки, А старый пастух всех загнал лошадей. Мужчины, наевшись, заснули на печке, А бабы молили здоровье мужей. Пройду по деревне ночной я без страха, А воздух холодный позволит не спать. Под нос насвищу я мелодии Баха, А через часок пошагаю в кровать. Забрался на холмик, где церковь святая Стоит величаво, давая нам дух; И вдруг я услышал - там кто-то кричали! Местами был слышен лишь пальчиков стук. Молитвы прервались желанием знойным: Узнать, посмотреть, что же делалось там! Не думал, что будет так грустно и больно, Когда я увидел весь стыд тот и срам... Там та, что любил я последние годы, И тот, кто молитвы нам вечно читал. Я видел алтарь. И я слышал те стоны. И, кажется, съехал тогда мой чердак. Я рвал и метал. Я плевал на иконы. Плевал и на голых, орущих людей. Я видел алтарь. И я слышал те стоны. Ведь трудно представить момента страшней. Представил любовникам злобный театр, Сорвал с шеи крест и закинул в окно. Минуту стоял... Но потом я заплакал; Достал из кармана свой маленький нож. Зарезал попа я и ту, что любил, Смеясь и крича, обливаемый кровью. Услышь меня, мама, и просто прости. Прости, что так глупо всё это устроил. В полуночной тьме лишь пылает церковный, Из дерева сделанный, старый фасад. Я видел алтарь. И я слышал те стоны. Всё это так страшно. Ты только представь.