Перед свадьбой

Стук открывшейся двери вырвал Вонючку из сладкого, вязкого забытья. В ожидании возвращения милорда он, кажется, задремал, потому что точно помнил, что сидел, навалившись на стену, а теперь лежал на животе, в лужице собственной слюны под щекой. Вонючка воровато поспешил утереть эту лужицу грязным рукавом – а вдруг милорд разгневается, что он, Вонючка, пачкает пол его замка? Его замка. Замка Рамси Болтона. Это звучало странно, точно чьё-то острое жало впивалось в разум и память. Винтерфелл. Когда-то этот замок принадлежал Старкам, и здесь жил он. Нет, не он, а тот, кого звали… - Эй, Вонючка, ты где? Куда запрятался? Голос у милорда был хриплый и чуть невнятный – наверняка он много выпил. Вонючку на пир в честь прибытия в Винтерфелл нового лорда с молодой невестой не пустили – так лорд Русе распорядился. Сказал, что Вонючке нужно как следует отдохнуть, ведь завтра у него ответственная роль – вести невесту к чардреву на правах родственника. Вонючка был и рад – он не хотел вновь сидеть за столом, слушать насмешки, чувствовать на себе чужие взгляды, от брезгливых до странно-жалостливых. Он не хотел видеть ни жирного Мандерли, ни высокомерных Рисвеллов, ни язвительную леди Дастин, ни, уж тем более, Фреев. Но лорд Рамси очень разозлился из-за того, что Вонючки не будет на пире, однако отцу перечить не посмел. Велел Вонючке дожидаться его в спальне, и вот, он здесь. Он ждал и был послушным, как и следовало. Он не притронулся ни к чему и сидел только на полу, чтобы не запачкать покрывала на постели своим грязным тряпьём. Милорд ведь не накажет его сегодня, правда? Вонючка поспешил выползти из-за кровати, чтобы милорд увидел его. Твёрдый камень под руками и коленями обжигал холодом, и Вонючка, кажется, содрал кожицу с одной из старых царапин. Грязная ткань намокла и потемнела от выступившей крови, и Вонючка бессознательно сжался, прикусывая губу – он испортил подаренную милордом одежду, значит, всё же не сможет избежать наказания. - А. Вот ты где. Ну же, иди сюда, - лорд Рамси поманил его толстым пальцем, и улыбнулся, осклабившись. – Нет-нет, не вставай. Ты так и должен приветствовать меня. Ведь кто ты? - Я ваш Вонючка, - просипел тот, еле выдавив. Язык точно прилип к нёбу, напрочь отказываясь шевелиться. – Вонючка, жалкая сучка. - Хорошая сучка, - голос милорда был почти что ласковым. Вонючка опустил голову, замерев, когда его похлопали по голове, точно животное. Небрежно, не жестоко – и на том спасибо. – Всё, теперь встань. Я хочу видеть твоё лицо, когда буду с тобой разговаривать. - Д-да, милорд, - пробормотал Вонючка, но подняться оказалось намного сложнее, чем казалось. Он покачнулся, грозя упасть прямо на милорда, и медленно выпрямился, оставив, однако, голову опущенной. Слишком медленно. - А ты, гляжу, не торопишься выполнять мои приказы. Плохая сучка. Очень плохая. Вонючка сжался и дёрнулся от затрещины. Не настолько сильной, какой она могла бы быть, но достаточно ощутимой для того, чтобы он повалился на пол. К счастью, Вонючке удалось устоять, иначе он мог бы заработать ещё и пинок. Пинок под рёбра тяжёлым сапогом, очень, очень болезненный. - Простите, м’лорд… - по привычке уже выдавил Вонючка, из последних сил пытаясь сдержать дрожь, начавшую сотрясать его тело. Милорду не понравится, если заметит – а он заметит, в этом можно быть уверенным. - Прощу, если ответишь мне на один простой вопрос. Ну же, взгляни на меня! Или боишься, что я увижу по глазам, что врёшь? Не бойся, глупый Вонючка, я итак узнаю, если скажешь мне неправду. Я всегда знаю. Смотри, я сказал! Все попытки Вонючки сдержать дрожь сошли на нет, когда милорд схватил его за подбородок и резко вздёрнул вверх, заставив посмотреть на него. Лорд Рамси действительно был пьян – его глаза были как талая вода, как растаявший грязный лёд, пустые и мутные. И он улыбался – почти нежно, почти… так, будто Вонючка был не Вонючкой, а… - А теперь скажи мне, мой милый Вонючка – и не забывай о том, что я сразу почую любую ложь. Моя невеста – настоящая? Это действительно Арья Старк? Ты ведь один знаешь это. Ты… - он наклонился ближе, не выпуская подбородка Вонючки. – Ты один знаешь это, Теон. Мир вокруг точно перевернулся. Голова закружилась, перед глазами вспыхнули цветные пятна, а тело обожгло болью. Но милорд не прикоснулся к нему. Не ударил, не оттолкнул, не намотал волосы на руку, не отрезал ему что-нибудь. Это была фантомная боль, боль-напоминание о том, кто он, и как он стал тем, кем был. Боль-проверка, хорошо ли он усвоил свои уроки. - Я… Не Теон, - имя обожгло язык и оставило после себя солоноватый привкус. Точно морскую воду попробовать. Но ведь Вонючка никогда не видел моря, почему? – Я просто ваш Вонючка, м’лорд. А ваша невеста – леди Арья из Дома Старк. Кем… Кем же ещё она может быть? Бесцветно-мутные глаза лорда Рамси смотрели на него, проникая глубже, в самую душу, в мысли и чувства, точно ледяные пальцы, вспарывающие кожу и вонзающиеся внутрь в попытке добраться до сердца. Однажды он обязательно так сделает. А Вонючка ему позволит. Но не сейчас. Сейчас лорд Рамси не должен узнать, почувствовать, что его обманывают. Потому что иначе та глупая, напуганная девочка окажется в опасности. И её никто не защитит, потому что она совсем одна и она никому не нужна. Зато всем нужна Арья Старк. - Она Арья Старк, м’лорд, - увереннее, настойчивее повторил Вонючка. И осмелился поднять ресницы, чтобы взглянуть лорду Рамси в глаза. - Что ж… - протянул тот, разжимая руку. Вонючка ещё ничему не был так рад, наверное, как виду пола под ногами – тёмного, потрескавшегося, наскоро оттёртого неведомыми слугами. – Тогда раздевайся. Моя кровь слишком горяча после вина, а я же не могу потревожить покой моей милой невесты до того, как одену её в свой плащ. От тихого короткого смешка у Вонючки побежал мороз по спине. Ледяная волна, точно окатили водой из уличной кадушки. Он не мог противиться, не мог отказать. Не мог ничего. Он стянул рубаху через голову и как всегда с трудом распутал завязки штанов. Стянуть сапоги оказалось гораздо болезненнее – через босые ступни холод из пола проник внутрь, разлился в каждой клеточке тела, превратив дрожь в беспрерывную. Вонючке казалось, что он слышит стук собственных зубов. Точнее, того, что от них оставалось. Стыда уже не было. Только страх и отвращение к самому себе. - Здесь холодно, как у Иных в заднице. Иди в постель, я не собираюсь отморозить себе что-нибудь. И как проклятые Старки жили здесь? «При Старках в Винтерфелле было тепло, - подумалось Вонючке. – Всегда-всегда, даже во время зимы». Он шагнул к постели, как всегда недостаточно быстро. Лорд Рамси схватил его за ошейник и толкнул вперёд, так, что Вонючка ткнулся лицом прямо в меховое покрывало и неловко уцепился за него рукой. Той, на которой уцелело меньше пальцев. Колени слабо хрустнули, соприкоснувшись с полом. Вонючка прикусил губу, чтобы не вскрикнуть, и почувствовал, как по подбородку потекло. Прямо на покрывало. - Да не копайся ты. И прекрати дрожать. Покрывало было откинуто, и Вонючка скользнул под него так быстро, как только смог. От мягкости и тепла на мгновение стало страшно – а не забылся ли он, не посягнул ли на то, что не полагалось сучке, спящей с собаками. Но милорд уже разделся и лёг рядом – горячий и твёрдый, тяжело дышащий и… - Перевернись на живот. Живо. Всё, что он мог – подчиниться. Мех – волчий, кажется, свежий – пах остро и терпко, и щекотал лицо, забиваясь в ноздри, заставляя хотеть чихнуть. Вонючка сдерживался, чтобы не разгневать милорда, чтобы не нарушить ничего, чтобы не сделать себе больнее. Затылок обжигало горячее, шумное дыхание лорда Рамси, а сам Вонючка дышать мог с трудом. Шею перетягивала толстая кожа ошейника, вдавливалась в кадык, перекрывала поток такого живительного воздуха. Воздуха, который раз за разом милорд выбивал из вонючкиного тела с каждым мощным толчком. Боли почти не чувствовалось – Вонючка привык, смирился, научился… отстраняться, что ли. В такие моменты у него получалось, а вот когда отрезали пальцы или снимали кожу – нет. С той болью ничто не могло сравниться и привыкнуть к ней не выходило. Однако привычка или нет, но он хотел, чтобы всё закончилось поскорее. В волосы жёстко вцепилась рука, и голову Вонючки подняли, запрокидывая назад, заставляя прогибаться в спине. Дрожь не проходила, не до конца зажившие рёбра протестующе заныли, но Вонючка мог вынести это. С него не требуют ничего особенного, сегодня ему – да помогут все существующие боги – уже ничего не отрежут. Просто потерпеть, и тогда… Тогда, возможно, ему позволят вернуться в его холодную тёмную каморку и ненадолго забыться сном. Пусть даже в этом сне он сегодня будет видеть перепуганные, молящие о помощи тёмные глаза не-Арьи. По внутренней стороне бедра потекло липкое, и рука разжалась, выпуская его волосы. Лорд Рамси уткнулся горячим, мокрым от пота лбом ему в спину, и Вонючка, не выдержав тяжести, расслабил руки, позволив себе бессильно вытянуться на постели. Лорд Рамси, похоже, не возражал, потому что не прогонял, как обычно, не сталкивал с постели, не… «Он спит, - вдруг осознал Вонючка. – М’лорд спит». Так и есть – дыхание у лорда Рамси было ровным, как у спящего. Возможно, Вонючке придётся остаться тут до утра, а утром… Он устало зажмурился и сильнее зарылся лицом в мех. Было тяжело и неудобно, и м’лорд продолжал держать его за ошейник, точно боялся, будто Вонючка сбежит. Как будто бы он мог – здесь, в замке, полном людей из Дредфорта и тех, что прибыли с северными лордами, отнюдь не желающим добра… Перевёртышу. Но здесь, среди мягких тёплых одеял, под буквально пышущим жаром чужим телом было так странно… уютно, что у Вонючки закружилась голова. Он смежил веки – только на мгновение, всего лишь на одно мгновение… …и проснулся от стука в дверь. Точнее, от того, что лорд Рамси на нём зашевелился, приподнимаясь. Вонючка снова зажмурился и попытался сжаться сильнее, спрятаться среди мехов. Но, конечно же, тщетно. - Лорд Болтон велел передать вам, что ждёт вас в его покоях. И что на свадебную церемонию Перевёртышу нужно надеть вот это, - услышал он тихий, почтительный голос. Слуга, незнакомый, к счастью… - Передай моему лорду-отцу, что его наследник скоро будет, - резко выпалил лорд Рамси, и Вонючка болезненно сглотнул, почувствовав, как сильнее сжал горло ошейник. – А одежду для моего… для лорда Грейджоя оставь здесь. Я позабочусь о том, чтобы он надел её. Тихий шорох закрывающейся двери возвестил о том, что слуга удалился. И Вонючка напрягся в ожидании наказания – наказания за то, что провёл всю ночь в постели м’лорда – но вместо этого его просто отпустили, позволив, наконец, сделать глоток полной грудью, торопливый и сладкий. - Ну и чего ты разлёгся? – тон лорда Рамси был почти что нежным. – Разве ты не слышал приказ моего лорда-отца? - С-слышал, м’лорд, - поспешил откликнуться Вонючка. – Но ведь… ведь я не… - Правильно, - перебили его всё тем же ласковым тоном. – Но сегодня ты будешь им. Ты сыграешь его роль для меня. Это приказ, Вонючка. Ты же знаешь, что будет, если ты не выполнишь мой приказ? - Знаю, - прошептал Вонючка и рывком откинул одеяло. Новая одежда лежала, точно свернувшаяся клубком гадюка – чёрная, притягивающая взгляд. Когда Вонючка протянул к ней руку, то во рту разом всё пересохло, а в спину впился взгляд лорда Рамси. Он знал, что не должен был делать этого. Он знал. Он знал слишком много – об отрубленных пальцах, снятой живьём коже, боли, пытках и унижении. Он знал о том, как сложно стать кем-то другим. Он всё знал. Ткань была мягкой, а щупальца золотого кракена, казалось, вот-вот зашевелятся.