Никто, кроме тебя

Сейфер зол. До чертиков, до кровавых пятен перед глазами. Ему хочется крушить все вокруг, и если бы он обладал хоть одной из суперсил супергероев или суперзлодеев, про которых так любил читать в детстве, то обязательно разнес бы в этом долбаном здании все к долбаной матери. Но, к сожалению, никакими силами он не обладает и пускать из пальцев огонь, молнии и прочие смертоносные стихии до сих пор не научился. Приходится сжать зубы и кивать, выслушивая новости. «Ультиму.ком» - проект всей его жизни, пытаются поглотить. Унылый парнишка в модных очках читает доклад с таким видом, словно готовится произносить речь перед президентом. Обнаружена утечка акций, «крысы» среди сотрудников, отделу информационной безопасности - во главе с модным парнишкой - удалось засечь покупателя. В настоящий момент «Сады» владеют 37% акций «Ультима.ком», меры противодействия, рекомендуемые, если шеф-менеджер позволит высказать мнение, конечно... Сейфер снова кивает, как дурацкий болванчик, и на мгновение прикрывает глаза. Ненависть и злость разъедают его изнутри кислотой. Как, как они могли не заметить, слишком уверенные в своих позициях на рынке, слишком открытые и обнаглевшие после последних сделок с «Галбадией». А главное – кого, неудачников из «Садов»! Подставные фонды, мелкие вкладчики - стратегия, куда больше подходящая для него самого, чем для этого паиньки-Леонхарта, работающего на Эдею. А главное - что пообещали эти неудачники сотрудникам «Ультимы» - людям, у которых есть все, о чем может мечтать современный менеджмент? Деньги? Соцпакеты? Положение в обществе? Чушь собачья. «Ультима» - самая надежная компания на рынке. Значит, дело в чем-то ином. Впрочем, не стоит забывать, кто откуда вышел. Этот идиот всегда верил в лучшую жизнь для каждого бомжа. «Это благородное дело, Сейфер! Так можно спасти миллионы семей! Жилье, медицина, образование! Мы можем сделать мир лучше, нет, мы обязательно его сделаем!» - глаза Скволла горят идеей, он сжимает ладонь Сейфера, а тот думает лишь о том, что слова не имеют цены. И что Скволл произнес их сейчас слишком много. «Херня этот ваш мир. И медицина с образованием - херня, если нет денег. Ты не сможешь обеспечить всех, ты лишь покалечишь их, показав, что может быть лучше. Нельзя, понимаешь, нельзя взять собаку с улицы, обучить ее командам, обогреть, вымыть, накормить, а потом выкинуть обратно. Она не станет от этого добрее и послушнее. Она превратится в монстра, который рано или поздно убьет ребенка, пытаясь отобрать у него хот-дог!» «Делай, что хочешь», - Скволл вырывает руку и уходит. Через несколько дней Сейфер проваливает экзамен на магистра и остается на дополнительный семестр. Скволл защищается на «отлично». Сейфер одергивает себя, вновь сосредотачиваясь на нудятине очкарика из безопасности. В данный момент его волнуют перспективы и судьба компании, а не оценки десятилетней давности и мелкие пакости со стороны неудачников. Он должен думать об акциях, зачистках в отдельных департаментах и проверке очкарика и его подчиненных в первых рядах, а не о том, что некоторые паиньки только притворяются таковыми до тех пор, пока дело не доходит до драки, дележа миллиардов и постели. О последнем Сейфер старается не думать особенно, но воспоминания все равно лезут в голову, словно проклятые муравьи - топочут мелкими ножками, щекочут нервы и по кирпичику собирают картинки из прошлого, которое давно стоило бы забыть. Жалко, что он не владеет даже такой лузерской суперспособностью. Зато Сейфер точно знает, что он - профессионал своего дела, акула покруче и позубастее Скволла Леонхарта и его шайки вместе взятых. Плевать на отсутствие модных корочек и наград. Банковский счет говорит сам за себя. А досадную ошибку он исправит - сделка еще не совершена, для окончательного разгрома нужно время, которое сейчас играет на руку Сейферу. У Скволла ничего не выйдет, потому что Сейфер предвидит каждый следующий его шаг. Потому что никто на свете не знает его так хорошо, как Сейфер. И все же в глубине души Сейфер не верит, что игрок уровня Скволла мог так глупо проколоться. По докладу очкарика выходит, что все слишком наивно, слишком основано на удаче и везении. Скволл бы не поступил так, только не он. Хотя люди меняются, - отдергивает себя Сейфер. Десять лет прошло. После того, как занудный очкарик заканчивает свою речь и спешит наконец убраться долой из кабинета Сейфера, тот отдает нужные распоряжения секретарше, потом звонит трем надежным людям и снова отдает распоряжения, требует кофе, отпускает секретаршу, отдает распоряжение проверить и ее и работает еще часа три. Приходит в себя Сейфер, когда сигареты кончаются, кофе остывает, а в офисных коридорах гаснет свет. Дела можно заканчивать, сегодня уже ничего не изменить, а Сейфер, к счастью, давно научился улавливать момент, когда нужно остановиться в работе. Он не засиживался до ночи с тех пор, как «Ультима» встала на ноги, и от этого ненависть к проклятым «Садам» возрастает до небес. И все же следующий час он тратит на чтение хвалебных статей о деятельности «Садов» и лично Скволла Леонхарта за последние годы. Многочисленные мероприятия по сбору средств, помощь голодающим, раздача продуктов первой необходимости пострадавшим от урагана. Все это сопровождается хвалебными речами различных респектабельных матрон, восторженными отзывами о личных качествах господина Леонхарта и фотографиями. Скволл в костюме с иголочки толкает речь в богато украшенном зале. Скволл в форме спасателя где-то в горах Чили. Скволл с детьми-инвалидами, Скволл со стаей собак, Скволл с повисшей на локте девицей. Последнюю фотографию Сейфер рассматривает дольше остальных, на несколько минут зависая над текстом «Возможно, в наступающем году Скволл и Риноа наконец объявят о помолвке». Помолвка. Скволл, встающий на одно колено с кольцом. Скволл перед алтарем, во фраке с бабочкой и белой розой в петлице. Хрень. Скволл скорее посоветует девице предложить себя каменной статуе на площади перед мэрией. У него же в мозгах только высшие цели, безудержная справедливость и тонны самоуничижения. Сейфер щелчком закрывает все окна на мониторе и выключает компьютер. Ему надо проветриться. И выпить. Стакан пуст даже не наполовину, но Сейфер все равно поднимает его высоко над головой и смотрит на просвет. На фоне красной лампы виски кажется окрашенным кровью - самое оно перед Хэллоуином - Сейфер почти чувствует металлический привкус на языке, когда залпом проглатывает остатки. Бармен, не спрашивая, подливает еще. Отличный виски, отличный бар, отличный бармен, почему Сейфер не ходил сюда раньше? Если бы он еще знал, куда это – сюда. Он не стал спускаться в гараж и садиться за руль, вышел через парадный вход, поймал такси и велел отвезти его в бар, где нет новостных каналов по телевизору и посетителей, зато есть хороший виски. «Надо было дать таксисту на чай втрое больше», – думает Сейфер, делая еще глоток. Огоньки перед глазами расплываются, кажется, что их много и они танцуют безумный танец. Наверное, надо было сначала заказать какой-нибудь еды - пить на пустой желудок после такого дня... Впрочем, когда еще? Он допивает остатки и снова наблюдает за тем, как бармен наполняет стакан. Надо все-таки что-нибудь съесть, Сейфер даже пытается изучить меню за спиной бармена, но не успевает сделать заказ, потому что у него впервые в жизни случается галлюцинация. В зеркале над барной стойкой отражается человек. Его лица не видно, но эту заношенную куртку, светлую майку и затейливый крест на цепочке Сейфер узнает всегда. Остальное - непослушные пряди, падающие на лоб, тонкие губы и глаза, выражающие общемировое презрение ко всему - дорисует воображение. Скволл уже давно не носит ту куртку, а может, и цепочку - под дорогими костюмами, в которых его обычно фотографируют на всяких благотворительных мероприятиях, не видно. От мыслей, что цепочки больше нет, в груди образуется тугой комок, будто он чем-то подавился. Хочется постучать, чтобы все провалилось, но не поможет – Сейфер проверял. Видение не исчезает, человек-похожий-на-Скволла по-прежнему стоит в дверях, но Сейфер не оборачивается, чтобы рассеять видение. Вместо этого он хватает бутылку и вливает в себя виски. Несмотря на количество выпитого, горло все равно обжигает, он закашливается, из глаз брызжут слезы, а когда приступ проходит, в баре, кроме него и бармена, никого нет. Желание надраться проходит, накатывает усталость, в голове крутятся бесконечные срочные дела на завтра – и плевать, что суббота и можно спать. Сейфер смотрит на часы – большая стрелка где-то между четырьмя и пятью – точнее не скажешь, все расплывается. Сколько же он выпил? Сейфер бросает на стойку купюры, просит бармена заказать такси и заварить крепкий чай. Невозможно сбежать от себя. И от работы, ставшей жизнью, тоже. Но на всякий случай перед тем, как выйти под мелкий осенний дождь, Сейфер засовывает в бумажник визитку бара. Первое, что он видит, открывая браузер следующим утром, не банковские сводки и новостную ленту, а заботливо сохраненный поиск по ключевым словам «Скволл Леонхарт Сады». От того, как Сейфер скрежещет зубами, закрывая каждую вкладку отдельно, голова раскалывается сильнее, хотя казалось, что это невозможно. Сейфер думает, не попросить ли секретаршу сходить в аптеку, что суббота и надо было остаться работать из дома, но в офисе спокойнее, и похмелье магическим образом ощущается чуть меньше. Он умывается холодной водой, делает себе кофе и принимается разбирать письма. Ему удастся выиграть два дня, но лишь потому, что эти дни выпадают на выходные. К понедельнику он должен быть во всеоружии - Ультимеция будет рвать, метать и швыряться ручками. Сейфер давно привык к этому и готов выдержать гнев любой силы, но в это конкретное дело он слишком сильно вовлечен эмоционально, и сам отдает себе в этом отчет. Именно поэтому Сейфер готовит бумаги особенно тщательно. Ни единой зацепки, ни единой лазейки. Они размажут чертовы «Сады» так, что подняться им не поможет ни благостная репутация, ни связи Эдеи, ни личное обаяние Скволла. Вопреки мрачным прогнозам, Ультимеция не устраивает скандал. Она молча выслушивает краткое резюме событий в версии Сейфера, задумчиво допивает кофе со сливками, аккуратно ставит чашку на блюдце и, глядя в глаза Сейферу, тихо говорит: - Я хочу, чтобы ты уничтожил их. Никто не смеет открывать на нас пасть. Сейфер кивает, не отводя взгляда, и отрешенно думает, что с самого начала знал - этим все и закончится. Что ж, давно пора было поставить здесь точку. И все же где-то очень глубоко внутри свербит неправильность происходящего - так не должно быть, не этим все должно закончиться. Следующий месяц у Сейфера нет времени на всколыхнувшиеся было эмоции, желания, застарелые обиды и ностальгию. Он работает, работает и работает. Занудный парнишка из безопасности на удивление не оказывается старым другом, потерянным братом и забытой любовью Скволла. Он предан «Ультиме» и верит в то, что должен помочь компании выиграть этот раунд. Не за спасибо, конечно, но здесь за спасибо не работает никто. Сейфер прекрасно это понимает, когда подписывает приказ о премировании отдела перед рождественскими каникулами. А вот секретаршу приходится уволить, и пока ей ищут замену, кабинет около Сейфера занимает миссис Эммерс, суровая тетка с седыми волосами и острым взглядом, которая помнит, кажется, еще сотворение мира. Если бы не ее строгое: «Я ухожу на пенсию сразу же после нового года», Сейфер приказал бы прекратить поиски секретаря, потому что идеал - прямо перед ним. Зато в ближайшие три недели он может не волноваться за ненужных посетителей, звонки от рекламных компаний, бумажную почту и всегда горячий кофе на столе так, чтобы легко взять, не отрываясь от экрана компьютера, но и не разлить случайно, махнув рукой. В какой-то из дней Сейфер всерьез раздумывает, не попросить ли миссис Эммерс повременить с пенсией, но потом забывает, погруженный в графики акций и курсов валют. Он забывает обо всем, включая даты на календаре - его мир состоит из понедельник-утро-переговоры с Гонконгом, среда-день-покупка акций подконтрольного «Садам» фонда, суббота-вечер-бумаги для сделки. На острое чувство неправильности, почти завладевшее им в первый день, не остается времени. Его не остается даже на то, чтобы осмотреться. Поэтому, когда миссис Эммерс сообщает, что она уходит сегодня ровно в шесть и ни минутой позже, потому что завтра Сочельник и надо запекать утку, а все, что не доделано уже все равно ждет до следующего понедельника, Сейфера словно ударяют по голове. Он вдруг оглядывается и замечает украшенные улицы, светящиеся огоньками где-то внизу, толпы людей, спешащих купить подарки в последний момент, веселую музыку, играющую в офисе. Самое время остановиться, отдышаться и расслабиться. Они проделали огромную работу, осталось всего ничего, и сейчас, когда полмира уходит на каникулы, изменить что-либо не получится. Некоторое время после ухода сотрудников, больше напоминающего массовое бегство, Сейфер вертит в пальцах клочок бумаги, затем встает и запирает офис. Приходится заехать домой, чтобы оставить машину и переодеться. Сегодня Сейфер намерен вползти в квартиру и упасть спать дня эдак на два. Уже в такси он вспоминает, что надо было позвонить узнать, работает ли бар, но решает положиться на удачу. Ему везет - бар открыт и там почти нет народу. Сейфер присаживается в углу за стойкой и заказывает себе успевший полюбиться виски. Он даже умудряется вспомнить про еду и сжевать бургер - и заодно выпить почти половину бутылки - прежде чем его выдергивают из-за стойки и с силой ударяют спиной о стену. - Сейфер... ты! Ты! Сейфер усмехается. Сколько лет прошло, а приветствие Скволла все такое же доброжелательное и полное дружелюбия. - Давно не виделись, Скволл, - Сейфер рассматривает его - совсем не изменившегося и все же неуловимо непохожего на себя. Все те же пряди, все те же глаза, все то же презрение ко всему. А вот цепочку не видно - Скволл в темном свитере под горло и куртке - новой, но очень похожей на ту, старую. - Пошел ты, - сквозь зубы выдаете он. И тон нисколько не изменился. Все еще злится на что-то старое или нашел новый повод? - Как любезно, - Сейфер уже не скрывает широкую ухмылку. - Может теперь ты меня отпустишь? Скволл сильнее сжимает в кулаке рубашку Сейфера. - Что ты делаешь в этом баре?! - Пью. И ем бургеры. Но больше пью, - Сейфер накрывает руку Скволла своей и медленно, один за другим начинает отгибать пальцы. Скволл судорожно выдыхает, отпускает его и резко отходит на шаг. - Это моя территория. - Это бар, Скволл. Обычный бар. И я здесь как обычный человек, пришел выпить виски, понимаешь? - Сейфер говорит практически по слогам, не пытаясь сдержать сарказм и зарождающееся раздражение. Он всегда реагировал на Сколла так. Если бы они были еще студентами, уже дрались бы, катаясь по полу, но вместо этого они смотрят друг другу в глаза и кривятся. - Я ухожу. Надеюсь, больше тебя здесь не увижу. Скволл марширует к выходу так, словно шествует во главе маленькой, но очень гордой армии. Сейфер отряхивается и возвращается к бургеру и выпивке. Представление окончено, и ему срочно нужно надраться, чтобы подавить злость. - Еще и рубашку помял, - бурчит он себе под нос. - Сопляк. Он возвращается домой и быстро дрочит в душе, представляя прохладные чуть шершавые пальцы Скволла на своем члене. Сейферу очень бы хотелось объяснить это помутнение рассудка алкоголем и горячими струями воды, под которыми мозг размякает и превращается в желе, но он отвык обманывать себя. И следующим вечером он конечно же оказывается на пороге бара. На этот раз он решает начать с пива - хочется проверить свои реакции на Скволла без добавления огненной воды. И почти без добавления ненависти. Тот появляется без двадцати двенадцать. Бармен куда-то запропастился, и в помещении никого, кроме Сейфера и застывшего в дверях Скволла. Сейфер разглядывает его: со снежинками в волосах и на плечах Скволл выглядит будто гребаный Санта Клаус. Зато один, без оленей и эльфов любого пола. Почему-то эта деталь кажется Сейферу очень важной и смешной. - А как же елка, индейка, имбирные пряники и кольцо в глинтвейне? - громко спрашивает он. Скволл вздрагивает, почти затравлено, но тут же оживает - в глазах загораются огоньки злости, губы плотно сжимаются, пальцы подрагивают, будто он уже представляет, как сдавливает шею Сейфера. Черта с два ему это удастся, но попробовать он может всегда. - Почему ты? Пошел ты! - У тебя такой богатый словарный запас, удивляюсь, как это ты умудряешься толкать речи на мероприятиях и убеждать всех этих простофиль отдавать тебе свои денежки, - усмехается Сейфер, почти физически ощущая, как в Скволле поднимается тяжелая волна ненависти. От этого хочется смеяться - зло, безудержно и совершенно безумно. - Я тебя убью. - Кишка тонка, малыш. Ты уже пробовал. - Пошел ты! - С удовольствием, - Сейфер делает шаг вперед. И еще один. У него тоже чешутся кулаки и в крови бурлит мрачная решимость. - Убирайся, - Скволл наконец двигается ему навстречу. - Не хочу. А того, чего я не хочу, я не делаю, забыл? - Плевать. - Да-да, тебе плевать на все, как обычно, я вижу. Так плевать, что ты сейчас начнешь дышать огнем, - хищно улыбается Сейфер. Скволл останавливается в каких-то сантиметрах от него. - Почему ты снова пришел? Смех все-таки прорывается, и Сейфер дает себе волю - смеется громко, от души, запрокинув голову. Скволл молча наблюдает за ним и, скрестив руки на груди, ждет, пока приступ пройдет, а затем повторяет вопрос. - Почему? - Это так важно? Скволл не отвечает, но припечатывает взглядом к полу. - Хорошо, я скажу, - Сейфер делает микроскопический шаг, сокращая расстояние между ними до минимума. - Я пришел, потому что хотел найти тебя и проверить, действительно ли я по-прежнему хочу тебя или это все мои фантазии, воспоминания и стресс. Скволл молчит. А потом вдруг наклоняется вперед, впиваясь пальцами в плечи Сейфера. Остальное тот делает сам. Целуется Скволл так же, как и десять лет назад - будто мир сейчас на хрен рухнет, если они оторвутся друг от друга. И Сейфера, как и тогда, накрывает цунами, закручивает и растворяет во вкусе, запахе, ощущении тепла и тихих стонов. - Эй, эй, ребята, может, вы поедете уже домой - Сочельник все-таки, мы закрываемся, - голос бармена возвращает их в реальность, они тяжело дышат, смотрят друг на друга, не отрываясь, и без слов выходят на улицу. Летящий в лицо снег немного отрезвляет, Сейфер останавливается на мгновение, собираясь поймать такси, но Скволл тянет его за руку куда-то в сторону. - Мотоцикл. Сейфер садится за ним, без возражений надевает шлем, обхватывает Скволла за талию, вжимается пахом в ягодицы, не скрывая своего возбуждения. Скволл вздрагивает и заводит мотор. Дальнейшую дорогу Сейфер помнит плохо. В голове крутятся обрывки воспоминаний, фантазий и планов - еще детских и совсем безумных. Сердце бьется где-то в горле, в крови бурлит предвкушение. Скволл останавливается перед домом Сейфера, и тот отмечает где-то на задворках сознания, что надо бы поинтересоваться, откуда Скволл знает адрес. Но в этот момент Скволл разворачивается, стаскивает шлем с себя и Сейфера и целует его так, что все вопросы выветриваются из головы, оставляя звенящую пустоту. Сейфер с огромным трудом заставляет себя идти, не держа Скволла за руку, кивает охране, вызывает лифт и дожидается, пока двери закроются, прежде чем снова начать целовать Скволла. До квартиры они доходят, не размыкая объятий. Прерываются только для того, чтобы открыть и захлопнуть за собой дверь. Цепочку Скволл носить не перестал. Сейфер видит ее и тот самый крест, когда стаскивает дурацкий свитер через голову Скволла, оглаживая каждый сантиметр обнажающейся кожи. Цепочка отливает золотом в долетающем в окна свете фонарей, крест темным пятном выделяется на груди. Сейфер, словно завороженный, наклоняется и прикасается к нему губами, затем, поняв, что сделал, замирает, вопросительно глядя на Скволла. Тот тяжело дышит, по телу волной проходит дрожь, губы искусаны, волосы растрепаны - Сейфер очень давно не видел ничего более нелепого, как и ничего настолько возбуждающего. Скволл со стоном притягивает его к себе, разрывая рубашку - пуговицы летят во все стороны, как в дурацком кино - расстегивает молнию на джинсах, тянет их вниз вместе с бельем, затем скидывает свои, смешно дергая ногами. На кровать они оба падают уже полностью обнаженными, если не считать чертового креста, от которого Сейфер никак не может отвести взгляд. - Ты все еще его носишь. - Да, - и это все слова, которыми они обмениваются в эту ночь. После остаются лишь стоны и тяжелое дыхание, прикосновения и охренительное горячее безумие. Наутро, когда Сейфер просыпается, Скволла в постели нет. Судя по тому, что простыни на ощупь прохладные, а в окно светит яркое зимнее солнце, ушел тот давно. Вернее, сбежал, сволочь, не прощаясь и не объясняясь. Хотя о чем здесь говорить - застарелые обиды, первая, глупая и наивная, юношеская влюбленность, алкоголь и одиночество в вечер накануне Рождества. Усталость, стресс и прочая психологическая ерунда. Сейфер на такое не поведется. Он найдет этого засранца и заставит поговорить с собой и объяснить, чего он хотел, откуда знает домашний адрес Сейфера и почему сбежал. Поиски оказываются недолгими, Скволл обнаруживается на кухне - полностью одетый, с чашкой кофе в одной руке и телефоном в другой. Читает что-то на экране и хмурится. Сейфер подавляет порыв стереть дурацкую морщинку между бровей. - Доброе утро, - громко произносит Сейфер, прислоняясь к двери. - Угу, - кивает Скволл, не отрываясь от экрана. - Ты не сбежал, - зачем-то констатирует он. - Нет, - Скволл продолжает читать, и это бесит. - Но по-прежнему молчишь и отворачиваешься. - Я читаю. - Это я вижу. Сейфер наливает себе кофе и останавливается рядом со Скволлом. Тот наконец выключает телефон и откладывает его в сторону. В зеркальной поверхности отражается солнце и бьет в глаза Сейферу. Тот раздраженно отступает и выдает вертящийся на языке вопрос. - Откуда ты знаешь мой адрес? - Интернет. - Гуглил меня? - в груди Сейфера теплом расплывается радость от того, что он не один такой. - Я читаю обо всех прямых конкурентах. - Что-то я сомневаюсь, что мой личный адрес есть в информации об «Ультиме», - ухмыляется Сейфер. Скволл пожимает плечами и не отвечает. Это всегда раздражало, но сейчас почему-то нет. Они пьют кофе и молчат, а потом кофе заканчивается, и Скволл снова удивляет Сейфера - отставляет в сторону чашку и утягивает за собой в спальню, будто давно живет здесь. Секс при свете дня еще лучше, чем ночью, хотя казалось, такое невозможно. Они выбираются из постели, только когда небо за окном начинает понемногу темнеть, и единственным желанием оказывается голод. В Рождество ближайшая пиццерия закрыта, как и супермаркет, и кафе, и ресторан. В результате они снова оказываются в том самом баре - парень за стойкой приветствует их как родных и обещает принести всю еду, которую найдет, если они будут вести себя прилично. Сейфер со смехом обещает, что так и будет. Когда еда заканчивается, между ними повисает тишина, не такая как утром, а привычная - тяжелая и напряженная. Каждый ждет удара и каждый готовится напасть. Сейфер успевает первым: - Почему ты пришел сюда вчера? Скволл вздыхает. - Устал. Я работал несколько недель без выходных и хотел выпить. Сейфер криво усмехается - на языке зудит желание сказать, что знает он, над чем работал Скволл, и что сам он в это же время занимался тем, чтобы помешать выполнению любых планов «Садов», но сдерживается. - Не прокатит. Вчера ты пришел ко мне. Скволл поднимает на него темный взгляд, и Сейфер понимает, что попал в точку. Но вместо радости в груди снова ворочается комок. А Скволл тем временем начинает говорить, словно прорвало: - Нас пытаются поглотить невидимкой. Сначала я думал - это ты, но вчера выяснил, что у «Ультимы» те же проблемы. - Что? - наверное, он ослышался. Или попал в дурацкий сон. - Вы получили информацию о том, что кто-то скупает пакеты акций через подставные счета и левые фирмы около месяца назад, да? - Возможно, - осторожно отвечает Сейфер.И вы решили, что это «Сады». Не отвечай, я знаю, по тебе все видно. - Ты хочешь сказать, что нас наебывают с двух сторон? - медленно спрашивает Сейфер. Подозрения, свербившие где-то на задворках сознания, возвращаются с новой силой. А вместе с ними и радость — глупая и безрассудная. - Да. - Тогда кто? И какого хрена? - теперь Сейфер жаждет крови, причем немедленно. Скволл откидывается на стуле, постукивая пальцами по столу. Сейфер отвлекается на секунду, вспоминая, как посасывал и прикусывал кончики этих пальцев днем, но тут же берет себя в руки. - Давай, выкладывай все, что у тебя есть. - Нет. - Тогда какого хрена ты мне это рассказал? - Для проверки. - Понятно, - Сейфер зеркально повторяет позу Скволла. - А откуда мне знать, что это не ты меня наебываешь? Скволл молчит, но по глазам Сейфер видит старое, почти забытое «Ты знаешь меня, как никто другой, я знаю тебя - как никто другой. Мы никогда не сможем обмануть друг друга». Сейфер кивает. На расстоянии может быть, но не сейчас. - Только по моим правилам, - говорит Скволл. - Это по каким? - Пожертвуешь десять процентов на благотворительность после того, как «Ультима» проглотит этих людей. Сейфер скрипит зубами. Кто бы ни был этот без пяти минут покойник, десять процентов - это дохренища. Ультимеция оторвет ему голову, если он согласится на такую сделку без ее одобрения. Впрочем, если это спасет компанию, ему наплевать, а потом они что-нибудь придумают. В конце концов, он совершенно точно лучший специалист по слиянию и поглощению. И они со Скволлом так давно не дрались вместе, спиной к спине. - Выкладывай, - говорит он и впервые за десять лет с того момента, как Скволл развернулся и ушел, видит, как его глаза загораются идеей, а на губах расцветает улыбка. И это, кажется, лучший рождественский подарок, которого можно было пожелать.