Падший

В чертоге Создателя было необычно много ангелов. Столько их собиралось здесь лишь в особых случаях, что случалось крайне редко. Здесь собрались представители двух высших триад. Серафимы присутствовали в полном своем составе, равно как и Херувимы и Престолы. Из ангелов, близких Люцию, стояли лишь Агарес с Аваддоном, которые представляли Силы и Азазель с Мульцибером, представители Власти. Сзади всех жался Туор, единственный представитель низшей триады. Он оказался здесь потому, что был ближе всех к Люцию. Об этом знали все, и это стало причиной его пребывания в Чертоге Создателя. Он оказался здесь впервые, после своего сотворения. С тех пор прошло очень много времени, сколько – он и сам не мог сказать. Слишком много циклов минуло с того момента, чтобы упомнить. Туор стоял и думал, что такого важного могло произойти, что столько ангелов высокого положения собрались вместе и каким образом к этому причастен он сам? Туор тянул шею, смотря по сторонам, в надежде отыскать своего друга, спросить его обо всем, но сколько не силился, нигде не смог углядеть Люция. Тот словно испарился. Словно его и никогда не существовало. Как по команде всеобщий гомон стих и в Чертоге воцарилась тишина. В центре Зала начал клубиться серо-голубой туман. Создатель явил себя. - Сыны мои! – зазвучал Голос. – Я вас собрал сегодня здесь, чтоб Суд вершить над братом вашим, что милостью Моею пренебрег и наглость возымел ослушаться, противясь Моей Воле! В стане ангелов прокатился шепот. Все недоумевали. Такого в Пределах еще не было. Конечно, все знали, что иногда Создатель призывал к себе того или иного ангела или музу, и больше их никто не видел никогда, но это случалось не часто, а скорее очень редко. Пять или шесть раз, но это обычное развоплощение, так сказать работа над ошибками: если ангел не мог научиться парить, то есть пользоваться Силой, а значит становился бесполезным для Творца, или муза была не способна дать вдохновение…Но чтобы так… - И дабы усмирить все любопытство ваше и разъяснить сей ваш немой вопрос, Я толк веду, чтоб вам понятно стало, в чем преступление состоит, и каково за это наказание будет. Предчувствуя, Я любопытство ваше спешу удовлетворить. Сегодня судим мы того, кто так нам дорог, кто Сыном мне явился. Вы вопрошаете о том, в чем грех его? Что мог свершить он, чтоб Гнев Свой не него обрушил Я? Так слушайте, сыны Мои! Вы знаете все о созданиях моих, что названы навеки Человеком, что создал Я две плоти, два сосуда, что стать должны хозяевами Мира, что сотворил Я ранее. Мужчина тот и женщина земная супругами наречены Мной были, и жить должны в согласии и любви. Но брат ваш, в ком дух мятежный поселился, пошел наперекор Моим стараниям и впал во грех: настроил помыслы он женщины супруга супротив. Та отказалась быть его женою, плодиться, населяя Землю себе подобными! За злодеяние то, что брат ваш, мне же сын, учинил против Судеб Земных – Я наказание выношу, чтоб впредь не повторяли вы ошибок дерзких!.. Голос замолчал и слева от Создателя воздух будто загустел и на пустом месте стал образовываться арочный проход. Взгляды всех ангелов обратились туда, где стали вырисовываться очертания того, чьи запястья перехватывали серебряные браслеты и руки его покоились на цепях, разведенных в стороны и вмурованных в грубую кладку арки. Голова ангела была опущена вниз, а ниспадающие темные волосы скрывали его лицо. Ропот прошелся по рядам ангелов, все гадали, кто дерзнул пойти супротив воли Творца. Тень ужаса мелькнула в глазах Туора. Он стал расталкивать ангелов, пробираясь в первые ряды. Сомнений быть не могло! Вот почему он нигде не увидел его! - Как же так?! – пронеслось в голове ангела. Голос продолжил: - Однако, принимая во внимание заслуги ангела сего пред нашим Миром, Я жизнь ему дарую… Туор облегченно выдохнул и сделал, по-видимому, это так громко, что на миг взоры всех присутствующих устремились на него, будто он виновник всего происходящего. - Но чтобы уяснить всю строгость наказания за грех свершенный, я назначаю заключения срок. Он проведет так срок не малый, не год земной, но тысячу тех лет. Виновен, восклицаю Я! Виновен и наказан! В этот миг скованный цепями поднял голову, и все ангелы узрели побледневшее лицо Люцифера. - Но это есть не все! – Голос зазвучал вновь. – Нам предстоит решить судьбу и той, что путь другой избрала и преступила добровольно Мой завет. Серафимы, стоявшие в стороне, расступились, и Рафаэль грубо вытолкнул в середину Зала женщину. Она упала, и попыталась встать. Ее волосы были всклокочены, с ободранных колен засочилась кровь. Женщина подняла голову, и ее взгляд упал на пленника, прикованного напротив. - Мой ангел… - прошептала она, и ее шепот разлетелся по Чертогу. - Лилит?! – Люций натянул цепи и сжал кулаки. – Отпустите ее! Его крик прогремел с такой силой, что ангелы содрогнулись. Голос продолжил. - Сие создание заслуживает кары за ослушание и неисполнение, положенного ей. Но я хочу преподнести еще один урок тому, к которому сейчас взор обращен ее. Мое решение будет таково: смерть для нее легка уж буден больно, пусть мается душа ее во Тьме, которая ее уготовлена. Мир Темный ждет ее, где реки огненные пышут и жар такой, что жажда умереть превысит все желания! Серафимы расступились вновь, и между ними образовалась еще одна арка, зияющая непроглядной тьмой. Рафаэль и Габриэль подошли к Лилит, подхватили ее под руки и поставили на ноги. - Виновна и наказана! – вынес свой вердикт Создатель. Серафимы подвели женщину к проему и толкнули в пустоту. - Не-е-ет! – закричал Люций. Его голос превратился в хрип. Он рванулся вперед, цепи, сковавшие его, натянулись, протяжно взвыли, но выдержали. Серебряные обручи впились в кожу. Люций упал на колени, глядя, как медленно исчезает та, ради которой он преступил Закон отцовский. - Отныне так со всеми будет, кто перечить Мне дерзнет. Отправится во тьму, будь ангел он, иль муза, иль человек! Ангелы молчали. Арка, в которой был заточен Первый Сын, начала медленно исчезать, пока не скрылась вовсе…