Haunted

Фэй посмотрела на свою маму большими глазами. Она не могла и не хотела верить. Одно предложение «мы переезжаем» заставило все, все счастье исчезнуть. Она не хотела быть рядом с матерью. Она не хотела быть с ней в одной комнате, даже в одном доме. Фэй медленно стала отходить назад, почти споткнувшись о стул, который упал. Ее дыхание стало тяжелее и неспокойнее, ее сердце тяжело билось в груди. — Нет, — сказала Фэй. Затем она прокричала. — Нет! — Фэй, в чем дело? — спросила Кэтрин и встала. — Я не переезжаю. Ни сейчас, ни потом, — сказала Фэй. — Почему ты хочешь разрушить мою жизнь? — по щекам Фэй начали течь слезы, ее трясло. — Я счастлива здесь. На этот раз я действительно счастлива. Каждая часть ее тела болела, каждая конечность и каждая клеточка ее тела хотела сдаться и поддаться боли, которая уже окутала ее разум и тело, ее дыхание все время прерывалось всхлипами. Кэтрин открыла рот, чтобы сказать что-то, может, объяснить что-то или согласиться с дочерью. Но Фэй ей не позволила. — Нет, — прервала Фэй, качая головой. — Я не хочу слышать, что ты собираешься сказать. Извини, мама, но ты разрушила все. Ты не можешь врываться в дом и говорить, что мы снова переезжаем, когда тебя не было рядом, чтобы увидеть, как я счастлива здесь. Разве это так трудно? Увидеть, что твоя дочь счастлива? — добавила Фэй. — Ты и папа были слишком заняты работой, чтобы даже подумать о том, что, может быть, за последние несколько месяцев я создала свою жизнь. И я не готова уйти. Фэй достигла двери. Она смотрела на маму, которая стояла рядом с столом, ее губы слегка приоткрылись. — Я собираюсь в свою комнату, пожалуйста, не иди за мной, — сказала Фэй и опустила глаза. — Спасибо за ужин, мам. Фэй повернулась и выбежала из кухни и направилась наверх в свою комнату, закрывая дверь, прежде чем скатилась на пол, опираясь на нее. По ее щекам покатилось больше слез, обжигая кожу. Она чувствовала себя безнадежной. Совершенно безнадежной. Фэй спрятала лицо руками, ее волосы спадали на лицо, закрывая все. Она попыталась сделать глубокие вдохи, но из-за всхлипов было почти невозможно восстановить нормальное дыхание. Она хотела закричать и в то же время забиться в угол и исчезнуть. Она не понимала, почему все это случилось с ней. Почему она была единственной, которая теряла все, единственной, кто должен страдать? Звук того, что кто-то прочистил горло, заставил Фэй посмотреть вверх. Гарри стоял в середине комнаты с таким же грустным лицо, наполненным болью, как и у Фэй. Без колебаний Фэй подскочила с пола и сократила расстояние между ними, обвив руки вокруг его шеи и прижимаясь ближе к нему. Она уткнулась лицом в его плечо и вдохнула знакомый запах. Она не хотела отпускать его, боясь, что если сделает это, она уже не будет в Уэстбруке, а в Лондоне. Фэй держала Гарри сильнее, почти также, как герои фильмов держат кого-то, когда они свисают с обрыва. Если они отпустят друг друга, они упадут навстречу смерти; вот как себя чувствовала Фэй. — Я не хочу переезжать, — прошептала Фэй. — Я не хочу жить без тебя. — Я тоже не хочу жить без тебя, Фэй, — сказал Гарри. — Ты — первое хорошее, что со мной случилось за 90 лет. Я сделаю все, чтобы ты осталась. Фэй наклонилась назад так, чтобы посмотреть в глаза Гарри. Его зеленые глаза блестели и были наполнены печалью, будто из них исчезло что-то важное. Она наклонилась вперед и прижалась своими губами к губам Гарри, поцелуй был соленым, но она была не уверена, чьи это были слезы. — Я найду способ, чтобы быть с тобой, — прошептала Фэй после поцелуя, прислонив голову к плечу Гарри. — Я обещаю. Фэй тихо лежала на кровати, она не могла спать, ее разум не позволял ей. В нем были слишком много картинок о том, что она одна, полностью потерявшая парня с зелеными глазами. Она повернула голова в сторону, где лежал Гарри. Его глаза были закрыты, но она не была уверена, что он спал, или возможно ли то, что кто-то умерший мог спать. Все, что она знала, — нужно было что-то делать. Она отказывалась покидать Гарри. Что случится с ним, если она уедет? Будет ли он хорошим или вернется к старым привычкам? Она не могла рисковать. Ей нужно остаться. Она точно знала, как собирается сделать это, и не было лучшего места, чтобы сделать это, чем место, где связь Гарри с домом была сильнейшей. Подвал. Фэй быстро поцеловала Гарри в щеку, прежде чем осторожно встала с кровати, не сводя глаз с Гарри. Она шла так тихо, как только могла, немного открыв дверь, она в последний раз посмотрела на Гарри, прежде чем вышла из комнаты и закрыла дверь. Когда Фэй достигла подвала, по ее телу пробежали мурашки. Она не была полностью уверена, почему она была спокойна здесь. Может, из-за холода. Фэй включила лампу, которая мерцала несколько раз, прежде чем тусклый свет осветил комнату. Она несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем пересекла комнату, взяв коробку и поставив ее в центр комнаты посередине высохшей крови. Затем она подошла к другой коробке и покопалась в ней некоторое время, прежде чем подобрала веревку и пошла обратно в центр комнаты. После нескольких попыток ей удалось создать правильный узел, и она повесила веревку на крюк в потолке. На тот крюк, на котором висел Гарри девяносто лет назад, когда его тело нашла полиция. Тело Фэй начало трясти, когда она стояла и смотрела на то, что сделала, ее собственная смерть. Вот, как Фэй планировала стать одним целым с домом, как это сделал Гарри 90 лет назад. Все, что ей нужно было сделать, — шагнуть с коробки и надеяться, что она, после смерти, останется в доме. Фэй медленно встала на коробку и взяла веревку в руки, посмотрев на нее, прежде чем она осторожно просунула голову в петлю и позволила ей упасть на шею. Веревка казалось тяжелой. Только мысль о веревке на шее затрудняла дыхание. — Фэй, что ты, черт возьми, делаешь? — прозвучал испуганный голос, заставляя Фэй поднять взгляд. Гарри стоял всего в нескольких шагах, уставившись на нее широкими и напуганными глазами. Он начал идти к ней, но она остановила его. — Нет! Не подходи. Я сойду с коробки, если ты подойдешь! — сказала Фэй. — Хорошо, — сказал Гарри и поднял руки вверх, сдаваясь. — Но давай поговорим, хорошо? Фэй кивнула. — Почему ты собираешься сделать это? — осторожно спросил Гарри. — Я не хочу уезжать. Я хочу быть с тобой, — ответила Фэй. — Поэтому, если я не могу быть с тобой в жизни, я буду с тобой в смерти, — добавила она. — Всегда. Помнишь? — Фэй, милая. Не делай этого, — умолял Гарри. — Ты не знаешь, что случится после того, как ты шагнешь. Ты даже не знаешь, застрянешь ли ты здесь, как я, но потом будет слишком поздно что-то менять. — Нет, уже слишком поздно, — сказала Фэй. Фэй начала плакать, все ее тело трясло. Ее колени стали слабыми, и внезапно стало тяжело стоять, узел затянулся на ее шее. — Еще не поздно, — мягко сказал Гарри. — Пожалуйста, не надо. Ты все еще можешь поговорить с мамой. Ты не должна уезжать. — Ты не знаешь мою маму, — сказала Фэй между всхлипами. — Фэй, — голос Гарри был спокойным, но наполнен мольбой. — Я не могу жить без тебя. Я лучше бы был с тобой живой в нескольких часах езды, чем мертвой, холодной и бледной, похороненной в 6 футах под землей. Ты не сможешь исправить смерть, Фэй. Это конец. — Но, — начала Фэй. Ее сердце забилось сильнее. Она опустила взгляд на пол, и тишина заполнила комнату, прежде чем она снова посмотрела на Гарри. — Помнишь, когда мы говорили о Шекспире несколько недель назад и как Ромео и Джульетта были готовы умереть за друг друга? Гарри медленно кивнул. — Позволь мне сделать это, — прошептала Фэй. — Позволь мне умереть за тебя, чтобы мы могли быть вместе. На мгновение Гарри опустил взгляд, и тишина заполнила комнату. Затем Гарри сказал: — Хорошо, — его манера говорить изменилась, и, когда он посмотрел на Фэй снова, в его глазах появилась тьма. Затем он прошипел: — Я собираюсь играть с тобой. Слова Гарри отозвались эхом в подвале, окутывая Фэй. Его слова напугали ее, но она не успела среагировать, когда коробка исчезла из-под ног, ее тело дернулось, веревка сжалась вокруг ее горло, блокируя поступление воздуха. Фэй проснулась, ее тело оказалось в сидячем положение, и она дотронулась до шеи. Ее грудь неудержимо поднималась и опускалась, когда жадно хватала воздух. Она до сих пор чувствовала веревку вокруг шеи, и картинки, должно быть, самого реалистичного сна, все еще были свежи у нее в голове. Она медленно легла назад, смотря на потолок. Ее тело трясло, а щеки были мокрыми от слез, а тело было покрыто холодным потом. Ее сердце там сильно билось и уже было готово вырваться через плоть и кости. Часть разума Фэй уже скучала по сну, по парню, по теплу. Но другая его часть помнила, как сон закончился совершенно по-другому; ночной кошмар, тьма. После того, что казалось вечностью, она заставила себя снова закрыть глаза и заснуть. Единственной вещью, что она видела в темноте, был парень с красивыми зелеными глазами, смотрящими на нее. Однако это не продлилось долго, она снова проснулась от крика. Но в этот раз ее тело и разум были слишком измучены, чтобы среагировать. Она слышала голоса ее родителей. — В комнате Фэй был молодой человек, он стоял около ее кровати, — сказала мама Фэй приглушенным голосом. — Что… Что происходит? — устало спросила Фэй, опираясь на локти. — Что вы делаете? — Ничего, спи, — сказал ее отец и немного улыбнулся. Родители Фэй продолжали разговаривать, но Фэй слишком устала, чтобы слышать то, что они говорили. Вместе этого она легла обратно. Ей снова было трудно заснуть, но не прежде чем она спросила себя о том, что ее мама сказала отцу. Молодой парень, стоящий около ее кровати. Пока Фэй уносило далеко в сон, ее голова повернулась в сторону. Около окна она заметила силуэт человека, смотрящего на сад, и в легком лунном свете легкая улыбка бледная кожа, испачканная чем-то красным, стали немного видны. Но затем она ускользнула в бездну тьмы.