Haunted

      Гарри был потерян. Он не мог заставить себя вернуться. Он застрял, уязвимый и его разум уже не принадлежал ему. Свет Фэй был такой тяжелый, будто якорь, он пустил корни в него, проходя через разум и душу. Он был в его теле, протекая по венам и опьяняя его кровь.       Фэй сползла на пол, чтобы быть на уровне глаз Гарри. Она посмотрела на него и подняла руку, чтобы положить ее на плечо, но потом остановилась. Гарри неконтролируемо дрожал, но, казалось, не замечал этого. Он был слишком занят тем, что видел.       — Это… — начал Гарри, что застало Фэй врасплох. — Больно.       — Это не больно, — сказала Фэй, на этот раз взяв его руки в свои. Ее глаза изучали парня. Казалось, он будет преследовать ее всегда, распространяя ничего, кроме страха; и теперь она испытывала к нему жалость, хотя он в любой момент мог стать тем демоном, которым был.       Странное чувство прошло по телу Фэй от рук. Оно смешалось с кровью и прошло через все тело. Это было немного больно, боль пошла к сердцу.       — Боль хочет, чтобы ее чувствовали. Что такое боль, если не чувствуешь ее? — тихо прошипел Гарри и, выдергивая руку, положил ее на грудь девушки. — Боль заставляет нас чувствовать себя живыми. Она доказывает, что мы живы. Но что такое боль, если ты мертв?       — Я… не знаю, — заикаясь, сказала Фэй. — Я не могу забрать боль, но я смогу облегчить ее.       — Не сможешь! — громко воскликнул Гарри, но потом понизил голос. — В любом случае я заслуживаю ее.       — Никто не заслуживает боли, Гарри.       — Я заслуживаю, и ты знаешь это, — он начал исчезать. И прежде чем исчез, он посмотрел на Фэй, и в его глазах появились два зеленых огонька.

***

      Шло время. Дни пролетали, как листья на ветру, и Гарри снова пропал. Фэй осталась со своими собственными мыслями и кошмарами, которые становились более ужасающими и подробными с каждым днем. Несколько ночей она просыпалась от своего же крика и плача, ей казалось, что кто-то стоял у окна, но там никогда никого не было. Дни казались серыми и темными, даже когда за окном светило солнце. Все, что окружало Фэй, стало простым и бледным, будто покрытое слоем пыли, и все же в девушке росло что-то неизвестное. Что-то темное. Что-то, от чего она страдала каждый день, но не знала об этом. Что-то будто якорь, который бросили глубоко в душу, и теперь он распространялся, как болезнь. Смертельно неизлечимая болезнь.       Фэй проснулась в 11:10 на десятый день, после последней встречи с Гарри. Ее волосы были запутаны на потной коже, а глаза широко раскрыты. С ее тяжелым и неровным дыханием можно было подумать, что за ней кто-то гонится, что было верно. Сердце все еще тяжело билось от бега на холодной и неровной поверхности в кромешной темноте.       В теле девушки все еще была усталость, но она уже знала, что не сможет заснуть. Она не могла, несмотря на усталость. Поэтому она медленно встала, смотря на свое отражение в зеркале. Голая кожа была бледная, а на ней выпирали вены. Фэй глубоко вздохнула, прежде чем заставила себя принять душ.       Фэй вышла из дома через сорок минут, плотно застегивая куртку, когда вышла под дождь. Волосы Фэй вновь прилипли к лицу и щекам, а одежда намокла, и это не заняло много времени. Она медленно начала бежать к автобусной остановке. Она не проверила, когда автобус на ее остановке, поэтому могла задержаться на некоторое время, ожидая следующий.       Двадцать минут она ждала автобус под дождем. Когда автобус, наконец, медленно подъехал и остановился на остановке, холод пробирал до костей, и Фэй не могла унять дрожь. Водитель посмотрел на нее, когда она зашла внутрь, Фэй оставляла мокрые следы за собой, когда шла по проходу, прежде чем заняла свободное место.       Фэй встала со своего места, когда автобус остановился около больницы, ее сиденье стало более темным. Она поспешила из автобуса в здание больницы. Люди смотрели, как она шла по серым коридорам в промокшей одежде. Она чувствовала, как сердце билось в холодном теле и как кровь протекала из предсердий в желудочки.       Фэй остановилась у палаты, в которой были две пустые кровати, а у окна лежала пожилая женщина. Она была бледная и тощая. Ее глаза были закрыты, и она выглядела больше мертвой, чем живой. Жизнь уже уходила из ее тела, оставляя только оболочку.       Девушка продолжала идти по коридору, заглядывая в палаты, но не останавливаясь. Она не останавливалась, пока не услышала крик. Она пересекла коридор и осторожно заглянула в маленькую комнату. Там была только одна кровать, на которой лежал парень такого же возраста, как и Фэй. Его глаза были закрыты, аппарат, стоявший рядом с кроватью, показал, что его сердце перестало биться. Он был намного моложе, чем та женщина, но она все еще была жива, а он ушел. Рядом с кроватью стояло кресло, в котором сидела женщина, закрыв лицо руками, а позади нее с печальным лицом стоял мужчина, который пытался утешить женщину. Родители парня. Медсестра, стоявшая с другой стороны кровати, протянула руку и выключила аппарат, который замолчал. Был слышен только крик матери, когда она посмотрела на своего мертвого сына.       Фэй с трудом сглотнула, когда отвернулась от двери в палату. Она снова начала медленно идти по коридору, сделала несколько поворотов, прежде чем остановилась у двери. Дверь выглядела иначе, хотя не так. Она была просто белой, но внутри лежал парень, которого она не знала, но заботилась о нем. Она положила руку на дверную ручку и медленно дышала, прежде чем открыла дверь. Она смотрела на пол, когда вошла и закрыла за собой дверь.       — Привет, Чейс, — сказала она, понизив голос, прежде чем обернулась и подняла глаза на кровать. Она ахнула.       — Кто ты?