Приготовьтесь ко взлету

А как еще я мог спасти нас обоих? Джессика угнала единственный оставшийся катер. Ну да, разумеется, стоило ее предупредить, что наш эффектно перевернула у самого борта «Королевы Зенобии» Рейчел, мир ее душе. Вплавь? Да не смешите. Слишком далеко, слишком опасно: это я иммунен к T-Abyss, а Паркер-то нет, и никогда не будет. Каждое превращение – это маленькая смерть. Это как прыжок в реку, кишащую крокодилами. Летишь вниз и не знаешь, выдернет ли тебя назад: все ближе оскаленные пасти, чешуйчатые морды. Это как падение в бездну: все глубже, глубже и глубже, и реальность осыпается вокруг осколками витражей, и ты один – навсегда один. И так медленно, столетие на кубический сантиметр, отрастают крылья. Сначала костяк: острым краем разрезает мышцы - волокно за волокном, – затем кожу, и каждый разрыв отчего-то смакуется телом, как хорошее вино. Все больше костей, все длиннее крылья, и вот, казалось бы, уже все – но нет. Лопатки жжет, и этот огонь распространяется дальше и дальше по свежевыросшему: это мышцы, связки, нервная ткань. Немногим медленнее – и это было бы нестерпимо, но хоть здесь мне повезло. Кожа приносит облегчение, хотя адское желание почесаться нисколько не уменьшается. Просто наличие покрова – это отсутствие боли от каждой пылинки, касающейся оголенных нервов. Последняя стадия – я знаю по себе – выглядит безумно красиво и так же мерзко. Перья пробиваются сквозь кожу, как белесые бутоны, совсем тонкие еще и влажные. И когда последняя капля влаги испаряется, словно бы расцветает в одно мгновение целое поле цветов. Будто веревка, натянутая уже до предела, наконец спружинивает, и мощные челюсти смыкаются в миллиметре от кожи. И реальность снова взметается вокруг меня, демонстрируя далеко не самые радужные перспективы. Мое дыхание тяжело, а кожа горяча в противовес ледяной воде, в которой я стою на коленях. И тот, ради кого я пережил – добровольно! - эту пытку, не сводит с меня изумленного взгляда. Так больно, так хорошо: и рвется на части сердце, и сладко вздрагивает душа. Я поднимаю его на ноги рывком и крепко обхватываю за талию. — Не глупи, - шиплю, пока не надумал вырываться. – Я тебя иначе не вытащу. Он как-то странно поводит подбородком – кажется, кивает – и обнимает в ответ. Мы стоим, крепко прижавшись друг к другу, и это могло бы показаться интимным, если бы не обстоятельства. Не буду врать: я наслаждаюсь даже такой мимолетной возможностью его коснуться. — За перья не дергать, не шевелиться, приятного полета компанией «Реймонд-эйрлайнс», - бормочу я скороговоркой и чувствую его смешок кожей шеи. От поясницы до кончиков крыльев пробегает последняя волна боли, когда я делаю пробный взмах. И за миг до того, как «Королева Зенобия» уходит на дно вместе со всеми мутантами, секретными лабораториями и тайнами, я отталкиваюсь от затопленной палубы и взмываю к облакам, осторожно держа старого соратника в объятьях.