Всего лишь уступки

Сделать шаг в лабораторию было не так уж и сложно. Вздохнуть, покоситься на новых помощников и указать им на дверь, захлопнуть ее и повернуть ключ в замке… Немного боясь, вынуть и положить в карман. Посмотреть на Моринагу – конечно, не робко, но немного неуверенно… Не сложно, нужно было лишь сделать глубокий вдох. Шаг - каблук ботинка стучит по кафелю, а в висках бьются, извиваются тихие слова подсознания. Взмах рукой, кивок головой, немного резкое: «Потом дорешаете», - Микару и Тадокоро выскальзывают за дверь, а в голове звучит болезненное: «Пора идти на уступки». Ключ… Соичи достает ключ из кармана халата, и руки его немного дрожат – осечка, этого не было в плане, но план и так не нужен. Плевать. Дверь просто закрывается. - Моринага… То, что ты сказал вчера… «Семпай, хотя бы чуть-чуть, чуть-чуть пойдите на уступки! Я немногого прошу, ведь так?» Соичи знал, чего хотел Тецухиро. Тот видел во сне только одно: чтобы можно было обнять, поцеловать своего семпая… Чтобы можно было всему миру заявить, что он – его. Без опасений и страданий – но не этого просил Моринага. Он просил самую малость – позволить обнимать семпая почаще. Так, чтобы тот не видел никакого подтекста или злого умысла – а только желание быть рядом. - Ты прав, я должен… Предложить тебе это, - губы, кажется, обескровлены, а голос дрожит – но Соичи все равно. Он должен был сказать это уже давно, давно. И каждая секунда промедления – то, что заставляет совесть выть. – Я искренне стараюсь дать тебе то, что могу… Но я могу постараться дать и побольше. Была ли это ссора? Вчера, вечером? Не сказать – глаза Моринаги светятся, как и всегда, подобно янтарным глазам верного пса, пусть лицо его и остается непроницаемым. Холодный и невозмутимый – это не Моринага, это… Это тот хитрый и лукавый парень, который всегда добивается своего. И боль в легких исчезает, стоит лишь выдохнуть для храбрости. - Моринага, пожалуйста, обними меня. Ни лишнего вздоха, ни лишнего слова – так, как и нужно. Дернуться назад, видя, как резво этот парень рвется поближе, почти сметая со стола штатив с колбой Кляйзена, но не уйти. Позволить обнять, прижать к себе – и услышать, как бьется его сердце. Нет – почувствовать губами, случайно коснувшись бьющейся жилки на его шее, и вновь понять, что его руки – самые теплые, самые осторожные… И самые ловкие. Моринага вздыхает. Тихо, но Соичи слышит его дыхание так, как ощущает свое – и позволяет достать ключ из кармана халата. Момент – замок щелкает. Никто не зайдет. Совершенно точно не зайдет. И этот парень – вот плут! – улыбается, немного лукаво, а немного и счастливо от того, что семпай, его семпай, его любимый семпай пошел на уступки. Рывок – и Соичи уже оказывается прижат к двери, благо окошка в ней нет. Но не это главное. А то, как Моринага на него смотрит. - Я люблю вас, семпай. И я так рад, что вы позволили мне… Немного больше, чем обычно. И ведь по глазам же его читается, что дальше будет. Нет смысла сопротивляться – а хочется, самую малость хочется. Но Соичи только хмурится. - Ты же понимаешь, что дальше поцелуев тебе ход закрыт? – интересуется он, в ответ слыша: - А ключ у меня. - А у меня коленка, острая, знаешь, - осторожно упирается он ею в бедро Моринаге. Не шутит же – а тот и так умеет отличать, когда семпай говорит серьезно. Ну, в большинстве случаев. В большинстве… Кроме постели. Тецухиро кивает – слишком сильно, эмоционально – и тянется вперед. - Поцелуй, только поцелуй, - ворчливо отзывается семпай, прикрывая глаза, а потом хватает подчиненного за темные вихры, чтобы притянуть поближе. И как он смог забыть, что ему немного – совсем капельку – нравятся его поцелуи?