Ложь.

Солги мне! Я прошу, солги! Не надо правды! Умоляю! Мне правду говорят враги, Друзья мне лгут - я это знаю.©

Ей по-прежнему больно. Ему по-прежнему всё равно. Она совсем замкнулась в себе; в школу ходила окольными путями и либо отправлялась туда слишком рано, либо опаздывала – всё ради того, чтобы как можно меньше видеть любовь и заботу Тошияки. Он ждал её у двери, словно верный пёс. Ждал так, как никого не ждал в своей жизни. Ждал, часто не дожидаясь. Но не прекращал ждать. В его голове зарождались мысли, что ей может не нравиться его забота, и это приводило в отчаяние – как, как ещё можно завоевать девушку? Ему говорили, что женщины любят сильных мужчин. Сильных и агрессивных, готовых защитить и себя, и других. Ей говорили, что мужчина должен быть любящим, нежным и ласковым. Говорили, что мужчина должен быть добытчиком; так же, как и много-много лет назад, когда не существовало колеса. А должны ли вообще все подстраиваться под чужие требования? Если б только Тошияки знал, что нравился Странной и без всей этой жестокости, злобы и агрессии. Знал бы, что стоило всего лишь сказать; она бы поняла. И приняла его. И он бы принял, если бы она сказала ему, чем недовольна. Он бы изменил ради неё весь мир. Если б она знала, что он любит её любой: несчастной, плачущей, сумасшедшей, улыбчивой. Но больше всего он любит её счастливой. Если б она только знала, что можно высказаться. Если б она не молчала и нашла смелость в себе... Она бы стала самой счастливой на свете.